|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|

Глава вторая

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИСЛАМА

Если бы кто-нибудь в первой трети VII века христианской эры имел смелость предсказать, что лет через десять из до тех пор варварской и малоизвестной Аравии появится такая неожиданная и неизъяснимая сила и бросит вызов двум единственным в то время мировым державам, чтобы стать преемницей одной (Сасанидской империи) и сделать другую (Византию) одной из самых прекрасных своих провинций, он несомненно был бы объявлен сумасшедшим. Однако именно так все и было.

Филип К. Хитти²⁶

Поскольку Мухаммад не назначил преемника и не разработал процедуры его избрания, после смерти основателя новой религии первой проблемой, с которой столкнулся ислам, стало отсутствие руководства этим движением. Последователи Мухаммада вышли из создавшегося положения, обратившись к «спутникам» пророка - его ближайшим друзьям и сподвижникам. Те же своим вождем выбрали Абу Бакра, одного из наиболее уважаемых верующих из числа тех, кого первыми обратил в свою веру Мухаммад. Назвав своего избранника халифом (арабское слово khalifa означает «преемник» или «заместитель»), они наделили его политической и военной властью над мусульманами, но не верховенством в сфере духовности: последнее принадлежало только Мухаммаду и хранилось в Коране и хадисе.

Абу Бакр и его соратники спросили себя: что им следует делать теперь, когда с ними больше нет Пророка? Ответ был таков: нести ислам в соседние области, особенно в те, что были населены такими же арабами, как и они²⁷. Разве не говорится в Коране (34:27): «И Мы послали тебя только ко всем людям вестником и увещателем, но большая часть людей не знает»? Преисполненные мыслью о необходимости распространения веры в ниспосланное Мухаммаду откровение на новые территории, мусульманские вожди обратились к идее божественной миссии.

Мухаммад ранее посылал уже одну экспедицию на север, к границам Византии, под предводительством Зейда, усыновленного им бывшего раба, и одну на юг, к заливу Акаба, которую возглавил он сам. Первая не имела успеха, во время второй были заключены соглашения с местными правителями. После того как Абу Бакр обеспечил себе поддержку со стороны племен, обитавших в Аравии, его преемник халиф Омар повел мусульманские войска в области к северу от полуострова. Уверовавшие в истину, открытую им Пророком Божьим, и практически искусные лишь в верховой езде и владении оружием, они шли завоевывать страны.

Помимо стремления объединить арабов в пределах и за пределами Аравии, арабские воины руководствовались, по-видимому, и иными мотивами. Многих влекли слава и золото, - последнее, поскольку предполагалось, что трофеи будут поделены между военачальниками и их подчиненными. Искренне верующие питали надежду на воздаяние в вечности: сказано ведь, что тот, кто падет на поле брани во время священной войны, сразу же окажется в раю с оазисами, чарующими своей красотой, где будет наслаждаться финиками и изысканнейшими яствами, не говоря уже о чернооких гуриях, готовых услужить мужчинам во всем, чего только те ни пожелают. В общем, арабские войска шли по зову джихада, - это слово означает «борьба», или, в более широком смысле, «бороться во имя Бога», — сражаясь для того, чтобы распространить ислам на новые земли.

В поразительно короткий срок арабы достигли Византийской империи. Через три года они захватили Дамаск. Пал Иерусалим, затем Египет, и, наконец, та же судьба постигла и Сирию. Имеются свидетельства, что нередко евреи помогали арабам захватывать византийские города. И это не случайно. В 632 году, накануне нашествия арабов, император Ираклий приказал креститься всем евреям в Византийской империи. Так что вряд ли евреи могли относиться к Византии с симпатией²⁸.

К тому времени, когда арабы вышли со своего полуострова, на Ближнем Востоке уже существовали две империи, Византийская и Персидская. Первая, преемница Римской империи, теперь была христианской страной со столицей в Константинополе, величайшем городе того времени, с большими библиотеками, прекрасными церквами и отлаженными гражданскими службами. В начале VII века империя включала в свой состав Сирию, Палестину, территорию современной Турции, Балканы, а также большую часть Северной Африки и Италии. Армия и флот делали ее одной из великих военных держав. Персия, ее соперница и враг, занимала в основном территорию современного Ирана. Простершись от Ближнего Востока до Индии, она унаследовала славу и продолжила культурные традиции предшествовавших ей древних царств. Эти империи, одна из которых зародилась в Европе, а другая в Азии, враждовали на протяжении многих веков, начиная еще с эпохи Александра Великого и даже ранее того. Сейчас же у них появился общий противник.

В течение двадцати лет чуть не вся территория обоих государств была завоевана арабскими войсками. Истощенные затяжными войнами между этими крупными странами, византийские и персидские гарнизонные города оказались просто неспособны на длительное сопротивление. Арабы, привыкшие воевать в пустыне, демонстрировали в битвах чудеса маневренности. Столица Персии Ктесифон пала в 645 году, но христианская столица Константинополь благодаря героизму ее защитников так и не была взята.

Некоторые поселения и города в областях, принадлежавших Византии, капитулировали не только из-за пособничества врагам со стороны немногочисленных еврейских жителей, но и по причине того, что христиане сами восставали против своих повелителей из-за чинимых ими религиозных притеснений и высоких налогов. Уже три века христианские богословы спорили и обсуждали догматы об Иисусе и его божественной и человеческой природах. Когда окончательный вердикт выносился, имперские власти принимали сторону победивших, обычно православных, но не все соглашались с ними, и многие продолжали оставаться неправославными, особенно среди находившихся в подчиненном положении этнических групп: сирийских христиан в Ливане и Сирии и коптских христиан в Египте. Они, вместе с иудеями и самарянами, страдали от требований христианских императоров, так что к тому времени, когда пришли мусульмане, противодействие византийским правителям приняло уже устойчивый характер.

На территориях, захваченных арабскими войсками, арабам, как христианам, так и последователям других вероучений, предписывалось принять ислам под страхом смерти. Неарабы, христиане или иудеи, так же называемые «людьми Писания», могли, отказавшись от сопротивления, по-прежнему исповедовать свою веру, но при условии, что будут платить специальный налог, воздерживаться от критики Мухаммада и Корана и соблюдать все другие предписания, которые воспоследуют. Мусульмане называли таких людей «защищенным меньшинством». В Персии зороастрийцы в целом тоже получили статус «защищенной» группы, но с большим количеством ограничений, чем было предусмотрено для христиан и иудеев, поскольку арабы не хотели допустить возрождения персидского национализма. Многим христианам, уставшим от подробных и казавшихся бесконечными богословских споров, возможно, простое мусульманское вероисповедание «нет бога, кроме Бога» показалось глотком свежего воздуха, и в общем они соглашались со своими новыми властителями, хотя лишь немногие решали принять новую веру.

Положение неправославных христиан и иудеев на территории бывшей Византийской империи улучшилось с арабским завоеванием: новые ограничения были мягче, чем те, которые вводились православными императорами. Но правящая элита Византии потеряла свое привилегированное положение: в правовом отношении она сравнялась теперь с неправославными христианами. Что же касается иудеев, то они, как и неправославные христиане, почувствовали себя свободней. Впервые за пять столетий евреи могли более или менее беспрепятственно проживать в Иерусалиме, откуда их изгнал император Адриан после подавления восстания Бар-Кохбы около 130 года. Указом Адриана евреям позволялось возвращаться в Иерусалим только в День Искупления, хотя за прошедшие столетия данное ограничение было отчасти смягчено христианскими властями. Кроме того, теперь для евреев терял силу и эдикт, изданный в 632 году императором Ираклием и обязывавший всех их креститься.

Христиане и иудеи в Персии спокойно сменили персидско-зороастрийскую власть на власть арабо-мусульманскую. Обе группы отлично приспособились к изменениям в ситуации. Христиане в Персии были в основном несторианами, как были названы они в V веке в ознаменование признания ими человеческой природы Христа. Так вот, несторианский патриарх писал другим епископам об арабском завоевании: «Они не гонят христианскую веру, но скорее поддерживают ее, почитают наших священников... и дают пожертвования на храмы и монастыри»²⁹. Когда халифат переместился в Багдад, только несторианскому патриарху было позволено тоже перенести туда кафедру. В сущности, несториане пользовались наибольшим покровительством исламских властей по сравнению с другими христианами. Известно об успешной миссионерской деятельности несториан в Китае, которую предприняли вскоре после мусульманского завоевания Персии.

Практика разрешения христианам и иудеям («народам Писания»), как и другим, сохранять свою веру, хотя и с ограничениями, была одной из поразительнейших черт мусульманства. Закон ислама по-иному смотрел на идолопоклонников, оставляя им единственный выбор - обращение или смерть. Впрочем, этот закон не всегда выполнялся: например, через несколько столетий могольские правители сохранили в Индии индуистский политеизм и почитание изображений. Мусульманский образец относительной веротерпимости резко отличался от того, что было в христианской Европе, где наступало Средневековье и происходило все больше гонений и изгнаний. Хотя время от времени и наблюдались отдельные сбои в функционировании мусульманской системы, позволявшей евреям и христианам жить спокойно, происходили они, как правило, из-за действий толпы или неправильного поведения местных властей. На протяжении многих веков было намного лучше быть христианином или иудеем в мусульманской стране, чем евреем или мусульманином в христианской. Также верно и то, что с течением времени все больше людей в Северной Африке и на Ближнем Востоке принимали ислам, и через несколько веков, - точной датировки не существует, - основным вероисповеданием в этих регионах стало мусульманство, хотя отдельные группы христиан и иудеев по-прежнему оставались то тут, то там (например, копты в Египте и сирохристиане в Сирии и Палестине). Во многих областях церкви полностью исчезли. Иудаизм сохранялся лучше, чем христианство: иудеи научились выживать после трех веков борьбы с христианскими властями.

Проблема войны

На первый взгляд может показаться, что ислам распространялся военным путем. Историк Бернард Льюис пытается с этим не соглашаться, замечая, что хотя распространение ислама стало возможным благодаря войне, обращение в ислам с войной не было связано. В Коране сказано так: «Нет принуждения в религии» (Коран 2:258). Льюис объясняет: «Изначальной целью завоевателей не было навязать ислам силой...

У побежденных народов были разные побуждения принять ислам, вплоть до снижения налогов, но их к этому не принуждали»³⁰.

В одном месте Коран, по-видимому, приказывает воевать, хотя и неохотно: «Предписано вам сражение, а оно ненавистно для вас» (2:212), - и даже призывает идти войной на неверующих:

Сражайтесь с теми, кто не верует в Аллаха и в последний день,
не запрещает того, что запретил Аллах и Его посланник,
и не подчиняется религии истины -
из тех, которым ниспослано писание,
пока они не дадут откупа своей рукой,
будучи униженными (9:29).

Сражайтесь все с многобожниками, как они все сражаются с вами.

И знайте, что Аллах — с богобоязненными! (9:36).

Этот последний текст Корана призывает к «джихаду с мечом в руках». Ничто в исламе не вызывало так много споров и несогласий между христианами и мусульманами, как это повеление.

Арабское слово jihad («борьба») в исламе употребляется в двух значениях: как «духовная борьба» и как «военная схватка». Духовная «борьба на пути Бога» (9:24) против неверия и неправедности всегда считалась первостепенной, битва велась верующим с его собственной душой и его поведением. Ислам зовет это «великим джихадом» и утверждает, что обязанность вести подобного рода борьбу возложена на каждого мусульманина. Значимость данного установления превыше всего: «И усердствуйте об Аллахе достойным его усердием! Он избрал вас» (22:78). Вторая форма джихада, часто называемая «малым джихадом», а в средствах массовой информации именуемая ошибочно «священной войной», — это физическое участие мусульманина в борьбе в защиту ислама. В то время как «великий джихад» обязателен для всех мусульман, принимать непосредственное участие в «малом джихаде», то есть в войне, обязаны вовсе не все, хотя поддерживать войну, которая уже началась, вменяется в обязанность всем без исключения последователям этой религии.

Согласно исламскому учению, такие военные кампании могут предприниматься только в немногих случаях. Одним из оснований для начала войны может послужить необходимость защиты исламского народа и земель, если те подверглись нападению. Подобный подход полностью соответствует западному и христианскому учению о справедливой войне, то есть войне с целью самозащиты. Вторым аргументом в пользу войны является стремление покончить с имеющей место несправедливостью. Христианское учение о справедливой войне вполне допускает и данную точку зрения. Война в Заливе, которая велась в 1991 году ради того, чтобы не допустить оккупацию Кувейта Ираком, была именно такой, справедливой, войной. Распространение ислама в VII веке тоже может быть представлено в качестве примера подобной борьбы во имя справедливости, если только исходить из того, что Ближний Восток и Северная Африка поступили неправедно, сразу же не покорившись исламу и не приняв закона данного вероучения.

Исходя из этих позиций, официальное мусульманское учение делит мир на две части, что отразилось и на языке, в котором присутствуют два соответствующих понятия: dar al-Islат, «дом Ислама», или, как толкуют многие переводчики, «мирное прибежище», и dar al-harb, то есть «дом войны». Первое относится к мусульманским областям, где, образно говоря, все покоряются Богу как мусульмане или же, если не так, то, по крайней мере, подчиняются мусульманским властям и, следовательно, соблюдаемому в обществе закону Божьему. По Добродетели послушания Богу и его закону такие общества считаются, во всяком случае, в идеале, находящимися в мире с Богом и друг с другом. Другие общества, не покорившиеся Богу, пребывают в неупорядоченном состоянии, как из-за внутреннего конфликта, так и из-за конфликта с Божеством, вызванного непринятием ими божественного закона. Мухаммад учил, что мусульмане должны идти войной на такие области и что война с ними носит праведный характер. Однако данный подход к оценке характера войны является спорным. Согласно Бернарду Льюису, «в идеале война такого рода должна продолжаться до тех пор, пока все человечество не примет ислам или же не подчинится власти мусульманского государства»³¹. Страна, на которую нападут при таких условиях, будет обвинять мусульманские войска в развязывании агрессивной войны, и, действительно, впоследствии христиане в Европе начнут крестовые походы именно под этим предлогом, обвиняя арабских мусульман в несправедливом отторжении от них Святой земли.

Хотя мусульмане не требовали, чтобы жители завоеванных стран обращались в ислам, они полагали, что люди со временем непременно сделают это, и верили, таким образом, в то, что ислам в конечном итоге распространится по всему миру. Христиане, в свою очередь, тоже полагали, что их вера может распространиться повсюду и охватить всех и вся. И в этом-то заключалась и заключается и поныне одна из причин конфликта между двумя традициями. И те, и другие верили и до сих пор верят, что обладают полной и абсолютной истиной и должны поэтому ее распространять, не гнушаясь при этом и принуждением.

Мусульмане распространяли силой оружия если и не мусульманство, то власть ислама, и это хорошо известно. Менее привычна мысль, что христианские правители делали то же самое. Примерами этого могут служить христианская Римская империя с ее законами в пользу христианства, Карл Великий, насильственно христианизировавший свою страну, смертная казнь для еретиков по средневековым законам, крещение, смерть или изгнание для нехристиан и даже колониализм в XIX и XX веках, когда христианские миссионеры, поддерживаемые военной и экономической мощью Запада, приезжали на превращенные в колонии территории, чтобы проповедовать свою веру. Христиане, судя по всему, не столь осведомлены о подобных моментах в их собственной истории, как о такого же рода фактах из истории ислама, однако данное обстоятельство никак не исключает того, что и христиане, и мусульмане придерживались в целом сходных во многих отношениях стратегии и тактики.

Халифат

Первые халифы, Абу Бакр и Омар, окончательно установили власть ислама в Аравии и начали распространять ислам и за ее пределами. Омар был первым, кто принял титул «знатока веры», впоследствии ставший традиционным титулом халифов. И он же ввел мусульманский календарь, начав летосчисление с года хиджры. Осман, третий халиф, наблюдал за составлением Корана.

Борьба же за власть разразилась после смерти Османа. Победила партия Али, двоюродного брата и зятя Мухаммада. Он был избран четвертым халифом и стал последним из тех, кого в мусульманской традиции называют «праведными халифами». Али и его сторонники считали, что халиф должен быть потомком Мухаммада. Хотя Али и не был прямым потомком Мухаммада, он породнился с Мухаммадом, женившись на его дочери Фатиме, и их дети были внуками Мухаммада.

Споры вокруг избрания, кровавые раздоры между последователями Мухаммада и разногласия по вопросу о родственной преемственности в конце концов привели к войне между двумя группировками, и после гибели Али в 661 году от руки убийцы мусульманство распалось на две традиции, одна из которых была названа sunni (сунниты), буквально «традиция», другая - shi'a (шииты), «партия», «приверженцы» Али. Убийство Али и последующая смерть его сына на поле брани сделала их мучениками в глазах их последователей, и шиитский ислам до сих пор высоко ставит страдание, принятое ради Другого. Суннитский ислам отличается от шиитского, и христиане в Средние века в основном сталкивались именно с ним. Сейчас, однако, Запад активно развивает отношения с шиитским исламом, так как и Иран, и Ирак — шиитские страны.

В суннитских странах были две великих династии. Династия Омейядов правила в Дамаске с 661 по 750 год, династия Аббасидов, имевшая столицей Багдад, - с 750 по 1258 год. Сунниты принимают этих халифов, а шииты, из которых так и не смог никто стать халифом, считают их «узурпаторами». Помимо Аббасидов существовали две другие династии: уцелевшая ветвь Омейядов, правившая в Испании с 777 по 1236 год, и Фатимиды, правившие в Африек с 909 по 1171 год^II.

Перенеся в 661 году мусульманскую столицу в Дамаск, халиф Муавия, основатель династии Омейядов, побудил мусульман обратить взоры на Византию и грекоязычный мир, что привело к изменению ислама и позднее к возрождению греческого языка и восстановлению классических греческих понятий в латинизированных странах Европы. Кроме того, мусульманские войска, теперь лучше организованные, - в их рядах были добровольцы из жителей покоренных ими стран, арабы и неарабы, мусульмане и христиане, - двинулись на восток и, пройдя через территорию, занимаемую ныне Ираном, Афганистаном и Пакистаном, добрались до берегов Инда, распространяя повсюду ислам. Вся эта область до сих пор мусульманская. Исламские воины шли и на запад, через пески Северной Африки, где вновь различные группы из местных жителей, как религиозные, так и этнические, обретали свободу, которую, как оказалось, несли им мусульманские завоеватели. На Востоке Византия держала оборону в горах Таурус, ее же столица Константинополь оставалась в безопасности. Между тем Северная Африка стала своего рода стартовой площадкой, с которой мусульмане могли нападать на Европу.

Мусульмане захватили Испанию в 711 году, когда берберов под предводительством Тарика пригласили на Пиренейский полуостров, в то время известный как Иберийский, чтобы они помогли одному из христианских правителей в его борьбе за власть (отсюда и название «Гибралтар», произведенное от арабских слов Jabal Tariq- «холм Тарика»). Мусульманские войска двинулись через Пиренейский полуостров на север, в Центральную Францию, где в 732 (или, по мнению некоторых, в 733³²) году между Туром и Пуатье сошлись с войском Карла Мартелла, чьим внуком был Карл Великий. Мусульмане и христиане вступили в сражение, но когда разведчики Карла вернулись на поле брани следующим утром, они обнаружили, что противник отступил. Хотя эта битва описывается нередко как поворотный пункт в истории Запада, в действительности отступление арабов и берберов в Южную Францию и Пиренеи являлось не столько свидетельством их военного поражения, сколько тактическим отходом с целью сохранить запасы и линии снабжения³³. На Востоке последнее из череды самых ранних нападений на Константинополь произошло в 717 году, но оно оказалось столь же безуспешным, как и все остальные, и в результате до середины VIII века границы мусульманского государства оставались практически неизменными и на западе, и на востоке. Зажав Европу в клещи и нацелившись как на западные, так и на восточные ее границы, арабы были теперь в состоянии основать империю, вполне сопоставимую с Древним Римом.

Едва ли будет преувеличением сказать, что то, чего достигли они, не может не вызывать изумления. Через сто лет после того, как мусульмане вышли за пределы Аравии, большая часть территории Испании и Португалии, вся Северная Африка, Палестина и Сирия, а также области от восточных отрогов Гималаев до границ Китая оказались в их руках. Мусульманские войска, воодушевленные своими успехами в ратных делах, уверились, что их победы заранее были предначертаны: только Бог мог творить такие чудеса. Если нужно было доказательство истины ислама и заповедей Пророка, то вот оно - великие завоевания, особенно впечатляющие в силу того, что мусульмане, именно как воины, были недостаточно экипированы и подготовлены для таких великих и захватывающих побед. Когда христиане смотрели на все это, они тоже видели здесь руку Провидения, но в ином смысле: они полагали это наказанием для христиан за грехи.

Исламская цивилизация

То, что произошло в последующие века, возможно, было еще удивительней: в процессе взаимодействия арабской культуры, мусульманства и усилий различных народов сформировалась исламская цивилизация. История ее развития подразделяется на три этапа. На первом из них арабы завоевали обширные территории и установили на них свое политическое господство, о чем уже говорилось выше. Второй характеризовался широким распространением арабского языка, ставшего сперва основным языком в таких сферах, как общественная жизнь, дипломатия и наука, а затем, по истечении какого-то времени, - и первым или вторым языком простонародья. На становление новой цивилизации - культурного феномена, использовавшего арабский язык и в то же время вобравшего в себя достижения Ближнего Востока и классического греко-римского мира, - ушло два столетия.. На третьем этапе имело место постепенное, длившееся несколько веков, обращение в ислам большей части населения, - исключение составляли по существу лишь малочисленные группы иудеев и христиан, которые предпочли остаться на положении охраняемых законом меньшинств.

В 762 году халиф из новой династии Аббасидов основал столицу в Ираке, на западном берегу реки Тигр, на месте Древнего Вавилона, и назвал ее Багдадом, подведя тем самым мусульманство к прямому взаимодействию с культурами Персии и Индии. Во времена своего расцвета Багдад славился удивительными зданиями, чистыми улицами и прекрасными библиотеками и, как говорили, - возможно, с небольшим преувеличением, - был «единственным соперником Бизантиума [Византии, т. е. Константинополя]»³⁴. Аббасиды управляли из Багдада азиатской частью мусульманского мира на протяжении пяти столетий, ставших для ислама настоящим золотым веком.

Между тем Абд ал-Рахман, из рода Омейядов, оставшийся в живых после падения династии Омейядов в 750 году, бежал в 755 году в Испанию, чтобы, утвердившись там, продолжить «фамильное» занятие. Свою столицу Кордову он превратил в город, который своим великолепием смог бросить вызов самому Багдаду. В Кордове насчитывалось полмиллиона жителей, семьсот мечетей и триста общественных бань, но главной достопримечательностью города была большая мечеть, ни в чем не уступавшая мечетям Мекки и Иерусалима. Позже ее преобразовали в христианскую церковь, но здание до сих пор называется La Mezquita - «мечеть».

Филип Хитти, которого нет уже с нами, писал когда-то, что в этом испанском городе «пролегли на многие мили мощеные улицы, освещавшиеся в ночное время светом, лившимся из окон придорожных домов, "в то время как и семьсот лет спустя вряд ли можно было увидеть в Лондоне хотя бы несколько фонарей", а "в Париже и через много веков после описываемого нами времени каждый, кто ступал за порог в дождливый день, оказывался по колено в жидком месиве"»³⁵.

Подлинный расцвет исламской цивилизации пришелся на IX-X века, когда арабы в Багдаде переняли от Греции и Индии разного рода знания, включая научные, а от Персии различные аспекты ее культуры. По словам профессора Хитти, знаменитого арабского историка:

С завоеванием Благодатного Полумесяца и территорий Персии и Египта арабы овладели древнейшими очагами мировой цивилизации. Сами они на первых порах никого не могли ничему научить из того, что касалось искусства, архитектуры, философии, медицины, науки, литературы или общественного устройства, зато учиться им надо было буквально всему. И сколь же неуемной оказалась их жажда знаний! С живым интересом и сокрытой в них прежде энергией арабы-мусульмане в сотрудничестве с порабощенными ими народами и при непосредственной помощи с их стороны начали знакомиться с интеллектуальным и эстетическим наследием покоренных стран и не только осваивать его, но и воссоздавать. В Ктесифоне, Дамаске, Иерусалиме и Александрии они восхищались творениями архитекторов, ремесленников, ювелиров и мастеровых и воспроизводили виденное ими. В общем, получилось так: арабы проникли во все эти центры древней цивилизации и... были буквально сражены открывшимся их взору великолепием неведомой им прежде культуры³⁶.

Из Индии арабы заимствовали не только систему цифр, которую мы называем арабской (сами арабы называют ее индийской), но и десятичную систему счисления. В IX веке арабские переводчики во главе с несторианином Хунайном ибн Исхаком (также известным как Иоанн) перевели на арабский сочинения Платона, Аристотеля и Галена, индийские работы по астрономии и множество других важных текстов с греческого, которые западным ученым были недоступны со времени варварского завоевания. Багдад процветал как мировой центр науки, тогда как, по словам Хитти, «Карл Великий и его придворные, по слухам, наслаждались своеобразным искусством, пытаясь правильно написать свои имена»³⁷. Так семитская культура, обратившись к древневавилонской и ассирийской и присоединив к своим древним идеалам богатства эллинистической культуры, «достигла апогея в своем развитии». Как следствие этого, арабский язык, ранее язык поэзии и религии, стал языком не только философии и науки, но и дипломатии на обширнейшей территории, простершейся от Атлантики до Центральной Азии. В своей необъятной империи мусульмане достигли того, о чем христианские императоры и персидские правители могли только мечтать.

Впрочем, в политическом отношении мусульманский мир не был един и к тому же продолжал распадаться. Помимо уже упоминавшегося нами халифата Омейядов в Испании, в Северной Африке в 909 году воцарилась династия Фатимидов, в 1171 году свергнутая великим Саладином, установившим династию Айюбидов, которая правила примерно 150 лет и во время крестовых походов успешно проявила себя в роли главного противника вторгшегося на ее территорию неприятеля. Таким образом, идеал, грезившийся первым халифам в образе единого исламского государства во главе с верховным властителем, в реальной жизни так и не нашел своего воплощения.

Во времена расцвета династии Омейядов Европа, в противоположность мусульманскому миру, поражавшему всех своей пышностью и взлетом науки, была бедным и отсталым регионом. Раздробленный на мелкие королевства, расколотый долгими спорами между Римом и Восточной церковью, постоянно опасавшийся нашествий с севера и востока, Западный христианский мир не мог соперничать с мощной культурой ислама. Иудаизм давно уже был поглощен христианством, теперь же и христианский мир должен был уступить занимавшееся им доселе первое место исламу, новому члену семьи Авраамитов.

Средиземноморье

Мусульманские войска начали завоевание Средиземноморья с захвата Крита в 823 году и затем Сицилии, в 827 году, обеспечив себя тем самым надлежащей стартовой площадкой для последующего вторжения на территорию Италии. В 846 году подвергся разграблению Рим. Обосновавшись в Северной Италии, мусульмане совершали набеги на Прованс и на земли в Лигурийских Альпах, но подобные проникновения в глубь континента носили характер лишь кратковременных акций. Сицилия оставалась под властью арабов до второй половины XI века, когда норманны создали на Сицилии и в Южной Италии собственное государство и стали возрастать и мощь, и влияние итальянских приморских городов.

Вторжения турок и монголов

Когда могущество династии Аббасидов достигло пика, - а это произошло в IX веке, - халиф в Багдаде обладал большей властью, чем любой другой правитель в мире, но век спустя он лишь с трудом удерживал в своих руках свой же собственный город. Междоусобицы и продолжавшееся дробление государства на различного рода уделы подрывали мощь Багдадского халифата. Жестокие налоги, разделение исламских религиозных вождей на партии и неспособность правящих Домов держать в узде свои страсти и следовать в семейной жизни традиционным устоям ослабило мусульманскую империю. И когда в XI веке на территорию халифата вторглись турки-сельджуки, Багдад уже не смог дать им достойный отпор. В результате обстановка и в самой столице, и в восточном пригороде, населявшемся до этого исключительно мусульманами, стала определяться теперь, и к тому же во все возрастающей мере, неарабами. Впрочем, в связи с этим необходимо отметить, что с принятием турками ислама победители, фигурально выражаясь, сами превратились в побежденных. В то же время испытывавшийся Византией страх перед возможным вторжением на ее территорию этих самых турок-сельджуков явился причиной крестовых походов.

В XIII столетии монголы хлынули мощным потоком с центральноазиатских плоскогорий и в 1258 году захватили Багдад, казнили халифа и триста его придворных и предали смерти множество горожан. От города остались одни лишь руины, великая династия Аббасидов прекратила свое существование, мусульманского халифата не стало. Филип Хитти пишет по этому поводу:

Впервые в истории мусульманский мир остался без халифа, чье имя читалось на богослужениях в пятницу³⁸.

Монголы под предводительством Хелагу, внука Чингисхана, вторглись затем в Сирию и покорили ее, захватив Алеппо и Дамаск. Позднее седьмой хан принял ислам, и вновь победители и побежденные поменялись местами. Но войны истощили силы мусульман, и только турки-османы, уже в XIV веке, сумели их восстановить.

Заключение

С появлением мусульманства считать своим предком древнего патриарха Авраама стали теперь последователи трех религиозных традиций: иудаизма, христианства и ислама. Первая из них, иудаизм, была самой старшей, но по числу приверженцев значительно уступала остальным двум религиозным учениям. Евреи, рассеянные среди народов Ближнего Востока, не имели ни собственного государства, ни армии: ни жили в диаспоре. Что же касается христианства, то к VII веку Церковь заняла прочные позиции в Римской империи и обладала, как следствие этого, достаточной силой, чтобы защитить себя. Христиане неустанно подвергали иудеев ожесточенным нападкам, чему в немалой степени содействовали проповеди и писания Иоанна Златоуста, жившего в V веке в Константинополе. Но теперь у иудеев и христиан появился общий соперник. Поскольку христианство представляло собой к тому времени не только религию, но и политическую силу, а ислам с самого начала был и тем, и другим, соперничество между христианством и исламом приняло более острый характер, чем между христианством и иудаизмом (данное обстоятельство не исключало однако того, что христиане устраивали порой настоящие гонения на евреев). Конфликт христиан и мусульман нередко перерастал в войну, хотя воевали обычно за обладание той или иной территорией, а не ради обращения иноверцев в свою веру. Соперничество с исламом поставило христиан в куда более сложное положение, чем их противостояние евреям. Со временем христианам стало ясно, что с исламом они могут только бороться, одержать же над ним верх им просто не под силу.

|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|