| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
«Парцифаль» Вольфрама
«Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха многим обязан «Персевалю» («Сказ о Святом Граале») Кретьена де Труа, однако сам Вольфрам заявляет, что Кретьен неверно изложил эту историю, и он, Вольфрам, позаимствовал ее у Киота Провансальца, который, в свою очередь, перевел ее с арабского. Этим приемом Вольфрам засвидетельствовал свое почтение Джеффри Монмутскому и поиронизировал над Готфридом Страссбургским. Очень маловероятно, чтобы он сам читал сочинение Джеффри Монмутского, однако если в «Виллехальме» Вольфрам поднимает серьезнейшие проблемы богословского содержания, то в своем «Парцифале» он представляет богатый набор литературных тем, с помощью которых выражает свои взгляды на рыцарский кодекс чести и поведения и на куртуазную любовь. В своей насыщенной образами поэме он выразил великолепие Артурова мира, главным основателем которого был Джеффри. Вольфрам выдумал Киота и его арабский перевод в противовес Кретьену и как пародию на Готфрида, чье уважение к источникам, к «авторитетам» было значительно большим, чем у Вольфрама. Подобным же образом Джеффри выдумал свой бретонский источник, чтобы слегка подшутить над Генрихом Хантингдонским и над всем миром.
Отец Парцифаля, Гамбурет, был смелым рыцарем, любящим приключения; он странствовал по миру, на Востоке и на Западе, женился на мусульманке, бросил ее, женился снова, уже на Западе, на Герцелойде, матери Парцифаля, отправился на поиски приключений и погиб. Герцелойда твердо вознамерилась воспитать сына так, чтобы тот ничего не знал о рыцарстве и тем самым не повторил судьбу своего отца. Но она бессильна противиться предопределяющей власти Бога; первая часть поэмы показывает Божье предопределение, осуществляющееся через то, что современный читатель назвал бы судьбой и наследственностью. Наследственность играет важную роль у Вольфрама, и не потому, конечно, что он изучал генетику, но потому, что она позволяла выявить предопределение художественными средствами. Парцифаль, несмотря на все старания матери, вырастает рыцарем-сорвиголовой, жаждущим приключений и странствий, как и его отец. Некоторая невнимательность с его стороны (вполне простительная на человеческом уровне) приводит к смерти матери; у нее разбито сердце - она считает, что он навсегда оставил ее; минутное проявление жадности приводит к тому, что он мародерствует, снимая оружие и доспехи с убитого им рыцаря; жесткое следование ложному кодексу поведения приводит его к непозволительному нарушению требований элементарной вежливости: он даже не поинтересовался о здоровье приютившего его хозяина незнакомого замка. Мелочи, пустяки - но в свете всемогущего Божественного предопределения они страшны, так как имеют страшные последствия.
Хозяином незнакомого замка, принявшим Парцифаля, был его дядя - о чем Парцифаль не подозревал - Анфортас, король Грааля, обреченный на ужасные страдания до тех пор, пока не приедет его племянник и не задаст участливый вопрос: «Oeheim, wafi wirret dier?» - «Дядя, что мучит тебя?» Но Богу еще не было угодно, чтобы Парцифаль в тот момент увидел Грааль, и рыцарю приходится пребывать в поисках и сражаться еще в течение пяти лет, прежде чем его история подойдет к своему завершению.
По прошествии этого срока он, наконец, встречается с отшельником Треврицентом, братом Анфортаса и, соответственно, тоже дядей Парцифаля. Треврицент и Парцифаль долго беседуют; эта беседа составляет центральную сцену поэмы, и мастерство, с которым Вольфрам описывает то, как в этой беседе постепенно вскрываются грехи и заблуждения Парцифаля и отшельник и рыцарь узнают друг друга, является одним из крупнейших его достижений. Парцифаль исповедуется Тревриценту (хоть тот и не священник) и получает отпущение грехов; с этого момента Бог на его стороне, и он может отправляться в замок Грааля задавать свой вопрос, избавлять Анфортаса от мучений и без дальнейших хлопот наследовать трон.
Мы дали лишь сухой и скучный пересказ поразительно богатого и сложного стихотворного романа. Из всего этого огромного богатства некоторые моменты заслуживают нашего особого внимания. В поэме подробно и тщательно рассматривается все то, что составляет кодекс рыцарства и рыцарского вежества. В мой краткий пересказ не вошла история Гавейна, которая сама по себе занимает чуть ли не половину книги и в отношении понимания канонов рыцарства не менее важна, чем история самого Парцифаля. Вольфрам видел многие нелепости и противоречия рыцарства; он восхищался далеко не всеми его проявлениями, а почитал только его высшую, идеализированную форму, символизируемую Граалем. Вольфрам сам был рыцарем и гордился этим. В конце концов, высшая добродетель, которую демонстрирует Парцифаль- это triuwe (верность, лояльность, преданность), наличие которой составляет особую, сугубо рыцарскую добродетель. Нам показывают triuwe в трех аспектах: по отношению в Богу, к человеку и браку. Нам дают понять, что решение Бога помогать Парцифалю после его исповеди было не просто капризом, что Бог привел Парцифаля к приюту отшельника потому, что Парцифаль это заслужил (по крайней мере, частично). И заслужил он это не верой, а своей triuwe; несгибаемой верностью он превозмог сомнение и отчаяние, а это (с точки зрения Бога в представлении Вольфрама) дает человеку право на милость Божью.
Triuwe - сквозная тема поэмы, и оценить ее по достоинству можно лишь прочитав поэму. И чем больше вчитываешься в нее, тем больше поражаешься тому, насколько она насыщена разнообразными представлениями о человеческих добродетелях, позаимствованными из таких разных источников, как Абеляр, Св. Бернар и шансон де жест. Это превращает поэму в богатое интеллектуальное пиршество. Центральной темой поэмы является рыцарство, идеальное и реальное, и наряду с различными картинами из жизни рыцарей - в седле, на турнире, в пиршественном зале - нам встречаются разнообразные картины человеческой любви, представленные в удивительном - а подчас и озадачивающем - сочетании жестокости и терпимости. Как представители рыцарской triuwe и свершений, достигнутых благодаря этой triuwe, Парцифаль и Гавейн имеют много общего, но в поисках любви они совершенно разные.
Парцифаль был женат еще до того, как впервые попал в замок Грааль, и его triuwe по отношению к жене составляет одно из его выдающихся качеств. Его любовь сильнее и глубже, чем куртуазная любовь, и эта разница подчеркивается различными способами. Несмотря на пять лет разлуки, любовь Парцифаля к жене никогда не ставится под сомнение, и воссоединение с женой и детьми рассматривается как высшая награда, сопутствующая его решающему успеху. Кажется, слышишь, как Вольфрам говорит: особым долгом Христианского рыцаря является верность, верность себе, своей жене, детям и Богу; верность своему господину, своим близким, своим друзьям, своим представлениям, своему жизненному кодексу; призвание Христианского рыцаря - следовать своей triuwe во всевозможных жизненных ситуациях.
Стоит только сравнить деяния верности в «Парцифале» с тем, как они представлены - великолепно и грубо - в «Песни о Роланде», и можно сразу увидеть, сколь много нового вошло в мир необразованного рыцаря. Роланд еще, в сущности, варвар, а Парцифаль, хотя и в нем проявляются варварские черты, в значительной степени цивилизован.
И все же Вольфрам прежде всего символизирует многообразие своей эпохи - эпохи Катаров, Св. Франциска, куртуазной литературы, литературы чувственной и аскетической. Куртуазная любовь, каково бы ни было ее происхождение, не вызывала восторга Церкви XII века, которая, естественно, подозрительно относилась к такому неумеренному проявлению человеческой любви и плотской радости. Как это ни удивительно, но примиренческую позицию нашел мирянин, а не церковный деятель. Он идеализировал супружескую любовь, наслаждался земными, чисто человеческими радостями и при этом находил место в душе для размышлений о потустороннем и аскетизме Церкви. Однако в XII - начале XIII века глубже всего укоренилось именно многообразие, а не примирение различных взглядов, и нам никогда не понять возрождения XII века, если мы будем выискивать там только «общие знаменатели» и «всеобщность мнений». Возрождение XII века открыло перед человеком новые духовные горизонты, новые пути мысли.