|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|

Анри Тесье⁵¹⁶

СВЯЩЕННАЯ ИСТОРИЯ В ОБИТЕЛИ ИСЛАМА

НОВЫЙ ВЕРОУЧИТЕЛЬНЫИ ПОДХОД К ЭВОЛЮЦИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Известно, какие значительные изменения произошли в католической мысли после того, как II Ватиканский собор решил предварить изложение своих воззрений на Церковь главой о «Народе Божьем». Быть может, в самом тексте Народ этот связывается прежде всего с древним Израилем, а после рождества Христова - со Вселенской Церковью. Однако некоторые положения этой главы свидетельствуют о возможности расширить богословский взгляд на подлинно всеобщее спасение. Все «те, кто еще не принял Евангелия, определены принадлежать к народу Божьему в силу различных причин». «Но спасительный промысел объемлет и тех, кто признает Творца...», и «тех, кто не по своей вине еще не достиг ясного понимания Бога, но пытается вести правильную жизнь не без благодати Божией. Ибо все доброе и истинное, что можно у них обнаружить, Церковь считает даром Того, Кто просвещает всякого человека, чтобы он наконец обрел жизнь» (Lumen gentium, 16).

Конституция Gaudium et spes, о Церкви в современном мире, в еще большей степени охватывает проблемы развития человеческих обществ, хотя они и считаются явлением чисто мирским. Это развитие происходит не без вмешательства самого Господа, ибо «Дух Божий, дивным провидением направляющий ход времени и обновляющий лицо земли, присутствует в этой эволюции» (GS, 26).

Если глас Божий обращен ко всем народам мира, независимо от их идейных позиций и религиозных убеждений, то, значит, всякий верующий способен распознать «священную историю» тех сообществ, к которым он сам не принадлежит. Церковь также не может больше заниматься только историей своего собственного развития или историей своего утверждения в иных культурах. Еще до того как среди людей возникла евангельская община, Бог уже говорил в сердце человеческом и предлагал людям следовать Духу Божьему. «Даже народы, не слышавшие о Христе, не представляют собой чистого листа или же духовной пустыни»⁵¹⁷. «Действие Слова воплощенного, оно же Слово созидающее, преображает человечество изнутри и достигает, через Богоявление, полноты Света»⁵¹⁸.

СВЯЩЕННАЯ ИСТОРИЯ В ОБИТЕЛИ ИСЛАМА (DĀR-UL-ISLĀM)

Мы еще очень далеки от того, чтобы вывести из данных положений все заключения, необходимые для понимания религиозной истории человечества в целом и истории ислама в частности⁵¹⁹. Если признать, что ни один искренний человек не способен искать добро и истину, если Бог ему не помогает и не указывает дорогу, если справедливо, что Дух Божий участвует в великих движениях, которые постепенно ведут человека к цели истории, как же может тогда христианин отрицать положительное значение эволюции исламских народов по отдельности и во всей их совокупности на протяжении 14 веков?

Разве можно, к примеру, продолжать схоластические споры о том, есть ли в Коране Слово Божье, обращенное к мусульманам, и содержится ли в деяниях пророка Мухаммада призыв 'Господа к тем, кто его слушает⁵²⁰? Положения вероучения, изложенные выше, означают также, что когда человек ищет Бога, то Дух Божий помогает ему в этом поиске в зависимости от меры его искренности. И когда человек делится со своими братьями, соотечественниками, учениками результатами своего поиска, Бог участвует в этом, поскольку он связан с духовным становлением всех, кто к Нему обращается.

Но христианам всегда претило подобное прозрение деяний Божьих в общине, основанной на Коране, и собственно потому, что она основывается на Коране в эпоху после возвещения Евангелия и является в этом отношении постхристианской. Мы слишком долго задавались вопросом: «Зачем нужен ислам после Иисуса Христа, Конечного Откровения Отца Небесного?» Точно так же мы могли бы без конца размышлять о причинах раскола между христианскими Востоком и Западом или же о причинах Реформации.

Что касается ислама, то здесь нужно прежде всего отказаться от права «первородства» по отношению к младшему брату, как требовалось от евреев перед лицом нарождающейся Церкви. Тогда мы смогли бы увидеть в вероучении священную историю наших братьев и сестер, которых Бог призывает, как и нас самих, и которые, как и мы, ищут свой путь в вере, терпя поражения в часы слабости и радуясь вновь обретенной милости.

Если бы мы действительно приняли эти положения, то наш взгляд на ислам как на духовное наследие, приумноженное поколениями верующих, и наше внимание к современным мусульманским обществам как к пространству, в котором сегодня Бог торит дорогу вместе с людьми, совершенно изменился. Мы наконец положили бы предел временам предрассудков, неприятия и полемических атак. Мы бы преодолели наше невежество и наше равнодушие. Мы бы отказались и от исламоведения как чисто внешнего, холодного и педантичного наблюдения за верованиями и религиозным поведением мусульман.

Наш взгляд поднялся бы от приземленного уровня социологического анализа чужих до созерцания того пространства, где развивается духовная история наших братьев. В определенную эпоху и для определенного сообщества молитва пять раз в день, пост в рамадан, паломничество, праздничные жертвоприношения являются подлинными таинствами, встречей с Богом. Они должны восприниматься и уважаться как таковые христианами, которые являются их свидетелями. В иные времена и в иных сообществах делом «ислама», ответом мусульманских общин Богу станет борьба за право на инициативу, уважение, ответственность или же стремление обеспечить всем полноценное развитие. Христианин постигает смысл этого приношения, слушая Того, кто говорит: «Вот, иду исполнить волю Твою, Боже» (Евр 10:9).

Верующий не станет листать книгу жизни своих братьев из простого любопытства. Любая встреча, диалог, сотрудничество приводят к тому, что мы вместе разделяем «Слово», внимаем «Знамениям Времен», действуем ради наступления Царства Небесного. Я живу в Алжире и принадлежу к христианскому меньшинству, религиозной общине иностранцев. Подлинная священная история Алжира - не история Церкви в Алжире, ибо путь этой Церкви пролегает в лучшем случае по обочине дороги всей нации.

Священная история, которую Бог сегодня творит в Алжире, - это история алжирского национального содружества, где люди стремятся к верности Богу и делу своих братьев. Это происходит в двояком контексте: мусульманской религиозной традиции, с одной стороны, и требований современного развития техники и социализма - с другой. Религиозная история Алжира создавалась, например, в то время, когда Бен Бадис в 1920-1940 гг. боролся, чтобы вырвать свое общество из пут суеверий и забвения, а затем обратить его к Корану как Слову Божьему⁵²¹. Или когда люди умирали за то, чтобы их братья могли вновь вкусить хлеб достоинства в Обители Ислама.

Мы пишем истории Церкви, чтобы прочесть в них о делах Бога среди людей. Мы должны были бы рассказать с таким же уважением о борьбе Бога с человеком, которая проявляется в вопросах и ответах, касающихся мусульманских общин. Написав в 1954 г. Град беззакония,⁵²² Камаль Хусейн поставил там и наши вопросы, и не потому, что действие в его мусульманской книге происходит в Святую пятницу, а потому, что он, как и мы, ищет путь веры между своим сознанием, требованиями религиозного учения, интересами национального общества и богочестием. С еще большим основанием можно сказать, что это была и наша история, когда Газали прививал милосердие обыденному соблюдению обрядов или когда ал-Халладж был казнен, потому что слишком верил в общение человека с Богом. По крайней мере, христианин не может не испытывать глубокого трепета, открыв для себя путь этого мистика и великого проповедника Божьего, жизнь и деяния которого были в центре духовных исканий и научных трудов Массиньона. Если бы ислам взрастил в своем лоне и сотворил всего одну духовную историю подобного масштаба, - хотя Халладж и перерос свой ислам, - то и этого, мне кажется, хватило бы для доказательства легковесности негативного отношения к исламу и для обоснования иной точки зрения, изложенной И. Мубараком в настоящем номере Concilium.

ОБЩАЯ СВЯЩЕННАЯ ИСТОРИЯ ЦЕРКВИ И ИСЛАМА

Практика экуменизма, объединяющего христиан, приучила нас стремиться к единству в будущем путем примирения, сотрудничества и общения в настоящем. Никакая принципиальная позиция, которая возрождает крестовые походы и религиозную полемику, не может служить делу Божьему в этом мире. Но и никакой синкретизм не может в полной мере отдать должное деянию Господа, обратившегося со Словом к человеку, чтобы тот услышал и понял. Несмотря на существующие ныне различия, для христианина священные истории всех сообществ сходятся в одной точке: «От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена... дабы они искали Бога, не ощутят ли Его... хотя Он и недалеко от каждого из нас» (Деян 17:26-27).

Отдельные истории индивидов и сообществ не создаются без взаимодействия. И Церковь ни в коей мере не исключение из этого правила. Времена триумфального шествия миссионерства, возможно, заставили нас об этом забыть. Рождение новозаветной общины и открытие полного смысла Евангелия стали результатом взаимодействия еврейского наследия и языческих традиций⁵²³. В Иисусе Христе расцвели Закон и Обетования. Но плоды созрели лишь тогда, когда Евангелие встретилось с культурами античности и, раскрывшись, стало выше Закона - милостью Божьей, и выше народа избранного - Любовью Божьей ко всем.

Самаритянка, римский сотник Корнелий, царица Савская, народы Ниневии, а также многие другие, в том числе Иона, восстанут, чтобы осудить нас, если мы захотим ограничить Дар Божий человеческими рамками. В самые первые дни Церкви Бог послал сотника Корнелия как свидетельство того, что церковные таинства не являются непременным предварительным условием Дарования Духа Святого. Церковь слишком долго считала, что диалектика «уже полученного» и «еще не свершившегося» с той поры устарела и что она может сама исследовать всю протяженность, высоту и глубину Тайны, скрытой от начала времен и явленной в Иисусе Христе. Христианин, живущий на земле ислама, видит иную реальность.

Перевод с французского Леонида Торчинского

Под редакцией Алексея Журавского

|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|