| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
12. Контекст завещания Иисуса (Ин 19, 25-27)
"Иисус, увидев Матерь и ученика, тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе" (Ин 19, 25-27). Эти слова часто называют завещанием Иисуса. Каков смысл этого завещания? Отражают ли они только выражением нежную сыновнюю любовь Иисуса, Который хочет перед смертью обеспечить заботу о Своей Матери в доме возлюбленного ученика? Или в нем содержится какая-то более глубокая богословско-экклезиологическая мысль? Первое возможное истолкование признавали многие Отцы Церкви, древние и современные богословы. В пользу второго толкования высказывался уже Ориген и почти все средневековые богословы, начиная с Руперта из Дейца - лучшего средневекового комментатора Евангелия от Иоанна. Это направление живо и в современной экзегетике и в пользу мессианско-экклезиологического толкования этого отрывка приводится множество убедительных доводов.
Предшествующий контекст
Ситуация, отдаленно напоминающая о Марии и возлюбленном ученике при кресте, - брак в Кане Галилейской (Ин 2, 1-12). Они явно параллельны. И там, и там те же "действующие лица": Иисус, Его Матерь, ученики (в Кане - во множественном числе, на Голгофе - в единственном) и другие персонажи. В обоих случаях Мария не называется именем собственным, но представлена как "Матерь Иисуса" или "Матерь Его" (Ин 2, 1.3.5.12; 19, 25.26). Умирающий Иисус обращается к Матери: "Жено", как это было и в Кане (Ин 2, 4; 19, 26). В обоих текстах звучит мотив "часа Иисуса" (Ин 2, 4; 13, 1; 19, 27б). Во время брачного пира в Кане этот час еще не пришел, на Голгофе же, откуда Иисус перешел от мира сего к Отцу, "пришел час Его". "Час Иисуса в богословии св. Иоанна охватывает Его страдания - смерть - воскресение. Упоминание "часа" на браке в Кане (Ин 2, 4) это ссылка на "час" страстей и прославления (Ин 13, 1; 19, 27). Только в этот час Иисус даст "хорошее вино спасения", т.е. полноту откровения Божия. Эти две евангельские сцены (Ин 2, 1-12; 19, 25-27) как бы обрамляют все повествование об общественном служении Иисуса. Как полагал св. Августин, "час" на Голгофе это - тот час, о котором Иисус говорил Марии в Кане; там Он предсказывал час Своего страдания.
Это соотнесение имеет огромное значение для истолкования завещания Иисуса. Как было показано выше, брак в Кане Галилейской имел мессианский и экклезиологический смысл. Обращение к Марии "Жена" отсылало к ветхозаветным пророчествам о "Дщери Сиона" и об Израиле как о Невесте Господа. Из мессианского смысла брачного пира в Кане проистекает мессианский и богословский смысл завещания Иисуса. Поэтому оно не может быть истолковано только как проявление сыновней любви.
О том, каков этот богословский смысл завещания Иисуса, говорит контекст. Описание Марии и любимого ученика при кресте (Ин 19, 25-27), тесно связано с предшествующим бросанием жребия о хитоне, который был "не сшитый, а весь тканый сверху" (Ин 19, 23); воины не разодрали его, но бросили о нем жребий. На связь между ними указывает частица de в ст. 25: heistekeisan de... Стояли же... Современные переводы не всегда учитывают эту связь. Однако в Вульгате эта частица переведена верно: "Stabant autem..." - "Стояли же".
Каково значение цельнотканного хитона Иисуса? Почему Иоанн приводит этот эпизод и соединяет его с завещанием Иисуса? С первых веков христианства хитон Христов, не разодранный воинами, символизировал единство Церкви. Св. Киприан писал: "Когда в Евангелии не разделяется и не раздирается хитон Господа Иисуса Христа, то это означает таинство единства и узы согласия... В таинстве и знамении хитона он изъяснил единство Церкви". Современные комментаторы тоже используют эту символику. Экклезиологический смысл хитона Иисуса и его тесная связь со стоящими при кресте со сценой, представляющей Марией и учеником, приобретает глубокий богословский смысл: в понимании св. Иоанна, то, что не сделали воины (Ин 19, 24) - не разделили (me schisomen) тканый хитон Иисуса, было прямым предзнаменованием того, что утвердительно совершилось на Голгофе. Именно там было образовано единство новой мессианской общины. Мария и ученик, которого любил Иисус - образ этого единства. После разделения ветхого Израиля Дщерь Сиона воплощает единство в новом народе Божием, который в момент своего возникновения преодолевает бывшие разделения, примирившись в Распятом Христе (ср. Кол 1, 20; Рим 8, 20). Из соответствия этих эпизодов следует, что: тканый, не разодранный воинами хитон Иисуса - символ единства Церкви, собранной возле креста Христова; сцена же, представляющая Мария и ученик на Голгофе - иллюстрация этого единства.
В пользу такого толкования можно привести еще два довода. Первый - слова из т.н. пророчества Каиафы: "Лучше нам, чтобы один человек умер... Сие же он сказал не от себя, но будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино" (Ин 11, 47-52). "Воедино" (греч. eis hen - средн. род) значит место собирания рассеянных чад Божиих. Это место - Сам распятый Христос; в Нем и вокруг Него осуществляется единство всех тех, кто верует в Него и "взирает" на Того, Которого пронзили (Ин 19, 37). Осуществляет это единение Святой Дух, Которого послал Иисус, когда "преклонив главу, предал дух" (Ин 19, 30). Когда в Синодальном переводе, слово "дух" пишется с маленькой буквы, это понимается как сообщение о смерти Иисуса. Иногда это место приводится вообще без слова "дух", просто "умер". Многие современные экзегеты в речевом обороте Иоанна - paredoken (от paradidomi) to pneuma (с артиклем) - видят часто встречающуюся в этом Евангелии двузначность. Эта фраза означает как "отдать душу, умереть", так и "передать Святого Духа", т.е. дать дар Духа, облагодатствовать Святым Духом (С. К. Барретт, Ж. П. Мишо, Х. Матеос - Дж. Баретто, А. Серра). Глагол paradidomi и существительное pneuma с артиклем подтверждают такое толкование. Святой Дух - дар умирающего Иисуса. Дух, сошедший на Иисуса с неба (Ин 1, 32-33), ныне дан людям. Этих людей представляют Матерь Иисуса и Его возлюбленный ученик. Они символизируют новый народ Божий.
Современные экзегеты, придерживающиеся этого истолкования, особое внимание обращают на связь Ин 19, 30 с Ветхим Заветом, с контекстом всего четвертого Евангелия и с символикой творения Иоанна. Упоминание о пронзенных ребрах (pleura) при "дуновении" Духом Святым на апостолов (Ин 20, 20-22) явно отсылает к Ин 19, 34: "Один из воинов копьем пронзил Ему ребра (pleura) и тотчас истекла кровь и вода". Кровь и вода, истекшие из сердца Иисусова, прежде всего означают реальность Его смерти (Дж. Цевини). Однако это событие имеет и символическое измерение: кровь и вода означают Евхаристию и крещение (Кирилл Иерусалимский, Августин, Беда Достопочтенный, Фома Аквинский, Лагранж, Бультман). Многие экзегеты видят в "воде" символ Святого Духа, источником и храмом Которого был Иисус (Ин 2, 13-22). Иоанн Креститель свидетельствовал, что он видел Духа "сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Иисусе" (Ин 1, 32). Глагол "пребывать" (menein) означает постоянное присутствие Духа в Иисусе. Благодаря этому Христос становится источником Духа для верующих, т.е. Он может давать им Духа. Мысль о том, что Иисус дает Духа Иоанн выражает в двух образах: а) Первый - Иисус "крестит Духом Святым" (Ин 1, 33). Это относится к основной Его миссии, предвозвещенной еще в Ветхом Завете (ср. Деян 2, 32-34): возрождать людей в Духе Святом. Мессия, Которому дарован Святой Дух (Ис 11, 2; 42, 1; Ин 1, 33), дает Его людям, т.е. "крестит их Духом Святым" (Деян 1, 5); б) Второй образ еще более глубок и символичен: изнутри Иисуса, как из храма, потекут потоки воды живой. Об этом ясно сказал Сам Иисус на празднике Кущей. "В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: "Кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой" (Ин 7, 37-38). Иоанн так толкует эти "реки воды живой": "Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него" (Ин 7, 39). Потоки вод означают дарование Духа или связанное с Ин 1, 33 "крещение Духом". Согласно четвертому евангелисту, это спасительное событие было предречено в Писании (Ин 7, 38а). Здесь Иоанн ссылается на разные пророчества Ветхого Завета (Иез 47, 1-2; Зах 13, 1), в особенности на Зах 14, 8: "И будет в тот день, живые воды потекут из Иерусалима". Это пророчество сбылось, когда воин пронзил копьем ребра и сердце Иисуса. Иисус относит его к Себе в особом месте и в особое времени: в иерусалимском Храме, во время праздника Кущей, пробуждавшего в иудеях мессианские чаяния (Зах 14, 16-19) и тесно связанного с водой. Во время этого праздника совершались моления о дожде, воспоминалось чудо дарования воды в пустыне (Исх 17, 1-7; ср. 1Кор 10, 4). Читались пророчества об истечении воды живой, которая должна была возродить Сион (Зах 14, 8; Иез 47, 1-2; ср. Ин 4, 1). На восьмой день, в отдание праздника священник брал воду из купальни Силоам, приносил ее во внутренний двор Храма и выливал на жертвенник всесожжения. При таких обстоятельствах места и времени слова Иисуса приобретали глубокий богословский смысл. Он говорил о Себе как о новом Храме, изнутри Которого в будущем потекут к людям реки воды живой, т.е. изольется Святой Дух.
Когда произойдет это сошествие Духа и крещение в Духом? На этот вопрос св. Иоанн отвечает, заканчивая свои пояснения: "Ибо еще не было на них Духа Святого, потому что Иисус еще не был прославлен" (Ин 7, 39). Иоанн различает здесь две стадии откровения (ср. Ин 4, 10-14): 1) откровение, данное Иисусом и 2) откровение, данное Духом. Вода живая в Ин 7, 37-39 сначала означает откровение, данное Иисусом и в Нем осуществленное. Именно поэтому Он призывает людей "веровать в Него" (Ин 7, 37) и "пить" воду живую, текущую из Него. В то же время открывается перспектива будущего: "еще нет" (Ин 7, 39). Как живая вода, текущая из-под Храма, проносила жизнь и плодородие, так и вода, которая истечет изнутри Христа (т.е. Дух Святой), изнутри окропит и освятит людей, сделав их истинно верующими.
Это пророчество начало исполняться при прославлении Иисуса (Ин 7, 39). Что имеет в виду Иоанн, говоря о прославлении? Смерть Иисуса на Голгофе, поскольку по четвертому евангелию прославление Иисуса началось уже на кресте. Для обозначения смерти Иисуса Иоанн Богослов использует два глагола: вознести (hypsoo) и прославить (doksadzo). Таких мест очень много (Ин 3, 14; 8, 28; 12, 32-34). В первой Церкви эти слова использовались для обозначения воскресения и прославления Иисуса (Деян 2, 31-33). В Ин 12, 27-36 "вознесение" означает смерть Иисуса (Ин 7, 34) и Его исход к Отцу (Ин 7, 27-28). Из такого понимания прославления Иисуса следует, что Иоанн, говоря в Ин 7, 39 о прославлении, ссылался на крестную смерть и воскресение Христа. "Реки воды живой", т.е. дар Духа, потекут изнутри умирающего на кресте Иисуса в тот миг, когда Он, преклонив главу, предал дух, и когда из пронзенного бока истекли кровь и вода, а также когда прославленный Господь "дунул" на учеников и сказал им: "Примите Духа Святого" (Ин 20, 22). Дарование Святого Духа соединяется с отправлением учеников на проповедь. Иоаннова "Пятидесятница", называемая "часом", отождествляется с Пасхой Иисуса, с Его смертью и воскресением. Дух Святой это дар умирающего сердца Иисусова, дар величайшей любви. У Иоанна своя собственная доктрина "Пятидесятницы", отличная от Луки (Деян 2, 1-42). Однако у обоих евангелистов при сошествии Духа присутствует Мария, Матерь Иисуса (Ин 19, 25-27; Деян 1, 14; 2, 1-14).
Такое Иоанново понимание "Пятидесятницы" содержится и в богослужении, и в учении Церкви. В обновленном обряде миропомазания находим такую следующая молитву над дарами: "Молим Тебя, укрепи детей Твоих, которые, приняв дар Святого Духа, присоединились к Твоему народу, и помоги им всегда пребывать в обновленной жизни".
Папа Иоанн Павел II не ограничивает дар Святого Духа в событии Пятидесятницей, но связывает его с полнотой Пасхальной тайны Христа. Это учение Папа извлек из богословия св. Иоанна: "Мы стоим в преддверии пасхальных событий. Новое, окончательное откровение Духа Святого как Личности, Которая есть Дар, совершается именно в это мгновение. Пасхальные события - страдания, смерть и воскресение Христа - это в то же время новое сошествие Святого Духа, Утешителя и Духа Истины. Это - время "нового начала" дарования Себя человечеству Триединого Бога в Святом Духе через Христа-Искупителя. Это новое начало и есть искупление мира: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного" (Ин 3, 16). В этом "отдании" Сына, в даровании Сына выражается глубочайшая сущность Бога, Который, будучи Любовью, пребывает неисчерпаемым источником откровения. В даровании Сына исполняется откровение и дар извечной Любви: Святой Дух, Который в неисследимой глубине Божества есть Личность-Дар, через Сына, т.е. через пасхальную тайну, по-новому дан апостолам и Церкви, а через них человечеству и всему миру" (DEV 23).
Далее Его Святейшество уточняет этот "новый" способ дарования Святого Духа: "Он принес Его ценой Своего "ухода": Он дает им этого Духа как бы в ранах Своего распятия: "показал им руки, и ноги, и ребра Свои". И силой этого распятия Воскресший говорит им: "Примите Духа Святого!" (Ин 20, 22)". Соединение дарования Духа с крестной смертью Иисуса и Его воскресением Папа обосновывает двумя доводами: а) Обетованием Утешителя (Ин 16, 7): "Лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо если Я не пойду, Утешитель не придет к вам". "Уход" означает страдания, смерть и воскресение, через которые Иисус перешел из мира сего к Отцу. Это - "час" величайшей любви (Ин 13, 1). Крестная смерть - необходимое условие пришествия Духа. б) Упоминанием о ранах Распятого во время "дуновения" Духа на учеников (Ин 20, 20-22): "Он показал им руки и ноги и ребра Свои" (DEV 24).
Пятидесятницу, как время ниспослания Духа, Папа Римский четко отождествляет с Пасхальной тайной Иисуса, т.е. с Его страданием, смертью и воскресением. Иоанн Павел II также сопоставляет "Пятидесятницу" Иоанна с описанием сошествия Святого Духа Лукой (Деян 2, 1-4): "Событие Пятидесятницы - представляет собой окончательное проявление того, что произошло в той самой горнице в пасхальное воскресенье" (DEV 25).
Второй довод, подкрепляющий экклезиологическое толкование завещания Иисуса тот, что на библейском языке раздирание одежд - жест, могущий означать распрю, разделение. Пророк Ахия разодрал свою одежду, образно представляя разделение царства при Иеровоаме (3Цар 11, 29-39). Итак, если разодрать одежду означает разделение, то воздержаться от раздирания означает нечто противоположное, одним словом - единство. Для определения этого действия Иоанн употребил глагол schidzo, означающий не только раздирание одежд, но также разделение или раскол в народе Божием на разные группировки (Деян 14, 4; 23, 7). От этого глагола производится греческое существительное "schizma", означающий у Иоанна распри в народе из-за Иисуса (7, 43; 9, 16; 10, 19). Воздержаться от разделения хитона Иисуса означает сохранить единство вместо того, чтобы производить распри и разделения. Поскольку между отрывком о хитоне и тем, что происходило при Кресте на Голгофе существует подобие и тесная связь в самом тексте (men - Ин 19, 24... de - Ин 19, 25), то можно сказать, что "не разорванный воинами хитон Христа - знамение единства Церкви, возникшего из результате объединения Матери Иисуса с Его любимым учеником" (А. Серра). Мария по воле Христа Матерь и образ единства Церкви.
Последующий контекст
Не только предшествующий, но и последующий контекст подтверждает правильность богословско-мессианского толкования завещания Иисуса. Обычно предложение "да сбудется Писание" (Ин 19, 28) переводчики и комментаторы соединяют со следующим предложением, в котором говорится о жажде Иисуса на кресте. Библеист, епископ Романюк переводит эту фразу так: "Иисус, зная, что уже все совершилось, воскликнул, - в чем также сбылись слова Писания, - жажду" (Ин 19, 28). Исполнение здесь относится к тому, что последует, а именно к слову Писания, сказанному умирающим Иисусом. В параллельных местах есть ссылка на Пс 22, 16. Точно так же эта фраза построена и в Иерусалимской Библии. Однако в свете современных исследований эти слова об исполнении Писания надо связывать с предыдущим событием, т.е. с завещанием Иисуса, а не с последующим. Ибо эти слова начинается целевым союзом hina (чтобы), который в греческом языке определяет предшествующий (все совершилось), а не следующий (говорит - жажду) глагол. Когда Иоанн Богослов пишет об исполнении слова Иисуса или Писания, он употребляет глагол pleroun (исполнить). Однако, в данном стихе (19, 28) стоит глагол teleioun (довести что-то до совершенного исполнения), который в четвертом Евангелии означает совершение "дела" (Ин 4, 37; 17, 4) или "дел" (5, 36), порученных Отцом Сыну.
Поэтому значение ст. 28а таково: Писание целиком и полностью, до конца, исполнилось тогда, когда всё, т.е. все дела, порученные Отцом Сыну, были совершены. Только тогда, когда Иисус, вися на кресте, сказал слова: "Се, сын Твой... се, Матерь твоя", и когда ученик взял Ее к себе, только тогда было исполнено совершенно спасительное поручение Иисуса, - великое "дело", которое Отец дал Ему совершить и которое было предсказано в Писании.
Рождение Церкви
В этом контексте происходившее при кресте (Ин 19, 25-27) приобретает особое значение для истории спасения. Это не частное выражение сыновней любви, но вершина спасения. В свете предшествующего отрывка (хитон) это событие имеет экклезиологический смысл: ныне, возле подножия креста, в полноте осуществляется предреченное в знамении неразорванного хитона Господа; Мария и возлюбленный ученик представляют собой мессианский народ, который Бог восхотел образовать из дела Иисуса. При кресте рождается Церковь. То, ради чего был послан Иисус, то, что было предвещено в Писании, сбылось. Сейчас можно сказать, что все совершилось. "Час" Иисуса (19, 27) настал; мессианское дело спасения и откровения достигло своей полноты. Так об этом событии писал возлюбленный ученик: "Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, возлюбив Своих, сущих в мире, до конца возлюбил их" (Ин 13, 1). Эта безыскусная картина происшедшего на Голгофе являет собой вершину спасительной любви Иисуса.
Мысль о рождении Церкви во время крестной смерти Иисуса была широко распространена среди Отцов Церкви; она сохранилась до нашего времени в документах Учительства Церкви и в богослужении. Папа Пий XII в окружном послании о почитании Святейшего Сердца Иисусова (Haurietis aquas) напоминает об этой истине: "Итак, из пронзенного Сердца Спасителя родилась Церковь, дарящая спасительную Кровь. Из того же Источника в изобилии истекла милость Таинств, в которой чада Церкви черпают жизнь по благодати", о чем говорится в священном богослужении: "Из пронзенного сердца рождается Церковь, соединенная со Христом... Ты из сердца изливаешь благодать". Папа Павел VI в апостольском послании о почитании Святейшего Сердца Иисусова развил эту мысль: "Неизмеримое сокровище Христово произошло из пронзенного ребра Спасителя, когда, умирая на кресте, Он примирил с Отцом весь род человеческий". В послании на эту же тему Папа писал: "Воистину, из пронзенного Сердца Спасителя родилась Церковь и в Нем она берет пищу, ибо Христос "предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова" (Еф 5, 25-26)". В обновленной Литургии Часов эта тема звучит в великий праздник Святейшего Сердца Иисусова. Во втором чтении к нам обращается св. Бонавентура: "Чтобы из ребер почившего на кресте Христа могла родиться Церковь... Господь Бог допустил, чтобы один из воинов, ударив копьем, раскрыл пресвятой бок". В прошениях второй вечерни Церковь молится: "Иисусе, из Твоего пронзенного Сердца истекли кровь и вода, дав жизнь Церкви, Невесте Твоей, освяти Церковь и соблюди ее от греха".
По мнению Пия XII значение этого символа уже в древности заметили церковные писатели и святые Отцы Церкви. Среди них было распространено мнение, что Церковь родилась из ребра Христа. Как Ева была создана из ребра спящего Адама (Быт 2, 21-25), так и второй Адам, "преклонив главу", заснул на кресте, чтобы таким образом для Него была создана невеста, исшедшая из бока уснувшего (бл. Августин, Беда Достопочтенный). Св. Августин особенно подчеркивает глагол aperuit (открыл: Вульгата - отверз бок). Этот глагол как будто говорит, что отверзлись врата жизни, из которых проистекли таинства Церкви; без них нет доступа к истинной жизни. Однако никто так не связывал дар жизни со смертью и крестом, как Ипполит. Согласно его учению, смерть Иисуса распространила благоухание Святого Духа. На эту традицию ссылается св. Фома Аквинский: "Из бока Христа истекла вода для омовения, кровь же для искупления. Поэтому кровь связана с таинством Евхаристии, а вода - с таинством крещения, которое, все же, очищающую силу берет в крови Христовой". На идею Церкви - "Тела Христова", берущей начало в пронзенных ребрах, ссылаются также и современные богословы (Г. Урс фон Бальтазар).
Символика рождения Церкви из пронзенных ребер Иисуса, присутствующая в творениях Отцов и в учении последних Пап, имеет смысл только если принимается то, что умирающий Иисус дал Святого Духа, образом которого была вода, истекшая из отверстого бока Господа - нового Адама. Ибо нет ни рождения, ни жизни без Святого Духа, справедливо названного автором Апокалипсиса "Духом жизни" (Откр 11, 11). Св. Павел учит, что "Дух животворит" (2Кор 3, 6), т.е. оживляет смертные тела (Рим 8, 11), Иоанн же, подчеркивая эти высказывания, утверждает: "Дух животворит; плоть не пользует нимало" (Ин 6, 63). Апостол Иоанн употребляет в своем Откровении употребляет слова "Дух жизни" (Откр 11, 11) в экклезиологическом контексте, цитируя Иезекииля (37, 5.10). Иссохшие, мертвые кости символизируют рассеянный и униженный народ Божий Ветхого Завета; лишь Дух Божий способен снова оживить и создать великий народ. То же происходит и с новым народом Божиим, гонимым и уничиженным даже до смерти в лице своих свидетелей. Оживление его возможно только под воздействием силы Духа Жизни, Которого Символ веры называет "Господом Животворящим", а богослужение - "живым Источником". Церковь, новый народ Божий родилась из отверстого бока Иисуса благодаря Духу Жизни, данному людям умирающим Иисусом. Поэтому рождеству Главы Церкви - Христа, соответствует рождение Тела Его, т.е. Церкви (Ин 19, 25-27). Иисус Христос был зачат и рожден силой Духа Жизни (Мф 1, 18-20; Лк 1, 35); Церковь - Тело Христа, также была зачата и рождена действием Духа Жизни, излитого из отверстого на кресте бока Иисуса.
Как при зачатии и рождении Иисуса Христа - Главы Церкви присутствовала и действовала Мария, Матерь Иисуса, также стоит Она и при рождении Церкви - Тела Христа. Поэтому Матерь Иисуса и наша Матерь в Святом Духе. Церковь растет, развивается и освящается по тем же законам; она рождается от воды и Духа (Ин 3, 5), "банею возрождения и обновления Святым Духом" (Тит 3, 5).
Иисус Христос дал Церкви Своего Духа не только во время Своей смерти и воскресения, но продолжает давать Его во время совершения воспоминания пасхальных событий. Народ Божий, веруя в эту истину, с великим упованием молит: "Боже, Отче милосердия, пошли нам Духа Святого, Духа любви, Духа Сына Твоего" (Миссал). Церковь сознает, что без Духа Жизни и любви она напоминала бы смердящие трупы свидетелей, убиенных апокалиптическим Зверем (Откр 11, 7-11) или груду иссохших, мертвых костей. Христианин без Духа - это всего лишь мясо и кости (Рим 8, 11; Иез 37, 1-4). Сын Человеческий, оживут ли кости сии? Господи Боже, Ты знаешь это! (Иез 37, 3).