|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|

Глава 2

ДРУЖЕСКОЕ СЛОВО БОЖИЕ²¹

В Догматической конституции Dei Verbum Второго Ватиканского Собора записано:

"Невидимый Бог (ср. Кол 1,15; Тим 1,17) по обилию любви Своей, говорит к людям, как к друзьям (ср. Исх 33,11; Ин 15,14-15) и с ними беседует (ср. Вар 3,38), чтобы приглашать их к общению с Собой и принимать их в это общение" (DV 2).

Соборные и библейские установления, составляющие основу Учительства Церкви, описывают Божественное Откровение как категорию слова, или скорее, как категорию дружественного диалога. Пожелав открыться людям, Бог говорит с людьми, беседует с ними на человеческом языке, ввиду четко обозначенной цели - причащения жизни. Место, отведенное нами в 1 гл. теме человеческого слова, при особом внимании к языку дружбы и любви, получает теперь более ясное значение.

1. Понятие Откровения: Первый и Второй Ватиканский Соборы.

Чтобы легче было проследить развитие понятия Откровения в понимании Церкви на протяжении последнего столетия, приведем в сопоставлении отдельные параграфы Конституции Dei Filius (Первого Ватиканского Собора) и Dei Verbum (Второго Ватиканского Собора), в которых речь идет о Божественном Откровении.

При сопоставлении этих соборных текстов заметны некоторые различия, на которые стоит обратить внимание.

а. Откровение сверхъестественное и естественное — их взаимосвязь. — Первый Ватиканский Собор, исходя из предпосылки естественного откровения и возможности познания Бога (Собор говорит о познании, а не о доказательстве существования Бога) в свете человеческого разума, приходит к Откровению Свыше. Человеческий разум Собор защищал²² от тех, кто умышленно преуменьшал, а то и вовсе отрицал способность человеческого разума к познанию Господа, а Божественное Откровение приходилось защищать от попыток низвести христианское откровение до исключительно имманентной реальности и возвысить человеческий разум до высот полной независимости и самодостаточности.

На последнем Соборе подобная трактовка в корне изменилась. Собор недвусмысленно говорит о личностном и историческом Божественном откровении, которое сияет нам во Христе, одновременно Посреднике и Полноте всего откровения (см. DV 2-4), и о вере, которая может быть единственным ответом человека на откровение Свыше (DV 5), раскрывая, таким образом, с самого начала особый библейско-христианский характер откровения и веры. Отсутствие апологетики, направленной на опровержение ошибочных доктрин позволило Второму Ватиканскому Собору более четко представить как богословие Тайны, так и содержание сверхъестественного Откровения. И лишь в конце 1-ой главы DV 6²³ вновь возвращается к положению Первого Ватиканского Собора о естественном откровении и возможности человека познать Бога, что, несомненно, очень важно именно сегодня - в виду претензии атеизма на свою научность.

б. Было благоугодно Господу... — Следует заметить, что Второй Ватиканский Собор не только изменил точку зрения на естественное и сверхъестественное откровение, но и способствовал лучшему пониманию тождества и отличия естественного и сверхъестественного откровения. Первый Ватиканский Собор и DV 6, который его цитирует, оба Откровения диалектически связаны благодаря утверждению моральной необходимости (в современных условиях) спасительной роли как сверхъестественного откровения, так и истин, которые сами по себе недоступны человеческому разуму. В Dei Filius, в разделе Было благоугодно Богу, сделан четкий акцент на отличии усилий в религиозных поисках Бога (см. Деян 17,26-31) от дара Божия, где Бог Сам являет себя человеку в образе Иисуса Христа. Однако в DV Второго Ватиканского Собора формулой Было благоугодно Богу поставлен вопрос об откровении и сказано о свободном и благом начале Господа в самой сути Его, когда Откровение - это Благодать! Кроме того DV 3 "позволяет уяснить как связь, так и различие между Творением и Откровением. Различие обозначено выражением "кроме этого", т.е. указанием на новое событие, о котором не было известно раньше"²⁴. Единство же дано в творении Словом, потому что творение произошло в Слове, следовательно творение содержит в себе изначально христологическое содержание.

в. Открыть Самого Себя и явить Тайны воли Своей... — Объектом Откровения в трактовке I Ватиканского Собора ("Открыть Самого Себя...") явилось положение: прежде чем познать что-либо, предстань перед лицом Его, — самого Господа, воплощенного в образе Иисуса Христа. При этом в DV слово decreti заменено понятием, привнесенным Апостолом Павлом, Тайна воли Его, напоминанием спасительного замысла, раскрытого во всей полноте своей Иисусом Христом. Отсюда - христоцентрический характер Откровения; см. гл. 3). Тем самым подчеркивает я единство между Откровением и Спасением, что и выражается в DV следующим образом: "единство, благодаря пониманию которого открывается путь к Отцу (небесному) и Его божественной природе".

г. И действительно, в Откровении Бог в безмерной любви к человеку, говорит с ним, как с другом. — Первый Ватиканский Собор об этом не упоминает. Некоторые из Отцов II Ватиканского Собора заметили, что было бы, пожалуй, слишком смело утверждать, будто "Бог говорит с человеком как с другом". Они предпочли бы выражение: "как с чадом", что и употреблялось ранее в Библии²⁵; формула "как с другом" сегодня тоже библейская, что и сохранено в окончательной редакции текста DV. Этим изумительным светом личностного и дружеского расположения заполнено все библейское Откровение (см. гл. 2). Им любовно освещена заключительная глава DV: "Отец небесный с великой любовью идет навстречу чадам своим, беседует с ними, о чем и повествуют священные книги" (n. 21).

д. Откровение, где Слово и дело нерасторжимы. - Согласно Первому Ватиканскому Собору, формальный объект Откровения — стремление к познанию истины, идущей от Бога, но, однако, непостижимой земному человеческому разуму. События, описанные в historia salutis (истории спасения), формально не входят в понятие откровения. Они - лишь повод для понимания содержания откровения. Явление Христа как историческое событие, несущее откровение, на втором плане. В DV, напротив, откровение свершается gestis verbisque (Словом Божием). Это Слово также событие, проявление и развитие промысла Божия в истории (см. далее гл. 3).

2. Библия свидетельствует. Откровение в роли дружественного диалога²⁶.

DV представляет Откровение как "conversatio" (беседу) Бога, движимого обилием любви, с людьми при помощи слов, принадлежащих Св.Бернарду, или, говоря точнее, в духе энциклики Павла VI Ecclesiam Suam²⁷. Однако в поддержку доказательства дружески-диалогичного характера Откровения цитируется только текст Библии. Рассмотрим кратко цитаты, взятые из Библии.

— Исх 33,11: "И говорил Господь с Моисеем лицом к лицу, как с другом своим".

Моисей здесь - не только посредник в событиях Исхода и Завета, где на его примере показана мудрость Господа, свершающего свои помыслы в отношении Израиля и его народа. "Исходы" Моисея — это духовные пути людей и каждого верующего. "...Случилось, что он вышел к братьям своим... и узрел всю тяжесть работы их". (Исх 2.11). В благородном порыве своем ранний Моисей, преследуемый фараоном, бежит в пустыню (Исх 2,15), где в пылающем терновнике, горящем, но не сгорающем символе его жизни, услышал он вдруг голос Бога, возвещающего об Исходе и о его миссии: вывести народ из рабства. Господь вдохновляет Моисея: "А сейчас иди... Выведи из Египта народ мой... а я пребуду с тобою" (Исх 33, 10-12).

Напутствие Господа дает силы зрелому Моисею, освободителю народа Израилева, который ведет свой народ на Синай, где в облачном, огненном столпе народ слышит глас Божий (Исх 19-24). Моисею же вновь послано испытание: в "скинию он входит один, чтобы еще раз встретить того Бога, который говорил с Моисеем лицом к лицу, как с другом своим" (Исх 33,11).

Библейский автор, вероятно Яхвист, попытался донести до верующего эту неизреченную близость Бога с Моисеем, представив ее как дружеский диалог, свидетельство самого доверительного общения²⁸. И Моисей, побуждаемый и ободренный дружеским напутствием, отправляется в свой трудный путь, в последний "Исход", восклицая: "Господи, яви мне лицо Твое, докажи мне Славу Твою" (Исх 33,18-23).

Моисей, вождь освобождения, жаждет ускользающего от него созерцания. И он унесет в могилу усугубленную тоску по земле обетованной и лику Господа.

- (Вар 3,38) "Премудрость сошла на землю и беседовала с людьми".

Во времена книги Варуха (нач. II в. до Р.Х.) Премудрость не обрела еще человеческого лица. Книга Варуха — свод законов, существующий в веках (Вар 4,1). Это по сути своей Слово-Откровение, сообщенное Богом чадам Адама, чтобы они, в свою очередь, даровали его чадам Авраама. Бог, беседуя со своим народом, желал быть рядом с каждым человеком. Иисус Христос — Премудрость Божия, окончательно сошедшая на землю²⁹. Он станет "новой скинией собрания" в многотрудных испытаниях: "И Слово стало плотью и обитало с нами... и мы узрели Славу Его" (Ин 1,14).

- (Ин 15,14-15) "Вы, друзья мои... Я уже не называю вас рабами... Я называю вас друзьями..."

Сокрытое лицо Господа стало видимым в человеческом облике Иисуса Христа. "...И ты не узнаешь меня, Филипп? Ты, видевший меня, увидел Отца" (Ин 14, 8-9, см. 1,18). И Слово Божие стало плотью (1,14), стало сутью и дружеским диалогом с человеком. Веровать в Иисуса Христа означает в Евангелии от Иоанна следовать за Христом по примеру двух его учеников, о которых сказано в Ин 1,38-39: "оба ученика пошли за Иисусом... они нашли и увидели, где он живет и пробыли у него день тот"³⁰. "Было это около десятого часа" - время встречи и беседы с Христом, момент свершения и начала поиска Христа, где первая встреча была лишь начало истории диалога, бесед Христа с учениками, вершиной которых является Тайная Вечеря (Ин 13-17).

Ученики же Его, стали "друзьями Иисуса", благодаря Его бескорыстному и свободному выбору, свидетельством которого стала arane - символ принесения собственной жизни в жертву во имя любви. И нет более тайн от учеников Его, ставших "друзьями": Иисус сообщил им полное Откровение (Ин 14, 6-7), которое было ими понято благодаря дару Духа Святого (Ин 14,25-26; 16,12-15).

Все вышесказанное можно дополнить Ис 41,8, где Бог называет Авраама "другом своим". История Слова Божиего и человека начинается со времен Авраама, когда рассказчик от имени Яхве в удивительной, завораживающей свободной манере представляет нам Бога: "Утаю ли я от Авраама, что хочу сделать!" (Быт 18,17). Более того, Он принимает приглашения "подкрепить сердце" и "поесть", как едят люди, выйдя из шатра (Быт 18,18). Библейская история начинает повествование с тоски по прошлому: Бог печалится о человеке, Авраам же о Боге едином, об Абсолюте. В лице Авраама, друга Божия, "отца верующих", народ призывается к дружеским связям с Богом. В этом смысле, по утверждению Пия XI, "христиане по духу своему - семиты"³¹.

3. Условия "Dei Verbum"

Таким образом II Ватиканский Собор возвратил к жизни межличностный, сущностный, развивающийся и жертвенный смысл Откровения Слова Божиего, исходя из текста самой Библии, внеся необходимые дополнения в неподвижное и узкое понимание Откровения, которое богословские учебники заимствовали у схоластов. Так, например, вслед за Св.Фомой, они утверждали, что "говорить" - означает сообщать кому-то свою мысль посредством знаков, где слово раскрывает мысль и порождает к жизни самосознание³². Но само намерение преподать истину, которую человек не может познать сам по себе, не исчерпывает замысла Божиего в Его Откровении.

Бог является не только Учителем. В Своем Откровении Он говорит языком дружбы и любви:

- Бог призывает, созывает, вопрошает людей (то есть здесь раскрывается призывная, апеллятивная функция слова). Верующие, внемлющие Слову Божиему, названы kletoi³³, то есть они - призванные. Община верующих — Ekklesia, собрание призванных.

- Бог рассказывает, истолковывает человека человеку, смысл существования в истории, выступает в роли наставника (информативная функция слова). Так, Слово Божие судит, устрашает, обнадеживает, утешает, учит. Кроме того, оно раскрывает саму суть человеческую, творит "самопонимание", потому что "не хлебом единым сыт человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа" (Вт 8,3). Иначе говоря, человек познает самого себя, полноту своего бытия и своей судьбы не потому, что он самостоятельно добился или сам решил что-то для себя благодаря своему жизненному опыту, но потому, что он прислушивается к Слову Божию³⁴.

- Господь выражает Себя, раскрывает перед людьми Себя самого и Свою внутреннюю жизнь (в этом - выразительная функция слова), чтобы призвать человека и ввести его в жизненное приобщение к Себе. Не издалека Он говорит с тобой, Он здесь, рядом, и имя Его JHWH, то есть Тот, кто здесь; Тот, кто присутствует; Еммануил — пророческое имя Иисуса Христа, - Бог с нами³⁵.

Тысячелетняя жизнь Слова Божия (Евр 1,1-2) воплотило себя в Человеке, в Храме, где обитает Господь, чтобы Слово могло стать Его плотью (Ин 1,14а; 1,14б) для общения с родом человеческим: Слово Божие носит имя Иисуса (Яхве спасает).

Уже в Введении к Dei Verbum приводятся пророческие слова Иоанна: "возвращаем сию вечную жизнь, которая была у Отца и была явлена вам и возвещена вам Сыном Его Иисусом Христом" (1 Ин 1,2-3). В этом Введении заложено в виде зерна все, что сказано в первой главе Конституции об Откровении. В слове евангелиста четко обозначены и объект, и способ передачи Божественного Откровения, и предмет стремления Божественного Откровения.

а. Объект. "Вечная жизнь" по Иоанну - главный из атрибутов Бога: "вечное" - это не бесконечная старость, но непреходящая молодость"³⁶. Такая жизнь неотделима от "света" (Ин 1,4), который у Иоанна является синонимом "Откровения". Итак, жизнь и свет равнозначны "Слову", которое было "в начале" и "Слово было у Бога, и Слово было Бог" (ин 1,1). Таким образом, объектом божественного Откровения, как бы он ни назывался - "Dei Verbum" или "Vita aeterna", является сам Бог, который открывается людям и общается с ними как "истина и жизнь".

б. Способ. Вечная жизнь Господа сообщена нам в Иисусе Христе, который открывает Бога не только в Словах, но и самим своим живым присутствием, всей сутью своей (см. DV 4). Присутствие воплощенного Слова Божиего больше, чем просто доктринальное учение. Слово Божие можно не только слышать, но и видеть и осязать. Иисус Христос — это окончательное Богоявление Отца.

в. Передача. Возвещение Иоанна есть свидетельство, как и возвещение Церкви, основанное на свидетельстве Апостолов. Прежде чем стать наставницей, Церковь — ученица. Прежде чем возвещать Слово Божие, Церковь верой своей услышала его. И, прежде чем сообщить о "вечной жизни", церковь сама получила ее. Как сказано в DV 8, "Церковь в своем учении, жизни и богослужении, непрерывно сохраняет и передает всем поколениям все, чем она является, все, во что она верует". Орудие ее Предания - это ее доктрина, ее жизнь, ее обрядовый обычай.

г. Предмет стремления. Он выражен в Первом Послании Иоанна и во Введении Dei Verbum термином koinonia — общение с Отцом и Сыном Его Иисусом Христом: в этом вечная жизнь, сообщенная и дарованная людям Словом, ставшим плотью. Однако на этом пути нельзя полагаться только на личное понимание Откровения. Встреча с Христом, "Словом Божиим", происходит благодаря Таинству Церкви, видимому знаку причастия людей Господу, свидетельству их братского общения (Догм. Конст.1). Так, Св. Иоанн не пишет: "Возвещаем жизнь вечную... дабы и вы имели общение с Отцом... "Но" ...дабы и вы имели общение с нами", и добавляет при этом: "И пусть наше общение будет как с Отцом, так и с Сыном Его Иисусом Христом"³⁷.

Возвещение Слова созидает Церковь, общину сынов Божиих (AG 1) и делает ее Таинством причастия Богу во имя всего человеческого рода.

4. Откровение и Завет

Поскольку Откровение есть диалог между Богом и человечеством как предвестник причастия жизни, которое Библия называет Заветом, постольку этапы поступательного раскрытия истории Завета обозначают также ход откровенного диалога, который ведут друг с другом Бог и человек.

С того самого момента, когда Бог впервые обратился к человеку Адаму со словом-вопросом: "Где ты?" (Быт 3,9), библейское определение человека заключено в этом вопросе: "Библейское понимание человека заключено в вопросе, ставящим друг перед другом "Ты" человека и "Я" Бога... В вопросе Бога — не. признак агрессивности, ревности или неприязни, напротив это знак любви Господа, которому необходим человек, чтобы создать Град Божий для человека³⁸.

По мере углубления союза, символом которого является брачный союз любви, обе стороны (Бог и Народ) вступают в диалог "равных". Как "возлюбленные", они общаются друг с другом, употребляя равнозначное по форме обращение. Диалог становится гармоничным и выдержанным в духе общности:

На этом, однако, не прерывается диалог между Божественным Откровением и человеком. Именно любовь, находящаяся в основе Завета, делает возможным дальнейшее развитие союза. "Причащение жизни" между супругами постоянно возобновляется благодаря постоянству любви: "Ступени любви, ожидание и полнота свидания, оплакивание разлуки, грусть по ушедшему дню, желание встречи, - вот те ритмы, которые вовлекают супругов в процесс непрерывного становления³⁹. Завет, символом которого стала супружеская любовь, живет в "истории". Более того, он обретает все большее значение философии жизни, построенной на материале трагедии о супружеской любви. Библейское Откровение не сводимо только к принципам вероучения и христианской этики. Оно становится частью общей судьбы Божественного и Человеческого.

5. Как теперь читать и понимать Библию

Хотел бы привлечь внимание читателя к некоторым требованиям, которые следует выполнить при каждом чтении Библии, чтобы оставаться верным как диалогической, так и межличностной природе Откровения (см.гл. 19).

а. Библия не может быть сведена к одной информативной функции.

Божественное Откровение полностью уподоблено человеческой речи. Во избежание ошибок необходимо учитывать все три ее функции (см.гл. 1). Библию нельзя свести к истине, которая доступна пониманию только умом. "Неправильно отбрасывать все эмоциональное и все то, что обращено к нашему сердцу. Священное Писание следует читать как книгу, написанную языком жизни, ясно принимая всю полноту этого языка, как творение, в котором Господь со мною говорит"⁴⁰. В подтверждение этого А. Алонсо Шёкель приводит пример двух библейских текстов, которые несводимы к информативной функции. В противном случае смысл будет утерян: Ос 11,1-9 и Рим 7,14-25.

Очевидно, что отрывок из книги пророка Осии, в котором Господь говорит от первого лица, призван провозгласить любовь Бога к своему народу. Но изречения Осии приводят в действие и другие функции языка, потому что в них Господь выражает себя и потрясает меня. Если сказанное пророком оставляет читателя холодным и безразличным, несмотря на обещанное подтверждение любви Господа к Израилю, значит, читатель не сумел прочесть текст правильно.

Когда Св. Павел (Рим 7) от первого лица в патетических тонах описывает борьбу между добром и злом в сердцах людей ("град Господен" и "град Сатаны"), несомненно, мощное литературное крещендо выражает значительно больше, чем могло бы рассказать простое повествование о внутреннем надломе человека. Автор не пожелал свести повествование к простой информации, когда на почти отчаянный вопрос "Бедный я человек! Кто избавит меня от сей смерти тела?!" - он отвечает не так, как это могло бы прозвучать на холодной латыни Вульгаты ("Меня освободит милость Божия через Иисуса Христа, Господа нашего"), но вырвавшимся на свободу криком: "Да будут благословенны милости Божии в Иисусе Христе, Господе нашем!" (греческий текст). Для Павла совершенно очевидно, что только милость Божия в Иисусе Христе может освободить его, и это утверждение категорично. Вот Он уже прошел через такое освобождение и благодарит за это Господа. Павел не только "информирует", он восклицает, молит, кричит, выражая свои чувства, и потрясает нас.

Разумеется, не все страницы Библии столь ярки, однако всегда важно не относиться к библейским текстам только как к инструкции. Чтобы принять языковое единство Священного Писания, мы можем и должны проводить различия между символическим характером (информация, представление), и симптоматическими проявлениями (выражающими внутренние переживания) и сигналами (обращенными к другому)⁴¹.

б. Главное - уметь слушать

Если Откровение есть истинное Слово Божие, если в основе Откровения лежат не абстрактные истины или собрание концептуальных законов, но обращение ко мне (или к нам) самого Господа, который ищет меня и призывает меня, тогда мы внемлем Слову Божию. Библейская духовность основана прежде всего на умении услышать ближнего твоего. Shema Israel - слушай, Израиль (Вт 6,4), — О, если бы вы ныне послушали гласа его" (Пс 94,7).

Библия обращается к народу, способному услышать ее голос. "Слушающий человек — уже отвечает на откровение слова и, таким образом, через слух человека происходит принятие божественного откровения в библейской религии"⁴².

Соломон проявил великую мудрость, когда вознес молитву к Богу не о долгой жизни, не о вечном своем царстве или смерти своих врагов, а о даровании "сердца, способного услышать" (См. 1 Цар 3,9-12). (В русском переводе: "Господи, ибо слышит раб твой" - 1 Цар 3,10).

Умение слушать — первый шаг к диалогу. В таинственном диалоге Бога и людей мы прежде всего внимательные слушатели: прояви внимание не только к посланию, но и к посланнику⁴³. Так Мария Магдалина, слушая садовника, поняла по тому, как он обратился к ней по имени, что перед нею Господь, Учитель. Тогда она приняла послание (Ин 20,11-18).

в. Премудрое чтение

"Термин премудрый говорит о том, что цель библейского чтения — не столько "scientia", т.е. научное познание, сколько "sapientia" (премудрость), т.е. познание, основанное на принятии жизни во всей ее полноте, требующей от человека применения всех его способностей, что приводит к вере, основанной на "послушании", означающей по Павлу согласие с жизнью и обязательство перед ней, принимаемые на всю жизнь без остатка.⁴⁴ Это характерная особенность всякого общения, основанного на дружбе и любви, самых глубоких и истинных чувствах человека, составляющих всю его жизнь. В то же время Евангелие недвусмысленно осуждает тех, кто пытается толковать диалог с Богом, общение с Ним (что является сущностью Откровения), ограничиваясь только собственными переживаниями или собственным умом. "Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, - тот мне брат и сестра и Матерь" (см. Мф 12,46-50). Именно этими словами Христос утверждает общение с истинно верующими.

г. Учительство Церкви на службе Слова Божиего

Если бы Откровение можно было свести к простому и чистому изложению доктрины (информационная функция Слова), то Учительство Церкви превосходило бы Слово Божие хотя бы потому, что Церковь в своих догматических определениях, как и в своем повседневном учении выражает откровение истины через более точные, отчетливые и утонченные формулировки. Тогда Библия превратилась бы в архаическую модель провозглашаемых истин, которые могут быть выражены сегодня немного точнее.

Однако Второй Ватиканский Собор еще раз подтвердил неизменное превосходство Слова Божиего над Учительством Церкви. "Это Учительство не превышает Слова Божия, а служит Ему" (DV 10). Подобное превосходство Слова Божиего неоспоримо не только потому, что основные догматические положения сами по себе не могут быть ни откровенными, ни боговдохновенными истинами, но и потому, что эти положения, даже во всей их глобальности, никогда не воспроизведут Слова Божиего во всей его полноте. Оно неисчерпаемо, неисповедимо, потому что оно — живое Слово Божие.

"Церковь на протяжении веков непрерывно стремится к полноте Божественной истины, доколе в ней Самой не завершатся Слова Божии" (DV 8); Церковь никогда не переставала быть "ученицей" Слова Божиего (DV 1) и никогда не останавливалась на своем земном пути, пытаясь все выше поднимать Слово Божие, пытаясь продвигаться вперед для выполнения своего назначения "учительствовать" и "подлинно толковать написанное и переданное Слово Божие" (DV 10) (см.гл. 18). Все формы, даже самые торжественные, в которые может облечься Учительство Церкви, подчинены Слову Божиему и его выражению в начертанном в Библии Откровении, то есть все формы церковных учений стремятся предстать зримо и доступно, чем-то вроде своего Прообраза⁴⁵.

Монсиньор Неофит Эдельбийский (Neofito Edelby), архиепископ Эдесский, в своем выступлении на II Ватиканском Соборе 5 октября 1964 года (см.гл. 18, А 4) предложил как "последний, но не миндальный принцип толкования Священного Писания, - принцип "чувства Тайны".

"Господь, который открывается нам, — это "Deus absconditus". Откровение не должно привести нас к забвению неисчерпаемости жизни и Бога единого в трех лицах, которым живет верующий народ".

Восточная Церковь утверждает, что Откровение - это прежде всего апофазис, то есть действительность, которая переживается в Тайне еще до того, как она проявит себя в Слове. Апофазис Откровения - это для Церкви основа всех вечно живых сокровищ Предания. Одна из трудностей, которые в последние века испытывает теология, как раз и заключается в желании богословов заключить Тайну в формулы. Полнота же Тайны выходит за рамки не только богословских формулировок, но и за пределы буквы Священного Писания"⁴⁶.

|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|