| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
VIII. ИКОНОБОРЧЕСТВО
Религиозная жизнь в Византии VII века была в упадке. Золотой век церковной литературы уже прошел. "Дух узкой исключительности... возобладал безгранично... Благодаря этой узкой национальной исключительности церковная жизнь византийской империи стояла ниже гражданской, которая постоянно освежалась от притока других национальностей, более грубых, но менее изжившихся... Веру сменило суеверие... К уцелевшему от древности рабству присоединилось закрепощение... Что удивительного после того, если души оподлели, если возвышенные стремления иссякли, если нравы огрубели?... Византия имела свое лучшее время позади"164. В благочестие вкралось не мало крупных злоупотреблений и суеверий. Вместо того чтобы дать Церкви возможность бороться со злом, императоры, всегда проникнутые древне-римской идеей возглавления религии божественным самодержцем, сами стали исправлять церковную жизнь, что конечно породило новую ересь. Так появилось иконоборчество со всеми его печальными последствиями.
"Иконопочитание в христианской Церкви развивалось постепенно. В первые три века Церковь не находила возможным вводить иконы в церковное употребление... В IV веке идея христианского ико-нопочитания усвоена была христианским обществом... Тем не менее почва для иконоборчества была готова... Император Лев Исаврянин (717-741), с именем которого связано начало открытого гонения на иконы, происходил из низшего сословия, отличался грубостию нрава и деспотическим характером... В 726 г. он издал первый указ против иконопочитания...; император первый приступил к его исполнению... Особенно энергичный протест против императора раздался из Рима. Папа Григорий II объявил себя вне зависимости от императора... Он обличал императора иконоборца... Но император не внял голосу благоразумия... Поставленный вместо православного патриарха Германа Анастасий истребил иконы в своем патриаршем подворье... Папа Григорий III, преемник Григория II, отлучил всех иконоборцев от Церкви... Попытка императора уничтожить иконопочитание кончилась полнейшею неудачею. Она повела к разрыву церковного союза Константинополя с Римом и восточными патриархатами... Но не смотря на протест возмущенного религиозного чувства массы простых верующих..., правительство упорно шло к своей цели истребления икон... При преемнике Льва Исаврянина, Константине Копрониме (741-775), иконоборчество достигло своего высшего развития... Патриаршую кафедру занимали иконоборцы; на епископские кафедры ставились также враги иконопочитания... Он (Копроним; С. Т.) решился созвать вселенский собор... Собор открыт был в 754 г., на нем было 338 епископов, но не было ни одного патриарха, ни представителей римского папы... На этом соборе осуждено было иконопочитание, как идолопоклонство, подвергнуты были анафеме Герман, Иоанн Дамаскин и все почитатели икон в будущем. Почитатели икон... лишались сана..., отлучались от Церкви... Иконы повсюду выбрасывались, сожигались... От икон император перешел к мощам. Он приказал повсюду выбрасывать их... Монахам выкалывали глаза, секли розгами,... разбивали головы на тех самых иконах, в защиту которых они выступали... Ревностные иконопочитатели бежали или за границу, в особенности в Рим, или скрывались... Папа Стефан III... отверг определения лже-вселенского собора и подтвердил иконопочитание. Таким образом основа для восстановления иконопочитания была готова"165.
В 787 г., по настоянию императрицы Ирины, в городе Никее был созван вселенский собор (VII-ой). На нем было дано определение догмата иконопочитания Правильная идея единства Церкви наглядно выступает в посланиях по этому поводу папы Адриана I. Папа требует, чтобы все принимали ее определения церкви блаженного Петра, князя апостолов"; вера должна быть "православной, в духе нашей святой римской Церкви". От католической Церкви "все прочие церкви Божий получили правило веры, потому что сам князь апостолов, блаженный Петр, первый председатель на апостольской кафедре, преемникам своим... оставил первенство своего апостольства и пастырского попечения". "Да будет исполнено слово Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа: врата адова не одолеют ей и опять: ты еси Петр и на сем камени созижду Церковь Мою... Кафедра св. Петра на всем земном шаре пользуется первенством и учреждена с тем, чтобы быть главою всех церквей Божиих". Римская епископская кафедра, и только она одна, является "всякий собор утверждающей своею властию и охраняющей своей испытанной умеренностию". "Самим Искупителем мира дано первенство и власть над всем миром (т. е. над всею мировою, вселенскою Церковью ; С. Т.) блаженному апостолу Петру, и через этого апостола, которого преемниками стали мы неопытные, святая католическая и апостольская римская церковь до сего времени удерживает и всегда будет удерживать первенство и силу власти". "Кафедра св. Петра ...есть глава всех церквей Божиих". Императоры обязаны "сохранять предание сей священной и святейшей римской церкви нашей"166. Яснее нельзя было выразиться. Если бы учение о папском главенстве было ересью, или хотя бы только злоупотреблением, вселенский собор должен был бы тут же предать папу Адриана анафеме. Между тем случилось обратное. Константинопольский патриарх св. Та-расий громко заявил на соборе, что отцы собора учат се согласно прочитанному посланию". Затем "посланники апостольской кафедры сказали: пусть скажет нам святый собор, принимает ли он послание святейшего папы древнего Рима. Святый собор сказал: допускаем и принимаем"167. Итак вселенский собор "принял" послание выражающее учение о главенстве папы в вопросах веры.
Но и после вселенского собора ересь не прекратилась. "С 813 г. на византийском престоле являются императоры иконоборцы. Таким был император Лев Армянин... Он обратился к патриарху Никифору с предложением поставить иконы повыше, чтобы народ не лобызал их. Но п. Никифор не дал на это согласия... Никифор нашел себе поддержку в константинопольских монахах, во главе которых стал знаменитый игумен студийского монастыря Феодор Студит... Личные интересы не имели для него никакого значения в борьбе за истину... Патриарх Никифор был удален; на его место поставлен был ревностный иконоборец... Новый патриарх собрал в Константинополе собор (815 г.)... На этом соборе отвергнуты были определения VII вселенского собора... Феодор Студит еще энергичнее повел борьбу против иконоборчества... Император отправил Фео-дора Студита в ссылку..., неоднократно его наказывали ремнями... Иконоборческие мнения внесены были в учебники... При Михаиле Травле (820-829) ...иконопочитатели, в числе их Феодор Студит, получили свободу... Но положение иконопочитателей изменилось, когда на престол вступил сын его Феофил... Иоанн Грамматик, убежденный противник иконопочитания, получил патриарший сан и вместе с Феофилом приступил к истреблению икон. На Влахернском соборе (833 г.) произнесена была анафема на иконопочитателей"168. Только после смерти Феофила ересь наконец затихла.
В эту эпоху в Византии было много "либералов", равнодушно относившихся к догматам. "Только в одном пункте... сходились между собою все либералы и иконоборцы всех степеней и оттенков, именно в признании необходимости подчинить клириков и особенно монахов правительству, сделать Церковь служебною силою в государстве... Либералы... решительно стояли на стороне государства и даже успели канонизовать свое мнение на соборе 809 г-, царь стоит выше церковных определений"169. Будучи защитниками принципа порабощения Церкви государством, "либералы и иконоборцы" тем самым становились врагами объдинения Церкви римским престолом. И наоборот: защитники церковного благочиния, в теории и на практике, проявляли себя "папистами". Таковым был и св. Феодор Студит (ум. в 826 г.), "отец монахов на все времена..., столп и опора православных во дни гонений "170.
Спасение от всех ересей и от религиозного разложения св. Феодор Студит видел в безусловном послушании папе римскому, Св. Престолу. Папе св. Льву III преп. Феодор писал от своего имени и от имени нескольких видных иконопочитателей: "Так как великому Петру Христос Бог даровал вместе с ключами Царства небесного и достоинство пастыреначальства, то Петру, или преемнику его, необходимо сообщать о всем, нововводимом в кафолической Церкви отступающими от истины. Итак, научившись этому от древних святых отцов наших, и мы..., так как и теперь в нашей церкви сделано нововведение, почли долгом... донести о том ангелу верховного твоего блаженства. Так, божественнейшая глава всех глав, состоялось... собрание любодействующих... Донося об этом неложно, мы смиренные возносим христоподобному блаженству твоему то же воззвание, которое верховный апостол... произнес ко Христу, когда на море поднялась буря: спаси ны, архипастырь поднебесной Церкви, погибаем. Поступи по примеру учителя твоего Христа, и простри руку к нашей церкви... погрузившейся уже в бездну ереси... Как нижайшие члены Церкви и повинующиеся вашему божественному пастыреначальству, мы просим .."171. В другом письме к тому же папе святой подвижник называет его "апостольской главой нашей", которому принадлежит право принимать меры против ереси в всецерковном масштабе172. Св. Феодор так же относился ко всем папам, он преклонялся не перед моральным авторитетом выдающихся лиц, а перед римскою апостольскою кафедрою как таковою. К папе Пасхалию он писал: "Внемли, апостольская глава, Богом вознесенный пастырь овец Христовых, имеющий ключи царства небесного, камень веры, на котором воздвигнута кафолическая Церковь. Ибо ты - Петр, украшающий и правящий престол Петров... Помоги нам, поставленный на это Богом...; ты имеешь силу от Бога". И еще, в другом письме к Пасхалию: "Подлинно узнали мы, что действительный преемник верховного из апостолов предстоятельствует в римской церкви; истинно убедились мы, что не оставил Господь нашей церкви, для которой в приключающихся несчастиях имеется издревле и от начала одна и единственная помощь от вас, по промышлению Божию. Итак, вы - поистине незагрязненный и неподдельный источник православия от начала; вы - тихая пристань всей Церкви... Доведи до конца при помощи Божией то, что по внушению Духа решено и определено тобою в пользу нас смиренных"173. Да не подумает кто-либо, что всё это только льстивые фразы или дипломатические, неискренние приемы: святость, а потому и правдивость, Студита не подлежит сомнению. Св. Феодор излагал свою веру в главенство преемников Петровых во многих письмах к частным лицам. Никакого восточного патриарха Студит не называет "главою всех глав". Императору Михаилу он писал: "Ныне время... соединиться нам с верховною из церквей Божиих, римскою, и через нее с прочими тремя патриархами"174. Тому же императору, призывавшему епископов на собор для разрешения догматических споров, ев. Феодор писал от имени православных епископов: "Пусть десница ваша... повелит принять объяснение от древнего Рима, как делалось издревле и от начала по отеческому преданию. Ибо там... верховнейшая из церквей Божиих, на престоле которой первый восседал Петр, которому Господь сказал : ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ей"175. Своему другу архимандриту Василию, проживавшему в Риме, Студит писал: "Как един Господь, едина вера, един Бог, так, разумеется и едина Церковь, хотя она возглавляется у вас... Ты вместе с апостольским главой Христовой Церкви явился богоугодно ревнующим Господу"176.
Итак, для св. Феодора Студита папа "апостольский глава Церкви", глава объединяющий "всех глав", орудие, через которое Христос главенствует в Церкви и обеспечивает ее единство. Таково же было учение и великого православного богослова и мученика, св. Максима Исповедника.
Отметим еще, что, по учению св. Феодора, без согласия Римского епископа никто не властен "составлять православного собора"177.
В главе первой капитального труда А. П. Доброклонского Преп. Феодор Исповедник и игумен Студийский (I часть, Одесса, 1913) мы находим много признаний этого ученого, которые помогают нам понять, почему лучшие элементы византийского монашества, в особенности св. Феодор Студит, были такими убежденными сторонниками панства и независимости Церкви от государства. Вот ход мыслей Доброклонского: "В греко-римской языческой империи государство поглощало собою всё... Право государства беспредельно... В частности и религия стала в служебное отношение к нему... Император был и верховным жрецом, высшим судьей и распорядителем в духовных делах... Абсолютизм государства и императора дошел даже до обожествления обоих" (стр. 56). Далее автор доказывает насколько эти дикие представления об отношениях между религией и государством несовместимы с учением Христа Спасителя, апостолов и христиан первых веков. А "по мнению Отцов и писателей Церкви IV-V веков, Церковь и государство должны существовать, хотя и во взаимной связи, но независимо одна от другого, с особым назначением, характером и ведомством; власть той и другого полноправны в пределах своих ведомств" (стр. 61). Лучшие представители иерархии старались осуществить эту программу. Но на Востоке римская языческая идея всё более и более давала себя чувствовать. "Немногие из императоров, подобно Феодосию I, понимали разницу между царем и иереем; большинство смотрело на себя, как на первосвященников... Они не только имели влияние на избрание епископов..., но часто сами возводили их на кафедры, перемещали,... без суда низлагали, и чаще всего низлагали ради несогласия по церковным вопросам... Императоры также нередко посягали на свободу соборов... Превышение императорами своей власти остается бесспорным фактом" (стрр. 68 сл.). Доброклонский опровергает мнение некоторых авторов, которые в вопиющей неправде цезаропапизма видят простое случайное злоупотребление; нет, вся эта система по существу своему противоречит основным положениям христианского учения. В первое время многие святители сопротивлялись "натиску правительственной тираннии на Церковь" (стр. 75); но вскоре началось отступление, капитуляция восточных епископов. Зато, "западная иерархия во главе с римским епископом..., более свободная от деспотизма византийских императоров, обычно давала решительный отпор их незаконным действиям, не останавливаясь даже пред соборным осуждением императорских эдиктов, и римские епископы не раз в своих посланиях к императорам высказывали со всей определенностью традиционный принцип независимости Церкви в делах веры и церковного управления" (стр. 8о). На Востоке лишь немногие святые мужи выступали открыто в защиту единства Церкви; таков был, например, преп. Максим Исповедник (стр. 82). "Очевидно, и на Востоке не совсем угасло в иерархии чувство церковной свободы и не забылся, завещанный отцами прежних веков, принцип особности и независимости Церкви от государства. Но с веками всё это проявлялось слабее и реже. Напротив, в громадном большинстве восточная иерархия становилась более и более уступчивой и шаткой и уживалась с возраставшим абсолютизмом императоров. Между прочим этому немало содействовал, с веками возраставший, упадок нравов самой иерархии" (стр. 83). "При такой шаткости и уступчивости высшая иерархия на Востоке не могла быть всегда надежным оплотом Церкви и уже давно стала терять кредит в глазах народа, видевшего ее слабость. Вместо нее в качестве церковной оппозиционной силы выступило монашество..." (стр. 86). "Церковная иерархия на Востоке... с течением времени протестовала реже -и слабее, более и более склонялась под деспотизмом императоров... Не напрасно св. Иоанн Дамаскин говорил о нем (императоре Льве III), что он тираннически восхищает священство" (стрр. 87 ел.).