| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
Глава 12
ВЕСТЬ О ЕГО СВЯТОСТИ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ
В предисловии к "Ближним Господа", первому из произведений Основателя, изданных после его смерти (в 1977 г.) Вы писали: "Благодаря книгам его имя оказалось в одном ряду с именами виднейших учителей христианской духовности, но сам он никогда не мыслил себя писателем и не стремился стать таковым". Сопротивление Отца изданию написанных им текстов говорит о его смирении (его "Путь" был известен в мире уже в течение нескольких десятилетий - быть может, именно поэтому он чувствовал потребность в еще большем смирении?). Давайте поговорим о книгах Основателя, перечень которых я привожу в конце, вспоминая с радостью, что именно мне довелось подготовить их итальянские издания. "Святой Розарий", написан в 1931, но опубликован лишь в 1934 году. "Духовные размышления", напечатанные гектографом в 1932 году, были изданы в 1934, а затем дополнены и опубликованы под окончательным названием "Путь" (1939). Далее следуют сборник бесед с журналистами международных изданий "Беседы с монс. Эскрива де Балагер" (1968) и первый том проповедей "Христос проходит рядом" (1973). Посмертно изданы "Ближние Господа" (1977), "Крестный путь" (1981) и еще две книги духовных размышлений, "Борозда" (1986) и "Кузница" (1987) которые вместе с "Путем" составляют трилогию. Прибавим работу научного характера - теолого-юридическое исследование "Аббатиса Лас Уэльгас" (1944), в котором, понимая необходимость оформления канонического статуса Opus Dei, Отец рассматривает уникальную формулу почти епархиальной юрисдикции аббатисы монастыря Лас Уэльгас в Бургосе.
Без сомнения, духовные труды нашего Основателя решительно содействовали зарождению и распространению его репутации святого. Вместе с тем, поскольку он не искал известности, но лишь стремился принести пользу всем душам, можно утверждать, что репутация святого - лишь следствие духовных плодов, полученных теми, кто размышлял над его текстами. Мы располагаем бесконечным числом свидетельств на этот счет.
Я уже упоминал, что Павел VI высоко ценил "Путь" и использовал его в личных молитвенных размышлениях. В 1945 году профессор Хосе Орландис, один из первых членов Opus Dei, прибывших в Италию, вручил экземпляр "Пути" тогда еще монс. Монтини, который письмом от 2 февраля того же года поблагодарил его и отметил: "Эти страницы - искренний и мощный призыв к щедрым сердцам молодежи, дающий высокие идеалы и указующий путь истины и размышления - путь полноценной духовной жизни (...). Уже получены обильные плоды в испанской университетской среде. Я очень рад, что эта книга дала такие замечательные результаты, и молю Бога благословить ее дальнейшее распространение на благо множества душ".
Невозможно перечислить всех людей различных сословий, утверждающих, что чтение книг нашего Основателя осветило их жизнь, умножило их силы. Кардинал Маурис Отунга, Архиепископ Найроби, пишет: "Я не был знаком с монс. Эскрива, но прочитал множество его сочинений. И каждый раз, осмысливая прочитанное, чувствовал, как становится возможным то, что казалось мне невозможным: я тоже могу стать святым".
Одна монахиня, живущая в Мексике, рассказала мне поучительную историю, имевшую место в сороковых годах. Получив указание переехать из Испании в Мексику, она обратилась в полицию за паспортом. По ходу разрешения бюрократических проблем она узнала, что чиновник - убежденный атеист. И тогда ей пришло в голову подарить ему экземпляр "Пути". В 1980 году, вернувшись в Испанию, она шла на воскресную Мессу и была остановлена у выхода в собор неким господином, восклицавшим: "Это Ваша вина! Это Ваша вина!" Она очень удивилась и не знала, что ответить, пока мужчина не объяснил ей: "Уезжая в Мексику, Вы подарили мне "Путь". Благодаря этой книге я обратился!"
Авторитет Основателя Opus Dei среди тех, кто поддерживал с ним отношения, упрочивается вместе с его репутацией святого. Я бы просил Вас привести какие-либо свидетельства на этот счет.
Мы располагаем многочисленными свидетельствами семинаристов, священников и монахов, бывших участниками духовных занятий, которые Отец проводил по всей Испании с 1938 по 1945 год. Мне кажется важным вспомнить о причине, побудившей их оставить эти свидетельства. Как я уже говорил, в те годы была развязана кампания клеветы против Opus Dei и нашего Основателя. Его обвиняли в ереси и масонстве, во введении душ в заблуждение и роковом на них влиянии... Но тем не менее многие епископы, знавшие Отца лично и считавшие его святым, продолжали доверять ему духовные занятия для духовенства в своих епархиях. Таким образом, многие священники имели возможность его услышать. А услышав, посчитали себя обязанными защитить его от нападок. Самым простым способом помощи было письмо, отправленное на мое имя. Поэтому речь идет о свидетельствах, хронологически близких к тем печальным событиям. Если учесть сопутствующие обстоятельства, то кажется несомненным, что эти письма имеют особую ценность как очень искренние и спонтанные.
Например, монс. Марселино Олаэчея, Епископ Памплонский, писал мне 22 ноября 1941 года: "Дорогой Альваро! Мой дражайший друг дон Хосе Мария, замечательный Отец, посланный вам Господом, провел духовные упражнения во всех новых приходах благословенной Памплонской Епархии, где служат примернейшие священники. Говорю, что во всех, поскольку осталась последняя смена - и надеюсь, что проведет ее именно он (...). Да сохранит его Бог для нас на многие, многие годы во славу Своей Святой Церкви. Берегите как следует это сокровище".
А теперешний Архиепископ Мадрида Кардинал Анхель Сукия, слушавший Отца еще семинаристом в конце 1938 года, писал мне пять лет спустя, в 1942 году: "Каждая его фраза дышала любовью ко Христу. Храню неизгладимое воспоминание о его словах: Любить Христа безумно, страстно, как скупец свое золото, как торговец свой бизнес, как влюбленный свою возлюбленную, как бедный неудачник свои плотские наслаждения!"
Я уже упоминал, что во время духовных занятий для августинцев монастыря Эль Эскуриал, прошедших с 3 по 11 октября 1944 года, наш Основатель был очень болен: огромный фурункул на шее, высокая температура... Именно тогда у него установили диабет. Но все же он выполнил свое обещание. Провинциал августинцев о. Карлос Викуня писал мне 26 октября: "Перескажу Вам вкратце свое впечатление от духовных занятий, прочитанных доном Хосе Марией августинцам монастыря Эль Эскуриал. Он превзошел все ожидания монастырского руководства. Теперь ждем от Бога обильных плодов. Все без исключения (отцы, теологи, философы, братья и аспиранты) внимали ему, как говорится, не дыша. 30-35 минут его бесед пролетали незаметно - так захватывали всех его рвение, энтузиазм, искренность и сердечное излияние. "Это идет у него изнутри, он полон внутреннего огня", "он святой, апостол, если мы переживем его, то увидим его образ на алтарях..." - таково общее мнение тех, кто его слушал. Редкое единогласие в похвалах - особенно если учесть, что аудитория состояла по преимуществу из интеллектуалов и специалистов. Не было ни одного сколько-нибудь нелестного отзыва. Его появлению, правда, предшествовал ореол святого, однако он не только его не развеял, но и убедительно подтвердил".
Подобные выражения использовали многие священники, которые слушали его в Риме, в различных странах Европы после 1946 года, а также во время поездок в Америку в 1970, 1974 и 1975 годах.
Я уже упоминал о том, как уважали его Пий XII, Иоанн XXIII и Павел VI. Добавлю, что во время аудиенции 5 марта 1976 года Павел VI говорил об Основателе Opus Dei как об "одном из немногих людей в истории Церкви, которые получили столько благодати и с такой щедростью отозвались на Божии дары". Во время другой аудиенции, 19 июня 1978 года, он повторил эти мысли, добавив, что уже в 1946 году, в первый же день знакомства с Отцом, отметил его исключительность в истории Церкви.
Хочу также вспомнить о Кардинале Ильдефонсо Шустере, Архиепископе Миланском, который с глубоким убеждением говорил членам Opus Dei, начинавшим свою апостольскую деятельность в столице Ломбардии, что наш Основатель - один из тех святых, которых Провидение Божие посылает время от времени, раз в несколько веков, для обновления Церкви. И сравнивал его с великими основателями - Св. Бернардом, Св. Франциском... И мне он высказывал в схожих словах свое восхищение Основателем.
Известный писатель монс. Губерт Жедин заявил: "Такое влияние на Божию Церковь мог оказать лишь тот, кто отдал себя в руки Господа и стал Его инструментом для возведения к святости всех душ и создания Царства Божия в миру. Как церковный историк, могу утверждать, что плодотворность Основателя Opus Dei была бы попросту невозможной, если бы он не был святым".
Еще одна из множества историй, о которых можно было бы вспомнить. В 1975 году, во время поездки Отца по Америке, Архиепископ города Гватемалы Кардинал Касарьего неоднократно просил его благословения. В первый же день по прибытии Отца в Гватемалу они ужинали вместе, а после ужина, опустившись на колени, Кардинал попросил благословить его. Наш Основатель тоже стал на колени и возразил: Я не могу благословить Кардинала. Но видя его настойчивость, ограничился тем, что перекрестил его лоб. "Вы не благословили меня сегодня, - сказал Касарьего, - но я не дам Вам уехать, не сделав этого". В день нашего отъезда он прибыл в Центр Opus Dei. Они вместе вошли в часовню и молились несколько минут. А когда Отец поднялся, чтобы выйти, Кардинал преградил ему путь со словами: "В присутствии Иисуса Сокровенного и перед Вашими детьми заявляю, что не сдвинусь с места, пока Вы меня не благословите!" - Марио, Вы получаете от меня невозможное, - ответил наш Основатель, видя, что вынужден уступить. Позже Кардинал заметил: "Не мог же я лишиться благословения святого!"
Во время пребывания в Гватемале наш Основатель испытывал жестокие физические боли и был вынужден отказаться от встреч со многими людьми, с которыми хотел поделиться своими мыслями. И все же в день его отъезда тысячи и тысячи людей прибыли в аэропорт, чтобы только увидеть его издали и получить благословение.
В глубине души члены Opus Dei считали своего Основателя святым - даже если не выражали этого внешне, чтобы не вызвать его протеста. Все хотели иметь его фотографию - а тот, кому удавалось раздобыть автограф Отца, хранил его как драгоценность, которая со временем становилась реликвией. Вы 40 лет жили с ним рядом - и, наверное, сохранили на память что-нибудь очень личное...
С 1950 года Отцу пришлось часто посещать стоматолога. Это был доктор Хруска, мой хороший друг. Я попросил его тайком отдавать мне извлеченные зубы, которые хотел сохранить. Мы старались это скрыть, но в конце концов Отец обо всем проведал. В 1961 году, когда я лежал в одной из римских клиник в ожидании хирургического вмешательства, он попросил дона Хавиера Эчеваррия помочь ему обнаружить, куда я их спрятал. Он был намерен их выкинуть, так как не желал, чтобы мы хранили что-либо в память о его персоне. Пойдем искать эти гадости! - сказал он дону Хавиеру.
В жизни Основателя имели место чрезвычайные события и сверхъестественные вмешательства - особенно в связи с созданием Opus Dei. Я бы очень просил Вас рассказать об этой стороне жизни святого.
Не считаю возможным охватить эту тему вполне. Смирение и благоразумие заставляли его умалчивать о подобных событиях, хотя он и не отрицал, что в его жизни имели место сверхъестественные вмешательства Божии. Он говорил с нами об этом в соответствии с четкими указаниями Папского престола - ради добра нашим душам. Но открывая лишь необходимый минимум фактов.
Кроме того, я убежден, что он, сжегший первую тетрадь своих духовных заметок, в которых были записи о многочисленных сверхъестественных случаях, просто никогда не рассказывал о многих других чудесных явлениях, известных только Богу. Он не хотел, чтобы кто-нибудь, читая его заметки, подумал о святости их автора.
С другой стороны, не следует забывать, что сущность духовности, вверенной Господом Основателю Opus Dei, состоит в стремлении найти Бога в самых обычных трудах и заботах. Наш Отец любил повторять: Мне достаточно чудес Евангелия. И действительно, словом и делом восхваляя ценность обыденности, он всегда стремился подражать тридцати годам скрытой жизни Иисуса.
Помню, как 2 октября 1968 года в Посоалберо, в доме духовных занятий Херес-де-ла-Фронтера мы отмечали 40-летний юбилей основания Opus Dei. Во время семейного собрания Отец поблагодарил нас за то, что сегодня никто не спросил его о тайне основания Opus Dei. И пояснил: Наверняка, у меня могло бы вырваться какое-нибудь интимное признание. Тогда мы спросили его с настойчивостью, каким образом Господь вмешался в рождение Opus Dei - но Отец умело обошел все вопросы, а затем сказал очень серьезно: Дети мои! Я намеренно не хотел вам ничего рассказывать. Я бы обманул вас, сказав, что Господь не вмешивался в мою жизнь особым, необыкновенным образом. Он вмешивался всегда, когда это было необходимо для продвижения Opus Dei. (...) Но именно теперь я не хотел говорить об этом, чтобы вы хорошо запомнили и в будущем повторяли своим братьям, что наш путь - обычная жизнь: освящение обыденных дел повседневности, превращение ежедневной прозы в возвышенный стих героической поэзии.
Тем не менее, я могу рассказать о тех сверхъестественных событиях, которые известны мне лично. Я уже говорил, что внутренний голос был одним из способов, избранных Господом для созидания души Отца. Это был, по его словам, "умный" голос - без звука слов, но словно выжигающий послание в душе. Некоторые особенно важные откровения уже приводились в опубликованных биографиях Отца. Я расскажу о других - просто для примера.
Часто внушения сводились к углубленному пониманию какого-нибудь библейского текста, который он никогда особо не обдумывал. Происходило это так: какой-то стих или текст настойчиво просился на уста, а затем, также неожиданно, проявлялась совершенно новая духовная интерпретация. Это Святой Дух захватывал его врасплох и показывал, не оставляя места сомнениям, что все является делом Божиим. В его личных записях есть много таких примеров.
В самом начале, когда возникали серьезные трудности - Господь не только делал явной его человеческую несостоятельность, но и поддерживал, давая почувствовать уверенность в Своей помощи. Так, 12 декабря 1931 года в его душе с необычайной силой запечатлелись слова Псалмопевца: Inter medium montium pertransibunt aquae - "Посреди гор пройдут воды" (Пс 103, 10; "Путь", 12). И он понял, что Opus Dei, преодолев все препятствия, распространится повсюду.
Если вся жизнь Основателя отмечена Крестом, то его последние годы кажутся особенно мучительными. Причиной глубоких переживаний стала неприязнь к Церкви многих из тех, кто должен был любить ее и защищать. Доктринальные заблуждения, моральный и дисциплинарный беспорядок, открытое неповиновение в литургических вопросах, огромное число священников и монахов, оставивших свое призвание, растерянность среди народа Божия - все это причиняло ему мучения. И вот 8 мая 1970 года, в самый разгар этих испытаний, вмешался Господь и наполнил его душу новым светом, дав прозвучать в ней словам апостола Павла: Si Deus nobiscum, quis contra nos? - "Если Бог за нас, кто против нас?" (Рим 8, 31). Он получил новое подтверждение, что Жених не оставил Свою Церковь и после ненастья приведет ее к верному берегу. В то же время в его душе укрепилось чувство ответственности - его лично и всего Opus Dei, - за утверждение и распространение истинного Учения Церкви.
Надежда не ослабила его боли. Он был благодарен Богу за ограждение Opus Dei от новых, еще больших нападок - но его тяготила мысль о состоянии Церкви. 6 августа 1970 года Бог дал прозвучать в его душе словам Исайи: Clama ne cesses! - "Взывай громко, не удерживайся" (Ис 58, 1). И тогда он понял, что Господь просит не только приумножать молитвы и покаяние, но и распространять как можно шире через энергичную и постоянную проповедь призыв к верности Церкви. Это стало причиной его поездки на Пиренейский полуостров. Покинув Рим 4 октября 1972 года, он исколесил Испанию и Португалию и коснулся сотен тысяч душ за два месяца неустанных проповедей. Позже, с 22 мая по 31 августа 1974 года, а затем в феврале 1975, за несколько месяцев до своей кончины, он совершил две поездки в Латинскую Америку и побывал в семи странах, проводя повсюду вероучительные беседы. Хочу добавить, что внутренние голоса, описанные мною столь кратко, не только стимулировали героическое самоотречение, с которым Отец служил Церкви, но и подпитывали его веру в то, что проблема юридического статуса Opus Dei в конце концов будет решена.
Итак, в жизни Отца не было недостатка в сверхъестественных дарах...
Я свидетель тому, как он умел разрешать проблемы, которые с ним даже не обсуждались, как "видел" события, которые происходили в отдаленных местах или должны были произойти в будущем. Приведу историю, в которой я сам был одним из действующих лиц. В 1939 году, по окончании гражданской войны в Испании, наш Основатель вернулся в Мадрид. В течение нескольких месяцев я не мог его видеть, так как был направлен в часть, стоявшую в Олоте, недалеко от французской границы. Там я познакомился с Фернандо Делапуэнте, очень симпатичным лейтенантом, с которым начал говорить о Боге. Однажды, получив письмо от Отца, я прочел буквально следующее: "Скажи своему товарищу Делапуэнте, что случившееся с ним сегодня вызвано тем-то и тем-то". Я был поражен. Ведь он не мог знать даже о существовании этого человека... Послевоенные дороги были ужасны, поездка из Мадрида в Олот заняла бы несколько дней, Фернандо не ездил в Мадрид и не был знаком с Основателем... Я пригласил своего друга на конную прогулку за город, где мы могли поговорить спокойно, и там рассказал ему все. Он был потрясен настолько, что даже упал с седла. А потом признался, что пережил очень трудный момент. И объяснил причины, добавив, что до сих пор никому об этом не рассказывал. Естественно, что он с радостью последовал советам Отца.
Примерно в то же время какие-то девушки задумали интригу против одного из членов Opus Dei. В тот день, когда они пытались его скомпрометировать, Отец, говоривший со своими детьми, вдруг воскликнул: Один из ваших братьев нуждается в помощи! Прочтем за него Memorare - молитву Св. Бернарда Божией Матери. Тут надо добавить, что брат, о котором идет речь, еще не успел сообщить Отцу о своих проблемах. Опасность тут же миновала. С тех пор среди членов Opus Dei утвердилась привычка по крайней мере раз в день читать эту молитву, которую Отец называл oratio saxum (молитва-скала) и считал надежной поддержкой для тех своих детей, которые особенно нуждаются в помощи.
В 1948 году он посетил Сицилию и познакомился с Франческо Ричери, священником из Катании. Отец рассказал ему о сущности и апостольской деятельности Opus Dei. Я при этом присутствовал, но предпочитаю воспользоваться словами из письменного свидетельства самого дона Франческо, которое тот составил 21 февраля 1978 года, будучи Епископом Трапани: "Восхищенный великолепием этого начинания, я настойчиво просил Отца открыть общежитие Opus Dei в Катании, где я помог бы ему всеми силами, поскольку являлся в ту пору настоятелем одной из церквей, а также Советником ФУЦИ (Итальянской Католической Университетской Федерации). Отец помедлил, а потом, видя мою настойчивость, ответил: Если бы Вы оставались в Катании, то я, рассчитывая на Вашу помощь, открыл бы общежитие с удовольствием... Но ведь Вы уедете. Как же Вы сможете мне помочь? Я возразил, что не намерен покидать Катанию - но Отец, устремив на меня свой взор, сказал: Через несколько лет Вы станете Епископом. И Вам придется покинуть Катанию. Я принял его слова за ловкую отговорку, но события 1957 года подтвердили, что это было пророчество". В открытке от 24 апреля монс. Ричери сообщил Отцу о своем посвящении в сан Епископа. И добавил, что более не сомневается в его пророческом даре.
В 1938 году высокопоставленный представитель государственной власти в Бургосе пригрозил клеветническим доносом члену Opus Dei Педро Касиаро, отец которого сотрудничал с республиканским правительством. На основании этого факта чиновник намеревался обвинить отца Педро в том, что он является коммунистом, масоном и несет ответственность за массовые убийства правых в Албасете. Он также утверждал, что сам Педро тоже коммунист, что он пропагандировал левую идеологию в Албасете во время избирательной кампании февраля 1936 года, когда победил Народный Фронт. Из всего вышесказанного следовал вывод, что Педро заслан в "национальную зону", чтобы шпионить в армии Франко, а конкретнее - в ставке генерала Оргаса.
Обвинение основывалось на частичной правде, но при этом было абсолютно ложным. В тех драматических условиях, когда военные процессы проводились поверхностно, без необходимых гарантий справедливости, подобный донос был очень опасным: Педро мог поплатиться жизнью.
Надеясь удержать обвинителя от столь тяжкой несправедливости, наш Основатель посетил его в сопровождении профессора Хосе Марии Албареда. Разговор был очень тяжелым. Тот господин держался холодно и дерзко. Наш Основатель защищал Педро с полнейшим спокойствием и со всей отеческой любовью, на какую был способен. Вначале мягко, а затем энергично он пытался втолковать своему собеседнику, сколь это несправедливо - одним ударом отнять у матери Педро и мужа, и сына. И даже предложил ему представить на ее месте собственную жену...
Но чиновник возразил, что поскольку невозможно поймать и наказать отца, то за него должен расплатиться сын - даже если он невиновен. И добавил, что многие невиновные погибли на фронте и в тюрьмах "красной зоны". С силой, поразившей Хосе Марию Албареда, наш Основатель стал объяснять ему, что подобная позиция недопустима для христианина, который знает, что должен будет отчитаться за свои действия перед Богом. Он сказал, что не хотел бы оказаться перед Божиим Судом на месте своего собеседника, с такой несправедливой злобой в душе. Он просил его подумать о том, что Господь уже сегодня может призвать его к ответу, или даже наказать его через детей. Но ни уговоры, полные милосердия, ни смелые доводы Отца не могли смягчить сердце этого несчастного, который продолжал упорно твердить: "Либо отец, либо сын должны заплатить за все!"
Молчаливым и погрустневшим вышел Отец из его кабинета. Хосе Мария Албареда был поражен и той страстью, с которой он защищал Педро, и тем упорством в жесткости и злобе, которое проявил его собеседник. Отец спускался по лестнице, потупив взор, и словно размышляя вслух, произнес: Завтра или послезавтра похороны.
В тот же день после обеда Отец вышел из дома по делам с другим своим сыном и, рассказав ему по дороге о своем неудачном визите, с болью в голосе повторил: Завтра или послезавтра похороны. Чуть позже его спутник резко остановился и побледнел: он увидел сообщения о смерти того чиновника, по местной традиции развешанные в витринах магазинов и на стенах домов. Наш Основатель прочитал заупокойную молитву и сказал, что неправильно "понял" прозвучавшие в его душе слова: "завтра или послезавтра похороны". Он решил, что умрет сын того человека, ровесник Педро, бывший в ту пору на фронте.
Новость так потрясла бедного Педро, что он заболел и слег. Наш Основатель постарался его успокоить и призвал возблагодарить Бога как за собственное спасение, так и за спасение его отца. Он сказал, что не беспокоится за судьбу того человека, так как убежден, что, несмотря на тяжесть проступка, Господь пощадил его, предоставив милость последнего раскаяния. И признался, что, выйдя из кабинета, не переставал молился за чиновника и его детей.
Эти потрясающие события показывают степень его близости с Богом. Я слышал также о "Богородице Поцелуев" - скульптурном образе, который Отец всегда целовал перед выходом из дома.
Среди личных записей Отца мы нашли заметку, позволяющую судить о тех милостях, которыми одарил его Господь, а также о его послушании и смирении:
20.04.32. Скоро праздник покровительства Св. Иосифа. Потом, если у меня будет время, я задним числом сделаю другие записи. А теперь запишу лишь то, что доказывает (в который раз!) мою ничтожность и доброту моей Пречистой Матери. Вчера перед сном я, как обычно, преклонив колени и припав лбом к полу, просил моего Отца и Господина Св. Иосифа, а также Души Чистилища разбудить меня в нужное время. (...) Как всегда, когда я смиренно прошу об этом, я проснулся от глубокого сна, словно меня позвали, уверенный, что пора вставать. (...) Исполненный раскаяния, я распростерся на полу (...) и приступил к медитации. Так вот, между половиной седьмого и без четверти семь я видел в течение довольно длительного времени радость на лице моей Богородицы Поцелуев. Я смотрел внимательно: мне казалось, что она улыбается, хотя губы ее не двигались. Очень спокойный, я высказал моей Матери массу комплиментов.
То, что я намеренно описал здесь так подробно, происходило со мной и в других случаях. Я не придавал этому значения, не смел в это поверить. И даже решил проверить, не является ли это самовнушением, поскольку не принимаю легко на веру всевозможные чудесные явления. Все напрасно: когда я старался внушить себе, что она улыбается, лицо моей Богородицы Поцелуев сохраняло неподвижную скульптурную серьезность. В общем, должен признать, что моя Мать Святая Мария в октаве Святого Иосифа побаловала Своего сыночка. Да будет благословенна Ее непорочность!
25.04.32, день Св. Марка. Сегодня утром я встречался с отцом Санчесом. Решил рассказать ему все, что произошло 20-го. Мне было стыдно, трудно, но я все ему рассказал.
Случались ли необычные вмешательства через других людей?
Любопытный вопрос. Мне вспоминается случай, имевший место в 1935 году, когда Основатель обустроил первую часовню в одном из Центров Opus Dei - общежитии на улице Феррас. В ту пору мы были стеснены в средствах. Отцу с трудом удалось собрать многие литургические предметы и необходимое облачение - пусть бедное, но вполне достойное. Я уже упоминал, что он обращался за помощью к матери Муратори, которая очень его уважала. Эта добрая монахиня одолжила ему деревянную Дарохранительницу. Но все же не хватало многих предметов - и казалось невозможным добыть их, или деньги для их приобретения. Тогда Отец вспомнил фразу из Священного Писания: Ite ad Ioseph - "Пойдите к Иосифу" (Быт 41, 55), которой фараон отвечал египтянам, когда те просили хлеба. И он начал взывать к Святому Патриарху, прося у него все необходимое, чтобы иметь в доме евхаристический Хлеб. И вот однажды - он сам мне об этом рассказывал, - какой-то незнакомец оставил пакет на вахте общежития. Отец раскрыл его и увидел именно те предметы, которые требовались для совершения обрядов.
Случались ли милости, полученные благодаря его заступничеству еще при его жизни?
В архиве Opus Dei хранятся свидетельства об исцелениях благодаря заступничеству нашего Основателя, когда он еще был с нами. В одних случаях это были действительно важные милости, в других - небольшие, полученные неожиданно и по-человечески необъяснимо.
Эти свидетельства показывают, что уже при жизни Отца многие видели в нем особую способность ходатайствовать за них перед Богом. Те, кто знал его, были убеждены в его тесной близости с Господом и ощущали потребность рассказать ему о своих горестях и печалях. С начала сороковых я знаю людей, упоминавших в молитвах его имя и предлагавших Богу его заслуги, чтобы склонить милосердие Божие к оказанию тех милостей, о которых они молили. Изумительна та простота и естественность, с которой эти люди начали то, что теперь делают десятки тысяч верующих во всем мире, взывая к Основателю и доверяя ему свои нужды.
Но, на мой взгляд, сама привычка многих людей упоминать имя Отца пред Ликом Божиим еще при его жизни говорит о его репутации святого больше, чем те чудесные вмешательства, которые случались при его посредстве. У нашего Основателя была репутация человека, умеющего добиться "милостей".
Постоянно работая рядом с Отцом, я читал письма многих людей, которые вручали ему свои страдания и доверялись его молитве. Я видел, как он делает эти проблемы своими и вверяет их Господу с такой силой, словно считает себя обязанным "вырвать" из рук Божиих милости для своих подопечных. Храню особое воспоминание о том, как, прочтя письмо, он некоторое время напряженно молился, а затем его лицо становилось очень спокойным. Казалось, он знает наверняка, что вопрос уже решен. Меня особенно потряс случай с одним мальчиком, Октавио Ситхаром де Тогоресом, у которого в результате несчастного случая были сожжены и деформированы рот и небо. Когда отец Октавио рассказал о мучениях своего сына, наш Основатель выразил уверенность в его излечении, словно зная наперед, что Господь уже услышал его молитвы. Так и произошло. Помню ту же уверенность в случае с рабочим, порезавшим кисть и предплечье правой руки во время строительства Кавабьянка. В течение нескольких дней Отец интенсивно молился за его излечение, а затем успокоился, уверенный, что тот человек поправится и вернется к работе. Что и случилось.