| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
ВВЕДЕНИЕ УЧАСТНИКОВ СМЕШАННОГО КОМИТЕТА
Вопрос о первенстве Рима в общении церквей является, вне всякого сомнения, одним из наиболее важных, неизбежно встающих в ходе диалога, начатого католической и православной церквами. Смешанный православно-католический Комитет Франции посвятил этому вопросу свои последние заседания; в ходе обмена мнениями, последовавшего после выступления докладчиков, члены Комитета смогли прийти к ряду приемлемых для обеих сторон выводов, которые, как нам кажется, смогут внести определенный вклад в дальнейшее развитие этого диалога.
Большая часть материалов, вошедших в настоящий сборник, посвящена истории Церкви. В ходе обсуждения докладов было много сказано о том, какую огромную пользу могут принести такие исторические исследования, и о том, в каких экклезиологических рамках вопрос о первенстве Римского епископа может быть рассмотрен наиболее плодотворно. Помимо этого члены Комитета - как православные, так и католики - получили возможность задать друг другу те вопросы, которые Комитет должен был вынести на рассмотрение наших церквей.
Размышляя о прошлом Церкви, мы основывались на убеждении, что "максимально честный и объективный подход к истории" обладает "целебными свойствами": "В результате такого подхода мы сами оказываемся и помогаем другому оказаться в области истины, тогда как отсутствие открытости по отношению ко всему, не похожему на свое, инстинкт самооправдания и слишком прямолинейная апологетика - все это лишь извратило истинное понимание того, кем мы являемся друг для друга и что привело нас к нынешнему положению Дел" (Ив Конгар).
Большая часть докладов, прозвучавших в ходе заседаний нашего Комитета, посвящена эпохе первых вселенских соборов - не просто как эпохе "неразделенной Церкви", но как тому периоду, который последовал непосредственно за веком апостольским, когда Церковь "созидалась"; в то время Церковь, водительствуемая Духом Святым, формировала свою веру, вырабатывала литургические формы, создавала институты, без которых было бы невозможно ее существование и общение между различными членами. И в то же время она реагировала на угрожающие ей опасности и "вписывалась" в исторический, политический и культурный контекст своего времени, чтобы нести современникам евангельское свидетельство. Это период признаваемых и почитаемых обеими нашими церквами Отцов, Символов веры и соборов остается для нас важнейшим ориентиром. Следовательно, те семь соборов, которые почитаются как вселенские на Востоке и на Западе и, в частности, то, что было сказано на этих соборах о первенстве папы как таковом и о конкретных формах его осуществления, все это составляет нашу общую традицию.
Обращаясь к нашей истории, нам следует остерегаться двух препятствий, способных помешать диалогу между двумя нашими церквами. Во-первых, не следует рассматривать эпоху первых вселенских соборов с чувством ностальгии - как некий идеализированный золотой век, к которому обязательно надлежит вернуться (впрочем, существует еще большая опасность считать, что ты поныне продолжаешь пребывать в этом золотом веке...); во-вторых, не следует считать, что в те годы существовали зачатки всего того, что является в действительности позднейшими формами осуществления права примата и оправдания этого права, и пытаться таким образом обосновать законность этих позднейших форм. В обоих случаях мы имели бы дело с идеологизированным прочтением истории с целью оправдания status quo.
Погружение в историю первых веков нашей Церкви будет иметь смысл лишь в том случае, если в результате этого погружения мы сможем более трезво и реалистично рассмотреть и оценить наше нынешнее положение и подготовить восстановление единства. В отношении вопроса о первенстве папы подчас весьма сложная история древней Церкви напоминает нам о следующем:
- первенствующее положение Римская церковь занимала в системе нескольких кафедр - "центров общения", признававшихся таковыми на Востоке и на Западе; каждая из которых являлась первенствующей в определенной области империи;
- право первенства, признаваемое за Римским епископом, осуществлялось в самых различных формах; оно реализовалось им, в частности, в отношениях с соборами и при вмешательстве в дела той или иной церкви;
- в большинстве случаев древняя Церковь проводила различие между заботой Римского епископа об общении всех церквей в единой вере и более непосредственной ответственностью этого епископа за церкви, относившиеся к его округу;
- уже в ранний период церковной истории первенство Рима стало по-разному толковаться на Востоке и на Западе, что, однако, не повлекло за собой разрыва в общении;
- несмотря на то, что могли иметь место отдельные затруднения и даже конфликты по поводу конкретных форм осуществления Римской церковью своего права первенства, само это право никогда не ставилось под сомнение.
Эти выводы не должны создавать иллюзий ухода в прошлое. Напротив, основываясь на этих выводах, мы должны тщательно поразмыслить над тем, какое развитие получат в ходе истории те формы, которые были присущи церковной жизни в тот "созидательный" период, и о том, какие обстоятельства приведут со временем к созданию централизованной системы Римской церкви и децентрализованной - православных автокефалий.
В ходе последующей истории западная и восточная части Церкви будут все больше и больше отдаляться друг от друга. Их жизнь будет отмечена, как с одной, так и с другой стороны, своего рода "отклонениями", причиной которых станет давление исторических обстоятельств и человеческий грех. Тем не менее эта история не должна восприниматься исключительно под знаком "предательства" первозданной чистоты. Те институты, которые были созданы самими церквами для того, чтобы послужить единству и общению, следует рассматривать как плод соработничества Духа и человеков, поступки которых во многом определялись исторической, политической и культурной ситуацией, в контексте которой протекала их жизнь.
Признавая, что в зарождении, развитии, и последующей легитимации этих структур, в рамках которых происходит жизнь Церкви, немаловажную роль сыграли исторические факторы, а также человеческий грех, мы утверждаем, что этим структурам присущ, двойственный характер: в той мере, в какой они явились ответом Церкви на вызов истории, изменения, которые претерпели структуры общения в целом и первенство Римского епископа в частности, были, конечно, неизбежны. Обоснованность и уместность этих изменений в свое время вовсе не означает, конечно, что они подлежат оправданию во всех аспектах, и что все их результаты остаются неприкосновенными по сей день.
Проведенное нами исследование по истории Церкви дает нам право сказать: размышляя о том, какими должны и могут быть структуры общения, следует брать в расчет современную ситуацию в мире и задачу Церкви - как и прежде, нести в мир евангельскую весть. А это значит, что общение церквей должно явиться свидетельством подлинного мира перед действительностью того мира, в котором царят насилие и разделение.
Говоря о конкретных формах этого общения, вовсе не следует пытаться стереть все существующие между отдельными людьми и целыми культурами различия, и навязывать некое "единообразие". Поступая таким образом, мы станем навязывать доминирующую модель культуры. Вместе с тем, подлинное общение будет невозможно, если мы станем заявлять о достижении единства, не пытаясь преодолеть те разделения, которые возникли между нами на национальной и культурной почве. В таком случае это единство окажется лишь абстрактным понятием.
То, что сохранилось до наших дней в жизни Церкви, должно быть использовано в духе творческой верности Преданию, с учетом требований, которые предъявляет современная ситуация делу христианской миссии. Что же нужно для того, чтобы действовать в духе творческой верности Преданию? Во-первых, мы должны быть достаточно свободны, чтобы услышать вопросы, которые мы задаем друг другу,- начиная с вопросов о традициях обеих церквей; а во-вторых, мы должны быть как можно более внимательными к "знамениям времени".
Члены Смешанного Комитета