| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
4. СОБОРНЫЕ ВЕРООПРЕДЕЛЕНИЯ (III)
1. В этом цикле катехизических бесед мы рассматриваем соборные вероопределения, благодаря которым формировалось вероучение Церкви. Одним из решающих моментов в этом процессе был Халкидонский Собор (451 г.), торжественно провозгласивший, что в Иисусе Христе две природы, Божественная и человеческая, соединены (неслиянным образом) в одном Личностном Субъекте - в Божественном Лице Слова-Сына. Учитывая термин hypostasls, принято говорить об ипостасном единстве. Ибо то же самое Лицо Слова-Сына предвечно рождено от Отца по Своему Божеству, а во времени зачато и рождено от Девы Марии по человечеству. Халкидонский догмат подтверждает, развивает и разъясняет то, чему всегда учила Церковь посредством Соборов или свидетельств Отцов Церкви, например, св. Иринея, который говорил об «Одном и Том же всегда» Иисусе Христе (ср.: Adv. haer. Ill, 17. 4).
Здесь следует отметить: утверждая, что Божественное Лицо Слова-Сына, становясь человеком, вошло в мир людей, Собор особым образом подчеркнул равное достоинство двух природ и существующие между ними отношения. Более того, он обратил внимание на реальность и достоинство человека как индивидуума, который является бесспорным субъектом бытия и жизни, а значит, прав и обязанностей. В таком случае не является ли это отправной точкой всей новой истории мысли и жизни? Поэтому воплощение Сына Божия - это основа, источник и прообраз как нового надприродного бытия всех людей, черпающих именно из этой тайны освящающую и спасительную благодать, так и христианской антропологии, влияющей на естественную сферу мышления и жизни, возвышая человека как лицо, стоящее в центре общества и, можно сказать, в центре всего мира.
2. Халкидонский Собор подтвердил прежнее учение о двух природах в Христе, выступая против распространенной в то время монофизитской доктрины (mono-physis - одна природа). Возглашая соединение двух природ в одном Лице, Халкидонский Собор еще более подчеркнул их неслиянность (en dyo physein), как это следует из приводимого выше текста вероопределения: «учим исповедовать Одного и Того же Христа, Сына, Господа Единородного, познаваемым в двух природах неслитно, непревращенно, неразделимо, неразлучимо. (При этом) разница природ не исчезает через соединение, а еще более сохраняется особенность каждой природы» (DS 302; цит. по: Карташев А. В. Вселенские Соборы. С. 273).
Итак, человеческая природа никоим образом не была «поглощена» Божественной. Благодаря Своей Божественной природе Христос «Единосущен Отцу по Божеству», благодаря же Своей человеческой природе «единосущен нам по человечеству» (homousion hemin ... kata ten anthropoteta).
Следовательно, Иисус Христос - истинный Бог и истинный человек. Двойственность природ Христа никак не нарушает Его единства, поскольку это совершенное единство Лица.
3. Обратим внимание, что, по логике христологиче-ского догмата, следствием двойственности природ во Христе является двойственность действий и воли в единстве Лица. Эта истина была предметом вероопределения на III Соборе в Константинополе (IV Вселенский Собор) в 681 г., а до этого рассматривалась на Латеранском Соборе в 649 г. (ср.: DS 500), направленном против заблуждений монофелитов, которые признавали во Христе только одну волю.
Собор осудил «ересь о существовании во Христе одной воли и одного действия», которая лишала Христа существенной части Его человеческой природы, и, «по мысли вероучения пяти Святых Вселенских Соборов и достойных Святых Отцов», определил исповедовать, что во Христе существуют «две природные воли и два действия (...) и две эти природные воли не противны друг другу (...). Его человеческая природа, подчиняясь Его Божественной и всемогущей воле, следовала (за ней) без сопротивления или неохотного Ей подчинения (...) как и Сам Христос утверждает: "Ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца" (Ин 6, 38)» (ср.: DS 556).
4. Таково вероучение первых Соборов, которые, наряду с Божественностью Христа, в полной мере раскрывают также Его человеческую сущность. Христос - это истинный человек, обладающий человеческой природой, способный к действию, наделенный человеческими знаниями, человеческой волей, человеческим сознанием, а также разделяющий человеческое страдание, терпение, послушание, муки и смерть. Только такая полнота человеческой природы позволяет понять и уяснить себе слова, говорящие о послушании Христа вплоть до смерти (ср.: Флп 2, 8; Рим 5, 19; Евр 5, 8), особым проявлением которого является молитва Христа в Гефсиманском саду: «Не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк 22, 42; ср.: Мк 14, 36). Вместе с тем эта человеческая воля и это человеческое действие принадлежат Божественному Лицу Сына. Именно в Гефсимании Иисус воззвал: «Авва Отче!» (Мк 14, 36). Христос полностью осознает Свою Божественность и выражает это, например, в такой фразе: «Прежде нежели был Авраам, Я ЕСМЬ» (Ин 8, 58), а также в других фрагментах Евангелия, которые мы приводили в предыдущих катехизических беседах. Конечно, Христос как истинный человек обладает специфически человеческим сознанием, о чем пишут все евангелисты. В то же время Его человеческое сознание является сознанием Его Божественного «Я», что позволяет Ему заявить: «Я и Отец - одно» (Ин 10, 30). Ни один текст во всем Евангелии не указывает на то, что Христос считал Себя человеческой личностью, хотя охотнее всего Он говорил о Себе как о Сыне Человеческом. Само это выражение, наполненное богатым содержанием, по всей видимости, указывает, помимо своего библейского и мессианского значения, и на то, что Тот, Кто относит эти слова к Себе, принадлежит в реальности Своего «Я» к иному порядку вещей, более высокому по отношению к порядку обычных смертных. В этих словах Христа звучит свидетельство Божественной Самотождественности.
5. Рассматривая всю историю христологической деятельности великих Соборов, следует в заключение привести слова из Послания Папы римского св. Льва Великого Константинопольскому епископу Флавиану (449 г.): «Итак, Сын Божий приходит в этот ничтожный мир, рожденный согласно новому порядку новым рождением. (...) Тот, Кто есть истинный Бог, есть и истинный человек. В этом единстве нет никакой лжи, поскольку в нем заключено одновременно смирение человека и величие Божества. Ибо как милосердие не меняет Божества, так и достоинство не поглощает человечества. Каждое из двух естеств в соединении с другим действует так, как ему свойственно. Слово исполняет то, что надлежит Слову, а плоть - то, что свойственно плоти. Слово сияет чудесами, плоть подвергается оскорблениям. Как Слово не отказывается от соучастия в Отцовской славе, так и плоть не оставляет природы нашего рода».
Затем св. Лев обращается ко многим евангельским текстам, которые легли в основу его доктрины, и заключает: «Не одна и та же природа говорит: "Я и Отец - одно" (Ин 10, 30) и "Отец Мой более Меня" (Ин 14, 28), ибо хотя в Господе Иисусе Христе есть одно Лицо - Бога и Человека, - однако иное есть то, откуда происходит общее им уничижение, и совсем иное то, откуда происходит общее им прославление. От нашего (от нашей природы) у Него меньшее Отца человечество, а от Отца - равное с Отцом Божество» (ср.: DS 294-295).
Этот текст христологического догмата, хотя и кажется трудным, открывает и разъясняет тайну Verbum саго factum, содержащуюся в Прологе Евангелия от Иоанна. Мы ощущаем потребность воздавать честь этой тайне вместе с теми великими людьми, которые почитали ее, вникая в нее и размышляя над нею на пользу нам и всей Церкви.
23. 03. 1988