| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
3. ПРИЗЫВ К ОБЪЕДИНЕНИЮ ПИЯ IX (1848) И ОТВЕТ НА НЕГО ПРАВОСЛАВНЫХ
В начале своего понтификата в объединительном воззвании в 1848 г. папа Пий IX предпринял попытку пригласить отделенных православных иерархов возвратиться в католическую Церковь. Это воззвание еще и не было отягощено более поздними идеями того же папы, направленными против традиции восточных Церквей, как это проявилось в конституциях "Reversurus" и "Cum Ecclesiastica Disciplina". Но прежняя практика Святейшего Престола в его обращении с католиками Востока, в которой отсутствовало уважение к их традиционной автономии, была уже достаточна для того, чтобы возбудить в отделенных христианах недоверие к Риму. Поэтому призыв папы, хотя в нем и содержались некоторые положительные элементы, был самым резким образом отклонен собором восточных патриархов, состоявшемся в мае 1848 г. в Константинополе под председательством константинопольского патриарха Анфима.
Пий IX предлагал отделенным иерархам в своей энциклике "In suprema Petri Apostoli Sede" от 6 января 1848 г., направленной католическим иерархам Востока, заключить унию при минимуме условий: "Мы не возлагаем на Вас никакого груза кроме того, что необходимо, а именно, что Вы, вернувшись к единству, согласившись с нами в исповедании истинной веры, которую католическая Церковь сохраняет и которой учит, и далее, чтобы Вы хранили единство с самой Церковью и с этим Верховным Престолом Святого Петра". Тем самым, собственно, отделенные Церкви были признаны в церковном порядке каким-то образом как юридически существующие, поскольку восстановления единства с Римом достаточно, чтобы снова стать в полном смысле слова частями одной Вселенской Церкви. Обязательное единство в католической вере было выражено ясно, а необходимое подчинение папе было только намечено: вступить в единство "с Верховным Престолом Святого Петра". В остальном энциклика, однако, содержала и многое такое, что должно было задеть христиан Востока; в частности, она показала незнание их психологии. Так, предположение о возможности, что ко времени раскола, в обряды византийской Церкви могло проникнуть нечто, противоположное вере и церковному единству, вызвало гнев византийских иерархов. Равным образом восточных христиан, гордившихся своей традицией, раздражало и утверждение папы, что они вследствие схизмы не смогли сохранить единство вероучения и управления также и между собой. Среди множества православных поместных Церквей будто бы нельзя было найти ни одной истинно Христовой. Папа приводит в доказательство идеи примата обычные в католической апологетике тексты из Священного Писания и из сочинений Святых отцов, не думая о том, что эти доказательства не могут произвести существенного впечатления на восточных христиан. Если Пий IX действительно верил, что при таких доказательствах они будут побуждены к признанию идеи примата в его выражении, характерном для XIX века, то он слишком их мало знал. Они прожили тысячелетие с очень далеко идущим самоуправлением в единстве с Римом и имели за собой 800 лет полной независимости в расколе с Римом. Централизма примата папы, в том виде, как он практиковался на Западе в XIX столетии, они фактически никогда не знали.
Реакция Востока на приглашение к унии поэтому была весьма отрицательной. Ответ был подготовлен на соборе четырех восточных патриархов, который заседал, как уже упоминалось, в Константинополе в мае 1848 г. Ответ явился во многом понятной реакцией на психологически неподготовленный и составленный без достаточно глубокого знания Востока призыв к объединению. Однако он также показал, как мало были готовы тогда на Востоке идти навстречу Западу, и как сильно сам Восток выдвигал себя как абсолют и как единственно возможную форму истинного христианства. Этот ответ показывает нам оборотную сторону медали, на которую тоже следовало бы посмотреть, и подтверждает, что в продолжении раскола бесспорно виновен не один Запад, но в той же (или в еще большей) мере также и Восток. Тон ответа в некоторых местах выглядит невыдержанным и прямо-таки оскорбительным. Епископам Рима делается упрек в том, что, отстаивая принцип непогрешимости и принцип примата "вопреки божественному учению они попирали с величайшей наглостью, и в своей страсти к нововведениям с непримиримой яростью лишали святости все святое". Католической Церкви делался упрек в чудовищных вида ересях, тогда как только одна православная Церковь сохранила истинную веру со времен Апостолов в неискаженном и чистом виде. В числе ересей католической Церкви были названы: Филиокве, которое противоречит Евангелию и учению семи Вселенских соборов и искажает догмат о Пресвятой Троице. Добавление Филиокве к Символу веры было искажением вероучения Вселенских соборов, как будто бы они сформулировали учение о Пресвятой Троице не полностью. Папизм является ересью, потому что он епископу Рима приписывает непогрешимость, вследствие чего благодать Святого Духа рассматривается как его монополия; он делает из папы наместника Христа на земле, присваивает ему государственный суверенитет, и вместо высокого братского авторитета, принадлежащего ему в древности, папа начинает требовать себе абсолютно деспотического права господства над всей Церковью.
Сюда добавляются различия в обрядах, из которых ответное письмо тоже выводит ересь: крещение обливанием вместо крещения погружением не является истинным, установленным Самим Христом. Искажение таинства Причащения в результате отказа от приобщения мирян Св. Кровью, искажение Евхаристии отсутствием призывания Святого Духа в эпиклезе - это нарушение порядка, установленного Христом и апостолами. Освящение опресноков - также нарушение. Несовершение таинств Миропомазания и Причащения детей после их крещения- это акт произвола. И так далее. В письме представляются литургические обычаи православной Церкви, как единственно возможные и единственно правильные, считая это совершенно само собой разумеющимся и не обращая особого внимания на историческую истину. И западная Церковь вначале во всем следовала этим обычаям. Православная литургия уже во времена апостолов была именно такой, какова она сегодня. Запад в своей мании новшеств отошел от первоначального устройства единой православной Церкви, к которой и он когда-то принадлежал. Эти новшества начали проникать на Запад уже с VII века и сделали ущербными Церкви Италии и древнего Рима, которые прежде были в единстве с восточной Церковью.
Энциклика в принципе отклоняет любое развитие догматов, любой прогресс в познавании откровенной истины и даже любое развитие литургических форм и обычаев. Церковь всегда была такой, как в апостольское время; такой она и должна оставаться. Любое изменение есть покушение на неприкосновенное сокровище веры, унаследованное от апостолов. В письме далее продолжается: православная Церковь честно трудилась, чтобы избавить Запад от его заблуждений, но напрасно. Запад остался закоснелым, и поэтому Церковь Востока, наконец, была вынуждена предоставить его своей судьбе. Папы сегодня везде рассылают своих миссионеров, чтобы приобретать прозелитов. Они злобствуют против Православия, которое является укором за их вероотступничество. В окружном послании детально рассмотрено послание папы Пия IX. Папа ложно утверждает, будто бы древние отцы восточной Церкви признали свою зависимость от епископа Рима, и поэтому необоснованно требует от теперешней православной Церкви последовать их примеру. Папа пишет: "У Вас нет никакой причины и даже хотя бы предлога, чтобы не возвращаться в лоно истинной Церкви, в общение со Святейшим Престолом". Он хочет, как и его предшественники, обмануть православных верующих и лишить их истинной веры. Письмо патриархов стремится, в частности, опровергнуть доказательства примата Пием IX: то, что святой Петр был в Риме, это просто человеческое предание, которое не является достоверно установленным. Единственным бесспорным местом пребывания Петра является Антиохия. И даже если бы Петр был в Риме, то из этого автоматически не следует примат епископа Рима надо всей Церковью. По свидетельству греческих отцов, Церковь построена на исповедании Петра, а не на его личности. Следовательно, из Евангелия от Матфея, глава 16, стих 18, не следует никакого вывода в пользу примата святого Петра. Текст из главы 21 Евангелия от Иоанна "Паси агнцев моих, паси овец моих" означает только реабилитацию святого Петра и повторное поручение ему апостольского служения после отречения. Слова Господа "Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя..." (Евангелие от Луки, глава 22, стих 32) возвещают святому Петру только то, что он после своего отречения снова вернется ко Господу.
Далее были детально исследованы тексты святых отцов, которые папа приводил в доказательство примата, и против них были выдвинуты возражения. В письме папа ссылается на Правило 28 Халкидонского собора, согласно которому отцы признали за епископом Рима его привилегии, поскольку этот город был столицей. - По поводу правильной интерпретации этого канона даже и католические ученые до настоящего времени не пришли к единому мнению. Против доказательства на основе восторженного одобрения отцов Халкидонского собора: "Петр говорил устами Льва" патриархи возразили, что отцы собора сначала подвергли письмо Льва детальному анализу и только затем признали, что оно соответствует исповеданию святого Петра. Следовательно, было бы ошибкой делать вывод на основе этого восторженного одобрения о признании вероучительного авторитета и тем более о непогрешимости папы.
В энциклике патриархов А. С. Хомяков хотел найти поддержку своей теории о том, что непогрешимость принадлежит только единой Церкви, объединенной в любви, как целому, включающему в себя также и верующий народ. Он опирается на следующий текст энциклики: "У нас соборы никогда не могли ввести новшеств, так как защитником религии у нас является все тело Церкви, то есть народ, который хочет иметь богослужение неизменным навсегда и таким же, каким оно было у отцов. Это вынуждены были узнать после схизмы многие папы и патриархи, дружественные латинянам". Предыдущий параграф содержал такое заявление патриархов: "Нам не принадлежит никакая мирская власть и никакая священная. Мы объединены только узами любви и расположения к нашей общей Матери в единстве веры, закрепленными семью печатями Духа, то есть решениями семи Вселенских соборов, и послушанием истине". Однако в данном контексте речь здесь идет только о праве и долге верующего народа противостоять возможным ошибочным решениям соборов, а во втором пассаже только отрицается общий авторитет, который якобы стоит над всеми автокефальными Церквами. Фактически в данной энциклике нельзя найти того отрицания любого веро-учительного авторитета иерархии, как это трактует Хомяков.
Если мы старались рассмотреть энциклику патриархов с достаточной детальностью, то потому, что в ней, как ни в каком другом документе, было авторитетно выражено отношение православной Церкви к Риму, типичное для середины XIX столетия, самими ее высшими иерархами - патриархами Константинополя, Александрии, Антиохии и Иерусалима.
Призыв папы к объединению и ответ на него патриархов показывают, с одной стороны, как трудно было тогда решить проблему объединения и как Рим в то время недооценивал эту трудность, а, с другой стороны, как мало готовности к воссоединению было и у православной Церкви. Она ощущала себя единственно истинной Церковью, которая одна верно сохранила подлинную веру и апостольское предание, и упрекала Запад в том, что он вследствие своих новшеств отделился от истинной Церкви Христовой. Призыв папы к православным вернуться в лоно католической Церкви Запада не учитывал психологии православных, и, поэтому, должен был закончиться провалом. Обе стороны, обращаясь друг к другу, друг друга не понимали и оставались при своем мнении.