СОВРЕМЕННАЯ ЗАПАДНАЯ ФИЛОСОФИЯ

БАРТ (Barth) Карл (1886-1968) - швейц. протестантский теолог. Пытался возродить евангелическую теологию, основывающуюся на традициях Лютера и Кальвина. Образование получил в Берне, Берлине, Тюбингене, затем в Марбурге, где испытал сильное влияние представителей «либеральной теологии» (В. Херманна и А. Гарнака). В 1905-21 - сначала помощник пастора в Женеве, затем пастор в Ааргау. С 1921 - проф. в Геттингене, затем в Мюнстере и Бонне. В 1935 эмигрировал в Швейцарию, преподавал в Базельском ун-те. В своем первом крупном произведении «Послание к римлянам (комментарии к Посланию апостола Павла к римлянам)» (1919) Б. размежевался с «либеральной теологией», оказавшейся, неспособной ответить на вопросы, поставленные первой мировой войной. В этой работе сформулированы основные принципы протестантской неоортодоксии, к которой примкнули Э. Бруннер, Бультман, Г. Мерц, Ф. Делекат, Г. Книттермейер, а также Нибур и Тиллих. Если «либеральная теология» стремилась нацелить христианство на посюсторонний мир, с помощью религии освятить земные порядки, то Б. категорически отверг попытки теологов исходить из потребностей и задач этого мира. Источник веры, по его убеждению, заключен в Боге, который порождает эту веру посредством откровения, и поэтому обоснование веры надо искать в ней самой. (Эту идею Б. заимствовал у Сёрена Кьеркегора.) Вера является божественным чудом и проявляется в форме диалога между Богом и человеком, отсюда название его доктрины - «диалектическая теология». Бог сверхразумен, сверхъестествен, непознаваем, несоизмерим с человеком. Человек - на земле, Бог - на Небе, между ними - пропасть. Вступить в контакт с Богом невозможно ни через чувство, ни через религиозное переживание, ни через историческое знание. Только сам Бог через Христа или через пророков и духовенство может явить себя человеку. Б. считает несостоятельной попытку протестантского либерализма толковать Библию с помощью исторического метода, который есть лишь подготовительная ступень к истинному пониманию откровения. Историко-критическому методу Б. противопоставляет учение о вдохновении: сквозь историческое настоящий теолог чувствует вечное Библии. Христианская антропология для Б. - это христология. О человеке ничего нельзя сказать вне его связи с Богом. Человек в той мере является человеком, в какой он принимает участие в человеческом бытии Иисуса. Человек обретает свою сущность во встрече с Богом, а не в отношениях с другими людьми, не в контексте истории. Возможности человека ограничены, и только Бог может наполнить человеческие действия таким содержанием, которым сам человек никогда не обладал и обладать не может. Однако при всем пессимизме бартовской антропологии, она представляет человеку свободу и возлагает на него ответственность: поскольку Бог далеко и отделен от мира пропастью, постольку человек должен сам принимать решения, действовать и осуществлять их. Так, например, в политике человек имеет дело не с божественными, а с человеческими установлениями, и поэтому он несет ответственность за социальные последствия своих действий. Государство, в котором в одинаковой степени реализуются порядок, свобода, общество, власть, ответственность и в котором ни один элемент не преобладает, есть государство правовое, но такого государства нет и не может быть. Поэтому подлинно христианская теология не должна связывать свою деятельность с каким-либо государством или социальной системой.

БАРТ (Barthes) Ролан (1915-1980) - франц. литературовед. Один из основателей Центра по изучению массовых коммуникаций (1960), проф. Практической школы высших знаний (1962), руководитель кафедры литературной семиологии в Коллеж де Франс (с 1977). Погиб в автокатастрофе.

Радикальность семиологического проекта, выдвинутого Б. в 50-е годы заключалась в стремлении написать историю литературной политики буржуазии, основываясь на историчности отношения литературных производителей к средствам труда и его продуктам (напр., к используемому языку или романной форме). Власть буржуазии представляется ему более глубоким явлением, чем институты представительства и репрессии, в которых она внешне локализована. Видимость самоустранения буржуазии из политических институтов общества объясняется тем, что этот класс претендует представлять всех, универсализует свой частный интерес. Практикуемые в национальном масштабе буржуазные нормы воспринимаются общественным сознанием как очевидные, причем, чем шире эти представления распространяются, тем в большей степени они «натурализуются». Стремясь упразднить историю, буржуазия порождает миф как «деполитизированную речь». В 50-е годы Б. полагал, что существует язык, который мифическим не являлся, и что таков язык человека-производителя. Везде, где с помощью речевой практики мир изменяют, а не сохраняют в виде образа, где язык прямо связан с изготовлением предметов, метаязык, каковым является миф, становится невозможным. Язык, по Б., не является простым орудием содержания, он активно это содержание производит. Поэтому литература не может мыслить себя вне власти, вести независимую от политического измерения жизнь. Это и заставляет Б. из традиционного историка литературы стать историком семиотических практик определенного класса или, как выражается он сам, стать историком самых коварных знаков, которыми общество метит писателя, - знаков очевидности. Максима политической семиологии - любая деполитизация мира осуществляется в политических целях. Не существует «незаинтересованного наблюдателя» власти, открывающей себя для бескорыстного созерцания. В подобной «незаинтересованности» проявляет себя, по Б., активное утверждение созерцательного отношения к миру как ценности.

В конце 60-х и особенно в 70-е годы Б. постепенно отходит от марксисткого радикализма ранних работ и, пройдя в первой половине 60-х годов через увлечение научной семиотикой, приходит к проблематике текста и письма как полноценных аналогов социальной революции. Здесь источник двойственности позиции Б., проходящей через многие его работы: с одной стороны, революция в письме представляет собой нечто «полное», в себе завершенное, ни в чем внешнем не нуждающееся (текстуальный слепок революции); с другой стороны, признается - хотя чем дальше, тем реже - что раскол внутри языка неотделим от социального раскола и что без «действительной универсальности» создание абсолютно революционного литературного языка является фикцией. Эта переориентация связана с крупным политическим событием: в результате потрясшего Францию кризиса 1968 года семиология пережила существенную трансформацию. То, что в 50-е мыслилось Б. как взаимодополняющее (письмо есть и временный слепок социальной революции, и ее преддверие), в 70-е начинает противопоставляться: макрореволюционные преобразования видятся как неизбежная рутинизация серии точечных текстуальных микрореволюций. Теперь основной задачей политической семиологии остановится разложение иерархии языков, закрепленной в системе жанров, и ее подосновы, наррации (повествования, рассказа, сказа). В отличие от текста, который сам производит условия своей возможности, наррация стремится почерпнуть свое основание извне. Б. подводит наррацию под раскритикованную Марксом созерцательную позицию предшествующей философии. Наррация всегда «правдива», как все то, что стремится просто отражать. Революционный порыв, «великое Нет» обществу возможны, однако, лишь в пределах наррации. Для того чтобы объявить миру о его тотальном неприятии, необходимо использовать язык инструментально, т.е. быть в этом отношении на стороне власти. В подлинно революционном письме, которое, по Б., теперь и есть сама революция, нет достаточного пространства для того, чтобы провозгласить революцию социальную. Обычно для борьбы с идеологией писатели используют языковой арсенал, наработанный той же идеологией, не видя в этом никакого противоречия. Взгляды Б. повлияли на авторов круга «Тель Кель», «новых философов» и ряд других мыслителей, близких структурализму.

Нулевая степень письма // Семиотика. M., 1983; Третий смысл // Строение фильма. М.,1984; Лабрюйер: от мифа к письму // Памятные книжные даты. М.,1988;, Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.1989; S/Z. М., 1994; Мифологии. М.,1996; Школы Роб-Грийе не существует // Роб-Грийе А. Проект революции в Нью-Йорке. М.,1996; Mythologies. Р., 1957; Sade, Fourier, Loyola. P., 1971; L'empire des signes. Geneve, 1970.

Костиков Г.К. Ролан Барт - семиолог, литературовед // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1989; Зенкин С.Н. Ролан Барт - теоретик и практик мифологии // Мифологии. М.,1996.

БАТАЙ (Bataille) Жорж (1897-1962) - франц. философ, писатель, экономист. С 1924 - сотрудник франц. Национальной библиотеки. Редактор журналов «Documentes» (1929-30), «Critique» (основан в 1946) и др. В основе философского творчества Б. лежит своеобразное прочтение Гегеля сквозь призму ницшеанства, в частности, его концепция господина и раба. Господин по Гегелю, - тот, кто постоянно рискует жизнью. Это - такое «для-себя-бытие», которое не привязывается к наличному бытию, хотя и остается зависящим от истории, труда, а также от тех, кто трудится. Самосознание господина остается продуктом его воспризнания в движении истории и опосредования произведенными Другим вещами. Сохранять жизнь, поддерживать себя в ней, относиться к смерти с уважением в тот самый момент, когда ей надо заглянуть в лицо, - таково, по Б., условие воспроизведения господства, да и всей истории, которую господство только и делает возможным. Этому миру внеположна только абстрактная негативность неопосредованной смерти. В этом пункте Б. делает основной для своей концепции мыслительный ход, который, правда, в долговременной перспективе ведет к выходу за пределы философии: он объявляет абсолютную негативность смерти (а также экстаза, желания без цели и т.д.) чистой позитивностью до представления, или суверенностью. Суверенность, по его утверждению, внеположна знанию как миру опосредования и воспризнания. Суверенность опирается на чистую случайность, на то, что можно назвать «игрой сингулярностей». Отсюда Б. выводит и невозможность выделения философствования как особого жанра, отграниченного от других жанров посредством устанавливаемых априорным путем критериев, и инкорпорированность философствования в ряд других семиотических практик - литературную, художественную, этнологическую. Сущность того, к чему стремился Б., можно определить как «ускользание от определения». Тем самым он «ускользал» и от авторства как «маски», прирастание которой превращает человека в какого-то определенного индивида - в философа или писателя, экономиста или нумизмата, но не позволяет совмещать эти «амплуа».

Сад и обычный человек // Маркиз де Сад и XX век. М.,1992; Суверенный человек Сада // Там же; Из «Внутреннего опыта»// Ступени. Философский журнал. СПб., 1994, № 2(9); Гегель, смерть и жертвоприношение // Танатография эроса. СПб., 1994; Theorie de la religion. P., 1948; L'Erotisme. P., 1957; La Somme athéologique. P., 1972.

БАУМАН (Bauman) Зигмунт (p.1925) - польско-брит. философ и социолог. В 1954-68 преподавал в Варшавском ун-те, в 1960-68 был главным редактором польского журнала «Studia Sociologiczne». С 1971 - проф. ун-та в Лидсе (Великобритания), специалист в области истории социальной философии, методологии социального познания, социологии культуры и политики. Ранние работы Б. были связаны с осмыслением марксистской традиции в социальной философии. Позже центральная тема исследований - логика развития социальной теории в XX в. Значительное место в его работах занимает анализ модерна и постмодерна, понимаемых как самостоятельные и одновременно неразрывно связанные культурно-исторические периоды. Б. изучал процессы вытеснения трудовой этики эпохи модерна установкой потребления - центральной для организации общества и производства на этапе постмодерна. Параллельно им проанализирована динамика социального статуса и роли интеллектуалов: замена «законодательной» функции, предполагавшей обладание универсально валидным знанием и обеспечение им структур власти, на «интерпретативную», осуществляющую связь между ценностными ориентациями локальных сообществ. Постмодерновое состояние общества рассматривается им как утверждение новых, более продуктивных принципов функционирования социальной системы в целом, а не только каких-либо выделенных областей, напр., культуры или искусства. Б. провел различие между постмодернистской социологией, занимающейся выработкой интеллектуальных стратегий, и социологией постмодернизма, которая дистанцированно, с помощью рационально-научных средств анализирует постмодерновое общество.

От паломника к туристу // Соцологический журнал. 1995, №4; Culture as Praxis. L., 1972; Socialism. The Active Utopia. L., 1976; Hermeneutics and Social Science. L., 1978; Memories of Class. L., 1982; Legislators and Interpreters: on Modernity, Post-modernity and Intellectuals. Cambridge, 1987; Freedom. Oxford, 1988; Modernity and Holocaust. Cambridge, 1989; Modernity and Ambivalence. L., 1990; Postmodern Ethics. L., 1993.

БАУХ (Bauch) Бруно (1877-1942) - нем. философ, представитель баденской школы неокантианства. Преподавал философию в ун-тах Фрейбурга, Галле и Йены. Стремился преодолеть раздробленность философии на отдельные дисциплины и найти такой подход к философской проблематике, который дал бы возможность рассматривать теорию познания, онтологию и аксиологию как внутренне взаимосвязанные разделы единой системы. По Б., структура истины и структура предмета познания неотделимы друг от друга. Рассмотрение таких структурных форм истины, как суждение, категория или понятие, приводит к выявлению их «предметного значения» (gegenständliche Bedeutung), отсылающего к несводимому к мышлению созерцанию, основанному в конечном итоге на ощущении. Развивая «философию ценностей» баденской школы, Б. стремился выявить, каким образом через равновесие рациональных и иррациональных моментов устанавливается взаимосвязь между ценностями и действительностью, духовной и биологической жизнью человека. Основу такой взаимосвязи он видел в понятии «идеи». Согласно Б., концепции, в которых «идея» рассматривается как «простое представление», особый вид сущего или «бесконечная задача», не способны преодолеть разрыв между идеальным и реальным. Поэтому он предлагал рассматривать «идею» как «сверхохватывающую функцию единства», лежащую в основе отношений между всеобщим и конкретным, бесконечным и конечным, рациональным и иррациональным, безусловным и обусловленным, сущностью и явлением, субъектом и объектом.

Glückseligkeit und Persönlichkeit in der kritischen Ethik. Fr./M., 1902; Immanuel Kant. Fr./M., 1917; Die Idee. Fr./M., 1926.

БАШЛЯР (Bachelard) Гастон (1884-1962) - франц. философ, методолог науки и эстетик. В его доктрине «интегрального рационализма» слились в своеобразное и не лишенное противоречий единство мотивы философии Бергсона, психоанализа (особенно в варианте, представленном Юнгом) и интерес к эпистемологии. Б. противопоставлял свою позицию большинству философских школ современности (одна из его книг называется «Философия не» (La Philosophie du Non. P., 1940); одновременно это название подчеркивало специфику «нового духа науки»: неевклидовой геометрии, неньютоновой физики, химии не «по Лавуазье»). Эпистемология в его понимании предстает как историческое исследование тенденций развития науки. Б. полагал, что неклассический характер современной науки делает ее по преимуществу диалектической. В движении научного знания он различает три вида диалектики: внутреннюю, внешнюю и наложение той и другой. В сфере чистой аксиоматики (прежде всего математической) имеет место внутренняя диалектика, «расчленение разума внутри себя», посредством которого порождается новое, ранее немыслимое содержание. Пример этого - создание новой геометрии Лобачевским, который диалектизировал понятие параллели благодаря «геометрическому юмору». Этот последний проявился в свободно-игровом отношении Лобачевского к евклидову постулату параллельных, считавшемуся незыблемым основанием единственно возможной системы геометрии. Аналогичным образом Эйнштейн диалектизировал понятия пространства и времени. Помимо всепроникающей диалектичности «интегральный рационализм» является еще и «прикладным», причем эта характеристика составляет его специфику, а не просто выражает мысль о том, что научное знание имеет еще и инженерное приложение. Наука, подчеркивает Б., во все большей степени становится «фабрикой феноменов», из «естественной феноменологии», основанной на описании природных данных, она все больше превращается в «феноменотехнику», которая заранее в мысли конструирует феномены, а затем превращает их в эмпирические данности. Поэтому в диалектическом единстве разума и опыта ведущей стороной является именно разум, вооруженный математическими методами. Сама физическая реальность не может уже трактоваться феноменалистически, в духе классического позитивизма. Реальность открывается прежде всего в конструктах теоретического мышления, и в традиционной терминологии она скорее «ноуменальна», нежели «феноменальна». Б. пытается доказать и несостоятельность кантовского дуализма, строго отделявшего друг от друга априорную форму абстрактного мышления и эмпирическое содержание. Метод науки все чаще демонстрирует содержательность именно формы, т.е. понятийной конструкции, и «формальность», бессодержательность чистой эмпирии. Б. также показывает сомнительность неопозитивистской дихотомии аналитического, или логико-математического, и синтетического (эмпирического) компонентов знания. Как раз математический элемент часто становится воплощением творческого синтеза в современной науке, пришедшего на смену традиционному индуктивизму. В эпистемологических работах Б. проступают контуры «дискурсивной метафизики математического реализма». К проблеме метафизики Б. подходит также анализируя глубинные проблемы эстетического опыта. Здесь он постулирует радикальную автономию воображения, которое именует «функцией ирреального» в противоположность разуму как «функции остановки, запрета». Но поэтические образы, запечатлевающие сиюминутное переживание поэта, открывают путь к вечному и повторяющемуся благодаря тому, что зависят от «архетипов», скрывающихся в глубинах бессознательного. Отсюда и его известная дефиниция: «Поэзия есть метафизика мгновения».

Новый рационализм. M., 1987; Психоанализ огня. М, 1993; Le nouvel esprit scientifique. P., 1934; Le rationalisme applique. P., 1949; L'engagement rationaliste. P., 1972.

БЕЛЛ (Bell) Дэниел (р. 1919) - амер. социолог, проф. Гарвардского ун-та. Представитель сциентистскотехнократического направления социальной философии. В 60-е годы предложил концепцию постиндустриального общества, в которой обосновывал трансформацию капитализма в результате прогресса науки и техники в новую социальную систему, отличную от индустриального общества и свободную от его противоречий. В наукоцентричном варианте постиндустриализма первоначально главное место занимала идея перехода от господства в обществе индустриальных корпораций к доминированию научно-исследовательских организаций меритократии как особого класса. Впоследствии Б. пересмотрел свою позицию в вопросе перехода власти от бизнеса к «новому классу», придя к выводу о возможности лишь более тесного включения научно-технических специалистов в существующую систему. Кризисные процессы в современном западном обществе Б. объяснял разрывом между «рациональными» принципами рыночной экономики и гуманистически ориентированной культурой. Он предложил «религиоцентричную» версию кризиса западной культуры, преодоление которого возможно через религиозное возрождение.

The End of Ideology. Glencoe (III), 1960; The Coming of Post-Industrial Society. N.Y., 1973; The Social Sciences since the Second World War. New Brunswick, 1982.

БЕНУА (Benoist) Жан-Мари (р.1942) - франц. философ, публицист, политический деятель. Окончил Эколь Нормаль, преподавал философию во Французском Лицее в Лондоне, был атташе по культуре при посольстве Франции в Англии. С 1967 активно сотрудничает в журналах Critique и La Quinzain littéraire, a также в Национальном институте радио и телевидения. С 1974 - ассистент Леви-Строса в Коллеж де Франс, затем - зам. директора этого учебного заведения. На взгляды Б. определяющее влияние оказали лидеры структурализма - Альтюссер, Р. Барт, Фуко. Б. - структуралистски ориентированный «философ языка». Свою задачу он видит в философской генерализации структуралистского движения, выявившего, по его мнению, неуниверсальность «западного разума» и несостоятельность «теологии» человека. С этих позиций он отвергает марксизм как «метафизическое учение», следуя в понимании метафизики за Хайдеггером. По Б., марксизм не выдержал испытания революционной практикой мая 1968 года, а также не смог ответить на вызов «структуралистской революции» в теории, давшей, по его мнению, образец научности для наук о человеке. В своей политической философии Б. стоит на правом фланге «новой философии». Он обращается к ценностям классического либерализма, не принимая романтический анархизм в духе Глюксмана и других «новых философов». Б. выдвигает идеал опирающегося на стойкие культурные традиции государства, которое одновременно является и либеральным, и сильным. Анализируя современное западное общество, Б. в ницшеанском духе развивает критику буржуазной культуры и «массового общества». Его эссеистика подчинена задаче борьбы с левыми силами, в возможной победе которых в условиях «массовой культуры» он видит прямую угрозу тоталитаризма и катастрофического «упадка культуры».

Marx est mort. P., 1970; Tyranie du logos. P., 1975; Pavane pour une Europe défunte. P., 1976; La revolution structurale. P., 1975.

БЕНЬЯМИН (Benjamin) Вальтер (1892-1940) - нем. философ. Теоретическое наследие Б. не носит систематического характера, будучи запечатленным в разножанровых текстах - от литературно-критических эссе до рецензий и комментариев. Сфера эстетического выступает для Б. в качестве медиума философского познания. В произведении искусства Б. усматривает «интегральное выражение религиозных, метафизических, политических и экономических тенденций» соответствующей эпохи.

В 1912-15 Б. изучает философию в университетах Фрейбурга, Мюнхена, Берлина и Берна. В 1915 он знакомится с Герхардом Шолемом, под влиянием которого на некоторое время обращается к иудейской мистике и теории сионизма. В 1919 Б. защищает диссертацию «Понятие художественной критики в немецком романтизме». Представители раннего немецкого романтизма считают абсолютным медиумом рефлексии не «Я», как это было у Фихте, а произведение искусства. Задачей художественной критики является поэтому развертывание рефлексивного потенциала, заложенного в самом произведении. Таким образом, критика должна быть не суждением о произведении, а методом его раскрытия и завершения. В 1922 Б. пишет эссе о романе Гёте «Избранное сродство». Фигуры романа Гёте живут в мире, где правят мифические силы природы. Тема романа - разрыв брачных уз, который обычно истолковывался критикой как правовая тема, на самом деле является частью более широкого контекста: сфера права в романном пространстве Гёте не отделена от магической сферы природы; право является здесь частью мифа.

Работа «ПРОИСХОЖДЕНИЕ НЕМЕЦКОЙ ТРАГЕДИЧЕСКОЙ ИГРЫ» (Ursprung des deutschen Trauerspiels, написана в 1925 , опубликована в 1928 ), была задумана как докторская диссертация, однако была отклонена ун-том Франкфурта. Здесь Б. анализирует характерную для барокко Трагическую игру (которую следует отличать от трагедии), а также связанную с ней аллегорию (считавшуюся со времен Гёте неполноценным художественным средством по сравнению с символом). В трагической игре история выступает как история страданий мира. Если символ показывает природу в свете преображения и спасения, то в аллегорическом видении мира природа предстает как обреченная на смерть. Б. подчеркивает произвол, лежащий в основе производства аллегорий в эпоху барокко: всякая личность, всякая вещь и всякое отношение могут означать что угодно иное. Аллегоризирование в его субъективном произволе не отвечает истине предмета. Эта неистинность - следствие грехопадения: в адамовом языке до изгнания из рая вещи и имена еще соответствуют друг другу. Здесь перед нами мотив мысли Б., коренящийся в его философии языка: в попытке дать метафизическое обоснование своей теории языка, Б. идет к первой главе «Книги бытия», согласно которой творение мира осуществлено в Слове Бога. Язык, по Б., не есть ни инструмент, ни средство коммуникации, но форма всего существующего. Поскольку всякая вещь должна уметь сообщить заключенное в ней духовное содержание, постольку все существующее причастно языку. Сообщение посредством слов представляет собой поэтому лишь особый случай языка. В центр своей философии языка Б. ставит имя: имя есть то, что препятствует редукции сообщения к чисто инструментальному акту.

В 20-х большое значение для Б. имело общение с Блохом и Брехтом (быть может, не меньшее, чем любовь к коммунистически настроенной Асе Лацис, послужившей основным побудительным мотивом поездки Б. в Москву (см. «Московский дневник» 1926/1927). Немаловажным для сближения Б. с марксизмом было и знакомство с книгой Лукача «История и классовое сознание».

В 1933 Б. эмигрирует в Париж. В этот период у него складываются тесные контакты с Хоркхаймером и Адорно (переписка с Адорно свидетельствует об активном участии последнего в теоретических поисках Б. середины 30-х годов). Сотрудничество с Институтом социальных исследований помогает Б. и в финансовом отношении.

Написанное в 1936 эссе «ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА В ВЕК ЕГО ТЕХНИЧЕСКОЙ ВОСПРОИЗВОДИМОСТИ» документирует переход Б. на позиции материалистической эстетической теории. Современные средства воспроизведения - фотография и кино - не являются, по Б., чем-то внешним по отношению к искусству; они изменяют саму сущность искусства. Прежде произведения искусства находились в тесной связи с магией, культом и ритуалом. Но техники воспроизводства ведут к тому, что художественные произведения утрачивают культовую ценность (это происходит в XIX в., поставившем искусство на службу профанному удовлетворению потребности в прекрасном). Определенность традиционного произведения искусства Б. выражает с помощью понятия «аура» - утрату последней Б. в этот период склонен скорее приветствовать. Кино как парадигма нового искусства, характеризующегося стремительной сменой образов, обусловливает новый тип рецепции. Это коллективная рецепция в рассеянности (в противовес сосредоточенному созерцанию), благодаря которой зритель привыкает к новым задачам восприятия. Эссе Б. полемически направлено против фашистской эстетики и перверсивного завершения принципа «искусство для искусства» в войне (апофеозом чего является фашизм). В противоположность этой позиции, Б. требует, чтобы искусство имело своей основой политику: на фашистскую эстетизацию политики коммунизм отвечает политизацией искусства.

Кн. «ШАРЛЬ БОДЛЕР: ЛИРИЧЕСКИЙ ПОЭТ В ВЕК ПОЗДНЕГО КАПИТАЛИЗМА» (1937-1939) - часть нереализованного проекта Б. В согласии с принципом исторического материализма, искусство Бодлера рассматривается с точки зрения социальной и экономической определенности его соответствующей эпохой. Эту определенность Б. исследует исходя из понятия опыта. «Опыт» перемещается в центр беньяминовского философствования уже потому, что полемика с кантовским понятием опыта (редуцировавшим последний к естественнонаучному опыту) составляла важную часть размышлений Б. в ранний период его творчества. В работе о Бодлере Б. констатирует утрату ауратического опыта и анализирует типичную для современного массового общества шоковую структуру переживания, ярким свидетельством которой и является поэзия Бодлера. Во фрагменте «Центральный парк» Б. модифицирует свою теорию барочной аллегории, с тем чтобы применить ее к творчеству Бодлера. Обесценивание, снижение статуса мира явлений, столь типичное для аллегории, находит теперь выражение в товарном производстве, низводящем вещь до товара. С 1927 по 1940 Б. работает над «ТРУДОМ О ПАССАЖАХ», которому также суждено было остаться незавершенным. Многие беньяминовские тексты этого периода суть не что иное, как части этого труда. В замысел Б. входило максимально полное собрание материала, откуда следовало особое значение, придаваемое цитатам и, напротив, вторичный статус теории и истолкования. Пристальное внимание к единичному и особенному вообще было характерной чертой беньяминовского мышления. Из нагромождения разрозненных заметок и цитат, каковым оказался оставленный Б. в рукописи труд, нелегко догадаться о плане автора. Составить приблизительное впечатление о целостном замысле позволяет, однако, экспозе «Париж, столица XIX века» (1935), на основе которого проект Б. получил финансирование Института социальных исследований. Предметом анализа Б. выступают, среди прочего, такие феномены, как улицы, универсальные магазины, всемирные выставки, мода, проституция, фланёр, коллекционер, скука, пассажи. Пассажи, эти связующие линии больших бульваров, построенные в первой половине XIX в. и служившие цели массового предложения товаров, были первым примером новой архитектуры (использование стекла и железа) и вместе с тем характерной приметой эпохи модерна. Неизбежное и все более быстрое устаревание такого рода новинок интерпретируется Б. как сущностная черта современности и современного переживания времени. В ранних версиях своего труда Б. использует для анализа зрелого капитализма терминологию, носящую следы метафизически-теологического мышления: «природа», «миф» и «мечта». В набросках, возникших после 1934 , когда Б., после длительного перерыва, вновь обращается к своему главному сочинению, доминирует марксисткий лексикон: «надстройка», «товарный фетишизм» и т.д.

Последней работой Б. стал состоящий из восемнадцати афоризмов текст «О ПОНЯТИИ ИСТОРИИ» (относящийся предположительно к началу 1940), в котором излагаются методологические и философско-исторические размышления Б. Особую популярность приобрел девятый тезис, истолковывающий образ «ангела истории»: увлекаемый в будущее бурей прогресса, ангел обращен лицом к потерянному раю прошлого. История явлена ангелу как череда руин, как «единственная катастрофа». В этом образе аккумулирована беньяминовская критика историзма. Прошлое для Б. не завершено, оно не является неизменной составной частью традиции, но через настоящее несет в себе притязание на избавление. Это притязание может быть осуществлено только в историческом материализме, т.к. только в перспективе исторического материализма континуум истории может быть прерван; остановка исторического прогресса должна позволить угнетенным обрести их утраченные права и тем самым выйти из русла истории. То, что делает этот короткий текст одним из наиболее интенсивно обсуждаемых беньяминовских текстов, - это напряжение, существующее между теологией и материализмом, мессианизмом и революцией. В последние десятилетия амбивалентный образ Б. заставляет самых разных исследователей - от теологически до марксистски ориентированных - видеть в нем своего единомышленника.

В 1940 , спасаясь от нацистского преследования, Б. покончил с собой в местечке Порт Бу на французско-испанской границе.

Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе. М., 1996; Московский дневник. М., 1997; Gesammelte Schriften. 7 Bde. Fr./M. 1972-1989.

J. Habermas. Bewusstmachende oder rettende Kritik - die Aktualität Walter Benjamins // 5. Unseld (Hrsg.). Zur Aktualität Walter Benjamins. Fr./M., 1972; R. Tiedemann. Dialektik im Stillstand. Versuche zum Spätwerk Walter Benjamins. Fr./M., 1983; S. Buck-Morss. The Dialectics of Seeing. Walter Benjamin and the Arcades Project. Cambridge, 1989.

БЕРГЕР (Berger) Питер (р. 1929) - амер. социолог и философ. В молодости эмигрировал из Австрии в США. Ученик Шюца, один из крупнейших представителей феноменологической социологии. На его взгляды также большое влияние оказали работы Вебера. Является директором Института экономической культуры Бостонского ун-та, автором целого ряда книг по социологии знания, социологии религии, теории модернизации. В широко известном труде «Социальное конструирование реальности» (1966), написанном Б. совместно с нем. социологом Т. Лукманом, предложена феноменологическая версия социологии знания. Критикуя традиционные концепции в этой области (Мангейма, Мертона и др.), в которых в центре внимания была проблема социальной детерминации преимущественно теоретического знания, Б. переместил интерес на социальный анализ повседневного, обыденного знания, посредством которого людям дается и конструируется социальная реальность. Ему также принадлежат оригинальные работы по теории овеществления (реификации) социальных связей. Его книги по социологии религии «Священная завеса», «Еретический императив», «Слухи об ангелах» и др. вызвали в США интерес далеко за пределами академических кругов. Б. один из ведущих теоретиков амер. неоконсерватизма; в книге «Капиталистическая революция» (1986) он доказывает, что капиталистическое общество является наиболее динамичным из всех известных обществ и обеспечивает своим членам наиболее достойный уровень жизни.

Капиталистическая революция. М., 1994; (совместно с Т. Лукманом) Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995; The Sacred Canopy. Elements of a Sociological Theorie of Religion. N.Y., 1967; The Heretical Imperative. Contemporary Possibilities. N.Y., 1979.

БЕРГСОН (Bergson) Анри (1859-1941) - франц. философ. Проф. Коллеж де Франс (1900-1914); член Франц. академии (1914). Лауреат Нобелевской премии по литературе (1927). Б. продолжил традицию франц. спиритуализма XIX в. Он поставил задачу создания «позитивной метафизики», преодолевающей односторонность как механистических, позитивистских способов философского исследования, так и умозрительность и спекулятивность традиционной рационалистской метафизики. Основное требование «позитивной метафизики» - опора на непосредственный опыт, с помощью которого постигается абсолютное. В метафизике, по Б., имеются два центральных момента: истинное, конкретное время (длительность) и постигающая его интуиция как подлинный философский метод. В работе «Непосредственные данные сознания» (1889) длительность понимается как основа всех сознательных, душевных процессов. Длительность в отличие от абстрактного времени науки предполагает постоянное творчество новых форм, становление, взаимопроникновение прошлого и настоящего, непредсказуемость будущих состояний, свободу. Интуиция как способ постижения длительности противостоит интеллектуальным, рассудочным методам познания, бессильным перед явлениями сознания и жизни, подчиненным практическим и социальным потребностям и способным дать знание лишь относительного, а не абсолютного. В кн. «Материя и память» (1896) Б., развивая концепцию интеллекта, выдвигает тезис о том, что телесные функции, связанное с ними восприятие и основанный на восприятии интеллект ориентированы на приспособление к определенным условиям, на реализацию практических действии, а не на создание представлений о реальности, о самих вещах.

Наиболее значительное произведение Б. - «ТВОРЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ» (L'evolution cretienne. P., 1907, рус. пер. 1914) - создано под влиянием неоплатонизма (в частности, учения Плотина об эманации), содержит своеобразную эволюционную концепцию, которая опирается на переосмысленный им в духе его общей концепции принцип витализма. В этом труде в полной мере раскрывается бергсоновская философия жизни, в центре которой находится понятие жизненного порыва - принципа развития и творчества, создающего в своем бесконечном развертывании всю совокупность жизненных форм. Жизнь, которую Б. считает прежде всего «тенденцией действия на неорганизованную материю», в процессе развития испытывает постоянное сопротивление косной материи. Динамическое взаимодействие материи и «жизненного порыва», несущего в себе первичный импульс развития, определяет распадение потока жизни на роды и виды. Две главные линии такого развития - растительный и животный мир. Эволюция последнего, также идущая по расходящимся направлениям, приводит к появлению человека. На другой линии «толчок к общественной жизни» ведет к сообществам перепончатокрылых - муравьев и пчёл. Различные жизненные тенденции, развивающиеся параллельно, связаны между собой, таким образом, лишь общностью происхождения. Б. противопоставляет свои представления об эволюции как механической концепции Г. Спенсера, так и традиционному телеологизму. Пытаясь занять нейтральную позицию, найти «третий путь» между такими трактовками эволюции, Б. склонен, однако, «оставить нечто» от телеологизма; но при этом цель эволюции лежит, как он полагает, не впереди, а позади, в первоначальном импульсе. Особенно резко Б. критикует принцип причинного объяснения эволюционного процесса, не оставляющий, по его мнению, места свободе. С этим связано и его представление о невозможности предвидения будущего. С необходимостью воздействия на косную материю, по Б., было связано возникновение и развитие интеллектуальных форм познания, представляющих собой одну из линий эволюции, наряду с растительной и инстинктивной. Концепция «жизненного порыва» дает онтологическое обоснование теории интеллекта и интуиции, намеченной Б. в ранних работах и развитой в этой книге. Именно здесь он в наиболее развернутой форме излагает учение о философии и науке, их специфике и взаимоотношениях. Позитивная наука как создание чистого интеллекта наиболее приспособлена для воздействия на неорганизованную материю и выполняет практическую функцию, фиксируя устойчивые и неподвижные формы в интересах действия на вещи. Интеллект и основанная на нем наука служат потребностям homo faber (Б. использует термин Б. Франклина) - человека, создающего искусственные орудия. Интеллект способен познать не сами вещи, а лишь отношения между ними. В силу этого относительна и истина, которую дает наука. Лишь интуиции, вырастающей из непосредственного жизненного инстинкта, дано постичь абсолютную истину - жизнь в ее глубинных проявлениях, в свободном потоке изменений, в длительности. Но в то же время общая тенденция трактовки Б. проблем интеллекта и интуиции, науки и философии не сводится к простому антиинтеллектуализму. Он хочет преобразовать само понятие рациональности, ввести в него не только то, что традиционно связывалось с деятельностью науки и научного мышления, но гораздо шире понимаемый опыт. В книге дается картина сложной, непрерывной, бесконечно изменчивой, динамической и органической реальности, представляющая весь «организованный мир как гармоническое целое». Стремясь избежать крайностей антисциентизма и вовсе не отвергая науку как таковую, Б. призывает к иной ориентации познания, к созданию познавательных средств, способных постичь эту реальность во всей ее глубине и своеобразии. Он исследует здесь и 'развитие человечества как рода, принципы и сущность его эволюции. Человеческие общества выступают у него не только как вершина эволюции, но и как единственный возможный путь дальнейшего развертывания «жизненного порыва»: воспроизводя в новой форме античные представления о микро- и макрокосме, Б. показывает непосредственную и неразрывную связь судьбы человечества с судьбой космоса. Влияние оригинальной и многоаспектной эволюционной концепции, развитой в этой работе, испытали создатели учения о ноосфере Тейяр де Шарден и Э. Леруа, В.И. Вернадский и многие другие мыслители.

Теория эволюции находит завершение в труде «ДВА ИСТОЧНИКА МОРАЛИ И РЕЛИГИИ»(Les deux sources de la morale et de la religion. P., 1932) - центральной работе позднего периода творчества Б., свидетельствующей о перемещении его интересов в область социально-этических и религиозных проблем. Созданная в результате размышлений о судьбах человечества, под сильным влиянием христианского мистицизма, концепция Б. основана на противопоставлении двух типов общества - «закрытого» и «открытого», а также соответствующих им типов морали и религии - «статической» и «динамической». Главная цель «закрытых» обществ - поддержание целого, сохранение рода, что возможно лишь путем обеспечения постоянного порядка, подчинения части целому, строгой дисциплины и почти автоматического выполнения долга, борьбы с возможностью диспропорций. Все социальные институты, нормы и ценности «закрытого» общества направлены к достижению этой цели, в том числе мораль и религия. Одна из функций «статической» морали - борьба с попытками интеллекта, ориентированного на индивидуальную пользу, разрушить общественную солидарность, по природе близкую к инстинктивной. Соответственно и «статическая» религия, выполняя мифотворческую функцию, препятствует реализации эгоистических стремлений интеллекта. Социальный инстинкт действует в ограниченной области - в семье, нации, государстве, а потому необходимо связан с войнами. Основной принцип «открытого» общества, «динамических» морали и религии - любовь к человечеству. Динамическая мораль воплощена в избранных личностях, способных к бесконечному совершенствованию; среди них выделяются древнегреческие мудрецы, израильские пророки, христианские мистики. Новая мораль - область свободы, непрерывного развития, ее принципы постигаются с помощью мистической эмоции. Моральная личность постоянно преодолевает себя, переходя к новым границам, и в этом, по Б., одновременно и путь к трансценденции, к божественному, и возможность дальнейшего развития человечества в «жизненном порыве». Наиболее соответствуют «естественным» замкнутым обществам такие формы правления, как монархия и олигархия с их принципами устойчивости, иерархии, абсолютной власти вождя. Демократия же «наиболее удалена от природы», так как превосходит условия и возможности закрытых обществ. Демократия имеет «евангельскую сущность» и выступает в конечном счете в виде идеала, по существу, неопределимого. Анализируя военный инстинкт, свойственный «закрытым» обществам, Б. связывает войны в современную эпоху с «индустриальным характером нашей цивилизации», поскольку стремление к удовлетворению растущих потребностей, приводящее к развитию машин, не сопровождается соответствующим ростом и совершенствованием духовных качеств людей. Единственно возможный путь возрождения человечества, борьбы с войнами, с обезличиванием и стандартизацией человеческих отношений он видит в пропаганде норм евангельской морали, в частности аскетизма. Общества «закрытого» типа, по Б., представляют собой тупиковую линию эволюции и осуждены вечно вращаться по кругу, лишь через представителей «открытого общества» возможна дальнейшая эволюция человечества, развертывание самого жизненного порыва. Эта концепция «закрытого» и «открытого» общества находит определенное созвучие с идеями экзистенциализма, позднего Поппера и Франкфуртской школы. Философия Б. оказала влияние на персонализм, католический модернизм, философию истории Тойнби, Тейяра де Шардена и ряд других философских учений.

Собр. соч. Т. 1-5. СПб., 1913-14; Длительность и одновременность. Пг, 1923; Собр. соч. в 4 томах. Т. 1. Опыт о непосредственных данных сознания. Материя и память. М, 1992; Два источника морали и религии. М., 1994; Ecrits et paroles. P., 1957-59.

БЕРЛИН (Berlin) Исайя, сэр (1909-1997) - англ. философ, историк и политический мыслитель. Род. в Риге, эмигрировал вместе с семьей в Англию в 1920 . Окончил Оксфордский ун-т, в котором затем с 1932 преподавал, с 1957 - проф., в 1966-75 - президент Волфсоновского колледжа этого ун-та. Автор многочисленных работ по философии истории и политической философии. В кн. «Карл Маркс. Его жизнь и окружение» (1939) Б. исследовал различные идейные влияния на взгляды основателя марксизма. Концепции исторического детерминизма были подвергнуты им критике в «Исторической неизбежности» (1955). Философии XVIII в. посвящена его работа «Эпоха Просвещения» (1956). В области политической философии в центре внимания Б. - проблемы свободы в контексте тоталитаристских и механицистских социальных тенденций («Четыре очерка о свободе», 1969). Многочисленные статьи Б. собраны в его книгах «Русские мыслители» (1978), «Понятия и категории» (1978), «Против течения» (1979), «Личные впечатления» (1980), «Кривой материал человечности: главы из истории идей» (1990).

БЕРТАЛАНФИ (Bertalanfy) Людвиг фон (1901-1972) - австр. биолог-теоретик, один из основоположников общей теории систем. В 1934-48 работал в Венском ун-те, в 1949-72 - в ун-тах Канады и США. Создал теорию открытых биологических систем, обладающих свойством эквифинальности (т.е. способностью достигать конечного состояния независимо от нарушений в определенных пределах начальных условий системы). Для описания таких систем Б. использовал аппарат термодинамики и физической химии. Открытые системы существенно отличаются от закрытых, изучаемых в физике, прежде всего тем, что их стационарным состоянием является подвижное равновесие, при котором все макроскопические параметры системы остаются неизменными, хотя непрерывно продолжаются микроскопические процессы ввода и вывода вещества и энергии. Б. успешно применил принципы теории открытых систем для анализа ряда биологических проблем (исследование тканевого дыхания, соотношение метаболизма и роста у животных, описание эмбрионального развития, генетических процессов, саморегуляции и т.д.). Он выдвинул программу построения общей теории систем, основными задачами которой являются: формулирование общих принципов и законов поведения систем независимо от их специального вида, природы составляющих их элементов и отношений между ними; установление точных и строгих законов в нефизических областях знания; создание основы для синтеза научного знания в результате выявления изоморфизма законов, относящихся к различным сферам реальности. Эта программа, близкая по своим идеям к теоретической кибернетике, термодинамике необратимых процессов и синергетике, вызвала научный резонанс, однако получила лишь частичную реализацию. В последние годы жизни Б. занимался преимущественно разработкой системной, организмической концепции человека, в которой важная роль отводится способности человека оперировать символами.

Общая теория систем - критический обзор // Исследования по обшей теории систем. М., 1969; Общая теория систем - обзор проблем и результатов // Системные исследования. М., 1969; История и статус общей теории систем // Системные исследования. М., 1973; Das biologische Weltbild. Bern, 1949; General System Theory. Foundations, Development, Applications. N.Y., 1968.

БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ - в широком смысле - совокупность психических процессов, операций и состояний, не представленных в сознании субъекта.

В ряде психологических теорий Б. - особая сфера психического или система процессов, качественно отличных от явлений сознания. Термин «Б.» используется также для характеристики индивидуального и группового поведения, действительные цели и последствия которого не осознаются. В философии и психологии Нового времени идеи Декарта, утвердившего тождество сознательного и психического, послужили источником представлений о том, что за пределами сознания может иметь место только чисто физиологическая деятельность мозга. Концепция Б. была впервые сформулирована Лейбницем, трактовавшим его как низшую форму душевной деятельности, лежащую за порогом осознанных представлений, возвышающихся, подобно островкам, над океаном темных перцепций (восприятий). Кант связывал Б. с проблемой интуиции, с вопросом о чувственном познании. Своеобразный культ Б. как глубинного источника творчества характерен для представителей романтизма. Эдуард фон Гартман, вслед за А. Шопенгауэром, возвел Б. в ранг универсального принципа, основы бытия и причины мирового процесса. В начале XIX в. началось собственно психологическое изучение Б. Динамическую характеристику Б. ввел И.Ф. Гербарт. Согласно его концепции, несовместимые идеи могут вступать между собой в конфликт, причем более слабые вытесняются из сознания, но продолжают на него воздействовать, не теряя динамических свойств. Исследования в области психопатологии, особенно франц. психиатрической школы (Ж. Шарко и др.), позволили зафиксировать психическую деятельность, не осознаваемую человеком. Продолжением этой линии явилась концепция Фрейда, начавшего с установления прямых связей между невротическими симптомами и бессознательными переживаниями травматического характера. Отказавшись от физиологических объяснений, Фрейд представил Б. в виде могущественной иррациональной силы, антагонистичной деятельности сознания. Бессознательные влечения, по Фрейду, могут выявляться и ставиться под контроль сознания с помощью техники психоанализа. Ученик Фрейда, Юнг ввел, наряду с индивидуальным Б., понятие коллективного Б., те или иные образы которого могут быть общими для членов определенной группы, народа, или для человечества в целом. Развитое психоанализом представление о Б. получило дальнейшую разработку в неофрейдизме, шизоанализе, амер. культурной антропологии, современной этнологии, а также литературоведении и теории и практике различных художественных течений (сюрреализм и др.).

Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Т. 1-4. Тбилиси, 1978-1985.

БЕТ (Beth) Эверт Биллем (1908-1964) - нидерл. философ и логик. В 1933-45 - преподаватель Утрехтского ун-та; с 1946 - проф. логики Амстердамского ун-та, с 1952 - директор Института философии точных наук в Амстердаме. Испытал влияние логического эмпиризма, особенно работ Карнапа по логике и основаниям математики. В основе позиции Б. лежит тезис о необходимости синтеза логики, оснований математики, истории точных наук и психологии мышления. Выступал против идеализма и считал, что современная философия в целом и философия математики в частности развиваются в направлении к реализму. Под реализмом понимал концепцию, утверждающую, что человек в процессе своего опыта вступает в контакт с различными сферами реальности, несводимыми друг к другу, однако связанными между собой, дополняющими друг друга, причем эта связь фиксируется с помощью онтологических допущений, проверяемых на основе имеющихся теорий. По мнению Б., формальный анализ дедуктивной структуры математических теорий является основой философии математики. Вместе с тем в математике важную роль играет также математическая и логическая интуиция, которую необходимо исследовать с помощью рациональных методов. Б. разработал концепцию объекта математики: на первом уровне в качестве такового выступает мир человеческого опыта, на втором - структура мира в той мере, в какой она явно выражается в математическом языке, и, наконец, на третьем уровне - бесконечность. При решении вопроса о соотношении логики и психологии считал эти дисциплины автономными и взаимно дополняющими друг друга, выступая против любых вариантов психологизма в логике и математике и логицизма - в психологии. В опубликованной совместно с Пиаже кн. «Математическая эпистемология и философия» (Mathematical Epistemology and Philosophy. Dordrecht, 1966) авторы, несмотря на разногласия по многим вопросам, сформулировали общую программу междисциплинарного подхода к эпистемологии, основанную на переходе от исследования «психологического субъекта», центрированного вокруг собственного внутреннего мира сознания, к «эпистемологическому субъекту», когнитивные структуры которого производны от наиболее общих механизмов координации действий субъектов. При этом генетическое исследование мышления должно быть органически связано с использованием историко-критического метода. Б. внес вклад в развитие формальной логики. Он разработал метод семантических (аналитических) таблиц, позволяющий чисто синтаксическими средствами решать семантические проблемы формализованных исчислений о выводимости, общезначимости формул и т.п. Он построил семантику интуиционистской логики, использующую концепцию возможных миров и оказавшую влияние на работы Крипке. Важным результатом Б. в теории определимости явилась доказанная им в 1953 теорема, которая завершила построение классической теории полной определимости и стимулировала дальнейшие исследования по теории определимости в формализованных системах.

Метод семантических таблиц // Математическая теория логического вывода. М., 1967; L'existence en mathematique. P., 1956; La crise de la raison et la logique. P.; Louvain, 1957; Formal Methods. An Introduction to Symbolic Logic. Dordrecht, 1962; Mathematical Thought. Dordrecht, 1965; Moderne Logika. Assen, 1966.

БЕТТИ (Betti) Эмилио (1890-1970) - итал. историк права, ведущий представитель герменевтики. В отличие от Гадамера, опиравшегося на Хайдеггера и превратившего герменевтику в философскую доктрину, Б. понимает герменевтику как методологию истолкования текстов. Полемика между Б. и Гадамером стала основой размежевания двух линий развития герменевтики в XX в. - как теории интерпретации и как способа философствования. Опираясь на Ф. Шлейермахера и Дильтея, Б. разрабатывает учение о процедурах понимания и интерпретации текстов. Понимание для Б. - не «метафизическая», онтологическая, а эпистемологическая проблема. Объектом понимания являются «значащие формы», за которыми стоит объективировавшийся в них дух. Понимание текст - триадический процесс, включающий в себя следующие этапы: рекогнитивный (узнавание), репродуктивный (воспроизведение) и нормативный (применение). Им соответствуют правила интерпретации, «каноны»: во-первых, принцип автономии объекта, согласно которому последний обладает имманентной логикой существования; во-вторых, когерентности значения, т.е. воспроизведения объекта в целостности его внутренних связей; в-третьих, правило актуальности значения, означающее, что реконструируемое целое подлежит включению в интеллектуальный горизонт интерпретатора. Главную задачу своей концепции Б. видел в защите исторического познания от произвола «субъективности», выработке четких критериев его «правильности».

Theoria generale della interpretatione. Milano, 1955; Die Hermeneutik als allgemeine Methodologie der Geistwissenschaften. Tübingen, 1962.

БИНСВАНГЕР (Binswanger) Людвиг (1881-1966) - швейц. психиатр и философ. Получая медицинское образование в Лозанне, Гейдельберге, работал ассистентом у Э. Блейлера и Юнга. В 1907 примкнул к психоаналитическому движению, был близким другом Фрейда. С 1911 по 1956 руководил клиникой Белльвю в Кройцлингене, был действительным или почетным членом ряда академий. Философские воззрения Б. сформировались под влиянием неокантианства и феноменологии. После выхода в свет «Бытия и времени» Хайдеггера Б., опираясь на экзистенциальную аналитику, создал собственное философско-антропологическое учение, названное им «экзистенциальным анализом». Б. внес изменения в психоаналитическую метапсихологию и в практику психотерапии, отвергнув биологизм и детерминизм в трактовке бессознательных процессов, свойственный Фрейду. Человеческое существование понимается Б. как единство трех временных модусов - прошлого, настоящего и будущего. Неврозы и психозы являются осмысленными способами трансцендирования, конституирования мира и самих себя. Симптомы расстройства возникают из-за ограниченности горизонта видения: один временной модус становится доминирующим, что препятствует подлинному существованию человека. В работе «Основные формы и познание человеческого существования», в которой Б. развивает хайдеггеровскую аналитику человеческого бытия, Б. утверждает, что помимо мира «заботы», характеризуемого взаимным опредмечиванием, «принятием-за-нечто», имеется модус «бытия -друг-с-другом», в котором Я и Ты неслиянны и нераздельны. В этом модусе иначе структурированы пространство и время. Работы Б. оказали значительное влияние на современную философско-психологическую мысль.

Феноменология и психопатология // Логос. 1992, №3; Ausgewählte Vorträge und Aufsätze. Bde. 1-2. Bern, 1947-1955; Grundformen und Erkenntniss des menschlichen Dasein. Zürich, 1942; Being in the World. Selected Papers of L. Binswanger. L., 1975.

БИХЕВИОРИЗМ (от англ. behavior - поведение) - психологическая и философская позиция, полагающая, что ментальные состояния человека идентичны наблюдаемым актам его поведения, или же проявляются через его действия. Психологический Б. впервые был разработан амер. психологом Дж. Уотсоном (1878-1958), который стремился превратить психологию в строгую науку, имеющую дело лишь с объективно наблюдаемыми свойствами и характеристиками человеческой активности. Другим ведущим бихевиористом был Скиннер, разработавшим ряд экспериментальных методик, позволявших соотносить акты поведения с понятиями, обычно используемыми для описания ментальных состояний.

Философский Б. восходит к доводам Т. Гоббса о материальной природе ментальных состояний. Возникновение его современной формы обычно связывают с работой Райла «Понятие сознания» (The Concept of Mind, 1949). Хотя сам Райл отрицал, что он бихевиорист, он не принимал дуализма «души и тела» на том основании, что такой дуализм порождает образ сознания как нефизической ментальной субстанции. В указанной книге он подверг критике идущее от Декарта представление о «духе в машине». Он также доказывал, что за исключением боли все наши ментальные состояния могут анализироваться через наше поведение. Райл также отрицал, что наши ментальные состояния отражают что-то большее, чем предсказуемый способ поведения. Философский Б. подразделяется на три вида: строгий, «смягченный» и логический. Строгий Б. суть онтологическая позиция, утверждающая, что нематериальных «душ» или сознаний не существует. Этот взгляд является полностью материалистическим, согласно ему человеческие существа являются лишь чрезвычайно сложными машинами, материальными устройствами, которые не обладают нематериальной душой или сознанием. Более мягкая версия Б. утверждает, что ментальные состояния (независимо от того, существуют или нет нематериальные сознания) не могут быть описаны, охарактеризованы независимо от внешне проявляющегося телесного поведения. Логический Б. связан с философией языка. В нем полагается, что ментальные состояния становятся доступными объективному внешнему наблюдению тогда, когда мы обучаемся применять для фиксации наших внутренних, ментальных состояний общий с другими людьми язык и интерсубъективные критерии его применения в ситуациях, вызывающих эти состояния. В результате явления сознания могут быть переведены в лингвистический план и описаны как акты коммуникативного поведения.

БЛАНШО (Blanchot) Морис (р. 1907) - франц. философ, писатель, литературовед. Испытал влияние Ницше, Батая, Хайдеггера, установок сюрреализма. Б. развивает концепцию воли к власти, которая в рамках его философии противопоставляется самой власти: там, где для разума как властного начала находится хаос и «чистая негативность», которую необходимо преодолеть, для воли к власти только начинается «чистая позитивность». Любое нормативное задание языка - лингвистическое, семиотическое, литературное, риторическое - служит, по Б., проводником власти. Перевод в язык того, что само языка не имеет или существует как спонтанная речь, Б. также считает «упражнением во власти». Демаркационной линией, отграничивающей власть от безвластного, является книга как культурный продукт. Б. считает, что мышление как опыт безвластного возможно лишь там, где устранена любая субъективность. Писать «нечто», не являющееся книгой, - значит, по Б., пребывать в стихии воли к власти, в вечном возвращении, вне знаков, маркирующих предел письма как книгу. В этом «нечто» исчезает вопрос о человеке, открывается бытие философии как опыта чистой трансгрессивности, т.е. «выхода за пределы». Человек, по Б., неявляем в качестве микрокосма, дублирующего в себе реальность. Он представляет собой всего лишь аббревиатуру множества частичных и неполных знаков. Так называемые «онтологически» полные знаки, которыми, согласно Б., записан человек, с точки зрения их представленности в истории, культуре или космосе являются максимально фрагментарными. Отсюда Б. делает вывод, что семиотика, исследующая логику бессознательных импульсов воли к власти, не может опираться на науку, т.к. в науке доминирует модус полноты представленности мира. Семиотику следует строить как открытую серию различных и одновременно тождественных знаков - импульсов, которые различны, асинхронны в представлении, в непосредственном же действии по своей внутренней форме они тождественны, т.е. в равной степени заняты воспроизводством реальности. Такими знаками могут быть «революция», «власть», «закон», «философия»; при этом Б. считает важным то, что все они даются в открытой серии семиотического процесса, не отягощенного нормами социальности. Играть знаками социальности вне социальности - именно это Б. называет опытом безвластного. Синонимом трансгрессивной текстуальности Б. называет желание. Не признавая, что есть типы действия, несводимые к желанию или «чистому» тексту, и тем самым объявляя желание атрибутом историчности, Б. ищет не новой социальности, а конца истории.

Внутренний опыт // Ступени. Философский журнал. СПб., 1994, №2(9); Роман о прозрачности // Роб-Грийе А. Проект революции в Нью-Йорке. М, 1996; Последний человек. СПб., 1997. L'espace litteraire. P., 1955; L'eutretien infini. P., 1969.

БЛАУГ (Blaug) Марк (р. 1927) -англо-амер. историк экономической науки, специалист по философии и методологии экономического знания. Образование получил в Колумбийском ун-те. В 1953-63 преподавал в Йельском ун-те, с 1963 - проф. Лондонского ун-та. Б. отличает широкий круг научных интересов. Он занимается экономикой образования, проблемами занятости, экономикой искусства, экономической историей. Однако наибольшую известность Б. приобрел как историк и методолог экономической науки. Ему принадлежат два важных труда в этой области: «Экономическая мысль в ретроспективе» (первое изд. - 1962 ; рус. пер. - 1994 ) и «Методология экономической науки» (The Methodology of Economics, 1980). В исследовании истории экономического анализа Б. предлагает критический оценочный подход. Критерием оценки выступают «мерки современной экономической теории». В основу такого подхода положена предпосылка о единстве экономики как науки, решающей некоторый достаточно устойчивый набор проблем вне зависимости от особенностей исторической эпохи. В этом смысле позиция Б. близка к тому, что он сам назвал абсолютизмом, т.е. исследованием собственно интеллектуального развития предмета. Абсолютистскому подходу он противопоставляет релятивистский, который выводит содержание экономических теорий из экономических проблем эпохи и их социально-культурного контекста.

В методологии экономической теории Б. выступает последователем фальсификационизма Поппера. Вместе с тем он считает, что установить опровержимость той или иной экономической концепции очень непросто, поэтому проблема критериев научности в этой области сложнее, чем в естествознании. Экономическая теория в этом смысле находится, по Б., примерно посередине между такими типами знания, как психоанализ и теории физики. Б. отрицает и методологию «наивного фальсификационизма», требующую отказа от теории лишь при наличии эмпирических контрпримеров. Для того, чтобы победить старую теорию этого недостаточно, необходимо предложить новую альтернативную теорию, способную объяснить имеющиеся противоречия. Развитие методологии фальсификационизма у Б. в целом идет в направлении, сходном с тем, которое ему дал Лакатос в своей «методологии исследовательских программ». С этих позиций Б. критикует попытки применения в сфере экономического знания философии науки Куна. Он даже предложил установить запрет на использование понятия «парадигма» в методологических дискуссиях экономистов, поскольку структура экономической дисциплины существенно отличается от монопарадигмальных дисциплин в точном естествознании. Достоинством работ Б. является соединение постпозитивистской методологии с глубоким анализом истории экономической мысли.

Несложный урок экономической методологии // TESIS. 1994, № 4; Kuhn versus Lakatos or Paradigms versus Research Programmes in the History of Economics // Method and Appraisal in Economics. Cambridge, 1976. Theories, True or False? Aldershot, 1990.

БЛОНДЕЛЬ (Blondel) Морис (1861-1949) - франц. религиозный философ. Свою концепцию называл философией действия и стремился в ней примирить томизм с августинианством, а также с традицией средневековой мистики. В этом он опирался на идеи Паскаля, Спинозы, Лейбница, Гегеля, Мен де Бирана, Бергсона. Основная тема его учения - единство бытия, действия и мысли. Всеобщий динамизм в мире сотворенного бытия - в природе и в истории - порожден божественной мыслью.

Последняя понимается как внутренняя причина развития, источник противоречивости вещей и одновременно как начало, полагающее цель эволюции мироздания. В сфере органической природы божественная мысль проявляется в форме жизненного порыва, а с появлением человека становится спиритуальным порывом. В духе августинианского толкования человека как души, использующей тело, Б. подчеркивает примат волевого начала в человеческой жизнедеятельности. Идущая от Бергсона тема противостояния непосредственно-интуитивного и абстрактно-аналитического подходов к миру предстает у него в виде противоречия аналитического разума и «разума сердца». Разработка им диалектики выбора во многом предвосхищает эту тематику в экзистенциализме. Критикуя с христианских позиций буржуазную цивилизацию, Б. предлагал религиозно-нравственные рецепты ее исцеления.

БЛОХ (Bloch) Эрнст (1875-1977) -нем. философ. Первое философское сочинение - «Вселенная в свете атеизма» - Б. написал еще в школьные годы. В 1902-03 состоит в переписке с Махом, Липпсом, Эдуардом фон Гартманом, Виндельбандом. В 1905-06 изучает философию в Мюнхене у Липпса, а с 1906 - в Вюрцбурге у Освальда Кюппе. Параллельно занимается теорией музыки и физикой. Защищает диссертацию «Критический анализ Риккерта и проблема современной теории познания» (1908). В 1908-11 - в Берлине, где посещает частный коллоквиум Зиммеля, с которым у Б. устанавливаются дружеские связи. С 1911 живет попеременно в Гармише и Гейдельберге, где продолжает начатую в 1907 работу над книгой о категории «еще-не» (noch nicht). С 1911 начинается дружба Б. с Лукачем, постепенно перерастающая в продлившийся почти десятилетие творческий симбиоз двух мыслителей.

Б. принимает участие в мероприятиях, организовывавшихся кругом Вебера. В 1914-17 делает первые наброски к «Духу утопии». В 1917 эмигрирует в Швейцарию. При поддержке швейцарского «Архива общественных наук» Б. проводит исследование на тему «Политические программы и утопии в Швейцарии». Пишет антивоенные статьи. Главное политико-философское сочинение Б. этого периода - «Вадемекум для нынешних демократов» (1918). В том же году в Мюнхене выходит в свет «Дух утопии». 1919 - возвращение в Германию. В 1921 Б. публикует трактат «Томас Мюнцер как теолог революции», марксистский дух которого отразился и на новом издании «Духа утопии» (1923). Поддерживает тесные отношения с Кракауэром, Адорно, Беньямином, Вайлем, Клемперером. 1933 - повторная эмиграция, 1934 - высылка из Швейцарии, 1935 - переезд Б. в Париж, участие в работе Конгресса в защиту культуры, контакты с антифашистами. В 1936-38 в Праге Б. пишет работу «История и содержание понятия «материя» (опубликована в 1972 под названием «Проблема материализма - его история и сущность»). 1938 - эмиграция в США. Здесь Б. работает над следующими проектами: «Принцип надежды» (первоначальное название - «Мечты о лучшей жизни»), «Естественное право и человеческое достоинство», «Субъект - объект. Пояснения к Гегелю». В 1946 выходит в свет «Свобода и порядок» (одна из глав «Принципа надежды»). В 1949 , по возвращении в Германию, Б. возглавляет кафедру философии в Лейпцигском университете. В 1951 выходит немецкое издание работы «Субъект - объект» (первое издание вышло по-испански в Мексико Сити в 1949), в 1954-55 - публикация «Принципа надежды». В 1955 Б. получает национальную премию ГДР и становится постоянным членом Немецкой Академии Наук. В то же время усиливаются и споры вокруг его философской позиции. В 1956 в докладе о Гегеле Б. открыто критикует «узкоколейный марксизм». В 1957 в результате конфликта с ульриховской фракцией в СЕПГ Б. уволен на пенсию. С 1959 Б. - гастпрофесссор в Тюбингенском университете. 1964 - первая премия по культуре Немецких профсоюзов, 1967 - премия мира Биржевого Союза немецких книготорговцев. В 1969 Б. получает степень почетного доктора ун-та Загреба, а в 1975 - ун-тов Сорбонны и Тюбингена. В том же году выходит «Experimentum Mundi». 1977 - завершение работы над кн. «Тенденция - латентность - утопия». Умер Б. 4 августа 1977 от сердечной недостаточности.

Хотя философская идея, намеченная.в ранней работе Б. «Дух утопии», и получила адекватное развитие в его главном произведении «ПРИНЦИП НАДЕЖДЫ», Б. никогда не считал свою концепцию утопии законченной и постоянно уточнял ее. «Принцип надежды» был задуман как открытая философская система. Если в систематическом плане она опирается на онтологию «еще-не-ставшего» и гносеологическую теорию «еще-не-осознанного», то в методологическом плане ее фундаментом служит диалектическая герменевтика Другого. Этого Другого Б. ищет в исторически понимаемом «еще-не» как «еще-не-ставшем».

Основная спекулятивная посылка онтологии Другого как онтологии «еще-не» состоит в том, что наше бытие еще не определено и не завершено. Все сущее выстраивается вокруг этого «не», заключающего в себе телос неотчужденного бытия. Поскольку «не» понимается Б. как процессуальное «еще-не», его утопия есть утопия реального состояния незавершенности, а не идеального состояния законченности. В формальном смысле сердцевиной блоховской онтологии является «не-онтология», которая, однако, в отличие от негативной диалектики Адорно, покоится не на абстрактной, а на конкретной негативности, определяемой одновременно и как рефлексивная, и как дорефлексивная. Основную методологическую фигуру такой определенной, дорефлексивно-рефлексивной негативности в онтологии Б. уточняет его учение об аффектах. «Не» следует понимать не как абстрактное, недиалектическое «ничто» (хотя последнее, отмечает Б., тоже существует), а как конкретное «не-наличное», «не-имеющееся». «Не» означает недостаток и вместе с тем бегство от него. «Не» - это «жажда», жадное стремление к отсутствующему и, следовательно, надежда. В той мере, в какой нечто отсутствует, имеет место желание обладать этим нечто (которое всегда есть конкретное Другое). В «не» Б. усматривает определяемое аффектами начало всякого движения по направлению к чему-либо, и именно поэтому «не» нельзя отождествлять с «ничто»; напротив, оно есть такое нечто, которое может возникнуть в результате становления из «всего» и «ничто». «Не» выражает себя не только в «жажде», но и в намерении, направленности, тяготении, как стремление и желание, как мечта о том, чего «здесь» нет. Однако, в первую очередь, оно проявляет себя в неудовлетворенности уже-ставшим, исторически наличным.

Ориентируясь на марксову парадигму труда и устанавливая диалектическую связь между фундаментальными категориями («не», «еще-не», «ничто», «все») и фундаментальными аффектами (жажда, отчаяние, уверенность), Б. не психологизирует традиционную онтологию, а, подобно Хайдеггеру периода «Бытия и времени», экзистенциализирует ее. Благодаря соединению негативной онтологии с учением об аффектах Б., вслед за Шеллингом, обращается от «первой философии», предметом которой было бытие как таковое, исключавшее «бытие другим», к иной, «второй» философии, рассматривающей бытие как «бытие-в-движении», то есть включающей и «бытие другим». Такое «бытие-в-движении» существует не только через отношение к бытию жизни («биос») и к человеческой деятельности («праксис»), но и через отношение к аффектам, связывающим биос и праксис. Тем самым для Б. вопрос о бытии есть прежде всего вопрос о другом бытии, о той - всегда временно и аффективно определенной - экзистенции, в которой мы еще не есть те, какими можем стать. Вопрос, таким образом, стоит не только о самости, которой мы являемся, но и вопрос о той самости, которой мы можем стать. Точно так же, как вопрос о бытии впервые встает лишь в связи с вопрошанием об экзистенции, так лишь с постановкой вопроса об экзистенции в горизонте «еще-не» станет возможным постижение того, какого рода бытие объективно развертывается в заброшенности человеческого субъекта. Это другое, еще не бытийствующее бытие познается, по мысли Б., в рамках конкретной утопии, нацеленной на снятие отчуждения не только в отношении человека к человеку, но и в отношении человека к природе.

Gesamtausgabe. Fr./ M., 1959 ff.; Kampf, nicht Krieg. Politische Schriften 1917-1919. Fr./M., 1985; Briefe 1903-1975. 2 Bde. Fr./ M., 1985.

H.-H. Holz. Logos spermatikos. Ernst Blochs Philosophie der unfertigen Welt. Darmstadt und Neuwied, 1975; M. Riedel. Tradition und Utopie: Ernst Blochs Philosophie im Licht unserer geschichtlichen Erfahrung. Fr./M„ 1994; V. Caysa «Hoffnung kann enttäuscht werden». Ernst Bloch in Leipzig. Fr./M., 1992.

БЛУМ (Blum) Хэролд (р. 1930) - амер. литературовед, философ и писатель. Получил образование в Корнельском и Йельском ун-тах, проф. Йельского ун-та. В качестве моделей рассуждения Б. использует разные источники: христианский гностицизм II в., Каббалу XIII-XVI веков, учения Дж. Вико, Ницше, Фрейда, толкования иудейской мистики Г. Шолема и Бубера. Предмет исследования - преимущественно поэзия У. Блейка, П.Б. Шелли, Р.У. Эмерсона, У.Б. Йитса, У. Стивенса и др. Б. стремится заменить индивидуально-психологический и лингвистический подходы к поэзии исследованием отношений поэтов одной традиции через анализ их произведений, изучить поэта как поэта. Б. разрабатывает теорию поэзии, призванную объяснить истоки новаторства. Традиционную («платоническую») точку зрения на изменение в творчестве как следствие неточности подражания Б. заменяет «гностической», усматривающей в отношениях предшественника и последователя соревнование («агон»). С этих позиций, напр., написание стихотворения есть одновременно неверное, искажающее прочтение к.-л. более раннего стихотворения. Теория поэзии Б., предстающая как теория творчества вообще, выполняет функцию введения в традицию. Б. исследует борьбу последователя с предшественником. Согласно Б., ведущие силы поэтического творчества - это боязнь влияния и соперничество со временем. Учение Б. о «пропорциях пересмотра» призвано объяснить меняющиеся в ходе творчества последователя прочтения предшественника. Б. пишет о шести моментах творения, это: клинамен - отклонение позднего стихотворения от пути раннему; тессера - дополнение приемлемого фрагмента раннего стихотворения поздним: кенозис - совместное умаление позднего и раннего стихотворений; даймонизация - противопоставление позднего стихотворения возвышенному раннего; аскезис - совместное ограничение позднего и раннего стихотворений; апофрадес - возвращение раннего стихотворения в позднее в качестве образа. Для отражения единства чтения и письма в творческом процессе Б. помещает между парами «пропорций пересмотра» три «пресечения», или кризиса (избранничества, солипсизма, отождествления). Единство тех и других, по Б., позволяет любому читателю стать последователем традиции.

The Anxiety of Influence. N.Y., 1973; A Map of Misreading. N.Y., 1975; Kabbalah and Criticism. N.Y., 1975; Poetry and Repression. New Haven, 1976.

БЛУР (Bloor) Дэвид (p.1942) - брит. философ и социолог науки. Преподает философию науки в Эдинбургском ун-те. Вводя в социологию науки идеи позднего Витгенштейна, когнитивной психологии и социальной антропологии, Б. выдвинул «сильную программу» в социологии знания. Последняя предполагает объяснение содержания всякого (научного и ненаучного, истинного и ложного) знания из порождающих его социальных условий и вне зависимости от его оценки самим познающим субъектом. Заявляя об отказе от установок социологии знания Мертона, он стремится показать, что знание целиком социально, а потому в нем нет места объективной, внесоциальной истине. Этот вывод он обосновывает, опираясь на проведенный им социологический анализ математики, призванный подтвердить применимость социологии знания для анализа всякой науки. Рассматривая языковые игры Витгенштейна как формы социальной деятельности, Б. видит в них образец подлинной социологии знания.

БЛЮМЕНБЕРГ (Blumenberg) Ханс (р. 1920) - нем. философ, проф. ун-тов Гамбурга, Гиссена, Бохума и Мюнстера.

Собственный философский проект заявил как «метафорологию» («Парадигмы метафорологии», 1960). Мышление развертывается не столько в понятиях, сколько в образах - это справедливо, по Б., для всех эпох, включая и Новое время с его притязанием на понятийную рациональность. Исследование истории мышления вообще и истории философии в частности, взятое как исследование базовых для той или иной эпохи метафор, приобретает у Б. уже не исторический (историко-философский), а собственно философский статус (в этом пункте концепция Б. обнаруживает множество сходных черт с мыслями Гадамера, выдвинутыми в статье «История понятий как философия» (рус. пер. см. в: Г.-Г. Гадамер. «Актуальность прекрасного». М.,1991). Осмысленное представление о мире как о связном целом достигается именно благодаря метафорам Последние никоим образом не являются предварительной ступенью к понятию, как то полагают последователи гегелевской и кантианской традиций. В работе «ЛЕГИТИМНОСТЬ НОВОГО ВРЕМЕНИ» (Legitimität der Neuzeit, 1968) Б. выступает против рассмотрения данной эпохи сквозь призму теории секуляризации. Новоевропейское сознание рождается из той же потребности в смысле и тех же «смысловых ожиданий», что и предшествовавшие ему эпохи; его радикализм в противопоставлении «просвещения» невежеству коренится в неспособности утвердить себя иначе как через отвержение претензий теологии на универсальность. Рациональность человеческого жизнеустроения никогда не бывает полной; никакое просвещение не в силах упразднить миф. Тезис о неустранимости мифа скрупулезно разрабатывается в кн. «РАБОТА НАД МИФОМ» (Arbeit am Mythos, 1979) -едва ли не самом известном из многочисленных сочинений Б. Демонстрируя то обстоятельство, что «миф» всегда сопутствует «логосу» и предупреждая разум от впадения в самонадеянность Б., однако, свободен от иллюзий относительно возможности «ремифологизации» мира.

Жизненный мир и технизация с точки зрения феноменологии // Вопросы философии. 1993, № 10.

J.Kirsch-Haenert. Zeitgeist - Die Vermittlung des Geistes mit der Zeit. Eine wissenssoziologische Untersuchung zur Geschichtsphilosophie Hans Blumenbergs. Fr./M., 1988.

БОДРИЙАР (Baudrillard) Жан (р. 1929) - франц. социолог и философ. Преподает социологию в Парижском ун-те. Первые работы Б. отмечены марксистским влиянием, одновременно он опирается также на Фрейда и Соссюра. В своей теории языка, задуманной как дополнение к марксистской политической экономии, Б. показывает несостоятельность как соссюровской дихотомии «означающее - означаемое», так и сопоставленной с ней марксовой дихотомии меновой и потребительной стоимостей. Окончательный отход Б. от марксизма знаменует его книга «Зеркало производства» (1973), где критика «политэкономии знака» воспринимается уже не как дополнение, а как новый фундамент критической социальной теории. Все важнейшие элементы теории Маркса (понятие труда, диалектика, теория способа производства, критика капитала) оказываются, по Б., зеркальными отражениями капиталистического общества. Вместе с тем Б. стремится исправить недостатки соссюровской структурной лингвистики и семиологии Р. Барта теорией исторического развития способа обозначения. С его точки зрения, эра знаков начинается вместе с эпохой Возрождения, когда коды получают известную самостоятельность от референтов. Эта самостоятельность становится полной в конце XX в. В результате некоего «жертвенного кризиса» (Жирар) строй архаического общества, для которого был характерен непосредственный символический обмен, распадается. Социальная история человечества становится историей вытеснения смерти. Вслед за мертвыми из социального пространства последовательно изгоняются дикари, сумасшедшие, дети, старики, необразованные, бедняки, извращенцы, интеллектуалы, женщины. Смерть, согласно Б., есть иное системы, стремящейся к своему совершенству. Три типа дискурсов (экономический, психоаналитический и лингвистический) пытаются замаскировать амбивалентность жизни и смерти, противопоставляя производство «отдариванию», желание - «инстинкту смерти», смысл - «анаграммам». Б. делает ставку на обратимость дара в отдаривание, обмена в жертву, времени в цикл, производства в разрушение, жизни в смерть и всякого лингвистического значения в «анаграмму». С его точки зрения, во всех сферах обратимость (циклическое обращение, аннулирование) есть одна всеобъемлющая форма. Она кладет конец линейности времени, языку, экономическому обмену, накоплению и власти. Б. выделяет три стадии социальной истории вытеснения смерти, три строя симуляции (так называемые «симуляторы» трех порядков), параллельные видоизменениям закона стоимости: подделка социального с ее метафизикой бытия и видимости (от Ренессанса до промышленной революции); производство социального с его диалектикой энергии (труда) и законов природы (промышленная эпоха); симуляция социального с ее кибернетикой неопределенности и кода.

Система вещей. М., 1995; La société de consommation. P., 1970; L'échange symbolique et la mort. P., 1976; De la seduction, P., 1979; Simulacres et simulation. P., 1981; Les strategies fatales. P., 1983; Amérique. Grasset, 1986; Cool memories. I/II, 1987/90; La transparence du mal. R, 1990.

БОЛЬНОВ (Bollnow) OTTO Фрцдрих (1903-1990) - нем. философ. Б. развивает философию экзистенциализма и, оперируя его важнейшими категориями, придает своей концепции оптимистический, жизнеутверждающий характер. Экзистенциализм трактуется им как продолжение философии жизни Ницше и Дильтея. Его целью является понимание человеческой жизни исходя из нее самой, отсекая все внешние связи и отношения. Экзистенциализм, по Б., возникает в период переоценки ценностей, когда все становится сомнительным и единственную опору можно найти внутри самого себя. В этом смысле экзистенциализм является духовным выражением кризиса нашего времени. Выход из кризиса видится им в восстановлении связей с реальностью вне человека. Такой реальностью выступают другие люди, человеческое общество со своими учреждениями, силы духовного мира, действующие в жизни. Предпосылкой человеческой жизни выступает в его философии доверие к бытию, рассматриваемое в двух аспектах: онтологическом и этическом. Этический - внутренний настрой, позиция самого человека, который может чувствовать себя защищенным в этом мире. Отсюда выводятся такие категории, как доверие, надежда, благодарность, терпение и утешение. В онтологическом аспекте речь идет о преодолении отчаяния благодаря данности человека (Ты). Человек стремится к целому миру, ищет «новую родину», «новый дом», которые обязательно имеют свои «границы», «стены», «преграды». Преодоление этих препятствий не приводят к большей свободе - ведь одновременно с ограничениями уничтожаются те условия, при которых «жизнь может защищаться», а тем самым уничтожается возможность самой жизни. Чтобы жить, человек должен определить собственную меру жизни. Более того, он должен ее постоянно создавать; она индивидуальна для каждого и не является величиной постоянной. Эта величина - критерий человеческого существования. В наше время, считает Б., человечности угрожают три основных фактора: безудержное стремление к успеху, растворение отдельного в массовом, деградация человека и превращение его в простой объект. Последнее осуществляется в тоталитарных системах или в системах, манипулирующих мнением. Поэтому важной является задача воспитания способности личности к самостоятельному суждению. Сущностными чертами человечности, по Б., выступают сострадание, доброта, справедливость и терпимость. И чтобы сберечь человечность, необходимо сохранить эти черты. Поздний период творчества Б. связан с проблемами герменевтики. В науках о духе вопрос о сущности истины решается через категорию понимания, поэтому Б. анализирует различные подходы к решению этой проблемы, в частности, в работах Липпса и Г. Миша.

Neue Geborgenheit. Stuttgart, Köln, 1955; Existenzphilosophie. Stuttgart, 1960; Mass und Vermessenheit des Menschen. Göttingen, 1962.

БОНХЁФФЕР (Bonhoefer) Дитрих (1906-1945) - нем. протестантский теолог. Изучал теологию в Тюбингене, Риме, Берлине. В 1930 получил доцентуру, которой был лишен в 1936 за свою антифашистскую деятельность. В 1943 - арестован, 9 апреля 1945 - казнен в концлагере Флюссенбург. Некоторое время Б. находился под влиянием АГарнака - известного представителя «либеральной теологии», а затем, переосмыслив критику христианства, начатую К. Бартом, попытки «демифологизации» Нового завета Бультманом и пересмотр понятия «трансцендентное» Тиллихом, пытался обосновать свое понимание христианства и Бога. Б. утверждал, что подлинным является «безрелигиозное», посюстороннее христианство. С его точки зрения, в религии Бог выступает как «заместитель» человека, компенсирующий его незнание и слабость. Если в религии человек создает себе Бога в потустороннем мире, то в христианстве Бог сам в него входит и становится человеком. Сегодня, по Б., мир стал «совершеннолетним», т.е. человек во всех важнейших вопросах научился обходиться собственными силами и больше не нуждается в Боге как некоем опекуне, а Христос больше не является «предметом религии». Эпоха религии кончилась, настала эра христианства. Бог для него не наивысшее трансцендентное существо, а сама действительность. Отношение к нему - не религиозное отношение к высочайшему, всемогущему, наилучшему существу, а принятие на себя особых обязательств, жизнь во имя блага других людей, и тем самым участие в бытии Иисуса. Суть «безрелигиозного христианства» Б. заключается в требовании к каждому человеку следовать принципам христианской этики. Образцом такого поведения для христиан и нехристиан Б. считает Иисуса. Исходя из принципа существования для других как сущности христианства, Б. выводит принцип отношения к миру «безрелигиозного христианства» - активное служение человеку и сопротивление всему бесчеловечному. В письмах, написанных Б. в тюрьме и вышедших под названием «Сопротивление и покорность», он подчеркивал, что ответственность каждого человека за судьбы других людей и истории предполагает не столько послушание и покорность, сколько сопротивление и активную деятельность.

Сопротивление и покорность // Вопросы философии. 1989, № 10, 11; Ethik. München, 1963; Wiederstand und Ergebung. München, 1966.

БОСС (Boss) Медард (1904-1990) - швейц. психиатр и философ. Получил медицинское образование в Швейцарии и психоаналитическую подготовку в Берлине и Лондоне. Б. организовал школу психиатров и психологов в Цоликоне, где в 1959-1970 Хайдеггер ежегодно вел философский семинар. В первых своих работах Б. выступил как ортодоксальный фрейдист. После кратковременного сотрудничества с Юнгом он увлекся «экзистенциальным анализом» Бинсвангера, но затем под влиянием философии Хайдеггера подверг критике не только его концепцию, но и все другие варианты «гуманистической психологии» как метафизические и субъективистские. Основные положения психоанализа, а впоследствии и медицины были проинтерпретированы Б. в духе учения Хайдеггера о бытии: фундаментальным принципом психотерапии должна быть «открытость» пациента бытию. «Бытие-в-мире» есть целостный феномен, тогда как разделение внешнего и внутреннего, соматического и психического - наследие картезианства. Фрейдовскую мета-психологию Б. полностью отвергает, по его мнению, для постижения феноменов человеческой экзистенции не требуется постулирования бессознательного.

БОХЕНЬСКИЙ (Bochenski) Юзеф Мария (1902-1995) - польско-швейц. философ. В 1920-26 изучал экономику и право в ун-тах Львова и Познани. В 1927 стал членом ордена доминиканцев. В 1935-40 преподавал в ун-те Ангеликум в Риме и в Ягеллонском ун-те в Кракове. Во время второй мировой войны служил капелланом в Польской армии в Великобритании и Италии. После войны был проф., деканом философского факультета, ректором Фрибургского ун-та в Швейцарии. Основатель журнала «Studies in Soviet Thought» и серии «Sovietica». B 1957-72 был директором Института восточноевропейских исследований при Фрибургском ун-те. Б. - автор работ по истории философии, методологии и логике, философии религии, советологии. Он стремился найти новые пути укрепления позиций неотомизма. По его мнению, отдельные положения феноменологии, неопозитивизма, лингвистической философии могут и должны быть использованы теоретиками неотомизма как для защиты собственной мировоззренческой программы, так и для создания «синтетического» метода философствования.

Сто суеверий. Краткий философский словарь предрассудков. М., 1993; Europäische Philosophie der Gegenwart, 1947; Diamat, 1950; Logic of Religion, 1965; The Methods of Contemporary Thought. Dordrecht, 1965; Marxismus-Leninismus. München, 1976.

БРЕНТАНО (Brentano) Франц (1838-1917) - австр. философ. Преподавал философию в Вюрцбургском (1866-73) и Венском (1874-94) ун-тах. С 1864 - католический священник, в 1873 был лишен духовного сана. Среди его непосредственных учеников в разные годы были К. Штумпф, Мейнонг, А. Марти, Масарик, Гуссерль, Твардовский и другие известные философы. Отрицательно оценивая послекантовскую философию, Б. видел свою задачу в том, чтобы возродить философию как науку, опираясь на учения Аристотеля и Декарта. Он разработал учение о сознании, выдвинув на первый план проблему кардинального различия психических и физических феноменов. При этом он различал не психическую деятельность и физические объекты, а способы их проявления в сознании. Источником психических феноменов Б. считал внутреннее восприятие, сосуществующее в одном акте сознания с любой формой психической деятельности, каждая из которых осознается в нем как таковая: представление - как представление, суждение - как суждение и т.д. Внутреннее восприятие, или внутренний опыт, есть в то же время источник очевидности: представление осознается в нем именно как то представление, которое мы имеем, суждение - именно как то суждение, которое мы высказываем, и т.д. Здесь намечается основной пункт его расхождения с Кантом: по Б., внутренний опыт не содержит в себе разделения на вещи и явления. К физическим феноменам он относит фигуру, цвет, ландшафт, которые мы видим, звуки, которые мы слышим, и т.д. Предметом естествознания являются физические феномены, которые обнаруживаются в ощущениях. Отождествление сил, вызывающих ощущения, с предметом есть условность, наделяющая объект науки устойчивым существованием. Поворот внимания к физическим феноменам в фантазии - один из основных источников психологического познания.

Классификация психических феноменов проводится Б. соответственно их интенциональной природе, т.е. по способу полагания объекта. Существует три несводимых друг к другу класса: акты представления, лежащие в основе всех других; акты суждения, в которых нечто признается или отвергается, и акты любви и ненависти, или интересов (эмоции). В поздний период Б. уточняет, что наша психическая деятельность направлена на вещи (тела и «духи»), которые берутся в качестве объектов различным образом. Только вещи обладают существованием в собственном смысле, их высшее родовое понятие - реальность. То, что взято в качестве объекта, существует лишь в несобственном смысле: напр., телесность, а не индивидуальное тело, любовь, а не любящий, бесконечное пространство, а не пространственность, универсалии, а не индивиды, которые мыслят общее. Реальное, по Б., может быть только индивидуальным. То, что взято в качестве объекта - в представлении и т.д. - уже не индивидуально. Ни внешнее, ни внутреннее восприятие не дают индивидуализирующего признака. Учение о сознании - точка пересечения всех основных проблем философии Б.: проблемы времени, критического анализа языка, природы морального сознания, обоснования оптимистического религиозного мировоззрения («рационального теизма»). Влияние философии Б. прослеживается в феноменологии Гуссерля и Хайдеггера, неореализме, аналитической философии, в вюрцбургской психологической школе и гештальтпсихологии.

Очерк о познании. [Истина и очевидность. Статьи и письма по теории познания], [Письмо к Антону Марти], [Об очевидности. Фрагмент], [Письма к Гуссерлю] // Антология мировой философии. Т. 3. М., 1971; Psychologie vom empirischen Standpunkt. Leipzig, 1874; Die vier Phasen der Philosophie. Stuttgart, 1895; Von der Klassifikation der psychologischen Phänomene. Leipzig, 1911; Philosophische Untersuchungen zu Raum, Zeit und Kontinuum. Hamburg, 1976.

БРИДЖМЕН (Bridgman) Перси Уильяме (1882-1961) - амер. физик и философ, лауреат Нобелевской премии 1946 года за исследования в области экспериментальной физики. В работе «Логика современной физики» (The Logic of Modern Physics. N. Y., 1927) выдвинул ряд идей, ставших основой операционализма. Ориентируясь на способ, каким Эйнштейн определил основные понятия специальной теории относительности, Б. утверждал, что значение физических понятий должно определяться совокупностью экспериментальных операций, в первую очередь - операций измерения. Такая процедура имеет целью строго определить научные понятия, отделить их от соответствующих понятий повседневного опыта, а также предохранить от резких и глубоких перестроек понятийных структур в науке, подобных тем, которые произошли в физических дисциплинах в начале XX в. В духе этих идей Б. истолковывал различные методы и эпизоды из практики научного познания, анализировал природу физической реальности и даже высказывался по социально-философским проблемам. Его позиция отражала реальные методологические тенденции современного естествознания, однако ее одностороннее распространение на все содержание научно-теоретического знания вызывало критику многих философов. В 50-е годы сам Б. признал, что операциональный аспект не исчерпывает значения научных понятий; он предложил также расширить понимание операций, включив в них (наряду с реальными) «умственные» (вербальные и символические) операции. В общефилософском плане концепция Б. близка к инструментализму.

БРЭДЛИ (Bradley) Фрэнсис Герберт (1846-1924 )- представитель брит. абсолютного идеализма, продолжатель неогегельянской традиции Дж. Стирлинга, Т. Грина, Э. Кэрда. Исходный пункт рассуждений Б. - признание нетождественности видимости и реальности. В своих работах он отстаивал мысль о том, что вещи, отношения, движение, пространство, время, причинность составляют мир видимости, явленный обыденному сознанию и характеризуемый изменчивостью и противоречивостью. Но все это - лишь неадекватное проявление подлинной реальности - Абсолюта, который един, всеобъемлющ, непротиворечив, духовен и объемлет сущность и существование. Познание, ориентирующееся на существование, опирается на формальную логику и не может преодолеть неполноту и противоречивость, вследствие чего научное знание гипотетично, и хотя инструментально и практически эффективно, все же не является истинным знанием. Слабость формальной логики как методологии познания обусловлена, на его взгляд, ограниченностью индуктивизма и традиционной силлогистики. Адекватные же идеи, по Б., представляют собой вневременные идеальные значения: постижение реальности предполагает элиминацию временности и противоречивости, что доступно лишь «непосредственному восприятию», трансцендирующему себя и снимающему противоположность субъекта и объекта. Б. выступал против психологизма, эмпиризма, утилитаризма и натурализма в теории познания и этике. Зло есть моральный аспект противоречивой видимости, преодолеваемой посредством морального самосовершенствования. Он отвергал понимание человека как автономного природного существа: человек - общественное существо и несовершенная часть субстанциального целого. Средством его социализации не могут служить ни принципы утилитаризма, гедонизма, эгоизма, ни нормы трансцендентальной этики, отрывающей должное от сущего. Становление личности есть процесс самоосуществления нравственного субъекта, «реального Я», стимулируемый не факторами наличного бытия, а необходимостью обрести свое место в гармонизированном обществе. Б. полагал также, что в этом процессе важную нормативную роль выполняет религия, ибо Бог как моральный идеал есть воплощение Абсолюта.

Что есть реальный Юлий Цезарь // Вестник Московского ун-та. Философия. 1989, № 5; Principles of Logic. L., 1883; Appearance and Reality. L., 1893; Essays on Truth and Reality. Oxford, 1914.

БРЭЙСУЭЙТ (БРЭЙТВЕЙТ) (Braithwaite) Ричард Бивен (1900-1990) - брит. философ. С 1953 - проф. Кембриджского ун-та. Взгляды Б. сформировались под влиянием Мура, Витгенштейна, Ф. Рамсея и Кейнса. Он не присоединился ни к одному из направлений неопозитивизма, однако считал необходимым использовать в философии науки полученные в последнем результаты. Его позиция близка реализму, он трактует понятие опыта, лежащее в основе философии науки, не в субъективном, а в объективном, реалистическом смысле. Разделяя дихотомию эмпирического и теоретического, Б. считает, что высказывания наблюдения лежат в фундаменте теории, а гипотезы относятся к ее верхним уровням. Теоретические понятия не выводятся из наблюдаемых фактов; они получают неявные определения в силу того, что входят в исходные и доказанные предложения соответствующей теории. Предсказательная сила теорий определяется количеством и качеством ее теоретических понятий, и она уменьшается по мере построения явных определений этих понятий (тезис Б. - Рамсея). В своих работах Б. уделял большое внимание возможностям использования теории вероятностей и статистики в философии науки. В 50-е годы наряду с Н. Винером, А. Розенблютом, Д.Д. Бигелоу, Нагелем и др. явился одним из пионеров исследования значения и структуры телеологического объяснения. В основе этого типа объяснения, по Б., лежит пластичность поведения соответствующих субъектов, которая проявляется в изменчивости окружающих условий, дающих возможность достичь цель. При таком подходе, однако, исследованию подвергается скорее телеологическое описание, чем телеологическое объяснение, предполагающее возможность построения успешных предвидений.

Scientific Explanation. A Study of the Function of Theory, Probability and Law in Science. Cambridge, 1953; Theory of Games as a Tool for the Moral Philosopher. N.Y., 1963; An Empiricist's View of the Nature of Religious Belief. Folcroft, 1970.

БУБЕР (Buber) Мартин (1878-1965) - еврейск. религиозный философ. Получил образование в Венском, Цюрихском и Берлинском ун-тах. В 1924-33 - проф. философии и этики в ун-те Франкфурта-на-Майне. В 1933 эмигрировал в Швейцарию, позднее переехал в Палестину. С 1938 по 1951 - проф. философии Еврейского ун-та в Иерусалиме.

Б. отстаивал религиозные ценности иудаистской и христианской традиций, пытался возродить хасидизм - мистическое движение в иудаизме, распространенное в странах Западной Европы в XVIII-XIX веках, разделял установки приверженцев утопического социализма. Его филосовские взгляды характеризуются критическим переосмыслением идей Ницше, С. Кьеркегора, Шелера, Хайдеггера, Юнга, с одной стороны, и переплетением разнообразных представлений, заимствованных у философской антропологии, экзистенциализма, персонализма и диалектической теологии. «Диалогический персонализм» Б. основывается на философии «межчеловеческих отношений», включающей в себя размышления о двойственности человеческого Я, отчуждении личности от природного и социального мира, экзистенциальной вине индивида, аутентичности человеческого существования. В работе «Я и Ты» (1923) Б. различает два основных мира, обусловленных отношением индивида к окружающей действительности и имеющих реальную значимость для каждого человека. Один мир основывается на отношении «Я - Оно», когда человек, будучи субъектом мышления и действия, воспринимает окружающие его предметы и других людей в качестве безличных объектов и вещей, предназначенных для утилитарного использования, эксплуатации, манипуляции, контроля. Другой - на отношении «Я - Ты», предполагающий установление неотчужденных, одухотворенных, аутентичных связей между человеком и его окружением. Б. стремится раскрыть специфику человеческого бытия, личности, духа, любви и Бога, полагая, что отношение, как таковое, явление экзистенциальной характеристикой бытия, личность находит свое выражение в Самости, дух представляет собой ответ человека на его собственное Ты. Любовь - это ответственность Я перед Ты, а Бог - встреча человека с вечным Ты, происходящая не в момент индивидуального экстаза, а в процессе установления отношений между людьми, характеризующихся любовью и заинтересованностью друг в друге.

Мир отношений образует, согласно Б., три сферы жизни: «физическую» (Космос), свидетельствующую о взаимосвязях человека с природой; «психическую» (Эрос), олицетворяющую связь человека с другими людьми и «поэтическую» (Логос), предусматривающую связь человека с духовными сущностями. Все сферы жизнедеятельности человека в своей целостности составляют бытие, в котором наблюдается монологическое существование или развертывается диалог между людьми, между индивидом и окружающим его миром, между личностью и Богом. Реализация Самости или проявление отчуждения тесно связаны с тем, устанавливает ли человек контакт с Богом или с «идолами», в качестве которых могут выступать нация, власть, деньги, научно-технические достижения и т.д. Исходя из этих представлений Б. обсуждает проблемы добра и зла в современном мире, религиозную ситуацию, отражающуюся на развитии отдельного человека и человечества в целом, межличностные отношения, образующие некое единство, характеризуемое понятием «Мы». Задачу философии он видит в развенчании иллюзий, раскрытии перед человеком его собственного отношения к себе, окружающим его предметам, другим людям и Богу, в изменении образа жизни посредством выявления диалогической природы человеческого бытия, устранения всевозможных преград, стоящих на пути формирования искренних отношений между людьми, и установления аутентичного социализма как динамического процесса становления человеческой общности, основанной на восстановлении органических связей между индивидом и глубинными уровнями существования.

Два образа веры. М.,1995; Хасидские предания. М., 1997; Das Problem des Menschen. Heidelberg, 1948; Zwei Reden. Heidelberg, 1962; Bilder von Gut und Böse. Heidelberg, 1964; Ich und Du. Köln, 1966; A Beliving Humanism: My Testament, 1902-1965. N.Y., 1967.

БУЛЬТМАН (Bultmann) Рудольф (1884-1976) - нем. протестантский теолог, историк религии, философии. Получил образование в Тюбингене, Берлине и Марбурге. Как и К. Барт, считал своим учителем В. Херманна. С 1912 - приват-доцент Марбургского ун-та, в 1916 - экстраординарный проф. в Бреслау, затем в Гессене и Марбурге.

Отталкиваясь от основных положение неоортодоксии К. Барта и христианского экзистенциализма, Б. разрабатывал свое направление в рамках «диалектической теологии». Две проблемы занимают особое место в размышлениях Б. - познаваемость Бога и своеобразие христианской веры. Стремясь приспособить протестантизм к современному миру, Б. в работе «Новый завет и мифология. Проблема демифологизации новозаветного благовестия» (1941) обосновал идею о том, что библейские мифы являются лишь способом передачи содержания вероучения (керигмы). Этот способ, по Б., уже устарел, и христианское учение в той форме, как оно представлено в Библии, не может удовлетворить человека наших дней. Причиной этого Б. считает то, что Библия и церковь говорят о Боге мифологическим языком, неадекватным современному менталитету. Для преодоления кризиса необходимо провести демифологизацию христианского учения, выразить его содержание в терминах человеческого существования, т.е. проинтерпретировать библейские мифы экзистенциально. Демифологизация, по Б., не устраняет миф, она должна лишь помочь правильно понять его сущность, подлинный смысл. Вера, с точки зрения Б., - явление интимное, ее объективное исследование невозможно; ни рационально-теоретическое, ни чувственное познание не могут привести к вере. Для человека Бог существует исключительно в сфере Я, в индивидуальном сознании, точнее, в чувстве непосредственного соприкосновения с ним. Поскольку богопознание у Б. связано с самопознанием, то теология у него выступает в форме антропологии. Основной категорией антропологии Б. является «существование», которое может быть подлинным и неподлинным. Неподлинным Б. считает существование вне веры, когда человек живет в «видимом» мире, и жизнь его пронизана страхом, постоянной тревогой. От такой жизни освобождает человека вера, которая делает его существование подлинным. Смысл религии Б. видит в том, чтобы вывести человека за пределы посюсторонности и оставить наедине с Богом, приобщая его тем самым к высшему, истинному миру. Человек может не быть верующим в традиционном христианском понимании, но быть религиозным в понимании Б. Концепция Б. оказала существенное влияние не только на теологию, но и на историю религии, философию, герменевтику.

Neues Testament und Mythologie. Das Problem der Entmythologisierung der neu-testamentischen Verkündigung. Tübingen, 1941; Glauben und Verstehen. Tübingen, 1958.

БУНГЕ (Bunge) Марио (р. 1919) - аргент. физик и философ, представитель научного материализма. С 1966 - проф. ун-та Мак-Гилла в Канаде. Отстаивает программу аксиоматического представления основных разделов современной философии. Автор многочисленных работ, в том числе «Трактата по фундаментальной философии» (Treatise on Basic Philosophy. V. 1-4. Dordrecht, Boston, 1974-79), охватывающего проблемы смысла и референции, интерпретации и истины, онтологии, методологии, философии науки и техники, этики и права. Основные установки программы Б.: научный материализм должен быть сформулирован с помощью точного логико-математического языка и опираться на достижения современной науки и техники, исходить из признания системности материальных объектов, несводимости свойств целого к свойствам частей, принципа развития (эволюции) материальных систем. Идеальное трактуется Б. как свойство целостности нейронных структур мозга. Он различает хаотическую (случайную), причинную, синергетическую, конфликтную и целесообразную формы развития (эволюции) материи. Первые четыре присущи всем уровням реальности, а последняя характеризует «высшие организмы» (человека и других живых существ, обладающих центральной нервной системой). Б. резко выступает против всех форм идеализма, а также против философского дуализма.

Причинность. М., 1962; Интуиция и наука. М., 1967; Философия физики. М., 1975; Scientific Materialism. Dordrecht, 1981.

БУРДЬЕ (Bourdieu) Пьер (p. 1930) -франц. социолог, один из наиболее известных социологов современности. Проф. Практической школы высших исследований, с 1982 - в Коллеж де Франс, издатель журнала Actes de la Recherche en Sciences Soziales.

Б. считает себя представителем более совершенной формы социально-критического просвещения. Он выступает против социологии, которая, отождествляя идеал объективности с безразличием по отношению к ценностям, заключила с существующим обществом «пакт о ненападении». Но равным образом Б. находит устаревшей попытку понять общественные процессы, не пользуясь достижениями современных социальных наук. Традиционная критическая философия не могла осуществить своих притязаний, поскольку не располагала адекватным критическим оружием. Вот почему необходимо покончить с противоположностью теории и практики. Б. при этом полемизирует как против гиперэмпиризма, так и против спекулятивной социальной философии. Эмпиризм и метафизика - взаимодополнительные позиции, они вытекают одна из другой. Если эмпиризм не способен осуществить синтез данных, то академическая риторика социальной философии с ее пренебрежением к экспериментальному методу обречена на бесплодные усилия по усмотрению непостижимых сущностей. Отсюда возражения Б. против излишней специализации в социологии. Сам, не боясь упреков в нарушении границ социологии как дисциплины, работал в самых разных сферах - от этнологии и истории культуры, от проблем социальной дифференции в современном обществе до теории образования и теории языка.

К самопониманию Б. как социолога относится обращенное к самому себе и своим коллегам требование объективировать собственное научное объективирование, т.е. подвергнуть рефлексии предпосылки научного производства. Свою сверхзадачу он видит поэтому в разработке своего рода «социологии социологии», позволяющей критически осмыслить позиции социологии в символической борьбе. Задачу преобразования структурализма Б. пытается решить посредством соединения положений таких считавшихся несовместимыми теоретиков как Кассирер и Дюркгейм, Вебер и Маркс. «Экономика культурных и символических феноменов», развить которую стремится Б., направлена против противопоставления экономики культуре. Эта цель ставится уже в работе «СОЦИОЛОГИЯ СИМВОЛИЧЕСКИХ ФОРМ» (1970). Б. возражает против субстанциализации социальной действительности. Культурные образования, такие как язык и мифы, следует рассматривать как системы, определенные законами комбинации конституирующих их элементов, а не в качестве выражения какого-либо субстанциального содержания. Подобный релятивистский образ мыслей нашел свое систематическое выражение у Кассирера. Развиваемый Б. реляционистский метод требует порвать со «спонтанной философией социального мира», опирающейся при объяснении социального поведения на поступки и представления индивида (субъекта). Объективным отношениям принадлежит методологический примат как над индивидами, вступающими в те или иные отношения ДРУГ с другом, так и над представлениями, которые индивиды имеют об этих отношениях. Однако этот «временный объективизм» следует устранить на втором этапе теоретического абстрагирования, на котором система непосредственных отношений и представлений увязывается с системой объективных отношений. В противоположность «структурному онтологизму», который ставит реальность структуры на место реальности элементов, Б. подчеркивает, что объективные соотношения, в конечном счете, существуют лишь благодаря диспозициям их носителей. Между системой объективных отношений и системой непосредственно воспринимаемого поведения имеет место посредничество. Это посредничество осуществляет Габитус как система ментальных диспозиций. Тем самым Б. надеется избежать ложной альтернативы «объективизма» и «субъективизма». Эти мысли находят дальнейшее развитие в кн. «ПРАКТИЧЕСКИЙ СМЫСЛ» (Le sens pratique, 1980). Указанные позиции, роковым образом противостоящие друг другу, воплощены как парадигмы в структурализме Леви-Стросса и экзистенциализме Сартра. Основная ошибка структурализма как варианта объективизма заключается в том, что он не тематизирует своей роли внешнего наблюдателя. Структурализм упускает из виду процесс теоретического объективирования объективных отношений. В результате он приписывает принципы своего отношения к объекту самому объекту. Отсюда характерный для структурализма тезис о примате языка/коммуникации для конструкции социального. Кроме того, объективизм совершает ошибку, не включая в общее определение своего предмета повседневные представления. Резкий разрыв между научным и практическим познанием неизбежно приводит к дискредитации практических форм логики. Поэтому притязание на объективное знание содержит в себе притязание на легитимное господство.

В противовес структурализму Сартр создал крайне субъективную философию поступка, которая не признает никаких устойчивых диспозиций. Его подход базируется на строгом дуализме прозрачности субъекта и непрозрачности вещи. С этим связано утверждение логического приоритета индивидуального опыта над историей. Субъективизм, равно как и объективизм, представляет собой, по Б., обобщение опыта интеллектуала как субъекта научного дискурса.

В работе «ДИСТИНКЦИЯ. СОЦИАЛЬНАЯ КРИТИКА СУЖДЕНИЯ» (La distinction. Critique sociale du jugement, 1979) Б. раскрывает свой метод на эстетическом материале. При этом он критикует восходящее к Канту разделение чувственного удовольствия и эстетического удовольствия (к первому относятся чувственнные интересы (склонности), ко второму - незаинтересованное, бескорыстное наслаждение). Это разделение далеко не является естественным; более того, само понятие «чистый вкус» есть не что иное как средство дистинкции классов, средство легитимации социальных различий. Именно легитимные произведения искусства суть предметы, которые более всех других способствуют классовому разделению; вот почему они присваиваются классами. Полемизируя с эстетизмом Канта, Б. подчеркивает исторически-общественный характер эстетического восприятия. В структуре социальных классов следует выявить фундамент системы классификации, структурирующей восприятие социального мира и описывающей предметы эстетического присвоения. Пространство культурно-исторических дистинкции отражает пространство материальных различий и одновременно репродуцирует его. Связь экономических позиций и культурного «имущества» устанавливается только посредством понятия капитала (трактуемого в марксовом смысле как общественные отношения) и восходящего к Дюркгейму понятия социального пространства. Согласно Б., позиции субъектов в сфере объективного можно определить по двум измерениям этого пространства: а) по объему капитала, т.е. распределению капитала между социальными субъектами, б) по структуре капитала; при этом Б. различает экономический, культурный и социальный капитал.

Предмет исследования теперь - показать связь как между двумя этими измерениями, так и между позициями субъектов в социальном пространстве и вкусом. Особое значение при этом принадлежит габитусу как установлению связи позиций с укладом жизни и как отграничению обоих пространств друг от друга.

Изменению понимания «класса» посвящен труд Б. «СОЦИАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО И КЛАССЫ» (1985). С этой целью Б. вводит понятие символической борьбы, под которой он понимает столкновения, происходящие в сфере репрезентации (как языковой, так и неязыковой). Социальное пространство существует не только как объективная реальность, но и как оценочная и классификационная схема. Б. порывает здесь с рядом моментов марксистской теории, особенно с ее редукцией социального до экономического. Социальная система, подчеркивает Б., существует и как система символов, органически соразмерная системе дистинкций. Символический капитал - это капитал, который познает и признает себя как сам собой разумеющийся. В этом отношении борьба за легитимное именование есть часть борьбы вообще. В этом же контексте следует прочитывать и создаваемую Б. теорию языка («Что значит говорить?», 1990). Б. полемизирует здесь со структурной лингвистикой Ф. де Соссюра, обращающейся с языком как с мертвой системой, производимой с тем, чтобы быть расшифрованной. Вводя понятие рынка, Б. кладет конец отделению языка и социальных условий его производства. Язык следует рассматривать не только как знак коммуникации, но и как знак богатства (символического капитала). Полемизируя с «теорией коммуникативного действия» Хабермаса, Б. полемизирует с иллюзией «языкового коммунизма», согласно которой все в равной мере могут приобщиться к миру языка.

С этими разработками тесно связаны размышления Б. о месте и ответственности интеллектуала, а также даваемый им критический анализ системы образования («Интеллектуалы и власть», 1990; «Homo academicus», 1984). Интеллектуалы, вопреки их представлению о себе, составляют часть сферы власти. Будучи подвластными, они одновременно являются составной частью властвующих. Их власть состоит во владении культурно-информационным капиталом; они осуществляют ее посредством речи. Критическая интеллигенция имеет шанс реализовать свою функцию только в том случае, если интеллектуалы отдадут себе отчет в том, какую позицию они занимают в игре власти, т.е. построят политику на защите своей относительной автономии как обладателей культурного капитала.

Социология политики. М., 1993; Начала. М., 1994; L'ontologie politique de Martin Heidegger //Actes de la recherche en sciences sociales. 1975, № 5-6; Esquisse d'une theorie de la pratique. P., 1972; La distinction. Critique sociale du jugement. R, 1979; Le sens pratique. P., 1980; Homo academicus. P., 1984; Lecon sur la lecon; Choses dites. P., 1987.

БУХДАЛЬ (Buchdahl) Герд (р. 1914) - брит. философ и историк науки. Род. в Германии, в 1933 эмигрировал в Великобританию. В 1947-58 работал в Мельбурнском ун-те, с 1958 - в Кембриджском ун-те. Для Б. характерно стремление органично соединить исследования по философии науки, истории науки и истории философии. По его мнению, взаимосвязь философии и истории науки образует круг: понимание истории науки предполагает наличие философски обоснованной методологии науки, в то время как последняя, в свою очередь, должна опираться на историю науки. Выход из этой парадоксальной ситуации состоит в предварительном формулировании некоторой методологической схемы, которая была бы в определенной степени основана на историко-научных данных, и в последующем уточнении и развитии этой схемы на основе более детального историко-научного исследования. Опираясь на идеи Канта, У. Уэвелла и др., Б. разработал структуру такой методологической схемы, выделив в ней три основных компонента: эмпирический базис, в рамках которого с помощью индуктивных процедур обрабатываются научные данные и формулируются законы; концептуальный аппарат науки, ее базисные идеи; формальный и дедуктивный аппарат теории, с помощью которого множество отдельных данных и эмпирических законов трансформируются в научную теорию. В ряде работ он подробно исследовал концепции философии науки Декарта, Лейбница, Канта, Гегеля и др.

Science and Metaphysics // The Nature of Metaphysics. L., 1957; The Image of Newton and Locke in the Age of Reason. L., 1963; Metaphysics and the Philosophy of Science. L., 1969.