| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
5.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ЕЩЕ «ДОКАЗАТЕЛЬСТВО»?
Позвольте ненадолго прервать Вас. Конечно, я не оспариваю философскую или теоретическую убедительность того, что Вы начали объяснять. Но разве такая аргументация значит хоть что-то для человека, который сейчас задаётся вопросом о Боге, Его существовании и Его сущности?
Я БЫ СКАЗАЛ, что сейчас - больше, чем когда-либо; и уж безусловно больше, чем в недавнее время. Позитивистский склад ума, который особенно мощно развернулся на переломе XIX и XX столетий, сегодня в известной степени сдаёт позиции. Современный человек вновь открывает Sacrum - Священное, хотя не всегда умеет назвать его.
Позитивизм был не только философией, не только методологией - он был одной из тех школ, недоверия, расцвет которых пришёлся на современную эпоху. В самом деле, способен ли человек познать нечто большее, чем видят его глаза и слышат уши? Существует ли какое-либо иное знание, кроме знания строго эмпирического? Границы человеческого рационализма полностью определяются чувствами, а внутренне подчиняются законам математики, которые оказались особенно пригодными для рационального упорядочения явлений, а также для управления процессами технического прогресса. Если стоять на позитивистской точке зрения, то такие понятия, как, например, Бог или душа, просто не имеют смысла, поскольку в пределах чувственного опыта им ничто не соответствует.
Таким образом, именно эта точка зрения в настоящее время сдаёт позиции, по крайней мере - в некоторых областях. Это можно подтвердить, сравнив труды раннего и позднего Людвига Виттгенштейна, австрийского философа первой половины нашего столетия.
Разумеется, ни для кого не секрет, что человеческое познание на первой ступени - познание чувственное. Ни один классик философии, ни Платон, ни Аристотель не оспаривали этого. Познавательный реализм, наряду с так называемым наивным реализмом и реализмом критическим, сходятся на том, что «nihil est in intellectu, quod prius non fuerit in sensu> (в разуме нет ничего, чего прежде не было бы в чувствах). И всё-таки границы этою «sensus» не являются исключительно сенсуалистичными. Ведь нам известно, что человек познаёт не только цвета, тона или формы; он познаёт предметы совокупно - например, не только набор качеств, связанных с предметом «человек», но и человека в себе самом (разумеется, человека как личность). Следовательно, он познаёт истины сверхчувственные, или, иначе говоря, трансэмпирические. Также нельзя сказать, чтобы то, что является трансэмпирическим, перестало быть эмпирическим. Таким образом, можно с полной ответственностью говорить об опыте человека, об опыте нравственности или же об опыте религии. А коль скоро можно говорить об опыте такого рода, то трудно отрицать, что в орбите человеческого опыта находятся также добро и зло, находятся истина и красота, находится и Бог. Сам Бог, безусловно - не предмет человеческого опыта, что по-своему подчёркивает и Священное Писание: «Бога не видел никто никогда, да и увидеть не может» (ср. Ин 1. 18). Если Бог - предмет познания, то, как единодушно учат Книга Премудрости и Послание к Римлянам, Он таков на основании опыта видимого мира, а также, в известной степени, на основании внутреннего опыта самого человека. Здесь Иммануил Кант отклоняется от старого пути этих Книг и св. Фомы Аквинского, избирая путь этического опыта. Человек исследует себя как этическое существо, способное действовать исходя из критериев добра и зла, а не только из выгоды и удовольствия. Он исследует себя также как существо религиозное, способное к общению с Богом. Молитва, о которой прежде шёл разговор, в определённом смысле - проверка этой реальности.
Вместе с отступлением позитивистских убеждений современная мысль достигла прогресса в более полном раскрытии человека, признав среди прочего ценность метафорического и символического языка. Современная герменевтика, представленная, например, в трудах Пауля Рикера или, в ином плане, у Эммануила Левинаса, с новой точки зрения открывает нам правду о мире и человеке. Насколько от этого более полного понимания отдаляет, а в определённом смысле и отсекает нас позитивизм, настолько герменевтика, докапываясь до глубинных значений символического языка, позволяет нам вновь обрести и даже определённым образом углубить полноту этого понимания. Говоря это, мы, конечно, не хотим отрицать способности разума к составлению правдивых понятий о Боге и об истинах веры.
Поэтому так важна для современной мысли философия религии, хотя бы такая, которой занимаются Мирча Элиаде, а у нас в Польше, например, архиепископ Мариан Яворский и люблинская школа. Мы становимся свидетелями знаменательного возвращения к метафизике (философии бытия) через общую антропологию. Человек немыслим вне отношений с Богом, они для него фундаментальны. Св. Фома определял это на языке философии бытия как actus essendi. Философия религии выражает это в категориях антропологического опыта. В этот опыт внесли огромный вклад философы диалога, такие, как Мартин Бубер или уже упомянутый Левинас. Тут мы уже очень близки к св. Фоме, а этот путь ведёт не столько через бытие и существование, сколько через личность, а также встречу личностей, «я» и «ты». Это основное измерение человеческого бытия, которое всегда - событиё.
Откуда философы научились этому диалогу? Прежде всего - из Библии. Вся жизнь человеческая - это «со-бытие» в повседневном измерении: «ты» и «я», а также в измерении абсолютном и бесконечном: «я» и «Ты». Библейская традиция сосредоточена вокруг этого «Ты». Сначала - Бог Авраама, Исаака и Иакова, Бог Праотцов, потом - Бог Иисуса Христа и апостолов, Бог нашей веры. Наша вера глубоко антропологична, глубоко укоренена в со-бытии, в сообществе народа Божия, а также в сообществе с этим Предвечным «Ты». Это со-бытие для нашей иудео-христианской традиции очень существенно, и замыслил его Сам Бог. Оно состоит в продолжении творения и одновременно является - как учит св. Павел - «извечным избранием человека в Слове, Которое есть Сын» (ср Еф 1 4).