| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
Элоиза
Несомненно, есть нечто парадоксальное в том, что признанный богослов и моралист приобрел непреходящую славу благодаря своему искусству обольщения женщин. Даже тогда, в конце XII века, можно было бы сказать, что его жизнь и его доктрины не соответствовали друг другу. И все же его прозрения были поистине глубокими, и можно не сомневаться, что он очень многим обязан Элоизе. Как мыслитель Элоиза неотличима от Абеляра: она настолько прониклась его мыслями и настроениями, что в совершенстве овладела его стилем; некоторое время даже считалось, что ее письма были написаны им самим. Как личность она более интересна, чем Абеляр, и к тому же значительно более привлекательна. Тем не менее, в ее личности есть и некий несколько пугающий элемент; ее страстный самоанализ обнажает многие грани человеческой сущности с такой откровенностью, которая была, очевидно, беспрецедентна для всего периода Средневековья. Следует помнить, что то была эпоха, когда интерес к человеческим чувствам и самовыражению произрастал лишь в очень ограниченном круге изощренных умов, а у Абеляра и Элоизы такой интерес развился до невиданных размеров. Не случайно, что их письма (в копиях, конечно) имели еще очень малое хождение в XII веке, но вызвали огромный интерес у Петрарки в XIV веке и у английского поэта Александра Попа (1688-1744) в XVIII веке. Элоиза и Абеляр жили в воображаемом мире классической Стоической философии, которую они глубоко прочувствовали и которую они так великолепно излагали. В этом смысле в их собственных повествованиях об их взаимоотношениях удивительным образом выразился средневековый гуманизм, гуманизм в двух смыслах: как любовь к древнему миру и как интерес к человеческим чувствам и выражению этих чувств. Но взаимоотношения Элоизы и Абеляра выдвинули еще одну проблему, одну из центральных для XII века - проблему связи и противоречия между любовью человеческой и Божественной.
В своей книге Historia Calamitatum («История (моих) бедствий») Абеляр довольно подробно описывает и свою любовную историю, и свою женитьбу, однако этот сюжет не умаляет других тем. Он относится к своей жене с уважением и подробно, что уже само по себе интересно, описывает ее попытки отговорить его от женитьбы; Элоиза предпочла бы оставаться его сожительницей, а не становиться женой, так как женитьба означала бы для него бесчестие и положила бы конец его карьере. Но вот все бурные события позади и Элоиза - уже почтенная аббатисса, а он - преследуемый аббат. Нанятые Фульбертом (дядей Элоизы - пер.) преступники нанесли Абеляру такое увечье, которое сделало плотскую связь для него невозможной, и Элоиза и Абеляр расторгли свой брак единственным доступным для них способом - и он, и она ушли в монастырь. Их связь становится делом прошлого. Элоиза была значительно моложе Абеляра, и все ее существо, пока они были вместе, растворялось в отношениях с Абеляром; в своих письмах она открывает, с несколько пугающей откровенностью, то, с каким обожанием она к нему относилась. Она была полностью захвачена их связью и по-прежнему печалится обо всем том, что было ею утеряно. Послушание Абеляру является главной пружиной всех ее поступков, и только выполняя волю Абеляра, она остается настоятельницей монастыря. Она продолжает чувствовать себя его женой - это самое главное в ее жизни. Читая такое, легко принять ее слова за чистую монету. Все это говорится в контексте страстных самообвинений: ее считают примерной настоятельницей, а на самом деле она - несчастная грешница; на ней лежит проклятие Евы. И Абеляр поддерживает ее в том, как она, со своим богатым воображением, видит свою роль. Он рассказывает, что когда она стояла перед епископом, готовясь к пострижению в монахини, ее друзья пытались отговорить ее от этого шага, но она подчинилась воле своего мужа, дав при этом понять, что поступает так в соответствии с духом Стоицизма, который выразил Лукан в своей поэме словами Корнелии: «О, мой знаменитейший из мужей! Прими наказание, которое я возложила на себя по своей собственной воле!». Иначе говоря, Элоиза поступает в духе трагического отчаяния, а не в духе Христианской веры и надежды. В своих письмах Абеляр пытался убедить ее перенести свою любовь к нему на мир Божьей любви, но поначалу она сопротивлялась этому, безжалостно указывая на двусмысленности и непреодолимые трудности, возникающие при попытке увидеть аналогии между этими двумя чувствами. Так в определенной степени подготавливается почва для нахождения аналогии между любовью человеческой и любовью Божественной, которая составляет основу доктрины надежды, выраженной в писаниях Св. Бернара, и которая оказалась столь значимой для придания взглядам верующих большего оптимизма, а также для оживления доктрины и чувства надежды; подготавливается почва и для пародирования этой аналогии и даже полной ее трансформации, что составило ведущую тему многих куртуазных романов.
Было бы ошибкой попытаться дать краткое изложение этих писем, потому что резюмировать их - значит испортить. Их нужно читать, и читать целиком. Но не всегда это легкое чтение, ибо Элоиза была столь же ученой, сколь и проницательной. Но во всем она была личностью исключительной - ив том, что она была образованной женщиной, и в своих гуманистических воззрениях, и в том, как она относилась к браку. В дальнейших главах мы коснемся проблем образования, гуманистических взглядов и брака в XII веке. А с Элоизой, несчастливой женой и настоятельницей, мы должны здесь расстаться, но мы можем утверждать, что к мир был бы беднее, если бы Элоиза не была тем, чем она была и I в своих бедах, и в своих свершениях.
«История моих бедствий» имела продолжение в жизни. В 30-е годы XII века слава Абеляра ничуть не померкла, а из-под его пера выходило даже больше сочинений, чем раньше, но его влияние, плодовитость его ума и его оригинальность возбудили страх и зависть консерваторов. В 1140 г. они заручились поддержкой самого могучего борца против инакомыслия той эпохи - Бернара из Клерво. Бернар был моложе Абеляра; при всех своих талантах он все равно уступил бы Абеляру в открытом споре, но, соединив молитвы с интригами (совершенно непростительными, с точки зрения современного исследователя), праведный аббат добился L второго осуждения Абеляра. После Церковного Собора в Сансе Абеляр подал апелляцию в Рим, но утешение он нашел раньше, чем ожидал. Утешение в смерти. Два года спустя аббат из Клюни, Петр Достопочтенный, написал настоятельнице Элоизе, чтобы сообщить о последних месяцах жизни Абеляра. В XII веке никто, (наверное, не писал более изысканных писем, чем Петр Достопочтенный, но в письме к Элоизе главное не изысканность стиля, а выраженное в нем глубокое и трогательное сочувствие. Из письма явствует, что Абеляр в последние месяцы жизни, несмотря на то, что дух его был сломлен, все еще способен был вовлечь одного преданного монаха в обсуждение существа Христианского брака, и это обсуждение отличалось глубиной, совершенно исключительной для того аскетического мира.