| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
Патрон, архитектор и художник
Прояснение отношений между патронами-заказчиками и творцами-архитекторами и художниками сопряжено с многими вопросами, и чтобы разобраться в них, следует попытаться отыскать ясно обозначенную тропинку сквозь эту чащу. Следует иметь в виду, однако, что на этом пути существует риск представить творческую энергию XI и XII вв. в упрощенном и огрубленном виде. В этой главе я хочу задаться простыми вопросами: когда мы рассматриваем собор или аббатство XII века, стремимся ли мы получить общее впечатление от архитектуры или восхититься деталями, сложным орнаментом, скульптурой, витражом? что перед нами: результат деятельности не знавших грамоты каменщиков, которые шаг за шагом развивали свою традицию, или же епископов, каноников и монахов, разрабатывавших планы строительства исходя из того, что они знали о деятельности других в этой области, или соотнося их с теологическими идеями, проявлениями моды, религиозными настроениями, или просто предлагая то, что им самим захотелось?
Норманнское строительство в Англии достигло своего апогея в постройках типа Даремского собора, одного из наиболее полных воплощений Романского стиля в архитектуре; здесь есть и его массивные колонны, и тяжелые полукруглые арки, и четко выделенный орнамент. Одновременно здесь уже присутствуют и признаки изменения стиля; один из них - свод нефа, который был возведен в 20-х годах XII века. В этом своде отражено техническое достижение, которое указывало путь основателям Готической архитектуры к тому, как возводить исключительно высокие своды французских соборов, и в то время, как строители собора в Дареме уже завершали свое дело, мастера в Сен-Дени, расположенном недалеко от Парижа, начинали под руководством Аббата Сюжера дальнейшую разработку стрельчатой арки (которая уже была намечена в Дареме и Клюни), воплотившей в себе более легкий, более яркий и более возвышенный дух Готики. На проведение таких преобразований требовалось время, но сроки освоения нового в Романскую и Готическую эпохи были иными, чем теперь, и могут осложнить понимание природы и цели таких преобразований. Но никакого сомнения не возникает в том, что имели место существеннейшие изменения в технике и способе возведения зданий в XII веке.
Город Дарем располагался так, что мог успешно служить крепостью и убежищем для местного населения при набегах скоттов; то, что построили здесь норманны, было очень характерно для них - они возвели здесь большой замок и огромный собор, которые заняли значительную часть территории города. Подобным же образом собор и замок, хотя и меньших размеров, занимали большую часть родного городка Иоанна Солсберийского; и в настоящее время мы можем прогуляться по тем местам и воочию убедиться, сколь мало места оставалось простым смертным после того, как Бог и Цезарь получили каждый свою долю.
Размеры соборов отражают их функциональное назначение и архитектурную моду той эпохи. Стремление строить просторные церкви начало распространяться в Германии в X века, а в XI веке уже распространилось по всей Западной Европе; особенно заметно это стремление проявилось в Северной и Центральной Франции и в Англии после прихода норманнов. Постоянное увеличение восточной части соборов было вызвано необходимостью в расширении их внутреннего пространства для обеспечения литургических нужд и размещения все возрастающего количества священников, монахов и каноников, участвовавших в службе. Увеличение размеров нефов давало уверенность в том, что в большие праздники прихожане Дарема и прилегающих земель смогут по-прежнему стекаться толпами, чтобы преклонить колена у ковчега Св. Кутберта и присоединиться к Торжественной Мессе; в праздники Пятидесятницы (Сошествия Святого Духа) епископы-норманны считали, что приходские священники со всех уголков епархии должны приводить с собой значительное число своих прихожан, чтобы почтить епископа и собор молитвой и денежными подношениями. Размеры соборов отражают, вероятно, пристрастие той эпохи к огромным процессиям. Таким образом, в грубом приближении мы можем заключить (хотя наш обзор был очень краток), что двумя главными источниками архитектурного вдохновения XII века вполне могли быть соображения моды и функционального назначения. Я надеюсь, что дальнейшее изложение несколько смягчит грубость этого приближения.
При планировании и возведении церквей в Средневековье взгляды патрона-заказчика и архитектора совпадали значительно чаще, чем мы привыкли думать, исходя из нынешней ситуации.
Прежде всего, архитектор, или «главный каменщик», присутствовал на строительной площадке постоянно, а не время от времени; он руководил строительством, будучи подрядчиком, прорабом и архитектором одновременно. В силу условий того времени архитектор большого проекта, например, в монастыре, мог жить в этом монастыре годами, и это, естественно, приводило к постоянному обмену идеями и пояснениями между ним и заказчиками; совместно определялись Цели строительства и совместно решались возникающие проблемы. Не следует также забывать, что средневековая архитектура в значительной степени опиралась на традицию. Постройки, которые бы коренным образом отличались от существовавших норм или каких-то распространенных моделей, были относительно редки; прямое подражание было делом обычным; новые идеи часто возникали при подражании древним зданиям или постройкам иных культур, далеких от европейских традиций. Таким образом, указания патрона-заказчика часто оказывали большое влияние на конечный результат, много большее, чем теперь. Хорошо это или плохо, но современная комиссия по строительству не дает указаний архитектору-не посмела бы давать таких указаний!- относительно проекта или стиля; комиссия сообщает архитектору о функциональном назначении здания, потребностях, возможностях и так далее, а затем ей остается лишь уповать на то, чтобы чертеж отвечал ее ожиданиям. В этом отношении следует принять непопулярное мнение, что возрождение Готической архитектуры в XIX веке было ближе по духу к Средним Векам, чем нам кажется. Можно указать на великое множество средневековых зданий, в которых присутствует подлинная художественная оригинальность. Но можно указать и на истории вроде следующей: в начале XIII века германские Цистерцианцы послали своего брата-мирянина во Францию, чтобы тот сделал зарисовки аббатства Клерво с целью последующего воспроизведения построек в Клерво в их собственном монастыре. А вот история, которая еще ближе к тому, что мы хотим прояснить: когда Вотерхаус в 60-х годах XIX века позаимствовал в качестве образца один архитектурный элемент в каком-то французском замке и многократно повторил его в своем новом здании в Гонвиль-энд-Кайюс Колледж в Кембридже, он, в принципе, поступил так, как поступил архитектор собора в Отэне, взявший себе за образец римскую арку и воспроизведший ее множество раз для создания аркады трифория. Третья и наиболее существенная причина, по которой патрон и- архитектор стояли значительно ближе друг к другу в Средневековье, чем сейчас, заключалась в том, что церкви, особенно значительные, представляли - а в своей настенной живописи, витражах и скульптуре непосредственно и изображали - весьма обширные символические и иконографические программы. Ясно, что иконография, в основном, определялась патронами; нечто подобное мы обнаруживаем и в Италии XV века. Однако никоим образом мы не хотим заявить, что сами творцы не имели никакого представления об источниках, из которых заимствовалась иконография, или не могли иметь своих собственных идей. Во многих случаях патроны-заказчики могли принимать целые программы или определенные идеи (разработка деталей постройки встречалась значительно чаще, чем разработка программ для всего сооружения в целом), которые им предлагались архитекторами. Приведем один пример: маловероятно, что скульптор, творец замечательной купели в городе Льеж имел непосредственный доступ к сочинениям Руперта Дейтцкого или к другим подобным сочинениям тех времен, однако именно на их идеях основан символизм изображений на купели; вряд ли знал скульптор и классическую скульптуру, однако складывается такое впечатление, что стиль мастера развивался под ее воздействием. Подобным же образом те особые пропорции, которые характеризуют столь многие образцы Готической архитектуры, и их математическое обоснование, должно быть, зародились в умах образованных математиков.