| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
7. УЧРЕЖДЕНИЕ КАТОЛИЧЕСКОГО МЕЛЬХИТСКОГО ПАТРИАРХАТА (1724)
Благодаря деятельности Конгрегации и посылаемых ею латинских монахов-миссионеров, раскол на Ближнем Востоке был отчасти преодолен. Целью Святого Престола было в каждом случае соединение во всей полноте Церквей, дотоле отделенных. Благодаря интенсивной, но малозаметной работе миссионеров, значительная часть верующих была внутренне приобретена для католической Церкви. Когда момент настал, был назначен католический патриарх чтобы через него представляемая им Церковь соединилась со Вселенской. Но этого не удалось. Противники унии противопоставили патриарху, назначенному Римом, другого некатолического, который теперь по-настоящему встал в оппозицию всему католическому. Поэтому, фактически, хотя это было совсем против намерений Святого Престола, возникла двойная иерархия. Как раз в недавнее время со стороны католических восточных христиан было высказано суждение, что Рим, проявив несколько больше терпения и подождав немного, вероятно достиг бы большего, а возможно даже и полной унии. Решить этот вопрос трудно. Во всяком случае нужно подчеркнуть, что Святой Престол не хотел двойной иерархии. Она, конечно, явилась следствием римского подхода, что при более трезвой оценке положения дел, пожалуй, можно было бы предвидеть. Тот факт, что Рим "потерял терпение", имел, по-видимому, основной причиной отрицательное отношение Святого Престола к "communicatio in sacris" с православными. Без четкого разделения на католиков и некатоликов этот вопрос нельзя было обойти. До тех пор, пока в одной и той же Церкви, руководимой одним и тем же иерархом, имелись и католические, и некатолические христиане, осуществить декреты Рима против участия католиков в богослужении православных было невозможно. Рим не хотел этого участия, потому что он видел в нем признание некатолических иерархов и священников как лиц, законно совершающих таинства, а разделенные церковные общины тем самым признавались бы за истинные Церкви в полном богословском смысле этого слова.
Против Святого Престола выдвигается и второй упрек, еще более тяжелый, а именно, что осуществляемая им уния, несмотря на все обещания уважать духовное наследие Востока, фактически все же была "завуалированным поглощением, злосчастной латинизацией". Мы не можем здесь излагать всю историю унии на Ближнем Востоке, что собственно было бы необходимо для того, чтобы установить, справедлив ли этот упрек или нет. Здесь в соответствии с темой настоящей книги мы выберем только один случай, а именно дело мельхитов, которые принадлежали к византийскому обряду, то есть происходили от греческого православия. Вначале следует подчеркнуть, что Святой Престол никогда не давал обещаний уважать духовное наследие Востока все в целом. В Риме имели об этом наследии едва ли достаточно четкое представление, чтобы вообще там можно было давать подобные обещания. Все же папы повторно предлагали отделенным жителям Востока унию на условиях, принятых в свое время во Флоренции. Там имелась гарантия сохранения литургических обрядов и "прав и привилегий" восточных патриархов. Эта вторая часть обещания была, однако, отягощена всей непроизвольной двусмысленностью оговорки, принятой во Флоренции, о чем выше уже шла речь. В Риме при развитии централизма в течение II-го тысячелетия, была просто забыта сама возможность предположения о настоящей автономии патриархов. Еще меньше там было ясности по вопросу о самостоятельном восточном богословии и духовности. С другой стороны, и у самих восточных христиан в значительной мере исчезло даже воспоминание о духовных ценностях своего великого прошлого. Причина этого - в общем упадке, вызванном игом ислама, продолжавшимся уже столетия.
Учитывая эту обстановку, нужно понимать и унию мельхитов Антиохийского патриархата, датой учреждения которого обычно считают 1724 г. В этом году духовенство и народ Дамаска выбрали католика Серафима Танаса патриархом всего мельхитского патриархата Антиохии. Он принял имя Кирилла VI. В выборах принимали участие католики, а также и некатолики, которые тогда жили еще неразделенно в одном церковном общении. Патриархат тогда уже был, особенно в Дамаске, резиденции патриарха, сильно подвержен влиянию католиков. Поэтому считалось возможным быстро достичь цели путем выборов католического патриарха. Однако полная уния все же не удалась. Противники воссоединения поставили своего антипатриарха по имени Сильвестр, который получил обязательно необходимое тогда признание со стороны султана, тогда как Кирилл VI не смог удержаться в Дамаске и вынужден был искать убежища в горах Ливана. Сильвестр на соборе в Константинополе в 1728 г. вместе с патриархами Константинополя и Иерусалима анафематствовал Кирилла и его приверженцев. Уния части общины, которая произошла, не стала реальностью; это не был ни двусторонний договор, ни одностороннее подчинение Риму. То, что случилось в 1724 г., было лишь итогом медленного развития, которое началось еще за сотни лет до того и которое привело к привлечению на сторону католической Церкви многих христиан Антиохийского патриархата, в том числе и некоторых епископов и даже того или иного патриарха. Эту унию можно обоснованно рассматривать как возобновление унии во Флоренции, в заключении которой и тогдашний антиохийский патриарх принимал участие в лице своего представителя. Тем самым в ней действовало (конечно, совершенно непроизвольно оказавшееся двусмысленным) торжественное обещание римской Церкви сохранить "все права и привилегии патриархов".
Вопрос заключается в том, в какой мере при частичной унии с мельхитами было уважено духовное наследие Востока. За сохранением литургических обрядов и обычаев, непосредственно связанных с ними, Рим тогда строго следил, потому что это считалось непременным условием приобретения отделившихся. Это проявилось и в признании избранного в 1724 г. патриарха Кирилла. Рим медлил с утверждением, потому что было подозрение, будто бы Кирилл намерен изменить обряды и обычаи мельхитов. Его дядя, архиепископ Евфимий Тирский, уже показал под влиянием латинских орденов сильную склонность к изменению обрядов и направил в Рим многочисленные запросы в этом смысле. Однако Святой Престол ничего не хотел слышать об этом. Кирилл думал в первую очередь отказаться от обычая совершать Евхаристию на одном и том же престоле только один раз в день. Это изменение представлялось ему необходимым по пастырским соображениям. К тому же он настаивал на смягчении постов, - то что со временем нельзя было обойти. Рим дал запрошенное утверждение патриарха только в 1730 г., и по этому поводу патриарх должен был принести клятву ничего не изменять в обрядах и обычаях. Паллиум патриарх получил только в 1744 г. от папы Бенедикта XIV.