| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
3. ПОПЫТКА ПОЛНОЙ ЛАТИНИЗАЦИИ ВОСТОЧНОЙ ЦЕРКВИ В XIV СТОЛЕТИИ
На протяжении нескольких десятилетий отношения были почти полностью разорваны. Однако турецкая опасность, постоянно возраставшая в течение XIV столетия, побудила греческих императоров снова вступить в переговоры с Западом. Они обещали папам унию в обмен на военную помощь против турок, которую они ожидали получить от Запада. Этому жестко противостоял папский тезис, продиктованный недоверием к грекам: сначала уния, а затем помощь против турок. Греки неоднократно требовали, поскольку это было в их глазах единственно возможным средством придти к унии, созыва собора, на котором можно было бы свободно обсудить спорные пункты. Воссоединение в таком случае произошло бы как результат переговоров между равноправными партнерами. На это требование папы отвечали "мы не можем" ("non possumus"): мы не можем уже сформулированный догмат веры, такой как Филиокве, снова ставить на обсуждение.
Их встречным предложением было: пришлите своих представителей на Запад, которые могли бы обучиться у нас и от имени греков подчиниться Римской Церкви как единственно истинной. Итак, никакой дискуссии, никаких переговоров, только безоговорочная капитуляция. При тогдашнем положении дел это было совершенно бесперспективным требованием, которое попросту пренебрегало фактической обстановкой в Константинополе. Эта ситуация ярко освещалась заявлением монаха Варлаама из Калабрии, которого император Андроник III послал в 1339 г. на переговоры с Западом: "Император не может открыто выразить свое желание объединиться с вами; ибо если бы он сделал это, то очень многие и из знати, и из простого народа стали бы искать случая умертвить его, из страха, что он может поступить с ними так же, как в свое время действовал Михаил Палеолог".
Поворот к лучшему в Константинополе наступил с приходом к власти императора Иоанна V Палеолога, который был воспитан в католическом духе своей матерью-католичкой Анной Савойской, только внешне перешедшей в Православие. Влияние латинской культуры, обусловленное также и брачными узами с западными принцессами, проявлялось в Константинополе, впрочем, уже и во времена крестовых походов. Поэтому император Иоанн V со своими настроениями не был в Константинополе совершенно одиноким; там имелась некоторая, хотя и довольно тонкая, верхняя прослойка, дружественная к латинянам, на которую он мог рассчитывать. Поэтому его предложение об унии, сделанное в декабре 1355 г., становится отчасти понятным, а иначе оно могло бы показаться капитуляцией отчаявшегося. Император предложил открыть Константинополь для латинской культуры и доверить воспитание своего наследника какому-либо латинянину. Папский легат должен был прибыть на длительное проживание в Константинополь, а греческие духовные лица, дружественно настроенные к латинянам, должны были быть выдвинуты на важные посты. Все это завершалось самым высшим пунктом предложения императора: послать своего второго сына в доказательство своей искренности в качестве заложника на Запад. Условием, которое император ставил со своей стороны, была, разумеется, немедленная и эффективная военная помощь. И на самом деле Иоанн V в 1357 г. в Константинополе - в соответствии с требованием папы - лично отрекся перед посланцами Рима от схизмы и принял святое Причастие из рук папского легата Петра Томаса. Из военной помощи многого не получилось. Иоанн в 1366 г. лично поехал умолять о помощи на Запад, встретился в октябре 1369 г. в Риме с папой Урбаном V и там лично перешел в лоно латинской католической Церкви. Целый ряд влиятельных лиц в Константинополе последовали его примеру или совершили тот же шаг еще раньше. Это объясняет, почему тогда папы питали надежду путем обращения отдельных важных персон прийти к полной унии, что, конечно, было бы равноценно полной потере самостоятельности греческой Церкви. Такая надежда, или такая иллюзия могли возникнуть только потому, что на Западе потеряли понимание своеобразия восточной традиции. У греков видели во всем заблуждение и вырождение, и единственным средством спасения считали полный переход их Церкви в латинскую, которая в таком случае попросту приравнивалась к Католической. Такие идеи тогда действительно были широко распространены на Западе, как видно из того факта, что не редко, когда выражалось желание перейти в Католичество, особенно от духовных лиц и от монахов, требовалось в качестве условия принятие латинского обряда. В то время этот идеал единства, возникший на Западе уже вскоре после схизмы, был продуман вплоть до самых мельчайших подробностей. Можно только благодарить Бога, что дело не осталось в таком положении.