| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
6.
ПОЧЕМУ ОН ПРЯЧЕТСЯ?
И так, Бог существует - тот самый, библейский Бог. Но в таком случае не справедливо ли возражали и возражают многие: почему Он не обнаружит Себя как-нибудь пояснее? Почему не приведёт ощутимых и доступных, всем доказательств? Почему Его таинственная стратегия напоминает игру в прятки? Бесспорно, есть основания верить; но - как показывает опыт - у многих, есть и основания сомневаться или просто отрицать. Разве не было бы проще, если бы Его существование было очевидней?
Я ДУМАЮ, что Ваши вопросы - впрочем, их ставят многие - не восходят к св. Фоме, св. Августину или великой иудео-христи-анской традиции. Видимо, источник у них - иной, чисто рационалистический, что характерно для философии нового времени. История этой философии начинается с Картезия (Декарта), который оторвал мышление от существования и связал его с самим разумом: «Cogito, ergo sum» (Мыслю, следовательно существую). Совсем не то у св. Фомы, для которого не от мышления зависит существование, а от существования - мышление: я мыслю так, как мыслю, потому что я есмь тот, кто я есмь, а именно - творение, и потому, что Он есть Тот, Кто Он есть, - нетварная и абсолютная Тайна. Если бы Он не был Тайной, не было бы нужно Откровение, точнее говоря - само-откровение Бога. Ваши вопросы были бы оправданны, если бы человек своим тварным разумом, в пределах своей субъективности, мог преодолеть расстояние, отделяющее творение от Творца, случайное и необязательное бытие - от Бытия Бесконечного; «того, кого нет, - как сказал Христос св. Екатерине Сиенской, - от Того, Кто Есть» (см. св. Раймонда Капуанского, Legenda maior, I, 10, 92).
Тревожащие Вас мысли - они есть и в Ваших книгах - выражены в ряде вопросов. Вы ставите их не только от своего имени, но и от имени нынешних людей, стараясь помочь им на трудных и сложных дорогах к Богу, особенно когда дороги эти кажутся бездорожьем. Вы беспокоитесь и спрашиваете: Почему нет более надёжных доказательств бытия Божия? Почему Бог скрывается, словно играя в прятки со Своим творением? Разве всё не должно быть намного праще, разве Его существование не должно быть очевидней? Все эти вопросы входят в репертуар современного агностицизма. Агностицизм - не атеизм, а уж тем более - не атеистическая система, как атеизм марксистский, а в другом контексте - атеизм Просвещения.
А вот отзвуки классических формулировок Ветхого и Нового Завета в Ваших вопросах есть. Когда Вы говорите, что Бог скрывается, поистине, это язык Моисея, который жаждал увидеть Бога лицом к лицу, а видел Его только «сзади» (ср Исх 33. 23). Разве здесь не идёт речь о познании через творение?
Когда Вы говорите об «игре», вспоминается Книга Притчей, где Премудрость играет «с сынами человеческими на земном кругу» (ср Притч 8 31). Разве слова эти не означают, что Премудрость Божия общается с творениями, но в то же время не открывает им всей Своей Тайны?
Само-откровение Бога связано с Его «вочеловечением». Здесь возникает искушение свести Божие к человеческому. Сказал это Фейербах, слова его вдохновили весь марксистский атеизм, но, ut minus sapiens - «в безумии говорю» (2 Кор И. 23), вызов нам бросает Сам Бог, ведь Он. действительно стал человеком в Своём Сыне и родился от Девы. Именно в этом рождении, особенно - через Страдание, Крест и Воскресение, само-от-кровение Бога в истории человека достигло своего зенита: откровение незримого Бога в зримой человечности Христа.
Перед самыми Страстями апостолы просили: «Покажи нам Отца» (Ин 14.8). Ответ Христа исключительно важен: «Зачем вы говорите: „Покажи нам Отца?". Разве вы не верите, что Я в Отце и Отец во Мне? [...] Хотя бы по самым делам верьте [...] Я и Отец - одно» (ср. Ин 14.9; 10.30). Слова Христа идут очень далеко. Мы имеем дело почти с такой очевидностью, какой и добивается современный человек. Однако и эта очевидность не является познанием Бога «лицем к лицу» (1 Кор 13.12), познанием Бога как Бога.
Постараемся рассуждать беспристрастно - разве Бог не мог пойти дальше в Своём нисхождении, в Своём приближении к человеку, к его естеству, к его познавательным возможностям? Видимо, нет - Он пошёл так далеко, как только мог. В определённом смысле, Он зашёл слишком далеко!.. Разве не стал Христос «для Иудеев соблазном, а для Еллинов безумием» (1 Кор 1. 23) ? Именно потому, что Он называл Бога Своим Отцом, потому, что так полно явил Собою этого Бога, и возникало ощущение: «Это уж слишком!..» Люди не могли вынести такой близости и начали протестовать.
У этого могучего протеста есть названия: сначала - синагога, позже - ислам. И те, и другие не могут принять такого человечного Бога. Они возмущаются: «Это не подобает Богу! Он должен остаться совершенно трансцендентным, быть чистым Величием - разумеется, исполненным милосердия, но не настолько, чтобы Самому платить за вину Своего творения, за его грех». В определённом смысле мы вправе сказать, что Бог слишком много открыл людям самого важного, внутреннего, Божьего; открыл Себя в Своей Тайне, не считаясь с тем, что откровение это в известной мере заслонит Его от наших глаз, ибо нам не вынести избытка Тайны. Человек не хочет, чтобы она так владела им и подавляла его. Да, он знает, что Бог - Тот, Кем мы «живём и движемся и существуем» (Деян 17. 28), но почему это надо подтверждать Его Смертью и Воскресением? Однако апостол Павел пишет: «Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор 15.14).