Глава 8
КНИГИ БИБЛЕЙСКИЕ - ЕСТЬ СЛОВО БОЖИЕ148
Библия хранит и передает из поколения в поколение Божественное Откровение, предназначенное для всех людей и во все временные эпохи. Можно сказать, что Откровение соотносится со Священным Писанием, как событие соотносится с лестью, которая извещает нас о нем. Древний и Новый Израиль считали Словом Божиим не только само Откровение (историка и слово), но также и письменное свидетельство о нем - Священное Писание. Библия "не просто точный и верный пересказ Слова Господня, она не только содержит в себе Откровение Бога нашего с Его словами и делами во спасение человечества, Библия является по сути своей Словом Бога"149.
Хотелось бы подтвердить на конкретных примерах из книг ВЗ и НЗ это центральное положение, основу которого составляет библейское Откровение.
А) Ветхий Завет
1. Закон Божий (Тора)
Иудейский народ всегда видел в Торе (Torah) божественное начало, потому как книга эта была послана ему Богом через пророка Моисея.
Медленно, очень постепенно, веками писали и дополняли (в соответствии с требованиями той или иной исторической эпохи) эту главную законодательную книгу еврейского народа - Тору. Таким образом, Тора совершенно объективно становится кодифицированным выражением Воли Господа, активным участником Его безусловного превосходства, и имеет нормативно-каноничное значение для веры150.
а. "Синайский завет"
Бог изрекает заповеди свои Моисею (Исх 20,1), а Моисей пересказывает слова Божии и все законы Его" (Исх 24,3) народу и "написал... все слова Господни" (24.4); потом, "взял книгу завета и прочитал вслух народу", а народ ответил: "все, что сказал Господь, сделаем и будем послушны" (24,7). Точно так же повествует Яхвист в рассказе о Завете в Синае: "И сказал Господь Моисею: напиши себе слова сии, ибо в сих словах Я заключаю завет с тобою и с Израилем" (Исх 34, 27-28).
Читая и внимая Закону Божиему и Завету Его, Израиль в вере и послушании сравнивает Законы свои со Словом Бога. И когда составление Торы (после вавилонского пленения) подойдет к завершению, когда будет целиком написано Пятикнижие и предстанет перед иудеями в своем современном виде, тогда Израиль, читая и перечитывая книги Завета Божиего предстанет перед лицом Господним (ср. Неем 8,1-15; 9,33-36; 1,1-30).
б. Книга законов четырех царств
Книга Законов, вновь открытая в период правления царя Иосии, найденная в ходе реставрационных работ в Иерусалимском Храме, легла в основу новой радикальной религиозной реформы и решительным образом повлияла на ее проведение (срв. 4 Цар 22-23). Речь, по всей вероятности, идет о той части законодательных постановлений (Втор 9. 12-26: см. гл. 5, А.З.), которые составляют "список Закона", о чем мы читаем в книге Второзакония (17,18-20): "Но когда он (царь) сядет на престол царства своего, должен списать для себя список закона сего с книги, находящейся у священников левитов, и пусть он будет у него, и пусть он читает его во все дни жизни своей, дабы научался бояться Господа, Бога своего, и старался исполнять все слова закона сего и постановления сии". Все, без исключения, »се жители Иудеи должны были находить для себя "пищу духовную" в Законе и Завете, должны были руководствоваться ими в своей повседневной жизни, черпать из них силы духовные, веру свою и преданность завету с Господом (срв. Втор 6,6-9; 11,18-20).
В книге Второзакония "Слово", а точнее "Слова" являют собой не просто слова, произнесенные Господом, а письменный Закон Божий: он свидетельствует об окончании книги, где утверждается, что "Моисей записал этот закон..., записал в книге все лова этого закона" и приказал "положить эту книгу рядом с заветом" для постоянного чтения в собраниях Израиля (Втор 23,8 ss 24ss). "Законы Божии рассматриваются в ней как кодифицированное Откровение Бога, к ним более ничего не прибавить и не убавить, и долг каждого - соблюдать эти заповеди Божии (ср. Вmop 4,2; 13,1). Эти заповеди - душа и центр Священного Писания, которое, в процессе постоянного развития, включает уже не только законы, но и объединяет многочисленные книги пророков и патриархов"151.
в. Восхваление закона
Псалом 118 целиком посвящен воспеванию Закона Божия. Автор - поэт, создавший этот художественный гимн в период после пленения, безусловно, уже хорошо знаком с Пятикнижием, на которое, главным образом, и опирается в Псалтири.
Воспевая Закон, он воспевает само Священное Писание. Псалом 118 построен на "алфавитном" принципе: состоит из 22 строф - то есть столько же, сколько букв в еврейском алфавите, каждая строфа состоит из восьми слов, которые начинаются с одной и той же буквы. Писание воспевает и восхваляет Закон Божий.
С первой буквы alef и до последней tau автор Псалтири с любовью и в поэтической форме излагает Закон, причем в каждой из 22 строф Слово "Закон" искусно заменяется синонимами (их восемь): закон, откровение, повеления, уставы, заповеди, путь, слово, суд. Нужно заметить, что эти существительные; всегда сочетаются с притяжательными местоимениями Твое (-я, -ой), Тебе.., - Твой закон, Твое слово, Твои повеления - в отсутствии которых можно было бы говорить об определенной ипостаси Писания. Однако местами можно уловить, что закон в какой-то степени заменяет Бога, как например: "...не скрывай от меня заповедей Твоих" (19) практически повторяет классическое: "Не скрой от меня лица Твоего" (Пс 26,9; 43,25), или (см. 118,24) "откровения" (т.е. законы) олицетворены: "Откровения Твои -утешение мое, советники мои", автор показывает, что Закон обладает чудотворной силой и способен Сам по себе на деяния чудесные: "Дай мне уразуметь путь повелений Твоих, и буду размышлять о чудесах Твоих" (18,27,129).
Итак, перед нами автор, для которого книга Торы - понятие одушевленное. Он ведет свой диалог с Богом, который говорит и открывается нам в Торе, автор Псалтири исповедует Закон как Слово Божие.
2. Книги Пророков152
Пророк для Израиля - это только и исключительно тот, кто доносит до народа Слово Господа и Его Послание. И недаром формулы пророчества153 - это "Я вспоминаю слова Господа нашего", "Слова Господа, услышанные пророком", "Прислушайтесь к Слову Господа", "Так говорит Господь", "Оракул Божий". Пророк - это "уста Господа" (Иер 15,19), это "человек Божий" (1 Цар 2,27), ведь никто не проводит грани между словом Божиим и пророческим: "А дом Израилев не захочет слушать тебя, ибо они не хотят слушать Меня" (Иез 3,7); "...Я посылал к вам всех рабов Моих - пророков, посылал всякий день с раннего утра; но они не слушались Меня и не преклонили уха своего" (Иер 7,25-26: перевод CEI - "... не послушают нас" — неточен).
Когда пророческие оракулы из устных форм перерождались в письменные, а порой их записывали сами пророки (см.: Ис 8,16; 30,8; Авд 2,2; Иер 36,4.32; 45,1; 51,60), они становились еще могущественнее пророчеств устных.
Эти письменные оракулы назывались, и с полным на то основанием, книгой Господней. Пророк Исаия (срв. 34,16), по всей вероятности, был первым, кто начал собрание таких пророческих оракулов.
Хотелось бы обратить внимание на два, пожалуй, самых важных текста.
а. Сгоревший свиток Иеремии (Иер 36)
Господь велит Иеремии взять книжный свиток и записать в нем все слова Его, которые Он послал народу Своему. Пророк диктует все услышанное им от Господа своему секретарю Варуху, который идет огласить свиток в Храм Иерусалимский. Иоаким, правящий тогда в Иудее, заранее обо всем предупрежденный, послал за свитком. Сидя в своем зимнем дворце, близ полыхающей жаровни, царь отрезал писцовым ножичком кусок за куском от свитка и бросал их в огонь. Слова, записанные Иеремией - это "слова Господни" (см. 6.8.11) и то, что царь уничтожил их, безусловно, было воспринято пророком как тягчайшее преступление, совершенное против Слова и Воли Господа. Этот грех дополнил предыдущие грехи (см. 27-31), за которые дому Израилеву была предсказана пророком кара Божия - Вавилонское пленение.
Свиток был написан заново (см. 32): письменные слова пророка, поскольку они являются Словами Бога, не должны быть утеряны.
б. Съеденный свиток
Для читателя небезынтересно было бы сравнить видения пророков Иезекииля и Иеремии (Иер 1). К Иеремии было Слово Господа, который приблизился к нему и "простер руку Свою, и коснулся уст моих, и сказал мне Господь: "вот Я вложил слова Мои в уста твои" (Иер 1,9). Итак, Господь назвал Иеремию "уста Мои" (Иер 15,19).
В книге же пророка Иезекииля написано: "И увидел я, и вот рука простерта ко мне, и вот в ней - книжный свиток. И Он развернул его передо мною, и вот свиток исписан был внутри и снаружи... И сказал мне: 'Сын человеческий! съешь, что перед тобою, съешь этот свиток, и иди, говори дому Израилеву...'. И я съел, и было в устах моих сладко, как мед. И Он сказал мне: 'сын человеческий! встань и иди к дому Израилеву и говори им Моими словами' " (Иез 2,9-3,4). Этот съеденный свиток является недвусмысленным доказательством, насколько в те далекие времена было сильно убеждение людей, что как устные оракулы пророков, так и письменные - священные книги - в равной мере есть Слово Божие154.
Поэтому становится понятной и вполне закономерной еврейская традиция начинать пророчества со слов, которые стали неотъемлемым началом и центром всего пророчества: "Слово Господне, которое было к..." (Ос 1,1; Игр 1,1; Мих 1,1; Иол 1,1; Соф 1,1). Это центральное начало ставит фактически знак равенства между письменным пророческим оракулом и Словом Божиим. Таким образом, божественное Слово пророков возымело действие над умами и сердцами человеческими во все времена и исторические эпохи. Исаия именно для этой цели записал свои пророчества: после того, как он напрасно проповедовал людям своего времени, он вернулся домой и написал свой рассказ "чтоб осталось на будущее время, навсегда, навеки" (Ис 30,8).
3. Книги Премудрости
К концу II века до РХ наряду с Торой и пророческими книгами155 зарождается новый тип книг, в библейской классификации по своей значимости - в плане духовного формирования израильтян - ничем не уступающий предыдущим. Переводчики Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова с еврейского языка на греческий в прологе дают им общее нейтральное название: другие книги (1-2), другие книги наших Отцов (8-9).
Эта новая третья группа в общей классификации состоит из самых разнообразных текстов (см.гл.5), однако их литературный жанр весьма определенный - это книги, относящиеся к образованию и мудрости (или книги премудрости). К этому жанру - во всем их разнообразии и непохожести - можно отнести книги: Иoвa, Притчи, большинство Псалмов, Екклезиаста или Проповедника, Песнь Песней и книгу Иисуса, сына Сирахова.
Мы не ставим перед собой задачи глобально и всеобъемлюще рассмотреть все вопросы, касающиеся этого богатейшего литературного жанра.156 Остановимся лишь на том, что в Израиле в период до Вавилонского пленения, как и вообще на всем Ближнем Востоке в античности премудрость означала науку жить, которая "пристально всматривается в жизнь, с бережным вниманием следит за всеми ее событиями, во всех подробностях добросовестно изучает ее богатейшие и многообразнейшие стороны и проявления, изучает и сопоставляет весь накопленный опыт дабы правильно вывести и познать до конца основные жизненные законы и с пользой использовать эти законы в нашей жизни"157. Словом, эту своего рода вечную философию нужно умело и разумно использовать в нашей жизни. Древнейшие из Притч (ом. Притч 10,1-22.16,25-29) и Псалмов являют собой это ценнейшее искусство, наивысшую мудрость - как управлять, как "пилотировать самолетом" в полете по жизни.
Однако, эта всечеловеческая мудрость не осталась безусловной и непререкаемой на все времена. Напротив, многие из пророчеств и мудростей подверглись сомнениям: опровержения опираются на вполне определенные факты (так не существует стабильности между определенной линией поведения и определенной средой, условиями жизни (см. книги Иова и Екклезиаста или Проповедника). Еще более убедительным опровержением являются мудрые пророчества о горьком, трагическом опыте в истории Израиля. Сама жизнь, сам трагический опыт — пленение вавилонское - прямо способствовали качественному скачку в науке жизни, в премудрости: более не "горизонтальное" откровение наряду с верой в Яхве, а премудрость, самым тесным и непосредственным образом связанная с верой в Яхве, более не разрозненные индивидуумы, вырванные из своей исторической среды, действующие вне своей истории, а объединенные, действующие сообща израильтяне - действующие прямо и непосредственно в истории спасения, указанной им Всевышним - теперь сама спасительная история становится объектом научной мудрости (срв. Еккл 44,1-26).
Нужно отметить, что со временем книги Премудрости принимают все более узкий национальный характер. Все чаще само понятие премудрости становится неотъемлемой частью премудрости Бога Всевышнего, а этот Бог становится всецело Богом Израилевым, Богом, заключившим Завет с избранным народом еврейским (см. Еккл 50,17-22), и Богом - первозданным отцом мира (см. Прем 10,1-11.1). Премудрость эта есть начало всех начал, основа основ: "Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони" (Притч 8,22). "Премудрость возглашает на улицах, на площадях возвышает голос свой" (Притч 1,20), "во всяком народе и племени имела влияние, между всеми ими искала успокоения" (Еккл 21,7), но лишь "в Израиле нашла жилище свое" (см. Еккл 24,8-9).
Таким образом, налицо процесс формирования окончательного богословия Премудрости. Процесс этот зарождается в Торе (см. Еккл 24,22; Вар 4,1), утверждается и ассимилируется через Слово пророческое (см. Еккл 24,31; Прем 9,17); вливается в Слово Божие (Притч 1,20-23). Израильские мудрецы в известном смысле продолжают дело пророков в тот период истории, когда голос их замолчал. Они вдохновляются теологией Торы и Пророков, на которые они буквально ссылаются все более часто. В книге Премудрости совсем немного строк, которые не ссылались бы на более ранние библейские писания. Они применяют их к новым обстоятельствам, углубляют их значение. Этот новый литературный жанр берет свое начало и черпает силы из Закона и книг Пророков. Значение его утверждается, авторитет крепнет. Книги Премудрости (наряду с книгами Закона и пророчествами) стали одной из Форм Откровения, сделались влиятельными и уважаемыми в Израиле158 .
4. Священные книги
а. Для библейского и небиблейского иудаизма
Как уже было сказано выше в Израиле в период после пленения создается цикл Книг (ta bìblia: 2 Мак 2,13). Священные книги (ta biblia ta agia: 1 Мак 12,9), или же Священная книга (ai iera biblos: 2 Мак 8, 23).
Иудаистская вера в этом собрании книг, настолько отличных от других и названных "священными книгами", возносится и абсолютизируется. По словам Mishna (Jadajin 3,5) "все остальные книги пачкают руки" (kithe ha-qodesh); разрешалось даже спасать в случае пожара все священные книги в субботний день (Sabbat 16,1). Иосиф Флавий и Филон александрийский называли библейские книги - а не только Пятикнижие - "Священными книгами" (ai ierai bibloi) или же "Священным писанием" (ta iera grammata159).
б. Для Иисуса и ранней Церкви
Иисус и ранняя Апостольская Церковь приняли ту же точку зрения и видение книг ВЗ, какие имела Синагога.
- Говоря "написано" (gegraptai), т.е. цитируя какой-то фрагмент из ВЗ, Иисус ставит его вне какого-либо обсуждения (Мф 4,4-10), придает ему непререкаемый авторитет (Мф 21,13). Писание в равной мере свидетельствует как о вечном присутствии и чудесных деяниях Бога всевышнего, так и о деяниях Иисуса (Ин 5,31-40). Для Иисуса "было Слово Божие... и не может нарушиться Писание" (срв. Ин 10,35).
- "Да сбудется Писание" - заветная формула евангелистов (Ин 19,28), Апостола Петра (Деян 1,16); или же то, что иудеи "приняли Слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания, точно ли это так" (Деян 17,11), как "говорил с ними (Павел) из Писания" (Деян 17,2). Эти формулы подтверждают убежденность верующих в том, что Ветхозаветные писания есть неоспоримые целостные единства, истинность которых непререкаема. Для Апостола Павла "Святые Писания" ВЗ (Рим 1,2) есть первоочередное наставление, исходящее от Бога: "Все, что написано было прежде, написано нам в наставление, чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду" (Рим 15,4); они вскрывают божественный план спасения (Рим 16,25), предвещают явление Христа (Рим 1,2; 1 Кор 15,3), являясь сами по себе "Гласом Божественным" (Рим 11,4).
- Особого внимания заслуживает формула: "В Писании сказано (говорится)" (legei и graphe), часто используемая в новозаветных текстах относительно ВЗ. Еврейский глагол legein (=сказать) под влиянием греческой культуры расширяет свою семантику: этот глагол, ранее обозначавший исключительно устную форму выражения, начинает относиться и к письменной форме выражения мысли160. Греческий неологизм, используемый в новозаветных текстах, объединяет в себе два взаимоисключающие момента: слово устное и слово письменное. "Священное Писание одновременно являет собой слово письменное и устное, Бог Вечноживущий и Созидающий говорит, и слово Его, единожды произнесенное, становится Писанием, дабы быть услышанным всеми народами во все времена"161.
Б) Новый Завет
В НЗ мы сталкиваемся с тем же феноменом в сознании Древнего Израиля. Речь идет о естественном и спонтанном переходе устной традиции в письменную. Более того, эта письменная традиция приобретает то же значение и тот же авторитет, что и устная. Поскольку уже записан Ветхий Завет, который является Словом Господа, письменная память Нового Израиля дополняет древние Писания и приобретает тот же божественный авторитет162
Рассмотрим в этой связи Евангелия и Апостольские Писания.
1. Евангелия
а. Иисус и окончательное Откровение Божие
Иисус говорит уверенно. Уверенность Его непоколебима. Критический метод в своих строгих и бескомпромиссных изысканиях по теме "Иисус и сознание собственной миссии" на основе "ipsissima verba Jesu" вывел следующее доказательство: Христос полностью отдавал себе отчет в том, что только он один является последним посланником, несущим окончательное откровение и Спасение. Говорил Он и действовал в соответствии со Своей миссией. Он положил начало новому Преданию (см. гл.4, 3а).
Иисус, как было сказано выше, цитирует ветхозаветное Писание, признает Его неотъемлемый авторитет. Однако Он не останавливается на этом. Он идет вперед. Иисус говорит: "Здесь Тот, Кто больше храма", "Здесь Тот, Кто больше Ионы!" (Мф 12,41); "Тот, Кто больше Соломона" (Мф 12,42). Более того, перед лицом закона моисеева, основы иудаизма, Христос ставит свой авторитет превыше всего: "Я слышал, что было сказало... Но Я вам говорю!"'. По поводу шести тезисов нагорной проповеди (Мф 5,21-48) Дж. Джеримиас отмечает: "Тот, Кто говорит ego de lego уmin (= но это Я говорю вам), Тот и лишь Он уполномочен трактовать Тору, а также и противопоставить Свои Слова Закону Торы"163.
Одинаковым образом "беспрецедентным в среде Иисуса и удивительным для его современников является "ego" (= Я) в соединении с осознанием своего авторитета (ср. Мк 1,27), нарочито применяемое при исцелениях (Мк 9,25; 2,11), равно как и при даче поручений (Мф 10,16) и выражении удовлетворения (Лк 22,53). Это Я в соединении с восклицанием Аминь свидетельствует о совершенной власти [...], служит подтверждением, что на страшном суде спасение будет зависеть от исповедания Его (Мф 10,32, след. и параллели)"164.
Никогда ранее подобным образом не осмеливался говорить ни один пророк и ни один созидатель закона. Они толковали народу то, что ранее говорил народу Своему через Пророков Господь, Иисус же говорил "как власть имеющий, а не как книжники" (Мк 1,22). Миссия пророческая ограничивалась передачей Слова Божьего: "Так говорил Господь Бог..." Слово Божие не входит в Иисуса как какой-то посторонний элемент и не потрясает его при этом до глубины души, как это случалось с каждым из пророков. Оно рождается в Нем, оно исконно в нем существует, так авторитетно и необычно звучит "это Я говорю вам... '. Этот лозунг, это высказывание Иисуса несомненно свидетельствует о том, что миссия Того, Кто являет Собой Откровение, в основе своей создает единство, полное и окончательное единение между Христом-личностью и Словом Бога. Так говорить может лишь Тот, Кто обладает непререкаемым авторитетом, абсолютной властью и силою, чтобы сообщить последнюю и окончательную Волю Господа Бога нашего.
И поэтому совершенно очевидно, что ранняя христианская Церковь не нуждается в доказательствах и подтверждениях очевидной истины, составляющей основу основ ее учения: Иисус Христос — это Сын Божий, "ибо все обетования Божии в Нем "да" и в Нем "аминь" - в славу Божию, чрез нас" (2 Кор 1,20). Именно в Нем последнее и окончательное Слово Бога (Евр 1,-12), и даже Слово, которое "стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины" (Ин 1,14). Такая постановка вопроса полностью соответствовала мессианскому сознанию Христа, утвержденному в Церкви и народе через Дела и Слова Иисуса.
б. Евангелие - Слово Божие
Как только проповеди и спасительные дела Иисуса, все "...что Иисус делал и чему учил от начала до того дня, в который Он вознесся" (Деян 1,1-2), обрели свою законченную письменную форму, то есть Евангелие, первохристианская Церковь, таким образом, прямо и непосредственно с самого начала получила Слово Божие, воплотившееся в Книге и через Иисуса Христа. "Благовествование о Иисусе Христе (Евангелие) (Деян 5,42) есть сила Божия ко спасению всякому верующему" (Рим 1,16), это благовествование обрело свою письменную форму — Евангелие: "Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия как написано у пророков..." (Мк 1,1-2). Ранняя апостольская Церковь, наряду с ветхозаветными писаниями, которые она считает - как мы видели - "Священными Писаниями", ставит и ряд своих Писаний, начиная с Евангелий, имеющих тот же божественный характер.
Отражение этого нового мышления мы находим в 1 Тим 5,18, где естественным образом цитируются как Писания строки из ВЗ, гармонично соединяясь со словами Христа (из Евангелия от Луки): "Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении (1 Тим 5,17). Ибо Писание говорит: 'Не заграждай рта волу, когда он молотит' (Втор 25,4), и: 'трудящийся достоин награды за труды свои' " (Лк 10,7); (см. далее гл. 13,3 по поводу споров о трактовке этого неоднозначного текста).
2. Деяния Святых Апостолов
а. Апостольские проповеди
Апостолы проповедовали Евангелие спасения, сильные пониманием чрезвычайности своей миссии, доверенной им Христом-человеком распятым и Богом Воскресшим одновременно, миссии посредничества между человеком и последним и окончательным Словом Бога, открывшегося во Христе.
"Слово Господне" (Деян 8,25), "Слово Божие" (Деян 4,29,31) проповедовали с "дерзновением" (Деян 4,31) иудеям и язычникам. Они "постоянно пребывали в молитве и служении Слова" (Деян 6,4; 8,25). Миссионерство Апостолов - как, пожалуй, и Иисуса - заключается в словах и деяниях, благодаря которым непрерывно "растет и умножается" Церковь христианская. Этот процесс евангелист Лука описывает в Деяниях апостольских так: "Слово Божие росло, и число учеников Его умножалось" (Деян 6,7; 12,24; 14,20).
Из этого вытекает вывод, суммирующий то, что уже раньше было сказано. Бог не просто дает во Христе Свое последнее и окончательное Слово. Бог дает нам Слово Свое и в Евангелиях, и в проповедях о Христе, а точнее, Господь дает Слово Свое людям - то же, что и дал нам во Христе - и в писаниях Апостольских. В подтверждение сему Апостол Павел пишет: "Посему и мы непрестанно благодарим Бога, что, принявши от нас слышанное слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие - каково оно есть по истине, - которое и действует в вас верующих" (1 Фес 2,13).
б. Деяния Святых Апостолов
Посредством Павла говорит и властно действует Иисус Христос (ср. 2 Кор 13,3); вера и спасение возможны не иначе, как "от слышания" слова апостола (Рим 10,17). "Вера от слышания, а слышание от слова Божия" (Рим 10,17) - вера и спасение - это только и исключительно результат осмысления слов Апостольских, в которых и через которые говорит и творит "в силе и могуществе своем" Иисус Христос (ср. 2 Кор 13,3). Значимость и сила устных проповедей Апостола Павла целиком распространяется и на его письменные труды: "Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим" (2 Фес 2,15; ср. 1 Тим 1,18; 4,11). Послания Павла также требуют послушания (2 Фес 3,14), как если бы он говорил живым языком; все верующие сообщества должны прочесть его (1 Фес 5,27); это также призыв к их распространению среди соседних общин (Кол 4,16).
И поэтому неудивительно, что так часто цитируются отдельные высказывания из посланий Павла в новозаветных Писаниях. Так, к примеру, во втором послании Петра сказано: "Итак, возлюбленные, ожидая сего, потщитесь явиться пред Ним неоскверненными и непорочными в мире, и долготерпение Господа нашего почитайте спасением, как и возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания" (2 Петр 3, 14-16).
Послания Апостола Павла и Писания Ветхого Завета в сознании ранней христианской Церкви ставятся в один ряд: это "Священные Писания".
Таких же позиций придерживается и автор Апокалипсиса. Он предупреждает всякого во избежание недопустимого: к его пророческому откровению нельзя ничего ни добавить, ни убавить (Откр 22, 18-19); таким образом он приравнивает по значимости свои пророчества к писаниям древних пророков. Наряду с книгами Закона, Апокалипсис также является Священной книгой, к которой ничего нельзя ни прибавить ни убавить (Втор 4,2).
И в заключение еще раз подчеркнем и выделим нашу основную мысль: для Древнего и Нового Израиля Священное Писание не просто содержит Слово Божие, то Слово, с которым Бог обращался к людям "многократно и многообразно" через Своих избранных посланников, последним из которых был Сын Его, Иисус Христос (Евр 1,1-2). Священное Писание - это прямо и непосредственно есть Слово Божие: "Бог говорил и продолжает говорить в вечности и будет говорить вовеки веков через Книгу"165.