| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
МИСТИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ
Juan de la CRUZ
1
Во все времена человек искал и ищет Реальность: то, что подлинно есть. Это искание, это томление очень остро ощущается и в наше время, хотя, может быть, не всегда оно осознано. С большой силой переживается в наши дни - и это теперь, пожалуй, более распространено, чем прежде - ужас перед ничтожеством, перед беспрестанной, безвозвратной утратой всего, что мы имеем. И мы становимся поэтому иногда чутки к голосам, говорящим о Другом - о Несказанном, о том, что пребывает «Говорящим и Несказанным» - какой парадокс! В этой парадоксальности - великая сила притяжения мистических писаний; в этом как раз - огромная захватывающая сила и мистических творений, главным образом мистической поэзии Иоанна Святого Креста (Juan de la Cruz), монаха-кармелита, мистика и поэта 16-го века (1542-1591), одного из величайших поэтов и мистиков Испании. Можно даже, не колеблясь, сказать, что это один из величайших мистических писателей и поэтов всех времен.
Сначала впечатление как будто странное. Эстетически эти стихи захватывают вас; более того - они захватывают вас и религиозно, глубоко религиозно. В них чувствуется музыка томления:
La musica callada La soledad sonora La cena que recrea у enamora! (Cantico espiritual). |
Безмолвная музыка, Полное звуков уединение, Трапеза, которая обновляет и исполняет любви! |
Музыка - вернее драма томления и искания и все превозмогающая радость прикосновения к тому, что единственно верно и подлинно и преизбыточествует, и исполнено истинной красоты и может поэтому удовлетворить тоску души: к Божественному.
Образы «Песни Песней», но с еще более подчеркнутой струей тоски и томления, которая не только пронизывает всю драму искания Возлюбленного, но и все картины природы, дышущие какой-то потусторонней, мистической устремленностью. Какой-то иной мир, более богатый и цветущий, чем знакомый нам, более полновесный, и полнозвучный, и вместе с тем, более загадочный, встает перед нами, исполненный неясных шептаний и зовов и напоминаний о преизбыточествующей Божественной Полноте.
Y todos cuantos, vagan, De ti me van mil gracias refiriendo Y todos mas me llagan, Υ déjame muriendo Un no sé qué que quedan balbucendo. |
И все, кто только встречаются мне Говорят мне о бесчисленных потоках Твоей благодати, И все они только еще больше меня ранят, И то, что они неясно лепечут, заставляет меня умирать от томления. |
Все, что есть в мире прекрасного, захватывающего, умиляющего и умиряющего душу, есть отображение Возлюбленного, есть напоминание о Нем:
«Мой Возлюбленный, это - горы», читаем дальше в том же «Cantico espiritual».
«Уединенные, поросшие лесами долины,
Таинственные, странные острова,
Звучание рек,
И шопот охваченных любовью ветерков.
Это - тихая ночь
Перед самым восходом зари,
Безмолвная музыка,
Звучное уединение,
Трапеза, что обновляет и исполняет любовью».
Так обращается Возлюбленный ко всей твари:
A las aves ligeras, Leones, ciervos, gamos saltadores, Monies, valles, riberas, Aguas, aires, ardores Υ miedos de las noches veladores. Por las amenas liras Υ canto de sirenas os conjuro, Que cesen vuestras iras. Υ no toqueis al muro, Porque la esposa duerma mas seguro. |
Обращаюсь к вам, легкокрылые птицы, Львы, олени, скачущие серны, Горы, долины и реки, Воды, ветры и порывы зноя, Заклинаю вас сладостным звуком лир И пением сирен - Да утихнет вся ваша ярость, He прикасайтесь к стене, Чтобы сон Супруги не был нарушен! |
Супруга обращается к своему Возлюбленному с такими словами: «Давай услаждаться, о Возлюбленный, и пойдем созерцать Твою красоту - туда к горе и к холму, где вытекает чистый источник, уйдем поглубже в чащу леса...» Это - образ Невыразимого, встречи души с ее Царем и Владыкой.
И далее:
El aspirar del aire, El canto de la dulce filomena, El soto у su donaire En la noche serena Son llama que consume y no da pena. |
Трепет ветерка, Пение сладостного соловья, Роща и ее очарование, В ясную ночь суть пламя, Которое сжигает и не причиняет боли. |
Но все это, так сказать, вырвано из своего контекста. Дело не в красотах природы, не в красоте вообще, а в том Последнем, Основном и Величайшем, что превосходит всякую красоту, ибо Оно само есть источник всякой красоты и всякой жизни.
Я повторяю: трепет Невыразимого пробегает через мистическую поэзию Juan de la Cruz. В этом ее смысл и ее религиозное оправдание; она как бы уязвляет душу, дает почувствовать - хотя бы смутно, хотя бы издали - то, что невыразимо словами.
2
Для Juan de la Cruz характерен образ «темной ночи души» (la noche oscura del alma): должны замолкнуть все чувства, все страсти, все стремления к душевным и даже духовным услаждениям - душа должна предстать как бы обнаженной от всего тварного, в темноте и cмиреньи, пред лицо Божие.
En una noche oscura Con ansia de amores inflamada - Oh dichosa ventura! - Sali sin ser notada, Estando ya mi casa sosegada. |
В темную ночь Пылая жаром любви - O счастье, о удача! - Я вышла из дому, незамеченной, Когда мой дом был объят уже покоем. |
||
(В темноте, но уверенно, По потайной лестнице, переодетой - О счастье, о удача! - В темноте и тайно (я вышла), Когда мой дом объят был уже покоем). |
|||
Ночь души! Душа чувствует себя такой малой, такой ничтожной, такой ничего не стоющей, лишенной всего, даже своего высшего достояния - ощущения божественной близости. Она оставлена, или мнит себя оставленной; отмирают в ней ее эгоистическая самоустремленностъ, все ее своекорыстие, даже своекорыстные устремления к духовным радостям. Она иссохла как земля безводная, и смиряется в молчании и темноте неведения, под высокую руку Того, кто ее смиряет, она ждет и терпит, и смиряется и уповает. Это все, что ей остается: уповать в смирении неведения и оставленности. В своем комментарии к стихам своим о Темной Ночи так пишет Juan de la Cruz: «В этих двух первых строфах изображается плод двоякого очищения духовного: чувственного и духовного состава человека...»
«В первой строфе душа повествует о том способе и том пути какими она, поскольку это касается ее привязанностей, вышла из себя и из всех вещей, умирая для них и для себя самой, через истинное самоумерщвление, чтобы начать жить жизнь любви, сладостную и утешительную, в Боге. И говорит душа, что это выхождение ее из себя и из всех вещей было Темная Ночь, которая обозначает здесь очистительное созерцание, производящее в душе... отрицание себя самой и всех вещей»381.
Здесь прекращается всякая эстетика, всякая радостная игра образов. «Первое из этих очищений или Первая Ночь является горькой и страшной для наших чувств... Но Вторая Ночь без всякого сравнения ее превосходит: ибо она ужасающа и устрашающа для самого духа нашего»382. Здесь испытывается верность человека, здесь выковывается его преданность воле Божией, здесь воспитывается и подготовляется он к более совершенной и чистой любви. Ибо душа, чувствующая и мнящая себя оставленной, на самом деле не оставлена: Он ведет ее в темноте, среди ночи.
«Эта Темная Ночь есть воздействие Бога на душу, очищающее ее от ее неведения и от ее обычных недостатков, природных и духовных. Созерцатели называют это состояние тайно-подаваемым (вливаемым в душу) созерцанием (contemplacion infusa) или мистическим богословием, в котором Бог тайно научает душу и ведет ее к совершенству любви (без того, чтобы она сама здесь что-либо делала или даже понимала, как действует в ней это «тайно вливаемое созерцание»)383.
В тишине и смирении и чрез «темноту» этой очистительной Ночи зовет Бог к Себе, более того, ведет к Себе послушную и покорную, предавшуюся Ему душу. Ведет к единению с Собой в любви.
En la noche dichosa En secreto que nadie me veia, Ni yo miraba cosa Sin otra luz y guia Sino la que en el corazon ardia. Aquesta me guiaba, Mas cierto que la luz del mediodia A donde me esperaba Quieti yo bien me sabia En parte donde nabie parecla |
В эту счастливую ночь, Втайне, так что никто меня не видел И я не видела ничего, Без всякого путеводного светоча Кроме того, что горел в моем сердце, Это он меня вел Вернее, чем свет полудня, Туда, где меня ожидал Тот, Кого я хорошо знала, В месте, где никого другого не было. |
3
Объединение души с Возлюбленным, перерождение души, ее переход от старого к новому, ее новая жизнь, ее прикосновение к Божественной Жизни - об этом, еще в большей степени, чем обо всем предыдущем, можно говорить только намеками, только образами. Значительность образов у Juan de la Cruz: в их насыщенности; вернее, за ними ощущаются явления высшего, просветленного, божественного мира. Эти образы «просвечивают», они светятся. О несказанном говорить нельзя. Лирически-музыкальный образ поэта-мистика есть та «musica callada» - «безмолвная музыка», которая говорит, не говоря, только указуя. «Ибо кто может описать то, что Он дает уразуметь душам, охваченным любовью, в которых Он обитает? И кто сможет выразить словами то, что Он дает им почувствовать? И то, наконец, что Он побуждает их возжелать?»384.
Но вот несколько образов этого единения души с Богом - взятых из двух самых знаменитых лирических поэм Juan'a:
Oh noche que guiaste! Oh noche amable mas que el albo rada! Oh noche que juntaste Amado con amada, Amada en el Amado trasformada! |
O ночь, что вела меня! O ночь, более сладостная, чем утренняя заря! O ночь, что объединила Возлюбленного с возлюбленной, Возлюбленной, преображенной в Возлюбленного своего! |
Quedéme у olvidéme, El rostro recline sobre el amado, Cesó todo у dejéme Dejando mi cuidado, Entre las azucenas olvidado. |
Я осталась и забылась, Лицо свое я склонила к Возлюбленному своему, Все прекратилось для меня, и я сама покинула себя, Оставив все заботы свои Забытыми среди поля лилий. |
Так это в поэме «Noche Oscura». И в поэме «Cantico Espiritual», мы имеем сходные образы:
En la interior bodega De mi amado bebì, y cuando salia Por teda aquesta vega, Ya casa no sabia Υ el ganado perdi que antes seguia. |
Во внутренней горнице моего Возлюбленного Я испила от Его вина, и когда я выходила оттуда, To на всем пространстве этого луга, Я уже ничего не знала, И я потеряла стадо, которое я стерегла раньше... |
Mi alma se ha empleado Υ todo mi caudal en su servicio, Ya no guardo ganado, Ni ya tengo otro oficio, Que ya solo en amar es mi ejercicio. |
Моя душа посвятила себя, Равно как и все мое достояние, на служение Ему. Я уже больше не стерегу стада, И нет уже у меня других занятий, Так как вся деятельность моя теперь - только любовь! |
... dizeis que me he perdido; Que andando enamorada, Me hize perdidiza, у fui ganada! |
Поэтому, если на лугу деревенском С сегодняшнего дня меня никто не увидит больше и не найдет, Скажите, что я затерялась, Что, исполненная любви, я потеряла себя И была обретена! |
Утрата себя и обретение Бога, как Владыки и Господа, или вернее, обретение души Им и посвящение всей жизни Ему - новая жизнь.
4
Язык лирических поэм Juan de la Cruz полон выразительной краткости и силы.
«Взгляни на подруг той, что увлекаема к далеким, незнаемым, таинственным островам».
... mira las companas
de la que va por insulas extranas.
Или вот - душа стремится «к прикосновению Искры, к благоуханному Вину - излияниям божественного бальзама».
... al toque de centella,
al adobado vine,
emisiones de balsamo divino.
Или душа томится и жаждет увидеть очи Возлюбленного:
Oh cristalina fuente, Si e esos tus semblan tes plateados Formases de repente Los ojos deseados Que tengo en las eutranas dibujados! |
O кристальный источник, О если бы в твоем серебряном зеркале Ты мог отобразить внезапно Желанные очи, Что начертаны в глубине сердца моего! |
Все это красиво, все это чарует, все это захватывает красотою, уносит в глуби томления. Но больше: все это - слабые, смутно ощущаемые намеки (смутно ощущаемые, ибо «мудрость мистическая не требует ясного, теоретического познания себя, чтобы любовью охватить душу»385, намеки на то, что важнее всего.
И в этом - оправдание этой мистической поэзии. Некоторые (или даже, может быть, большинство) из ее читателей будут увлечены поэтической красотой образов и напряженно-вдохновенного языка. Но, может быть, через эти образы или даже несмотря на эти образы, их неожиданно коснется «жало» или «острие» любви божественной, или, что то же, томления по ней:
Per que, pues has llagado Aquesto corazon, no le sanaste? |
Почему, раз Ты уже ранил (любовью) это сердце, Ты не излечил его? спрашивает душа. |
Мистическая поэзия, мистические писания, говорящие о том, что гораздо выше нашего уровня (но и всякого уровня!), говорят однако о том, чем мы, даже в нынешнем нашем состоянии, в глубинах наших питаемся и живем. Мы живем томлением. Мистические свидетельства избранных и святых душ разжигают в нас - хотя бы на миг, хотя бы чрез призму образов или красоту трепетного, дрожащего слова - это томление по Единственному Источнику Жизни.
5
Мистика Juan'a de la Cruz христоцентрична. Это пробегает красной нитью через всю его жизнь, через все его мистические писания. Христос - источник его жизни, его вдохновения, единый предмет его устремления, его горящей любви, его безмерного жертвенного отдания себя в послушании, смирении и трепете. Он - Владыка его души, его мысли, его воли, всей его духовной жизни. «Живу уже не я, но живет во мне Христос» - эти слова апостола Павла предносятся, как высший идеал, как высшая норма и Juan'y de la Cruz. Это, конечно, - основной закон, основная норма всей христианской мистики вообще.
Вся Полнота Божественная раскрыта и раскрывается во Христе. «Я решил ничего не знать, кроме Иисуса Христа, и притом распятого». «Я все почел за сор, чтобы приобрести Христа». И у Juan'a de la Cruz отказ от всего ради Христа, и потом, как непосредственно вытекающее отсюда следствие - преображение во Христе всего мира и всей ткани жизненной. И это не только субъективное переживание праведников и мистиков: через подлинное пришествие Христа во плоти потоки благодати действительно вошли в мир, хотя бы в скрытом пока виде:
Mil gracias derramando Paso par estos sotos con presure, Y yendo los mirando, Con sola su figura Vestidos los dejo de su hermosura. |
Изливая потоки благодати, Он поспешно прошел по этим рощам И, когда, проходя, Он взглянул на них, То через одно отображение лица Своего Он оставил их облеченными Своей красотой. |
Согласно комментарию Juan'a к этой строфе своей поэмы в словах «Paso con presure» - «Поспешно прошел» - и следующих за ними, указывается и на творение мира Богом и на воплощение Сына Божия. «Одним только отблеском лица Своего Сына Он оставил их облеченными Своей красотой... это произошло, когда Сын Божий сделался человеком, возведя через то человека, а в нем и всю тварь к красоте Божественной».
Если основное содержание. мистического опыта Juan'a de la Cruz - устремленость ко Христу и укорененность во Христе и отказ от всего, от всех благ мира и от всех услаждений душевных и даже духовных ради единого Христа и смиренной и трепетной близости к Нему, то одной из форм выражения этой мистики являются образы красоты природной, ощущения «шагов Возлюбленного» в творении. Все отвергается душой, все обесценивается ею, что не есть Он, а потом в Нем и через Него мир опять восстанавливается в своей ценности, или вернее, во Христе раскрывается начало преображения мира.