| к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||||
 |
|||||||
A. Мосин
"Брань духовная" в России
В 1888 году в Москве Преосвященный затворник Вышенский-Феофан Говоров опубликовал книгу «Невидимая брань». В предисловии он, среди прочего, писал: «В подлиннике сей книги, в ее заглавии, значится, что книга составлена другим лицом, некиим мудрым мужем, старец же Никодим только пересмотрел ее, исправил, пополнил и обогатил примечаниями и выписками из св. отцов-подвижников. Поэтому старцу Никодиму она принадлежит больше по духу, чем по букве». И тем не менее на титульном листе книги обозначено: НЕВИДИМАЯ БРАНЬ блаженной памяти старца Никодима Агиорита (Святогорца).
Вероятно, у многих читателей «Брани» это обстоятельство вызывало (и вызывает!) чувство недоумения, и неизбежно напрашивается вопрос: если книга сия принадлежит Агиориту лишь по духу, то кому же она принадлежит по букве? Известно личное литературное смирение знаменитого русского подвижника второй половины XIX века, его отношение к понятию литературной собственности. Поэтому многие в ту эпоху, возможно, не сомневались в том, что подлинным автором духовного труда был сам Феофан Затворник1.
По прошествии весьма короткого времени труд безымянного мудрого мужа стал излюбленным чтением не только русских иноков, но также и тех живущих в миру христиан, которые не довольствовались обычной приходской жизнью и были своего рода иноками в миру. Книга выдержала несколько изданий. После революции 1917 г. ее несколько раз переиздавали насельники находящегося в США знаменитого Джорданвильского монастыря - твердыни Русской Зарубежной Церкви.
Усилиями преосвященного Феофана имя Агиорита в православном сознании оказалось навеки связанным с «Невидимой бранью». И лишь очень немногим было известно, что автор сего классического духовного труда отнюдь не Никодим Святогорец, а западный - католический - монах, младший современник создателя Общества Иисуса Игнатия Лойолы, итальянец Лоренцо Скуполи.
О жизни западного подвижника известно очень немногое. Лоренцо Скуполи родился около 1530 года в древнеримском городе Отранте. В крещении он был наречен Франциском. Ему было 39 лет, когда 4 июня 1569 года он поступил в Театинский орден. Свои первые шаги на поприще иноческого новоначалия он совершил под руководством святого Андрея Авелино. 25 января 1571 г, он принес окончательные монашеские обеты и принял имя Лоренцо. В 1574 г., на Рождество, он был рукоположен во священники.
В 1585 положил начало новому тяжкому и унизительному периоду в жизни Лоренцо Скуполи. На общем орденском собрании, которое проходило весной этого года в Венеции, о. Лоренцо был вынесен жестокий приговор: один год тюремного заключения, запрещение совершать богослужение и низведение в ранг простого брата. По обычаю той эпохи документы процесса были незамедлительно преданы огню.
Многие авторы, изучавшие дело Скуполи, полагают, что осуждение его было плодом клеветы столь хитрой, что она ввела в заблуждение выносивших приговор осторожных и мудрых иноков. Предполагают, что преступление Скуполи касалось «целостности веры», иными словами его обвинили в ереси. На процессе Скуполи явил столь великое смирение и послушание, что, даже вопреки всем унижениям, стяжал славу человека высочайших добродетелей. На все обвинения он отвечал безмолвием. И хотя находились иноки, ходатайствующие за него, сам он не приложил каких-либо усилий для
того, чтобы облегчить свою участь. По свидетельству братьев, живших в одном доме со Скуполи, он являл неизменную готовность исполнять любую самую простую и самую тяжелую работу по хозяйству, любил уединение и тишину, многие часы отводил молитве. Он назидал своих братьев собственным спокойствием и смирением.
В мае 1588 года Скуполи покинул Геную и направился в Венецию, в театинскую монашескую общину св. Николая Толентино. В следующем, 1589, году он опубликовал в Венеции первое издание «Брани духовной». Издание носило анонимный характер. Лишь позднее книга была опубликована под именем автора - Лоренцо Скуполи. В 1590 году святой Франциск Сальский получил от одного театинского монаха «Духовную брань». Святому было известно, что автор книги - «человек высокой святости» - театинский монах, из смирения скрывавший свое имя. Существуют веские основания предполагать, что святой Франциск Сальский был лично знаком с Лоренцо Скуполи.
Скуполи оставался в Венеции на протяжении десяти лет. В 1598 году, после 24-летнего отсутствия, он вернулся в Неаполь, где в сообществе со своим духовным наставником Андреем Авелино он провел последние годы своей жизни.
Незадолго до своей кончины, в 1610 году, Лоренцо Скуполи был полностью реабилитирован, восстановлен в священном сане и получил право совершать богослужения. Умер он в Неаполе 28 ноября 1610 года.
На протяжении последних четырех столетий «Брань духовная» входила в число духовных произведений, получивших наибольшее распространение в христианском мире. Наибольший успех книга получила в XVII и XVIII вв. Уже при жизни Скуполи книга выдержала более шестидесяти изданий. Ее начали переводить на иностранные языки: в 1590 вышел немецкий перевод, в 1591 - латинский, в 1595 - французский, в 1598 - английский. Среди прочих достойны упоминания вышедший в 1723 году армянский перевод, а в 1775 году - арабский. В настоящее время известно более 600 изданий «Брани духовной».
В 1796 году в Венеции была напечатана по-гречески книга под названием «Невидимая брань». Книга была опубликована Никодимом Святогорцем, который перевел на греческий «Брань духовную» Лоренцо Скуполи (ставшую классической книгой западного монашества). Агиорит адаптировал книгу, изменил ее название, которое благодаря этому приобрело более восточный оттенок, и... убрал имя автора, упомянув лишь о том, что книга - труд «некоего мудрого мужа».
Первый русский перевод «Брани духовной» вышел в 1787 году. На титульном листе обозначено: Брань духовная, или наука о совершенной победе самого себя. На российский язык перевел И. М. У. С. Иван Андреевский.
Трагична судьба этого первого перевода на русский язык труда Лоренцо Скуполи. Сразу же после выхода книга была конфискована. Видимо, недремлющее око духовного цензора разглядело опасность западного, католического, влияния на души православных. Не помогло и то, что Иван Андреевский опустил имя автора книги.
Тем не менее в 1794 году в Москве появилась книга под названием: Подвиг христианина против искушений. С иностранного языка на российский перевел Лекарь и Императорского Московского Университета Прозектор Иван Андреевский.
На этот раз дело обошлось без конфискации. Вероятно, внимание цензора было отвлечено тем обстоятельством, что первая глава книги изменилась до неузнаваемости, а вместо сокращения И. М. У. С. (Императорского Московского Университета Студент) появилось полное научное звание автора перевода2.
Немногочисленны свидетельства о жизни автора русского перевода книги Лоренцо Скуполи. Однако то немногое, что мы знаем о нем, свидетельствует о незаурядности судьбы российского человека второй половины XVIII века. Иван Самойлович Андреевский родился 1759 году, в Малороссии, в семье священника. Это как бы предопределяло его дальнейшую судьбу. И действительно, достигнув положенного возраста, он поступает в Киевскую Духовную Семинарию. По окончании Семинарии Иван Андреевский становится студентом Киевской Духовной Академии. Можно предположить, что именно в этот период у него зародился интерес к западной духовной литературе. Он становится переводчиком. И в 1786 году он публикует свой перевод с латинского книги «Надежное добро», а в следующем году - «Духовную брань». Вероятно, в ту эпоху перед Иваном Андреевским открывались благоприятные перспективы на духовном поприще: монашество, а затем - епископское служение. Уже в это время Иван Андреевский обладал хорошим знанием иностранных языков, в частности латинского, который был обиходным языком русских духовных учебных заведений той эпохи. Несмотря на все это, он неожиданно уходит из Киевской Духовной Академии и переезжает в Москву, где в 1792 году поступает в университет на медицинский факультет, который успешно заканчивает в 1796 году. В течение семи последующих лет он занимает должность прозектора при университетском анатомическом театре. В дальнейшем Иван Андреевский проявил себя как выдающийся анатом и терапевт. В 1803 году был удостоен степени доктора медицины; в 1805 году утвержден адъюнкт-профессом, а в 1807 году - экстраординарным профессором физиологии, патологии и терапии домашних животных.
Иван Самойлович был известен современникам как выдающийся знаток древних языков, прежде всего латинского. Его духовным наставником был преосвященный Иларион Кондратковский, епископ Переяславский. Под его влиянием Андреевский, прозектор, а в дальнейшем профессор университета, продолжал заниматься переводами с греческого и латинского сочинений религиозно-нравственного содержания.
Язык Андреевского - это язык образованного русского человека предпушкинской эпохи. В переводе отразилось его прекрасное знание не только латинского языка, но и живое владение языком церковнославянским. Двести лет спустя «Брань духовная» предстает как яркий памятник русской духовной литературы конца XVIII века.
Умер Иван Самойлович Андреевский в 1809 году. В журнале «Вестник Европы» по этому случаю был опубликован некролог, в котором говорится: «В нынешнем месяце скончался здесь Московскаго Университета Екстраординарный Профессор скотоврачебной науки, Иван Самойлович Андреевский, на 50 году свой жизни. Имея доброе сердце, он презирал постыдные способы выказывать мни-мыя достоинства, в тишине скромной жизни трудился для общей пользы и оставил по себе честное имя. <...> Покойный, следуя правилам своим, не мог нажить достатка. Осиротевшее семейство его достойно лучшей участи» (Вестник Европы. Часть XLVIII. С. 82).
Переведенная Иваном Андреевским «Брань духовная», как и второе ее издание - «Подвиг христианина», очень быстро стала библиографической редкостью. Может быть, поэтому известный русский масон Александр Федорович Лабзин - Ученик Мудрости - предпринял новый перевод книги Скуполи. О своем переводе он пишет: «Мы издаем сей перевод с французского, езуита Иоанна Бриньона, переведшего книгу сию с италианского языка дона Лаврентия Скуполи. На италианском сочинитель обращает наставления свои к истинной ли, или вымышленной им особе, которую называет возлюбленною своею дщерию во Иисусе Христе; в русском переводе [Ивана Андреевского. - А. М.] поставлено было, вместо дщери, любезный сын; мы же, следуя французскому переводчику о. Бриньону, обращаем наставления его ко всем читающим книгу сию, думая, как и он, что сие приличнее будет цели книги» (Брань духовная, или наука побеждать свои страсти и торжествовать над пороками. Перевод с французского. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. В Морской типографии, 1816 г. К читателям. С. IV).
Публикуя выполненный Иваном Андреевским русский перевод книги Лоренцо Скуполи, мы восстанавливаем обращение к «возлюбленной дочери». Нам представляется, что без этого нарушается изначальный замысел автора духовного труда. Известно, что вначале книга не предназначалась для всеобщего чтения. Скуполи составил«Брань духовную» для своих духовных дочерей - насельниц венецианского монастыря Святого Андрея. В книге отразились духовные представления рыцарской эпохи: Великий Царь - Иисус Христос, Царица Небесная - Дева Мария, инокини монастыря - придворные дамы Небесного Двора. И сам Лоренцо Скуполи обращается к возлюбленной дочери на «вы», что еще более оттеняет духовную изысканность «Брани духовной».
Русский читатель, знакомый с западной духовной литературой, отметит глубокое внутреннее родство книги Лоренцо Скуполи с творением великого западного святого Игнатия Лойолы - «Духовными упражнениями». Оба эти труда прекрасно дополняют друг друга, могут служить надежным подспорьем на пути духовного усовершенствования во Христе Иисусе.
В нашем издании «Брани духовной» мы восстанавливаем подлинное имя ее автора - театинского инока Лоренцо Скуполи - поистине мудрого мужа, имя которого с благодарностью вспоминают - и будут вспоминать! - поколения людей, посвятивших свою жизнь Богу.
Лоренцо Скупали
Брань духовная,
или
Наука о совершенной победе самого себя
АЩЕ И ПОСТРАЖДЕТ КТО, НЕ ВЕНЧАЕТСЯ,
АЩЕ НЕ ЗАКОННО МУЧЕН БУДЕТ
(Ним. Гл. 2. Ст. 5).
Любезная дочь! Естьли ты желаешь достигнуть высочайшей степени истинного совершенства и соединиться с Богом, чего ничто лучше и благороднее быть не может, то надобно прежде узнать, что есть истинное совершенство духовной жизни.
Хотя некоторые и утверждают, что совершенство состоит в строгости жития, науках, постах, подлом одеянии и других наружных умерщвлениях.
Другие <особенно женщины> думают, что они уже достигли до высочайшей степени совершенства, когда прочли много молитв и несколько обеден и заутрень выслушали, часто ходили в церковь или к принятию Божиих Тайн.
Иные, напротив того, думали, что они, отправляя пение, наблюдая молчание и исполняя постановление правил, сделались во всем совершенными.
И так одни в тех, а другие в других наружных поступках и обрядах полагают совершенство, чего совсем нет.
И хотя сии упомянутые наружные дела и добродетели служат хорошим средством к достижению истинного совершенства, а иногда они суть самое действие и свойство, приобретенного совершенства, однако точного совершенства в себе не заключают.
Я сказал, что они сугь средством, весьма действительным к получению истинного духа совершенства, для тех, которые то благоразумно употребляют, только бы у них доставало сил против собственной своей слабости и против нападений врагов наших и принимались бы они за сии духовные оружия, которые весьма нужны всякому христианину, а особливо начинающему быть в оной духовной брани.
Оные суть также произведением и стяжением приобретенного совершенства в людях истинно духовных, которые умерщвляют плоть свою, дабы принудить ее к служению Господу Богу. Живут они в уединении и наблюдают безмолвие, избегая всякого случая ко греху, да возмогут получить вход в небо, упражняются в служении Богу и добрых делах и размышляют о страдании Иисуса Христа, не по любопытству ища утешения, но дабы лучше познать свою злобу и Божие милосердие; и для того, чтобы от времени до времени сильнее воспламенить себя огнем любви Божией, подражая всегда Сыну Божиему чрез отвержение собственной воли и принятие креста, часто приступают к пресвятейшей евхаристии, для вящей хвалы и чести Господа Бога и дабы с Ним теснее соединиться и получить защиту противу врагов, обретаемую на пути добродетельной жизни.
А тем, которые в наружных умерщвлениях полагают все основание совершенства, сии умерщвления, не для того, что оные произведены в действо, ибо они по себе добро, но по причине худого и безрассудного употребления оных причиняют падение и гибель скорее, нежели явные грехи. Поелику они, упражняясь в сих только наружных поступках, оставляют и пренебрегают внутреннего человека и сердце свое со склонностями своими и впущают тайного врага, который, видя людей, уклонившихся от прямого пути совершенства, не только не делает им никакого огорчения в толь строгих умерщвлениях, но, сверх того, производит в них некоторое удовольствие, так что им кажется, будто они с ангелами наслаждаются небесной радостию, откуда и происходит то, что они часто устремляются за нежными и тонкими созерцаниями и думают о себе, что они уже святы, содержа притом в памяти все свои дела так, как бы они уже достигли до третьего небеси.
Коль ощутительно заблуждают оные и удаляют от истинного совершенства, которого мы ищем. Сие можно узнать из их поступков. Такие люди в великих ли, или в малых делах желают быть отменными от других, ищут первого места, упрямы в собственной воле и в разуме своем, не видят своих недостатков, прилежно наблюдая за другими, охотно судят о чужих поступках.
А ежели когда случится кому промолвиться и словом каким тронуть их достоинство, которое они себе приписывали и от людей того желали с удовольствием своим, или прервать обыкновенное постановление их набожности, то они мгновенно возбуждаются, свирепствуют и едва не выходят из себя.
Сверх того, естьли Сам Бог допустит скорбь, болезни, страдания и несчастие на такового мнительного постника, а в самом деле всякие угнетения бывают по воле Божией, которыми Он искушает верных Своих рабов, и то для того, чтобы привесть его к истинному познанию самого себя и поставить на прямой путь совершенства, то вдруг явными доказательствами - как то: неукротимым гневом, безрассудными словами, мстительным роптанием на человеческую злобу - покажет он ложное основание своего совершенства и обнаружит явно потаенную свою гордость.
Такие люди никогда, как в благополучии, так и в злополучии, не хотят предаться воле Божией и смириться под крепкую руку Его,
довольствуяся праведным устроением и неиспытанными судьбами Его.
И даже не хотят по примеру терпеливого и кроткого Христа, Сына Божия, с терпением смириться пред всякою тварию и врагов своих любить так, как истинных друзей, которые суть для нас орудием милосердия Божия, способствующим к нашему совершенству и спасению.
Почему известно, что такие люди находятся в великой опасности, имея ослепленные душевные очи, которыми обыкли они взирать на себя и на наружные дела, представляющиеся им добрыми, не стыдятся приписывать себе великих успехов в совершенстве, что принадлежит одним только совершенным людям.
И так от времени до времени они вяще надмеваются пустотою собственного ума и весьма легко осуждают других и пренебрегают ими. И не видно, чтобы могло отвратить их от сего, кроме особливой благодати Божией. Следственно, удобнее явного грешника при-весть на путь спасения, нежели тайного, который лицемерно показывает украшение добродетелей.
Из сего видишь, дочь, что во всех упомянутых делах и поступках нет никакого совершенства истинно духовной жизни. Следовательно, должна ты знать, что совершенство есть познавать благость Господа Бога нашего и поползновение собственной нашей слабости, что мы удобопреклонны ко всякому злу; любить Бога, отвергать всю свою волю, а во всем следовать воле Божией, а наипаче, чтобы мы того всего желали и творили оное не для другой причины, как только для славы и хвалы Самого Господа Бога и угождения Ему так, как Он хочет и достоин есть, да чтит и любит Его всякая тварь.
Се есть закон благодати, начертанный рукою Божиею на сердцах верных Его рабов! Се иго благое и бремя легкое! Се послушание, к которому Спаситель взывает нас словами и примером своим.
Но понеже ты, ежели желаешь достигнуть толь высокой степени совершенства, должна ежедневно принуждать себя, чтобы искоренять и совершенно истреблять страсти и склонности свои, как малые, так и великие, то нужно приуготовиться и быть охотной к духовной брани, ибо не получит никто венца, естьли не будет достойно сражаться.
Правда, что сия духовная брань гораздо труднее других, ибо когда человек сражается с самим собою, то от себя самого бывает и побежден, однако победа сия есть приятнейшая Богу и венец за нее славнейший.
И потому, ежели все свое старание обратишь к тому, чтобы умертвить и укротить ненадлежащие склонности (страсти) и вожделения свои, и самые малые, то лучшие и знатнейшие заслуги окажешь пред Богом, нежели когда бы ты, оставив в себе неукрощенною которую-нибудь из них, мучилась до крови, постом и изнурением превзошла древних пустынножителей и больше тысячи душ обратила ко Господу.
Правда, что избавление душ более угодно Богу, нежели умерщвление подлой страсти твоей, однако ж не то должно тебе делать, что есть по себе славнейшего, но то, чего от тебя праведно требует Бог. А это известно, что Бог лучше благоволит о том, чтобы ты имела брань сама с собою и приложила старание к истреблению своих страстей, нежели чтобы, пропустив добровольно хотя одну страсть неукрощенною в себе, в другом - лучшем, славнейшем - случае старалась Ему служить.
Итак, когда уже узнаешь, что есть истинное христианское совершенство и что желающий получить оное должен беспрерывно мужественно сражаться с собою, то я покажу тебе четыре весьма сильные и нужные средства, чрез которые можешь одержать желаемую победу в той духовной брани. Они суть следующие:
1) Недоверенность к самой себе.
2) Надежда на Бога.
3) Подвиги.
4) Молитва.
Глава вторая
О недоверенности к самой себе
Недоверенность к самой себе, любезная дочь, в духовной брани для тебя толь нужна, что без нее не только желаемой победы получить, но и малейшей своей страсти одолеть не возможешь.
Храни предосторожность сию в твоем сердце и не забывай ее никогда. Ибо мы, имея природу, испорченную грехом, весьма удобо-преклонны к лестному и ложному мнению о самих себе до такой степени, что, будучи ничто, представляем себе, что мы нечто великое и что о себе много доказать можем. А отсюда следует, что мы без всякого справедливого основания высоко думаем о силах наших и почитаем оные достаточными.
Сие заблуждение весьма противно Богу, Который хочет, чтобы мы имели верное и неложное познание сей истины, то есть что всякая сила и благодать от Его Самого происходит яко от источника всех благ и от Него изливается на души наши и что мы сами по себе не можем не только делать, но и помыслить о добре, которое бы могло быть благоугодно пред Богом.
Хотя же сие, весьма нужная для нас недоверенность к себе самому, есть действие руки Божией, которую Бог обыкновенно сообщает избранным своим различными образами, иногда чрез святые вдохновения и внугренное просвещение, а иногда чрез точные слова и знаки, иногда чрез насильственные, а прямо чрез непреоборимые искушения, иногда также разными неизвестными нам средствами, однако ж Он чрез сие хочет, дабы мы и сами о том старались по всей нашей возможности.
Для того я предлагаю тебе четыре средства, чрез которые, с помо-щию Божиею, можешь приобресть недоверенность к себе самой.
Во-первых. Потребно, чтобы ты прилежно примечала собственное ничтожество и низость. Когда сама от себя подлинно ничего доброго сделать вовсе не можешь, чрез что бы могла заслужить небо.
Во-вторых. Дабы ты проливала теплые и смиренные молитвы пред величеством Божиим и просила у Него сей благодати, то есть недоверенности к себе самой.
А дабы тебе получить оную, то должна ты увериться, что душа твоя не только еще не имеет недоверенности к самой себе, но и сил к приобретению оной. Таким образом, часто предстоя пред престолом величества Божия с упованием, что Бог по беспредельному своему милосердию дарует тебе ее, терпеливо и непоколебимо ожидай сего всякий час, который определило тебе Провидение Божие, то, без сомнения, получишь оную.
В-третьих. Дабы ты научилась беречься себя самой, своего рассуждения, склонности своей ко греху и множества врагов твоих, которых ты сама одолеть не в силах. Берегись, когда видишь превратные способы брани, что часто они, не могши явно, стараются обмануть тайно, представляя себя в виде светлых ангелов, когда во образе добродетелей и добрых дел поставляют нам бесчисленные обманы на пути к совершенству.
В-четвертых. Естьли ты подвергнешься какой-либо погрешности, весьма прилежно наблюдай и присматривай за своими слабостями и наклонностями ко злу, для следующей причины, поелику Бог допустил тебя до такой слабости, дабы ты, получа внутреннее напоминание и будучи более прежнего просвещена, научилась уважать себя менее и иметь о себе низкие мысли не только пред собою, но и пред людьми.
Ибо естьли не постараешься сего сделать, то будь уверена, что никогда не приобретешь недоверенности к себе самой, которая имеет основанием истинное смирение и познание своего ничтожества.
Не сомневаться о том, что каждому, желающему соединиться с высочайшим светом и превечною истинною, - весьма необходимо познание себя самого, которое гордым и о себе много мечтающим милосердный Бог всегда таковым образом дает, что допускает их впадать в погрешности, от которых недостатков и слабостей они, по их мнению, удалены были и сильны были противоборствовать оным, дабы, познав себя, могли после сомневаться о вымышленной добродетели, которой в самом деле нет, и о крепости своей против страстей.
Правда, что Бог не употребляет сего толь бедственного средства инако, как только тогда, когда мы пренебрегаем вышеупомянутые увещания Его или когда нам не так помогают, как Он желает, те погрешности, в которые Он допускает человека впадать, как малые, так и великие, смотря по малости или великости гордости и небрежения его. А сим средством толь премудро Бог располагает, и что естьли бы в каком человеке не было никакой гордости и высокого мнения о себе самом, то бы он не был подвержен никакой слабости и никакая страсть ему бы более не вредила.
Почему естьли случится тебе, дочь моя, подпасть какой-либо слабости, то вдруг прибегай к смиренному познанию самой себя и благоговейно начни молить Бога твоего, да озарит Он тебя истинным светом познания самой себя и да даст тебе прямую недоверенность к себе, А ежели оставишь без исполнения то, о чем я говорил, то подвергнешь себя опасности нового греха, и притом тягчайшего, нежели первый.
Глава третья
Об уповании на Бога
Любезная дочь! Я довольно уже показал, что недоверенность к себе самому весьма нужна для нас в сем духовном сражении. Теперь я скажу то, что естьли мы останемся при одной только недоверенности нашей, то мы, когда откроется случай, или должны будем бежать, или остаться побеждены и покорены от врагов наших. Того ради нужно тебе, сверх того, истинное упование на Бога, то есть такое, дабы ты полагала на Него совершенную надежду и от Него Самого ожидала помощи и победы.
Правда, что мы сами по себе, ибо мы ничто, не можем обещать ничего другого, кроме слабости, и для того сами о себе во всем сомневаться должны, однако ж, хотя бы победа была самая труднейшая, без сомнения можем одержать, естьли вооружим сердце живою и несомненною надеждою, которую можем получить следующими четырьмя средствами:
Первое средство. Усердно молить о том Господа Бога.
Второе. С верою взирать на всемогущество и бесконечную премудрость Божию, Которому нет ничего невозможного или трудного, и на то, что во всякое время и всякое мгновение, естьли только к Нему прибегнем, Он готов изливать на нас щедро все дары, нужные нам к духовной жизни и совершенной победе самих себя.
Ибо невозможно, чтобы небесный наш Пастырь, Который тридцать три лета ходил за заблудшею овцою по пути, тернием устланном, ища ее не только громким гласом, но и пролитием Своей крови и даже отданием Своей жизни, отвращал глаза Свои, когда приходит к Нему овца, слушает гласа Его и обещает послушание. Не возьмет ли Он ее на рамо Свое Божественное, радуясь с ангелами святыми?
Естьли Бог не оставил ни единого трудного способа, дабы обрести потерянный мнас <драхму>, глухого и немого грешника, по Евангелию, то как может статься, чтобы Он хотел не радеть, когда какая заблудшая овца прибегает к своему пастырю.
Кто может вообразить себе, дабы Бог, толкущий непрестанно в сердце, весьма желая внити в оное и обильно излиять в него Божественную Свою благодать, молим будучи от самого человека, отверзшего Ему свое сердце, имел отставить и не внити в оное?
Третье. Нужно, чтобы ты научилась из истины Священного Писания, которое во многих местах ясно показывает, что ни один такой человек не был непостоянен в добродетели и не подвергался замешательству, который полагал надежду на Бога.
Четвертое. Когда желаешь предпринять какое дело или духовную брань с собою самой и страстьми своими, то прилежно наблюдай слабость и нетвердость твою, нимало не полагаясь на себя, а прибегай к всемогуществу Божию, к премудрости Его и милосердию. Таким образом укреплена и утверждена будучи, решись к мужественному подвигу и к предприятию брани с неустрашимым духом. Облечена будучи в такое оружие и ограждена молитвою, о которой ниже говорено будет, приступай к брани и сражайся небоязненно.
А ежели сим порядком начинать не пожелаешь, думая о себе, что ты все делаешь с упованием на Бога, то будь твердо уверена, что сама себя обманешь.
Гордость и высокое мнение о себе нам врождено собственно, и так тонко, что всегда тайно гнездится в наших сердцах. А сие не по другой какой причине, как только, что мы думаем, будто мы имеем недоверенность к себе и надежду на Бога, а в самом деле не имеем никакой.
Старайся, любезная дочь, сколько возможно убегать высокого о себе мнения и доказывать сие недоверенностью к себе; надобно, чтобы воспоминание слабости твоей предшествовало рассуждению о всемогуществе Божием. А сие вообще во всех твоих делах.
Часто может казаться человеку, высоко о себе мыслящему, что он уже приобрел безнадежность на себя, а надежду на Бога, чего на самом деле нет. Сие познать можешь из плода и действий, которые производят в тебе грехи.
Естьли когда согрешишь или впадешь в какой порок и начнешь быть неспокойной, предашься печали и отчаянию, так что тебе покажется невозможным обратиться к порядочной жизни, то сие - ложный знак, что ты полагала надежду не на Бога, но на себя.
А ежели великое и несносное будет смущение твое и отчаяние, то видно, что ты имела великую надежду на себя, а малую на Бога. Ибо человек, который по справедливости всегда сомневается сам о себе, ежели случится ему погрешить и впасть в какой порок, не удивляется, ниже смущается, ведая, что он впал в порок по той причине, что о себе нечто думал, а на Бога не весьма надеялся.
А чем больше начинает сомневаться в своих силах, тем большую надежду начинает возлагать на Бога, от времени до времени более смиряется и чувствует в себе большее омерзение к тем слабостям, которые были причиною падения его.
Он горько болезнует о том, что оскорбил Бога своего, но тот же час в покое и безмолвии неукоснительно обращается к добрым делам, совершает оные и с вящею решимостию и мужеством вооружается противу врагов своих до самого гроба.
Желал бы я, дабы сии мои слова уважили особливо все те, которые стараются сделать себя духовными. Они, как скоро впадут в какой-нибудь грех, не могут или, лучше сказать, не хотят быть в покое, каждый раз, будучи утесняемы, прибегают к духовному отцу, - дабы, сложивши сие бремя, могли быть свободны от внутреннего беспокойства, которое происходит от собственной любви, а не от другой причины, - к которому бы должно ходить только для омытия пятен и нечистоты греховной, чрез исповедь, и для получения сил и мужества (крепости) на пути спасения, чрез принятие Божественных Тайн.
Глава пятая
О великом заблуждении тех, которые почитают добродетелию страх
Многие обманываются, любезная дочь, что почитают добродете-лию страх и смущение, происходящее от падения во слабости или из греха, когда оный всегда соединен бывает с некоторым неудовольствием, не ведая, что сие происходит из тайной и внутренней гордости и высокомерия, которое всегда имеет основанием упование на себя и мнимые силы свои, на которые они, почитая их за нечто, весьма много полагались.
Ибо таковые люди, видя, что чрез частые падения силы их ослабевают, мятутся и ввергаются в печаль, как будто бы с ними что нового случилось, и становятся потом боязливы, а сие не по другой причине, как только, что - они видят разрушенным то основание, на котором прежде утверждалися и полагали тщетную свою надежду. Но сие не случается со смиренным, ибо он полагает надежду в Самом Боге, нимало не надеется на себя, и естьли случится ему погрешить в чем, то хотя он весьма о том сожалеет, однако не приходит в замешательство и не удивляется, ведая, что все сие произошло по слабости духа.
Глава шестая
О средствах, чрез которые можем приобресть ненадеяние на себя, и уповании на Бога
Любезная дочь! Поелику все средства, чрез которые мы побеждаем врагов наших, преимущественно происходят от ненадеяния на себя и упования на Бога, то, дабы ты за Божиею помощию могла приобресть оные, я дам тебе новые средства.
Со стороны твоего ненадеяния на саму себя нужно, чтобы ты истинно верила, что мы ни чрез какие знаки, естественные или приобретенные, ни чрез какие природные дарования, нам от Бога данные, ниже чрез знание Священного Писания, ниже чрез долговременное очищение духовное не можем совершенно исполнить воли Божией, но во всяких добрых делах, которые мы производим, во всяких искушениях, которые преодолеваем, во всякой опасности, которой избегаем, во всяком страдании, которое с терпением сносим ради Бога, Сам Бог первый сердца наши укрепляет по особливой благости и подает нам всемогущую Свою руку.
Так тогда должны мы во всю нашу жизнь, всякий день, всякий час, всякую минуту представлять пред глаза свои сии науки, ибо, примечая все уверения, причины и доказательства, не станем полагаться на себя.
Что касается до надежды на Бога, о том ведай, что всемогущему Богу нет трудности победить тысячу врагов, как одного, искусных ли-то и тонких, или невежей и грубых.
Почему хотя бы душа твоя была исполнена беззаконий, хотя бы находились в ней премногие грехи, однако должно всегда надеяться на Бога и никогда оружия и очищения своего духовного не оставлять, но всякий час мужественно сражаться, Ибо в оной духовной брани никогда не бывает побежден тот, который всегда сражается и уповает на Бога, поелику Бог Своим воинам подает всегда помощь. А естьли им и попустить получить вред или раны, то сие делает Он для вящей Своей славы.
Гряди тогда, любезная дочь, на сражение, когда на том все основано. И хотя бы на брани той и все были ранены, то Бог имеет в готовности весьма хорошее врачевство для ратоборцев своих, которые ищут Бога и помощи Его с упованием на Него и ненадеянием на себя.
Итак, любезная дочь, ополчившись сими оружиями, гряди на брань и за Божиею помощию увидишь пораженных врагов своих.
Глава седьмая
О сражении и, во-первых, как должно разум наш хранить от неведения
Хотя, любезная дочь, весьма нам нужно в той духовной брани ненадеяние на себя и надежда на Бога, однако естьли пожелаем остаться токмо при сих одних, то, подвергшись множайшим неудобствам, ничего не сделаем. Почему к двум, упомянутым за весьма необходимую вещь, почитаю присовокупить третий род оружия - упражнение, то есть очищение или, лучше, исправление себя, без чего сражение наше постоянно быть не может.
Сие очищение или исправление должно происходить особливо в разуме и воле нашей.
А чтоб тебе начать от разума, то советую тебе предостерегать оный от двух врагов, обыкновенно его угнетающих.
Первый враг, о котором в сей главе говорить буду, есть неведение или незнание, которое помрачает ум наш и препятствует познать истину, собственно принадлежащую разуму. Почему чрез упражнение и очищение разум должен получить новый свет и углубленное знание, дабы он мог хорошо узнавать и ясно понимать те вещи, которые для нас нужны к истреблению ненадлежащих побуждений и приобретению новых добродетелей.
Упомянутый свет и познание истины может быть приобретено двояким образом:
Во-первых, чрез молитвы. Духа Святого просить, дабы такое познание истины влиял в наши сердца. В толь приличной вещи не откажет нам Бог, естьли Его Единого и Его воли искать восхочем и все наши дела и разум наш предадим суду отца духовного.
Во-вторых, можно приобресть сие просвещение чрез беспрерывное упражнение, когда прилежно и основательно будем понимать и познавать всякие вещи, по учению Духа Святого, которые сами по себе прямо благие и истинные и которые злые суть, а не так, как по наружности чувствам нашим представляются или как от людей почитаемы бывают.
Чрез такое понятие и познание, естьли оно будет испытное, дойдем, что не только мало уважать и презирать, но и за суетное и ложное почитать станем все то, что любит ослепленный и развращенный свет и старается приобресть разными образами. Сверх того, узнаем, что из честей, удовольствия и страстей светских не произойдет ничего другого, кроме пустоты (суеты), рассеяния духа, холодности в Богопочитании и небрежения в духовном подвиге.
А из угнетений, обиды, презрения, противоборства и гонения, которые мы терпим от мира, происходит истинная хвала, и после печали получаем радость. Сверх того, еще из рассуждения о том и из опытов узнаем, что великая есть добродетель и близко подходит к блаженству - прощать вины врагам, которые нас гонят, и за зло воздавать им добром; уведаем, что достохвальнее и превосходнее есть презирать мир, нежели управлять всеми царствами.
Из сего ж самого просвещения и познания ясно нам откроется, что мы должны дороже почитать смиренное познание самих себя, нежели великие дары наук, также умерщвление похотений наших, и самых малейших, почтем несравненно достойнейшим похвалы, нежели взятие многих непреступных крепостей и побеждение сильнейшего войска. А что еще более, познание самих себя мы почтем выше, нежели всякие чудеса и воскресение мертвых.
Глава восьмая
О причине, для чего мы не познаем благих вещей, и о способе, чрез которой оные могут быть познаваемы
Любезная дочь! Причина, для которой мы не познаем как выше упомянутых, так и прочих благих вещей, - единственно та, что мы привыкли из первого взгляду вдруг или любить или ненавидеть вещи: по ослеплению нашего разума мы не видим и не познаем, как вещи сами по себе могут быть истинны.
Чтобы тебе не впасть в такое заблуждение, то старайся волю свою хранить свободно от всякого неправильного пристрастия к какой-либо вещи. И когда глазам твоим вещь какою-нибудь покажется, то прежде хорошо свесь ее разумом твоим и поверь ее здравым рассудком, тогда оную начнешь ненавидеть, естьли вещь такая, которая покажется противна естественным нашим склонностям, или пока оную станешь любить, естьли есть какая вещь увеселяющая, и тогда можешь оную принять или отвергнуть.
Поелику в то время разум, когда он еще не помрачен страстями, свободен и чист и может весьма ясно познавать истину; он тогда может открыть зло, кроющееся под притворным увеселением, и добро, представляющееся под видом зла.
Ежели воля твоя чрез любовь или ненависть вдруг прилепится к какой вещи, то уже разум оной вещи хорошо узнать не может, ибо предупреждающая страсть вещь сию так представит и одобрит разуму, что он принужден будет инако рассуждать о ней, нежели какова сия вещь в самой себе. Откуда происходит, что когда разум наш таким образом представляет оную воле нашей, то она, получив вящее прежнего побуждение, любит или ненавидит оную вещь против всякого права и против здравого ума, поелику таковым пристрастием разум более ослепляется, и так опять представляет оную вещь воле, яко вящей ненависти или любви достойную.
Итак, естьли ты не будешь наблюдать выше упомянутых правил, которые в сем упражнении весьма много уважать надлежит, то обе сии великие силы твои, разум и воля, будут всегда бедственно за-блуждать во мраке, и от времени до времени одна другой будет мрачнее и развращеннее.
Почему, любезная дочь, удаляйся беспорядочного пристрастия к какой бы то вещи ни было, дабы прежде разум твой испытно, как бы на весах, свесил и познал, какова сия вещь в существе своем, а сие бывает посредством того света, который происходит чрез озарение благодати Божией и приобретается молитвою.
Сверх сего, старайся иметь сию предосторожность более в рассуждении наружных, нежели других дел, которые из них подлинно благи и святы. Поелику в том, что по существу своему благо, вящая опасность заблуждения, погрешности и неумеренного употребления, нежели в другом чем. Почему обстоятельства времени, места или меры, а иногда одна слава часто немалый вред в сем причиняет, как то не один человек в святых и достохвальных упражнениях испытал сии опасности и погиб.
Глава девятая
О втором враге, то есть о любопытстве, от которого мы должны
хранить свой разум, дабы оный мог внимательнее
что-либо рассматривать
Второй враг есть любопытство, ибо ежели мы наполним разум свой разными бесполезными и не принадлежащими до нас и звания нашего вещами, то тогда он, верно, будет неспособен и слаб к понятию тех благих вещей, которые особливо способствуют к умерщвлению и совершенству нашему.
Почему нужно, чтобы ты была как бы мертвая для любопытства ко всяким земным вещам, которые не служат к твоему избавлению, хотя бы они были тебе и приличны.
Принуждая всегда сколько возможно и всегда более ограничивая разум свой, старайся сделать его несклонным к пустому любопытству.
Новостей и перемен, которые бывают в свете, малые ли то, или великие, не уважай, как бы ты оных никогда и не знала. А ежели об них не станешь любопытствовать, но они и сами тебе будут встречаться и на мысль приходить, в случае гостей или писем, то отдаляй оные от себя неустрашимым сердцем.
Что же касается до известий духовных, то есть когда пожелаешь иметь приличное себе сведение о небесных тайнах, то будь осторожна и смиренна и не желай ничего более знать, как только Иисуса Христа распятого, Его жизнь и смерть и то, чего Он от тебя требует.
От других тайностей предохраняй себя, и тем лучше можешь угодить Богу, ибо Он за истинных своих друзей признает тех, которые того единственно желают и ищут, что нужно к благодати Божией и к исполнению воли Его. Впрочем, всякое желание и прошение, верь мне, дочь моя, не имеет ничего другого, как только самолюбие, гордость и искушение.
Естьли ты слов моих послушаешь, то можешь избежать сетей многих, которые хитрый змий на нас всегда поставляет.
Ибо сей, видя, что люди, которые желают приобресть истинную Духовную жизнь, имеют пламенное и твердое желание, все силы свои напрягает, дабы разум их, в слабость приведши, обуять, и так, чтобы прежде сделаться господином над разумом, потом над волею.
И потому-то оный обыкновенно наполняет высокими и любопытными мыслями духовных людей, а наипаче тех, которые имеют понятие тонкое и разум высокий. Поелику таковые удобно предаются гордости и высокомерию.
А сие для того, чтобы те люди, увеселяясь пустыми забавами, были в рассеянии, когда им кажется, что они Богом увеселяются, и сердце свое от гнусных пороков очищать позабыли, и не думали бы о истинном умерщвлении. Таким образом, они, предавшись в рабство собственной воли и гордости, разум свой как идола почитать и обожать станут.
Оттуда происходит, что они мало-помалу и нечувствительно уверяют в том, что они не имеют нужды в советах и наставлениях других людей, следуют во всем только своему разуму и почти почитают оный Божественным.
А сие весьма опасно и неудобно к исцелению, ибо гордость разума больше может вредить, нежели гордость воли. Поелику гордая воля должна когда-нибудь быть покорена просвещенным разумом и повиноваться ему, так что своего мнения не будет возвышать пред другими, но гордый разум стоит упорно и непоколебимо в том, что мнение и мысль его лучше другого. Итак, нет уже никого, кто бы мог его исцелить и исправить, ибо он рассуждение других людей почитает за подлое и глупое. Без сомнения, когда духовное око наше, то есть разум, который имеет и познание зла и силу исцеления раны гордой воли нашей, будет слеп и слаб и так же развращен гордостию, как и воля, то как его исцелить, то есть просветить может? Естьли то, что в человеке свет есть, сделается мраком, естьли то, что служит исправителем других способностей, само искривится и повреждено будет, то что думать о прочих действиях его?
Почему заблаговременно предупреждать должно сию ядовитую гордость, пока она не проникла еще до внутренних сил твоих и не внедрилась в кости твои или не могла заразить твоего сердца. Отсекай вершины разума твоего, то есть высокомерие, удобно подвергай разум твой другим, будь буим Христа ради, то будешь премудрее Соломона.
Глава десятая
Об исправлении воли и о той цели,
к которой все наши мысли и дела
устремлять должно
Сверх обязанности твоей непрестанно очищать разум, должна ты и волю свою так исправить, дабы она, отвергнув собственные побуждения, сообразна была воле всевышнего Бога.
Не довольно для тебя желать и искать, что благоугодно Богу, но, сверх того, ты обязана желать и исполнять все то, яко Самим Богом возбуждаема и привлекаема, единственно для благоугождения Ему.
Но в сем случае более, нежели в упомянутом очищении нашего разума, должно сражаться с собственною природою, которая во всех делах имеет предметом саму себя, а в вещах благих и духовных еще более ищет собственного удовольствия и выгоды, - чем увеселяется и довольствует свое желание, как будто бы в том не было никакого вреда.
Откуда и происходит, что лишь только помянутые благие и духовные вещи представляются глазам нашим, то мы вдруг воспламеняемся желанием и ревностию к оным, не потому, что воля Божия влечет нас к ним или что намерение наше приятно будет Богу, но единственно для того увеселения и удовольствия, которое в себе чувствуем из того, что мы желаем и стремимся к тому, чего хочет и Сам Бог.
Заблуждение сие тем тайнее бывает, чем вещь оная, которой желаем, изящнее по своей природе, потому и в самом желании иметь Бога может гнездиться заблуждение и обман, в чем действует единая наша любовь, однако мы более ищем здесь пользы и ожидаемого добра, нежели воли Божией, Который дарует нам оное благо единственно для прославления Его и хочет, дабы наша любовь, желание, все страсти и заслуги наши обращены были во славу Имени Его.
А дабы тебе избавиться от сетей, преграждающих путь к совершенству, и дабы научиться желать и исполнять все по побуждению Божию, с чистым намерением прославлять Бога и сообразоваться Его воле, поелику Он хочет быть начало и конец всех наших деяний, то поступай так, как я тебе теперь покажу.
Когда тебе представится что-либо угодное Богу, то не возбуждай своей воли, дабы не прилепиться к сей вещи до тех пор, пока не вознесешь к Богу своих мыслей и не узнаешь, что воистину Его воля та, чтобы ты желала оной вещи не для того токмо, что оная Самому Богу угодна, но что Он благоволит о твоем хотении.
Итак, когда твоя воля Богом возжжена, то склоняй ее, чтобы она желала той вещи для того самого, что Бог сего хочет, а сие единственно для Его славы и благоугождения.
Также когда возжелаешь отвергнуть от себя то, что не приятно Богу, то, во-первых, вознеси мысли твои к Богу и, познав, что истинно оно не угодно Ему, оставь для того, что Бог хочет, чтобы ты такие вещи отвергла во славу и угождение Ему.
Притом надлежит ведать, что весьма редко, а в самом деле никогда узнать не можно обмана и тонкого обаяния, врожденного нам самолюбия, которое скрытно ищет всякого случая, действует в нас так, что нам кажется, будто мы имеем такое побуждение и привлечение, также и конец действий наших, то есть угождение Богу, а в самом деле мы ничего того не имеем.
Сие причиною тому, что нам кажется, что мы хощем добра и отвращаемся от зла, да явимся угодными Богу, а на самом деле мы хотим или отвращаемся чего-либо для собственного нашего блага и склонности своей.
А дабы ты возмогла избежать сего обмана, то я предлагаю тебе пристойное и весьма способное врачевство. Оно есть чистота совести, для приобретения которой и производится оная духовная брань, и состоит в том, да, отложив ветхого человека с деяньями его, облечемся в нового по Боге.
Но как в тебе доселе ощутительно владычествует гордыня, то нужно для тебя благовременное лекарство. Почему ты прилежно смотри в начале твоего дела, дабы сколько можно отринуть от себя таковое мнение, которое могло бы тебя уверить, будто нечто в делах твоих есть собственного. А сие для того, дабы ты не желала, не делала, не оставляла никакой вещи, пока не узнаешь, что Сам Бог и особливая Его благость к тому побуждает.
А естьли во всех твоих делах, а особливо внутренних и внешних, которые в скорости производятся и происходят, не всегда будешь в состоянии истинно и действительно иметь такое побуждение, то по крайней мере старайся, чтобы иметь оное тайно и основательно при всяком деле твоем так, чтобы ты сохранила в себе истинное намерение угождать во всем Богу.
В делах же, которые долговременны, полезно не только при начатии возбуждать в себе сие желание, но стараться также, чтобы частым повторением и воспоминанием всегда более укреплять оное и иметь его всегда в готовности до самого конца жизни. Ибо инако беречься надобно, чтобы не впасть в сети природного самолюбия, которого склонности и обращения более к себе самому, нежели к Богу, служат доказательством того, что мы иногда неприметным образом переменяем предметы наши и предпоставленную себе, хотя и благую, цель.
Служащий Богу, который в сем неосторожен, одно дело многократно начинает с тем намерением, чтобы угодить только Богу, однако в том мало-помалу, не примечая своего заблуждения, так увеселяется той вещию по собственному своему разуму, что, забыв волю Божию, погружается в любви оного дела, также в пользе или чести, которая может принесть ему сия вещь, что хотя бы Бог Сам воспрепятствовал в исполнении его болезнию, или другим каким случаем, или посредством какой-либо твари, то он смущается и подвергается беспокойству. Сверх того, многократно являет негодование, прежде против одного, потом против другого, а иногда и против Самого Бога.
Сие есть весьма ясное доказательство, что намерение его произошло не от Бога и не для Бога, но из ядоносного и развращенного источника.
Причина сему та, что естьли кто истинно по вдохновению Божию делает что-либо, тот не склоняется более к одной, нежели к другой вещи, но, не разбирая, желает, поелику сия есть воля Божия и так Ему угодно. Потому, каким бы то ни было образом и в какое время вещь оная ни сделается, всегда она ему приятна и он равно спокоен и доволен, хотя оная исполнится или нет. Ибо, что бы ни произошло, всегда такой человек имеет цель твердую и определенный конец, который есть единственно особливая воля Божия и изволение Его.
Потому внимай в сердце свое и прилежно наблюдай, чтобы дела твои располагаемы были к совершеннейшему концу.
И хотя иногда, чего требует слабость духа твоего или способность твоей души, возбудишь в себе охоту к хорошему делу, желая избегнуть адских мук и приобресть надежду к небу, однако можешь и в том за предмет себе поставить волю Божию и угождение Ему. Ибо воля Божия есть, чтобы ты достигла царства Его и отечества небесного.
Сим образом вернее в себе такое побуждение сохранить можешь, которого изобразить невозможно, сколь оно великой важности и пользы, и едва бы можно обрести такого между людьми, который бы мог то познать.
Весьма истинно, что всякое дело, даже самое малое и не имеющее никакой важности, произведенное на тот конец, дабы угодить Богу и для одной хвалы Его, всегда будет заслуживать вящее уважение, нежели другие важнейшие и лучшие дела, учиненные по другой причине и для другого конца.
Таковой подвиг, то есть все делать для Бога, дабы Ему угодить, покажется тебе сначала трудным, но после будет удобнейшим, когда научишься и умножишь в себе мысли, стремящиеся к Богу, или когда благочестивым желанием сердце твое вознесешь к Нему, яко высочайшему благу, которое по себе достойно, да ищет чтить и любить Его всякая тварь. Такое стремление непрерывно угождать Богу чем Усерднее и чаще будет, тем ревностнее и скорее будут помянутые поступки воли твоей, и так ты удобно приобрящешь навык делать все Ради любви к Богу, Который достоин такового почитания.
Наконец, дабы ты могла иметь сие Божественное побуждение, то надобно неотступно о том просить Бога и часто рассуждать о неисчетных благодеяниях, которые благость Божия на нас ежедневно изливает по одной любви Его к нам без всякой от нас пользы.
Глава одиннадцатая
О некоторых рассуждениях, могущих преклонить волю нашу, дабы она сие делала во угождение Богу
Любезная дочь! Дабы ты удобнее волю свою могла преклонить к угождению Богу во всем, к Его славе и чести, помни всегда милосердие Его, колико Он тебя любит и колико обогатил душу и тело твое благодеяниями Своими.
Когда Он сотворил тебя из ничего, сотворил по образу и подобию Своему, прочие же все созданные твари определены в служение тебе. Когда тебя благоволил искупить, то не ангела, но Сына Единородного послал, чтобы избавить тебя от вечной смерти, не ценою злата или сребра, но пречистою Своей кровию. Он всякий час, всякую минуту от неприятелей тебя сохраняет, Он Сам по милосердию Своему сражается за тебя, Он в охранение тебя хранит на алтаре возлюбленного Сына Своего в священнейших таинствах. О сколь неизреченное Его милосердие!
Верно, что никакой разум довольно постигнуть и уразуметь не в состоянии, как высоко твою бедность и ничтожество почитает толь всемогущий и всеславный Господь, подобно нет никакого, кто бы точно познал, что мы Ему должны в рассуждении высочайших ежедневных благодеяний и даров, излиянных на нас милосердием Его.
Естьли земные владыки, когда их кто уважит, хотя бы был убогий или подлого состояния тот, кто отдает ему честь, не могут терпеть, чтобы его за то не наградить и не возблагодарить, что ж мы, при подлости нашей, сказать можем Господу небеси и земли, Который непрестанно благотворит нам!
Но, кроме сказанного, знай, что величество Божие Само Собою достойно, да воздаем Ему бесконечную славу и служение, единственно для того, чтобы благоугодить пред Ним.
Глава двенадцатая
О двойственной воле в человеке
и о несогласии их между собою
Хотя можно сказать, что в нас есть двойственная воля, одна разума, почему называется разумною и верховною, а другая воля чувственности, почему именуется чувственною и низшею, которой можно приписывать имена похоти плотской, чувств и страстей, однако хотя мы по разуму люди, но когда только желаем по чувствам, то не должно никогда думать, будто мы справедливого желаем, пока не будем преклонны к тому разумною волею.
Почему оное духовное упражнение или, лучше сказать, сражение в том наипаче состоит, когда воля нашего разума бывает покорена воле Божией, Которая есть высочайшая, а за сими - чувственная воля, которая есть ниже, оная часто от сей, как и от первой, побеждена бывает. Поелику обе воли, то есть Божия и разума, к себе оную привлечь весьма стараются.
Откуда явствует, что великие трудности и старания имели в начале те, которые исполнены худых навыков, когда они злое житие в лучшее переменить намерены были, поелику нападения, которые воля разума претерпевает от чувственной воли, когда с нею брань имеет, весьма сильны, а потому без великой трудности терпимы быть не могут.
Что, однако, с теми не случается, которыми добродетели или навыки так владеют, что сии с оными налогами навсегда пребыть желают. Те, которые добродетельны, охотно покоряются воле Божией, а испорченные грехами, удобно без всякого сопротивления подвергаются чувственной воле.
Потому пускай никто не думает, чтобы мог достигнуть к истинной христианской добродетели, пока не возжелает в душе своей претерпеть насилие и перенесть тяжести, которые чувствуем, когда оставляем не только великие успехи, но и самые малые, к которым прежде чрез земные страсти привязана была душа.
Редко кто достигает истиной цели совершенства, потому что, много трудов употребив в истреблении своих недостатков, не хотят потом делать насилие сами себе и страшатся терпеть и переносить трудности и угнетения в желаниях своих при побеждении оных. И потому те малые страсти и небольшие пороки, которые не вовсе искоренены, произрастают и берут преимущество и власть над сердцем нашим.
Некоторые, хотя не похищают чужого имения, однако весьма любят то, которое правильным образом приобрели. Хотя неприличным способом не ищут чести, однако оною не гнушаются, но паче беспрестанно ее желают. Хотя в добродетелях и в чистоте живут, однако не оставляют увеселений и светских обращений, которые бывают великою препоною к тесному соединению с Богом и к приобретению истинной духовной жизни.
Хотя таковая привычка есть во всяком и самом беспорочном человеке, однако больше в тех людях, которые не опасаются того. Потому всякий человек всемерно должен сего убегать.
Отсюда происходит, что иные добродетели и таковыми людьми бывают учинены по слабости их духа, но оные смешаны с пользою и земными выгодами с тайными несовершенствами и желанием пустой славы.
Таковые люди не только не поступают далее в пути спасения, но, возвращаясь вспять, часто впадают в большее преступление, ибо они не любят истинной добродетели, но часто являются пред Богом неблагодарны, Который их избавил от рабства диавольского. Кроме того, будучи ослеплены, не видят опасности, в которой находятся. А думают, что они в безопасном состоянии.
Таковое заблуждение тем больше им вредно, чем меньше познают оное. Поелику много таких, которые, духовно живучи и себя самих любя, чего, однако, они не видят, почти всегда избирают такие забавы, которые им нравятся, и оставляют те, от которых отвращает их сама природа. Против чего необходимо надлежит обратить силу сей духовной брани, - сверх того, напоминаю, чтобы ты охотно сносила трудности и неудобства, приносящие нам победу над нами самими, ибо от того все зависит. Несомнительная победа, когда возлюбишь трудности, которые духовная брань предлагает шествующим по стезе добродетели. Почему естьли ты войну и трудность более возлюбишь, нежели победу, то все без сомнения получишь скоро.
Глава тринадцатая
О средствах к предприятию брани против чувственной воли
и о действиях, которые должна производить разумная воля,
для устремления себя к добродетели
Многократно воля разума твоего терпит и чувствует насилие противоборства, с одной стороны - от чувственной воли, а с другой - от воли Божией. Ибо каждая сторона желает, преодолев оную, покорить. А дабы могла всегда иметь преимущество над тобою воля Божия, то должна ты поступать таким образом:
1) Когда начнет восставать жар и движение чувственной воли, то противоборствуй мужественно, дабы воля разума не была оною покорена.
2) Как скоро победишь сии движения, то с вящею силою устремляйся к истреблению оных. И не довольствуйся тем, что ты однажды сие делала, но чаще возбуждай оные движения, дабы научиться чрез повторение таковых действий отвергать оные с вящей силою.
Однако помни, что сии сражения должно производить против всякой похоти и наклонности затверделой, а не против горячности и движения крови, ибо с теми инако поступать должно, как о том ниже будет сказано.
Наконец, старайся всегда делать противное всякой худой твоей страсти, которая в тебе есть, я тебе сие покажу примером.
Положим, что тебя возмущает нетерпеливость, страсть, которая всегда воле разума противоборствует, дабы оную склонить на свою сторону, то будет твоим особливым упражнением всевозможно воспротивляться всякой горячности чрез повторение действий разумной твоей воли и препятствовать, дабы воля твоя не согласилась с оною.
Не ослабевай в сей брани, доколе совершенно ослабленный и умерщвленный неприятель твой не уступит пред твоим мужеством.
Однако берегись диавольской хитрости, поелику он, видя, что мы всеми силами воспротивляемся движениям страстей наших, не только не возбуждает более таковых страстей, но старается укротить и те, которые сами по себе имеют движение, а сие для того, дабы мы чрез частые упражнения в таковых делах не приобрели добродетели, противной тем страстям, с которыми сражаемся.
Также коварный враг делает сие и для того, дабы нас запутать в сети пустой славы и гордости, впечатлевая нам такую мысль, что мы скоро и удобно победили и низвергнули врагов своих и что в самом деле мы сильны.
И для того от первого сражения надобно приступать к другому и возобновлять мысли, возбуждающие тебя к нетерпеливости, дабы оные начали в тебе действовать, Тогда чрез частые упражнения воли твоей отвергай оные с большею, нежели прежде, силою.
И хотя кажется нам, что уже побеждаем врагов наших, что хорошо поступаем, что и Богу угодили, однако, сверх того, что мы еще совершенно от них не избавились, в другом случае можем быть оными побеждены.
Почему нужно третий раз нападать на них и мужественно отражать от себя, чрез действия разумной твоей воли, не только с силою и храбростию, но и со гневом, и поступать таким образом, пока они сделаются нам совсем ненавистными.
Наконец, дабы душа твоя соделалась украшенною и совершенною чрез приобретенные добродетели, то должно возбуждать в себе движения, по себе противные и развратным твоим страстям. Например, ты желаешь приобресть совершенную добродетель терпения, ежели кто осмеянием тебя подаст случай к нетерпеливости, не довольно того, чтобы употребить в сем случае три вышеупомянутых способа, но, кроме того, должно любить и принимать за благо всегда такие поругания, и таким образом должно желать, чтобы быть осмеяну от того же человека и тем же образом.
Причина, для которой таковые противные действия нам нужны для преспеяния в добродетелях и совершенствах, есть та, что другие дела, как бы они велики и сильны ни были, не могут истребить корня, который произращает зло.
Кроме того, в том предложенном примере, когда над нами смеются, не довольно того, чтоб не предаваться гневу, но надобно против их вооружаться тремя вышеобъявленными способами дотоле, пока Не научимся чрез повторение действий не беспокоиться бесчестием и презрением, в противном случае не избавимся от нетерпеливости, которая, поелику мы к похвале весьма склонны, имеет свое основание в ненависти против презрения нас.
Почему, естьли останется в нас корень какого зла, то всегда будет возрастать, дабы привесть в слабость добродетель, себе противную, а иногда и совсем оную истребить и погубить, кроме того, что мы будем от него во всегдашней опасности пасть во всяком случае.
Знай также, что помянутые действия должны быть так частые и толь многие, чтобы могли совершенно разорить злой налог, который как чрез множество худых действий над сердцем нашим одержал победу, так и чрез множество добрых из того ж сердца может быть искоренен.
Присовокупить надобно, что добрым действиям должно быть в большем числе, дабы мы совершенно приобрели добродетель, нежели злые действия, чрез которые налоги зла в нас умножаются. Причина сему та, что природа наша, испорченная грехами, не пособствует благим действиям так, как злым.
Естьли бы добродетель, в которой упражняешься, требовала того, то должна ты и наружно действия оной добродетели исполнять, подобно внутренним, то есть, в том примере, говорить мирные и из любви происходящие слова, а иногда и услужить, естьли можно, тому, который тебе некогда был и вредным и противным.
И хотя покажется, что ты такие наружные дела исполняешь с хо-лодностию и неохотно и как бы против собственной воли, однако не должна ты никогда их оставлять, как бы они слабы ни были, но укрепляют тебя и сердце твое и вооружают мужеством в той брани и пролагают путь к добродетели.
Будь осторожна и храни силы твои, дабы ты не только сильным и крепким нападениям чувственной воли противоборствовала, но также слабым и бессильным какой-нибудь страсти твоей. Ибо слабые и бессильные пороки отверзают путь сильным и крепким и чрез них умножаются в душах наших злые налоги.
Оттого, что человек не столько старается истребить в сердце своем маловажные страсти и некоторые вожделения, преодолев уже большие, происходит то, что, сверх чаяния, неприметно побежден и пленен бывает врагами, то есть страстями своими, приведен будучи в крайность сильнейшими приступами, нежели прежде.
Наконец, советую тебе, прилежно умерщвлять и укрощать страсти и склонности к вещам и делам, хотя приличным, но не принадлежащим тебе, тогда будешь способнее и охотнее во всяком случае себя преодолевать, также сделаешься мужественнее и искуснее в про-тивоборствовании искушениям, сим образом избежишь диаволь-ских сетей и учинишь дело благоугодное Господу твоему.
Любезная дочь! Естьли ты пребудешь постоянна в сих святых упражнениях для исправления и преодоления себя самого, то истинно уверяю тебя, что в кратком времени получишь ощутительные успехи и в самом деле, а не по имени только сделаешься духовной, а чрез другие разные способы упражнения никогда не получишь истинного духа и совершенной добродетели, хотя бы и были такие льстящие чувствам твоим средства, что в употреблении оных казалось бы тебе, будто ты уже соединена с Богом и со Христом Господним и наслаждаешься блаженным Его собеседованием.
Ибо истинный дух, как я сказал в Главе первой, не происходит и не начинается от такого упражнения, которое чувствам приятно и согласно с нашею природою, но от того, которое распинает природу нашу со всеми ее страстями. Сии единственно, а не другие, умножены будучи евангельскими добродетелями, обновленного человека соединяют со Спасителем нашим, ко кресту пригвожденным,
Не должно сомневаться о том, что как худые налоги делаются чрез частые и повторенные злые действия, когда разум дает свободу чувственности и страстям, так, напротив того, евангельские добродетели приобретаемы бывают чрез частые и повторяемые действия, согласные с волею Божиею, чрез которые первее к одной, потом к другой добродетели воля преклоняется. Ибо воля наша никогда не может учиниться злою и удалиться от Бога, хотя бы весьма сильно гнали ее плотские побуждения, пока она сама не склонится и не предастся им; подобным образом, никогда не может она сделаться доброю и соединенною с Богам, хотя часто побуждаема и поощряема будет чрез просвещение и вдохновение, когда по данному случаю, как внутренне, так и наружно, ее действия не будут сообразны с волею Божиею.
Глава четырнадцатая
Как должно поступать, когда воля разума
от чувственной воли, то есть похотений и других врагов
явится преодоленною
Любезная дочь! Естьли когда покажется тебе, что воля разума не может ничего сделать против чувственной, то есть против страстей и других врагов, поелику ты не чувствуешь ее деятельности, то не устрашайся, но мужественно и неослабно воюй. Ибо ты всегда должна надеяться, что в том сражении одержишь победу над своими врагами, пока, сохрани Бог, явно не познаешь, что ты ослабела и побеждена.
Ибо хотя высшая воля нашего разума не требует действий чувственной воли к исполнению собственных, но сама по себе может благого желать, мыслить и действовать, хотя бы плотская воля и весьма сильно тому противоборствовала; так, естьли она сама не возможет, никогда принуждена быть не может к тому, чтоб ей как побежденной покориться, хотя бы она вдруг утесняема была от всех сил чувственной воли.
Всемогущий Бог одарил разумную нашу волю такою свободою, хотя бы все чувства, все алые духи и сила всего света, вооружившись, восстали против нее и с сильнейшим, сколько можно, стремлением на нее напали и искоренить ее хотели, но она сама по себе против насилия их может свободно желать столько, сколько ей угодно во всякое время, каким-бы-нибудь образом, для того конца, который ею предызбран.
А естьли бы оные враги нечаянно когда-нибудь с великим стремлением напали на тебя так, что воля твоя, будучи утеснена, по-видимому, более совсем не была в состоянии предпринять какое-либо благое средство против злых страстей, то и тогда не устрашайся и не повергай оружия, будучи еще себе подобна, и так'о вещай в постоянной воле твоей врагам своим: - Нет, я не верю вам, отрицаюсь вас и вечно с вами не буду согласен.
Когда ты таким образом вооружишься, то старайся познавать себя, то есть, что ты ничто и сама собою ничего не можешь, и тогда с твердою надеждою предстани пред Богом, Который все может, моля Его, да даст тебе силу к покорению воюющих на тебя страстей.
А естьли враг твой сделает тебе хотя малое послабление, то укрепляй утружденную волю твою, углубляясь в размышление о тех пунктах, чрез уважение которых она получит новые силы и мужество противу врагов своих.
Положим, например, что гонения и несчастия так сильно тебя беспокоят, что воля твоя не хочет и, так сказать, не может более терпеть сего допущения Божия.
В сем случае разум да утешает волю твою таким или подобным образом:
1. Размысли, не заслужила ли ты того несчастия, которое тер пишь, подав к тому случай. Ибо естьли ты сие заслужила, то справедливость требует, чтобы и сносила оное с терпеливостью, поелику ты сама причиною сего.
2. Ежели в том злополучии твоем безвинно страждешь, не подав к тому никакой причины, то обрати мысль твою к древним твоим грехам, за которые еще не принесла покаяния Господу.
Знай, что милосердие Божие, вместо будущей страшной казни, которую ты заслужил, допускает на тебя краткое временное злополучие; итак, ты должна не только охотно несть оное, но и принимать с благодарностию.
3. Ежели покажется, что ты понесла уже довольное наказание за твои злодеяния, оскорбив малым чем-либо величество Божие, чего никогда и к мыслям допускать не должно, тогда вспомни, что никто инако не внидет в Царство Небесное, как только в тесную дверь от вержения себя самого и терпеливого понесения злополучий.
4. Что хотя бы кто мог другим путем внити в небесное отечество, и то единственно по праву милосердия Божия, - однако неприлично себе того желать, понеже и Сам Сын Божий, и всего Его последователи вошли туда чрез крест и терпение.
5. Цель к которой ты всегда и паче всего должна устремлять мысль и сердце твое, есть воля Божия, Которому по благости и любви Его к тебе угодна вся сия добродетель и умерщвление твоих страстей, когда ты, яко верный Его друг и мужественный воин, оное исполнишь.
И буди уверена в том, что чем несноснее будут твои беды и гонения по твоим причинам, от которых оные происходят, тем приятнее будет Богу, будучи предана, хотя и в делах, прискорбных твоим чувствам, Воле Божией и Провидению Его, которое все действия, хотя бы оные казались нам и беспорядочны, учреждает по известной мере и по законам.
Глава пятнадцатая
Некоторые напоминания относительно к оной брани, а особливо против каких врагов и с какою силою сражаться надлежит
Ты уже слышала способы, по которым должно производить брань, дабы победить саму себя, вооружась добродетелями. Теперь, сверх того, должна ты ведать, что к скорому и удобному преодолению врагов необходима ежедневная брань противу самолюбия, чтобы чрез то научиться терпеть презрение и поношение, любить своих врагов и с благодарностию принимать всякие гонения, наносимые когда-либо от света.
Трудность и непостоянство победы происходит не от другой какой причины, как только от неуважения духовной оной брани.
Ведай также, что сию войну должна ты начать и кончать с неустрашимостию духа, что удобно можешь сделать чрез сии два средства:
1. Проси Бога о таковом мужестве.
2. Примечай, коль велика злоба сатанинская и вечная ненависть его к нам, притом коликое множество служителей его, прими во уважение противу всего оного бесконечную благость и милосердие Божие, по которому Он сохраняет тебя, и тогда узришь, что сила и могущество Бога твоего несравненно высочайшая, нежели врагов твоих, Которого окружает бесчисленное множество святых ангелов, ходатайствующих за нас своими молитвами.
Отсюда то происходило, что слабые и бессильные девы побеждали и покоряли всю светскую силу и мудрость, все телесные наваждения и все жестокости ада.
Не должна ты устрашаться, хотя бы иногда показалось тебе, что война твоя со дня на день делается хуже, что оная не престанет чрез всю твою жизнь и что со всех сторон оказываются великие случаи к падению, которых почти избегнуть невозможно.
Вся сила и искусство врагов наших в деснице Бога и вождя нашего, в славу Которого мы имеем с ними брань.
Когда же Он, сохраняя превыше нашего понятия славу Свою, для которой выводит нас на брань, не только не допускает врагов наших к причинению нам вреда, но также поборствует по нас и, победив и сразив оных, повергает под ноги твои, то должность твоя - единственно сражаться мужественно и не повергать никогда оружия, не оставлять своего места, хотя бы иногда случалось и пасть.
А дабы тебе с великою отважностию продолжать свой подвиг, то ведай, что нет никакой возможности бежать с места своего сражения, ибо, конечно, ты чрез то самое будешь поймана и побеждена, ежели до конца сражаться не захочешь.
Наконец, да будет тебе известно, что ты имеешь войну с такими врагами, которые по естеству своему горды и человеконенавистны, которые так сильно восстали на нас, что ни перестать, ни дать нам облегчение никогда не могут, а кто от них сего ожидает, тот, верно, будет обманут.
Глава шестнадцатая
Воин Христов сутра должен начинать сражение
Как только воспрянешь от сна, то да будет первый предмет, к которому ты должна обратить душевные твои очи, тот, что ты, находясь на месте сражения, окружена многими неприятелями, и притом с таким условием, что вечной смерти должен быть предан тот, кто на месте сем не захочет сражаться.
Когда же вступишь на сие побоище, то представь себе, что против тебя вооружился уже твой враг или та злая склонность, с которою ты вступила в сражение, дабы больше ранить и терзать тебя,
Тогда восчувствуй живо, что одесную стоит вождь твой, Иисус Христос, а ошуюю - вся адская сила в готовности помянутого врага твоего возбудить, и укрепить, и предать тебя в руки его. Стань среди сих двух сторон и внимай гласу ангела хранителя твоего, вещающего к тебе: - Се предлежит тебе подвиг брани с теми и другими твоими врагами, да не устрашится дух твой и да не вострепещет сердце твое от страха или другой причины. Не уклоняйся пред ними, ибо Господь наш, а твой вождь здесь предстоит со всеми силами Своими. Он защитит тебя противу всех твоих супостатов и не допустит их восторжествовать над тобою.
Буди тверда и непоколебима, преодолевай саму себя и неси с терпением нак азание; и, многократно претерпевая оное, достигнешь самопознания. Часто из глубины сердца взывай ко Господу. Сим образом, без сомнения, одержишь победу над своими врагами.
Может быть, тебя устрашает то, что ты, при слабости духа, преисполнена страстей и злых вожделений, а враги твои сильны и многочисленны. Нет, Бог имеет бесчисленные средства ко твоему избавлению.
Знай, что Бог имеет несравненно вящие силы и попечение о избавлении твоем, нежели враг о твоей погибели.
Потом сражайся и сноси без огорчения и досады все злоключения, поелику от множества твоих добродетелей противу слабостей и от бремени, угнетающего нас по причине злых наших вожделений, происходит духовная сила и совершенство, чрез которое удобно можем приобресть небесное царство и соединиться вечно с Богом.
Таким образом начинай брань во имя Господне, вооружась недо-веренностию к себе и упованием на Бога, молитвою и духовным упражнением. Гряди против неприятелей твоих и против тех страстей, которые ты решилась и должна победить, вызывай и противоборствуй им или, возбуждая в себе к ним ненависть, чрез противные им добродетели, поражай их яко оружием, пока совершенно не преодолеешь и не победишь. Все сие делай с тем, дабы угодить Богу твоему, взирающему с небес на подвиги твои.
Паки повторяю тебе, не ослабевай в сей брани, но воспоминай прилежно, что должность наша - служить и угождать Богу. Знай притом, что необходимо нужно нам сражаться, а не убегать сего, ибо в противном случае мы подвержены вечной и неизбежной гибели.
Прибавлю и то, что естьли бы ты захотела, по примеру непокорной души, отпадши от Бога своего обратиться к миру и к телесной роскоши, то и тогда неотменно будешь принуждена сражаться с великими и сильными неприятелями, ибо и то без труда и тяжести не бывает, так что неоднократно облиешься кровавым потом, который, проникнув сердце твое, заразит оное язвою духовной смерти.
Рассуди же, какое бешенство избирать такой труд и наказание, которое никогда конца иметь не будет, поелику гораздо больший труд наказание и вред нанесет нам то, естьли мы уклоняться будем, нежели когда только чрез краткое время продолжим нашу брань в надежде, что как скоро она окончится, то соединимся с вечной жизнию и бесконечно будем наслаждаться Богом.
Глава семнадцатая
Какой порядок наблюдать должно во время брани противу злых склонностей наших
Весьма надобно примечать, какой порядок наблюдать для получения успехов в оном сражении, чтобы не поступать в том по случаю или по привычке, как то другие делают к собственному их вреду.
Итак, в духовной брани со врагами нашими надлежит сохранять следующий порядок:
Прежде всего, проникни в сердце твое и внимательно примечай, какими страстями или вожделениями оно более и чаще бывает утесняемо; познав сие, вооружись противу оных и тогда сражайся.
А ежели случится, что в то же время и нечаянно восстанет на тебя и другой твой неприятель, тогда иди против того и с тем сражайся, который в то время к тебе ближе и сильнее нападает на тебя, а коль скоро его победишь или отгонишь от себя, то немедленно возвращайся к другому и главнейшему твоему подвигу.
Глава восемнадцатая
О способе противоборствования случайным движениям
Естьли ты не научилась еще побеждать или мужественно сносить обиды и противные приключения, а желала бы приучить себя к тому, то должно заблаговременно приуготовлять себя и в готовности ожидать таковых случаев. Способ предусмотрительства и готовности следующий: прежде узнать страсти и свойство слабостей своих, что и как, потом примечать тех людей, с которыми обращаешься, и место, где находишься, тогда удобно узнать можешь, что и когда может случиться с тобою.
Естьли же какая противность нечаянно постигнет тебя откуда-нибудь, сверх того, почему уже приуготовлено твое сердце, способное к понесению оного бремени, то можешь употребить следующее средство, и получишь особливую помощь:
Как скоро почувствуешь в себе тягость, происшедшую от какой-либо обиды или особливого какого огорчения, то старайся немедленно, сколько можно преодолев себя, устремить мысли свои к Богу; почитай то за величайшую благость и милость Его к тебе, когда Он посетил тебя сим несчастием и навел на тебя такую печаль, дабы ты, по любви к Нему понесши оную тяжесть, более исправляла себя и, всегда вяще приближаясь к Богу своему, могла с Ним соединиться.
Познав Божие благоволение в том, чтоб ты сносила оное несчастие, обрати мысль твою к себе и скажи сама в себе: - Чего ради, душа моя, возбраняешь мне нести крест, возлагаемый на меня не человеком, но Самим Богом?
Наконец представь себе живо духовную сладость, сокрывающуюся в горести крестной, сими и подобными утешительными словами: - Крест всечестный, предназначенный мне Провидением еще прежде пришествия моего в мир сей! О крест любезнейший, дражайшим и сладчайшим Иисусом, распеншимся на тебе, в сладость пре-мененный! Приими меня и пригвозди к себе, дабы чрез тебя удостоил меня принятия Тот, Кто, на тебе умирая, даровал мне искупление.
А естьли по слабости твоей с начала и будешь преодолена страс тию так, что ты не будешь на то время в состоянии прибегнуть к Богу, то и тогда не унывай, но старайся все то преодолевать, дабы не быть пораженным.
Самое лучшее лекарство между прочими против тех движений есть отдалять случаи, от которых они происходят, например, когда ты видишь, что по причине пристрастия твоего к какой вещи беспокоишься и гневаешься. Естьли что-либо препятствует тебе в получении оной, то лекарство состоит в том, чтоб искоренить свое пристрастие в своем сердце.
Но естьли беспокойство и ярость рождается в тебе не от какой вещи, но от человека, которого ты ненавидишь даже до того, что всякие движения и речи его тебя беспокоят и побуждают ко гневу, то в сем случае лучшее врачевство - преломить волю твою и принудить себя любить ту особу и почитать его твоим другом. Ибо, сверх того, что и он есть такое же существо, сотворенное всемогущей рукою Божиею и искупленное дражайшею кровию Спасителя, как и ты, сие подает тебе также случай чрез таковое терпение уподобляться всевышнему Богу, Который ко всем благ и милосерд.