|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|

Король Артур и Джеффри Монмутский

«Артур - это тот,- писал в 20-х годах XII века Вильям Мальмсберийский, английский историк,- о котором все еще поется в глупеньких песенках, а ведь он был достоин того, чтобы о нем рассказывали не в лживых байках, а прославляли в правдивых историях как человека, который столь долго отстаивал и защищал свои земли, идущие к упадку, и неустанно вдохновлял обитателей этих земель на битву».²⁶ В начале 1139 года, путешествуя по Нормандии, другой известный английский историк тех времен, Генрих, архидиакон из Хантингдона, разыскал некую «правдивую историю», доставившую ему большую радость. То была латинская хроника, в которой он нашел полное описание жизни Короля Артура и многих других событий, уходящих в туманное прошлое и заполняющих досадные пробелы в британской истории, что давало ему возможность дополнить и улучшить свою собственную Historia Anglorum (Историю Англии). Уже тогда эта «правдивая история» была снабжена эпилогом (возможно, это произошло и некоторое время спустя после ее «обнаружения»), в котором автор отказывается от какого бы то ни было намерения продолжать рассказ о событиях после VII века.

«О королях, которые правили в Уэльсе с тех времен, я предоставляю писать Карадоку из Лланкарвана, моему современнику, а о Саксонских королях пусть пишут Вильям Мальмсберийский и Генрих Хантингдонский, но я запрещаю им говорить, что-либо о королях Британских, так как у них нет той книги, написанной по-бретонски, которую Вальтер, архидиакон Оксфордский, привез из Бретани - именно в ней и содержится правдивое описание их истории, и эту книгу, в честь этих королей, я старательно перевел на латынь, не пожалев трудов своих».

Этим автором был Джеффри Монмутский, который традиционно считается зачинателем легенд Артуровского цикла; в настоящее время, однако, большинство ученых утверждает, что его влияние было сильно преувеличено. Задолго до того, как писал Джеффри, Артур был героем многих бретонских песен, известных в регионе значительно более широком, чем сама Бретань, и материал, собранный в книге Джеффри, составляет лишь малую часть богатых залежей легенд, которые разрабатывались авторами куртуазных рыцарских романов в конце XII века. И действительно, как только создатели романов стали искать подходящий материал, они обнаружили его в изобилии. Наше внимание книга Джеффри должна привлекать не просто как источник сюжетов, а как явление, которое, наряду с романами в стихах Кретьена де Труа, наиболее значительного французского поэта следующего поколения, имело исключительно мощное влияние. Это влияние объяснялось тем, что Джеффри рассказывал замечательные истории о короле Лире, Цимбелине и прежде всего об Артуре, причем преподносил их как «правдивые истории». Джеффри сделал Артура популярной и уважаемой фигурой в высших кругах общества, и удалось ему это сделать потому, что сам он был кельтом - возможно, бретонцем, воспитанным в Уэльсе - и интересовался кельтским прошлым и кельтскими традициями; при этом по культуре он был англо-норманном, хорошо чувствующим космополитический мир культуры англо-норманнской аристократии; не забудем, что он к тому же был еще и клириком, но клириком, который обладал талантом писателя; писал он в духе самой серьезной исторической традиции того времени - или, возможно, пародировал ее исключительно убедительным образом. Плагиат считался вполне достойным творческим методом, и сам Джеффри заимствовал сюжеты везде, где мог, не делая при этом никаких попыток помещать свои открытия в их истинный исторический контекст, и очень многие из лучших страниц его «Истории» представляют собой откровенный вымысел. Упоминавшийся Вальтер, архидиакон Оксфордский, был вполне реальной фигурой и, несомненно, являлся соучастником Джеффри в его исторической мистификации, но никакой «Бретонской книги» не существовало в действительности. Карадок был видным автором житий святых, которые представляют очень малую историческую ценность - или вообще никакой. Совершенно ясно, что Джеффри вполне сознательно вводил его в заблуждение, и весьма вероятно, что Генрих Хантингдонский - архидиакон той же епархии (Линкольна), что и Вальтер - был выбран в качестве жертвы этой мистификации,- иначе как объяснить, что Генрих впервые познакомился с «Историей» Джеффри, отправившись в Нормандию, в то время как она была написана, можно сказать, прямо у него под носом?

|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|