| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
ПОЧЕМУ КИТАЙЦЫ НЕ ХРИСТИАНЕ
Иисус Христос появился на свет в конкретных исторических условиях. Его жизнь и деятельность связана с определенным временем и местом - вписана в определенный культурный контекст. Вся деятельность Иисуса Христа была обращена к людям того времени и поэтому была для них понятна. Те, кто слушал Его, кто был с Ним связан, понимали Его, так как Он говорил тем же языком, что и они. Иисус Христос не только говорил на конкретном языке, но и пользовался общепринятыми жестами и символами для выражения того, что хотел передать людям. Он создавал учреждения, которые соответствовали тому обществу. Это был иудейский мир.
Но сразу после смерти Иисуса Христа христианство пришло в Римскую Империю, и все написанное о Христе, Его словах и делах, было переведено на язык иного мира. Этот перевод был сделан так быстро, что самая древняя рукопись Священного Писания Нового Завета существует уже в переводе на этот язык, так называемое койне - греческий повседневный разговорный язык, употребляемый в восточной Части Римской Империи. Впрочем, текст этот важен для нас не только с языковой точки зрения, но и с точки зрения всех тех учреждений и символов, которые создавались в те решающие для христианства годы.
Мы сказали: язык и культура того времени, культура тогдашнего мира. Одна? Да, так как другой не было, другой никто не знал, другой мир просто не существовал. За границами римского государства была пустота, вакуум, варварство. Так, по крайней мере, думал тогдашний мир.
Потом, в последующие века развития христианства, формировались обряды богослужения, оформлялись тексты молитв, песен и гимнов, складывалась церковная иерархия, административное деление Церкви на приходы и епархии, устанавливались права и обязанности - создавалось церковное право. Все это организационное развитие Церкви, хотя и восходило корнями к иудейской традиции, имело уже греко-римский облик. Очень интенсивно развивалось христианское богословие. Достаточно вспомнить таких мыслителей и писателей, как Юстин, Тертуллиан, Амвросий, Августин. Последний особенно характерен, так как ознаменовал поворотный момент: время Августина было началом великого переселения народов. В состав римского государства входят варварские народы. Через непобедимую до сих пор империю проносятся толпы герулов, лангобардов, ругиев, гуннов, готов... Когда эта волна утихла, когда племена перешли к оседлому образу жизни, у них появляется желание приобщиться к римской культуре, воспринять ее и восстановить разрушенный мир. Учреждением, которое могло предоставить им эту культуру - и предоставляло в большом количестве, была Церковь. Конечно, Церковь сознавала, что основной ее задачей является распространение учения Иисуса Христа, а не античной культуры. Но тем не менее, такая ситуация отвечала ее интересам. Ведь культура создавала тот фундамент, на который опиралось христианское Откровение. Обучая этой культуре, Церковь готовила себе условия для наиболее эффективного распространения христианства. Так варвары стали наследниками Рима. С течением веков германцы, франки и славяне становились духовно похожими на греко-римлян. Они читали Платона, Плутарха, Катона, Цицерона. Писали по-латыни, в своих идеях и в жизни следовали античным образцам. Они жили в мире римских ценностей. Основательно изучали историю Греции и Рима. Это был идеал, к которому стремились все варварские народы. И не только европейские. Та же модель применялась и по отношению к вновь открываемым землям. При этом говорили уже не о греко-римской культуре, а просто о европейской. В Америке, Африке, Азии, Австралии насаждалась цивилизация по европейскому образцу. Да и сами «дикие» народы протягивали руки к европейской культуре - так, по крайней мере, казалось европейцам. И вновь ситуация оказалась очень выгодной для Церкви. Она занялась распространением христианства на базе европейской культуры. В католической Церкви повсеместно царил латинский язык. Китаец, негр, индеец, эскимос, так же как и европеец не только знакомились с греко-римской культурой, но и воспитывались в ее духе: тот же способ мышления, та же реакция на символы, цвета, жесты. Все католические священники в одинаковых черных сутанах, за исключением жарких стран, где сутаны белые. Все священники, поющие григорианские хоралы. Все семинаристы, изучающие теологию, которая нашла свое высшее выражение в произведениях св. Фомы Аквинского. Все семинаристы, изучающие философию Аристотеля и Платона, чтобы понять томистическую теологию. Иначе как понять «вочеловечение», таинство, процесс преобразования субстанции, если не усвоены категории философии Аристотеля - действительности и возможности, духа и материи, бытия и небытия? Так духовные семинарии, формирующие из перуанцев, индусов, мадагаскарцев христиан, превращали их одновременно в римлян, чтобы они, когда уже будут римскими христианами, вернулись к своим братьям и обучали их римской культуре и христианству так же, как учили их самих.
Но это не могло не вызвать ответную реакцию. Народы начали пробуждаться и заявили: «Мы не римляне. Мы не европейцы.» Они стали искать свой собственный облик, свое самовыражение. Не случайно в начале 1974 года президент Заира, а вместе с ним несколько миллионов конголезцев изменили свои европейские христианские имена на африканские.
Но, даже отвлекаясь от национальных устремлений, следует признать, что распространение Божественного Откровения в тесной взаимосвязи с латинской культурой не является идеальным путем. Ограничивая Откровение рамками лишь одной конкретной культуры, к тому же, культуры, остановившейся в своем развитии, невозможно, конечно, всегда и непременно достичь желаемых результатов. Просто потому, что с постоянным возникновением новых направлений философской мысли, все более удаляющихся от античного образа мышления, обучение становится все сложнее и сложнее. Из разговорного языка исчезают такие слова, как «субстанция», «форма», «бытие», «существо», «потенция», а если и существуют, то обозначают уже что-то другое, затрудняя понимание их первоначального смысла.
Нет ли другого пути распространения христианства? Нет ли возможности другого решения этой проблемы? Конечно, есть. И оно заключается в том, чтобы перевести христианство на языки тех народов, которые могли бы его принять. Такая возможность изначально Церковью не отвергалась. Так почему же Церковь настаивала на том, чтобы передавать христианскую культуру в традиционной латинской форме? Не следует в этом видеть лишь стремления к единству во имя лозунга: «Где бы в мире ты ни вошел в католический храм, всюду во время богослужения ты услышишь тот же самый латинский язык и увидишь те же самые обряды». Это сознание важности того свидетельства, того достояния, которое находится в руках Церкви, и ответственность за него. Церковь знает, как легко правду заменить полуправдой, даже без злого умысла. Осознает, что идеальный перевод невозможен. Перевод слово в слово ничего не даст. Важно передать все культурное содержание, которое стоит за этими словами. Каждое слово, символ, обычай по-своему воспринимаются разными людьми, разными народами. Например, слово «орел» поляком, «лев» англичанином, символика белого и черного цвета европейцем и японцем, рукопожатие американцем и китайцем.
Поэтому следует сказать, что это был необычайно трудный выбор. В качестве примера приведем две знаменательные попытки такого рода. Первая была предпринята двумя гениальными подвижниками - святыми Кириллом и Мефодием. Когда им, византийцам, сказали, что им предстоит отправиться обращать в христианство славян, они занялись изучением этого вопроса и приспособили христианскую религию к условиям жизни и традициям славян. Они не только перевели с греческого Священное Писание и литургические тексты, но и ввели новую систему богослужения. Санкцию на свою деятельность они получили из Рима. Славянская литургия Кирилла и Мефодия сразу же приобрела огромную популярность среди славянских народов. Славянам, готовым к восприятию нового, было понятно, с чем к ним обращались и как: язык, жесты, мелодия, символы. Они могли совместно молиться, потому что это был их способ поведения, их родной язык. К сожалению, результат был расценен как неудачный. Почему? Упреки, адресованные - справедливо или несправедливо - Кириллу и Мефодию, заключались в следующем: перенесение ими христианства с греко-римской почвы на славянскую ведет к фальсификации, к искажению истины Христовой. Прозвучало, таким образом, самое тяжкое обвинение, касающееся того, чего Церковь опасается более всего, - обвинение в извращении истины. Истины, которую Церковь оберегает, что составляет главное призвание Церкви.
Вторая важная попытка была совершена в XVII веке иезуитами, сыновьями св. Игнатия Лойолы - первыми христианскими миссионерами, прибывшими в Китай. Очень скоро они убеждаются в полной неэффективности классических, «римских» форм распространения христианства и начинают применять «адаптацию». Переводят христианские тексты на китайский язык. Строят церкви в виде пагод, священники одеваются в одежду китайского духовенства, при обучении христианским истинам используются понятия языческой религии. В такой форме христианство охотно воспринималось китайцами. Процесс обращения Китая в христианскую веру происходил молниеносно. И вновь обвинения, выдвинутые против иезуитов, были такими же, как и в случае Кирилла и Мефодия. В расчет было принято то же самое опасение: как бы это не привело к искажению истины Христовой. Забота о чистоте христианского Откровения заставила Ватикан остановить и эту попытку. Христианство стало распространяться среди китайцев в традиционной форме римской литургии и томистической теологии и, разумеется, результаты этого были плачевны.
Все это приводило католическую Церковь к пониманию того, что сегодня уже нельзя настаивать на латинском языке и греко-римской традиции.
II Ватиканский Собор принял решение о переводе христианских текстов на национальные языки. Конечно, Церковь понимает, какой это большой риск, как легко исказить истину Христову. Поэтому следует стремиться к тому, чтобы процесс перевода письменных памятников христианства на языки и культуры отдельных народов происходил как можно более естественным путем. В связи с этим главы Церкви сдерживают все слишком радикальные перемены.
Пока что был совершен лишь первый шаг на пути обновления Церкви: перевод литургических текстов. И это породило целую проблему. Только теперь мы чувствуем, как эти тексты, переведенные с латыни, скажем, на польский, подчас шероховаты, режут слух и даже кажутся чужеродными. Непольскими. Ведь что это для нас значит: «Аминь», «Господь с вами» (Dominus vobiscum), «Идите. Месса закончена» (Ite, Missa est), «Возноситесь сердцами» (Sursum corda), «Наши сердца обращены к Господу» (Habemus ad Dominum) «Мир вам» (Pax vobis)? Может быть, лучше было бы: «Поздравляем вас во имя Иисуса Христа», чем «Мир вам». Но здесь нельзя торопиться. Подождем дальнейших шагов. Пока что совершен первый, осторожный шаг - чтобы не извратить истину. Что будет потом? Какой облик примет наша христианская религиозность? Трудно сказать. Следует подождать, как повлияет на последующие изменения Святой Дух, направляющий Церковь. Потому что для человеческого уровня это совсем не легкие вопросы.
К греческому и латинскому языкам, к культуре и традиции греко-римской мы возвращаемся всегда. Возвращаться необходимо, потому что это первоисточник. Чтобы по-настоящему ознакомиться с учением Христа, нужно читать Священное Писание. И не только Священное Писание. Также раннехристианские памятники, произведения церковных философов: Юстина, Тертуллиана, Амвросия, Августина, Василия Великого, Кирилла Иерусалимского, а они писали именно по-гречески и по-латински. Надо стараться понять все заново, стараться понять при помощи нашего современного мышления то, что они хотели нам передать. А для этого следует не только читать. Следует познакомиться с тем климатом, теми символами, обычаями, той жизнью. И так будет до конца света. Независимо от того, сколько пройдет времени, христиане всегда будут возвращаться к греческому и латыни, к христианским источникам, написанным по-гречески и на латыни. Быть может, через тысячу лет негритянское богослужение будет совсем непохоже на сегодняшнее, но даже и тогда люди должны хоть изредка услышать Missa de Angelis, чтобы лучше понять, что такое христианство.