| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
4. ИМПЕРСКАЯ ЦЕРКОВЬ НА ВОСТОКЕ, ПАПСКАЯ ЦЕРКОВЬ НА ЗАПАДЕ
Однако то, что больше всего отличало Восток от Запада и послужило главной причиной раскола здесь и там, относилось к неодинаковому пониманию Церкви. Отчасти это было связано с различным политическим развитием в обеих половинах Империи, с развитием, которое вообще существенно способствовало отчужденности Востока и Запада. На Востоке сохранилась Империя, на Западе она пала уже в 476 г. под натиском варваров. Поэтому на Востоке пришли к идее имперской Церкви под руководством императора. На Западе, напротив, развилась папская Церковь, независимая от государственной власти. Папа был вынужден в силу обстоятельств как-то восполнить вакуум, образовавшийся после падения Империи, т.е. взять на себя материальные и, пожалуй, даже и политические функции. Такое развитие привело к коронованию императора Карла Великого папой Львом III в 800 г. В глазах византийцев это было ничем иным, как изменой Империи. Тем самым политический раскол стал фактом, а церковный раскол при сложившихся в то время обстоятельствах оказался почти неизбежным. Папа теперь все в большей мере становился верховным главой христианства, подлинным наместником Бога на земле. В этих исторически сложивших условиях главенство Папы ко времени окончательного раскола около середины XI столетия явилось камнем преткновения для греков. Не приходится удивляться, что это главенство было отклонено. Далее мы еще вернемся к этому вопросу.
Таким образом, различное понимание Церкви на Востоке и на Западе может быть сведено к простой формуле: здесь Церковь имперская, там - папская. Имперская Церковь состоит из множества отдельных поместных церквей, которые в сознании жителя Востока являются первичными. Не напрасно на Востоке молятся "о благостоянии святых Божиих церквей". Какой-либо раздор в сообществе между отдельными церквями хотя и является тем, чего не должно быть, но все же не воспринимается так трагически, поскольку главное в церковном бытии уже реализовано в отдельной церкви. Множество отдельных церквей образует совместно единое христианство, объединяемое одним государством, во главе которого стоит представитель Бога на земле, помазанник Господень, император. Церковь и Государство не являются двумя величинами, полностью отделяемыми одна от другой, но только двумя аспектами единого христианства и единой Империи. Уже Константин именует себя "епископом внешних дел", а византийские иерархи уже в его время заявляют: "В Церкви ничего нельзя сделать без одобрения и приказа императора". Сам Константин писал епископам собора Римини: "Никакое решение не может иметь правовой силы, если Мы с настоящего времени не придаем ему никакого значения".
Восточные епископы писали во времена святого Иоанна Златоуста императору: "Император, Ты поставлен Богом над нами, епископами, над Тобой не стоит никто, Ты господствуешь над всеми, и поэтому Ты имеешь право делать то, что Ты хочешь". Отцы Халкидонского собора взывали к императору: "Ты священник и император! Ты воздвигнул Церковь, учитель веры!". Император Лев III Исаврянин претендовал быть императором и священником в одном лице и претендовал на примат святого Петра, так как Христос, говорил он, сделал императора равным князю-апостолу Петру и поручил ему пасти всю верующую паству. Первым императором, который сам принимал решения по делам веры, был узурпатор Василиск (475 г.). В своем исповедании веры под названием "Энциклика" он отверг решения Халкидонского собора. У него нашлись и некоторые последователи. Непроизвольно встает вопрос о том, как при таких представлениях о власти императора еще оставалось место для авторитета папы.
Согласно новелле 131 Юстина, епископ Рима является первым среди всех священников, он является "главой всех святейших священнослужителей" (Кодекс 1.1.7), однако, священнослужители, а следовательно, и папа, подчиняются императору. Для Юстиниана папа был патриархом Запада, главой всех патриархов, но полностью включенным в систему имперской Церкви. Император, убежденный в том, что он олицетворяет власть Бога на Земле, требовал от папы такого же безусловного послушания, как и от патриархов Востока. Очевидно, что такая государственно-церковная концепция, которая господствовала на Востоке, с самого начала несла в себе зародыш позднейшего конфликта. Конечно, нельзя не видеть и ее положительной стороны. Хуго Ранер по этому поводу писал: "Не будем забывать: историю восьми Имперских церковных соборов нельзя написать без истории добровольно принимаемого или радостно приветствуемого господства императора в Церкви, которое, кроме того, всегда и должно было быть правовой защитой Церкви. Однако имеется и другая сторона у юстиниановской церковной системы, и от этой идеальной картины даже и в средние века не мог освободиться и сам Гогенштауфен: упорядоченная императором и защищенная в своей чистоте роскошная и могущественная Церковь должна была одновременно представлять совесть государства".
Имперско-церковной концепции противостояла папско-церковная на Западе. Там имелся сильный объединяющий центр - Рим, город наследников святого Петра. Поэтому то, что на Западе в первую очередь бросалось в глаза, была вселенская Церковь, которая, разумеется, включала в себя известное число отдельных Церквей. Единство и совокупность являются первичными элементами. Это единство существенно обеспечивалось и охранялось только преемником Петра, епископом Рима, который является единственным верховным главой вселенской Церкви и как таковой должен быть независимым от любой мирской власти, хотя бы и власти императора. Первым развил со всей ясностью учение о двух властях, духовной и мирской, папа Геласий (492-496 гг.). Обе власти самостоятельны, каждая в своей области, но духовная стоит выше мирской. Бесспорно не случайно, что это учение (мы к нему еще вернемся) было изложено тогда, когда папа в Риме вследствие крушения Империи на Западе стал политически совершенно независимым от императора. Союз с франками, который папы заключили в середине VIII века и который привел к обновлению имперской власти на Западе, однако, снова нес в себе опасность зависимости от мирской власти, поскольку Карл Великий претендовал на такое же полновластие в Церкви, как и императоры Востока. Это привело к борьбе между папством и императорской властью на Западе, в которой речь шла о свободе Церкви и из которой папство в конечном счете вышло победителем.