| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
5. ХРИСТОЛОГИЧЕСКИЕ ВЕРООПРЕДЕЛЕНИЯ СОБОРОВ И ВЕРОУЧЕНИЕ СОВРЕМЕННОЙ ЦЕРКВИ
1. Излагая в предыдущих катехизических беседах вероучение Вселенских Соборов и Отцов Церкви, мы могли оценить, какого огромного умственного труда стоили им попытки проникнуть в тайны Богочеловека, чтобы прочесть в них истину о человеческой и Божественной природах Христа, о двойственности и единстве природ в Лице Слова, о свойствах и способностях человеческой природы, созвучных и подчиненных Божественному «Я». Результаты этих серьезных исследований соборные Отцы перевели на язык понятий и терминов, почерпнутых из разговорного языка, в котором в спонтанной форме выражается обычный способ познания и понимания и который предшествовал понятийному языку любой философской или богословской школы. В трудах Отцов Церкви достаточно большое внимание уделено попыткам усовершенствовать форму выражения мыслей, равно как и в более поздние века истории Церкви, когда используемые в христологии понятия и термины - особенно термин «лицо» - были углублены и уточнены с великой пользой для общего развития человеческой мысли. Однако значения этих понятий применительно к Богооткровенной истине не были связаны с отдельными мыслителями или школами и не были обусловлены ими. Эти значения использовались в разговорном языке образованных и необразованных людей всех времен, в чем можно убедиться, анализируя определения, сформулированные на этом языке.
2. Легко понять, что в более близкие к нам времена, в связи со стремлением выразить Богооткровенную истину тем языком, который соответствовал бы новым философским или научным понятиям, для некоторых людей определенную трудность представляет усвоение и применение прежней терминологии, в особенности той, что касается различий между понятиями «природа» («естество») и «лицо», играющими главную роль в христологической традиции и в тринитарной теологии. Провести такое различение становится особенно трудным, если черпать вдохновение во взглядах разных современных школ, делающих упор на философию языка и герменевтику, в основе которых лежат релятивизм, субъективизм, экзистенциализм, структурализм и т. п. А это в свою очередь приводит к тому, что прежними понятиями и терминами пренебрегают или даже отвергают их, считая, что они проникнуты схоластическим духом, формализмом, статичны, неисторичны и т. п., - то есть непригодны в настоящее время для выражения и передачи тайны живого Христа.
3. Что же происходило дальше? Прежде всего, некоторые теологи увлеклись новыми формами схоластики, вводя понятия и термины, связанные с новыми течениями философской и научной мысли, не принимая во внимание, какова их реальная соотнесенность с разговорным языком и, можно сказать, со всеобщим разумением, необходимым и в наши дни для взаимопонимания в области науки и в жизни. Во-вторых, произошел переход, что легко можно было предвидеть, от явного кризиса в области богословского языка к релятивизации терминологии никейского и халкидонского догматов, которая стала восприниматься только в контексте своей эпохи, утратившей ныне актуальность, устаревшей, не отвечающей требованиям современного умонастроения. Такой переход - весьма рискованное предприятие, могущее привести к решениям, согласовать которые с Откровением будет очень сложно.
4. Итак, на этом новом языке говорят о существовании в Иисусе Христе «человеческого лица», опираясь на феноменологическую концепцию личности, состоящую из совокупности проявлений сознания и свободы, без достаточного учета онтологического субъекта, находящегося в основании этой Личности. В другом случае Божественную Личность Христа сводят к самосознанию «Божественности», причем Воплощение не обязательно понимают как принятие человеческой природы Божественным «Я» - трансцендентным и существующим предвечно. Такая тенденция дает о себе знать в некоторых интерпретациях догмата о Деве Марии, в особенности всего, что относится к Ее Богоматеринству. Следует напомнить, что в вероучении Соборов догмат о Богоматеринстве всегда тесно связывался с христологическим догматом. Терминология, возникшая в результате подобных тенденций, часто стирает различия между понятиями «природа» и «лицо». Такое различение соборные Отцы заимствовали из разговорного языка и осмыслили теологически, найдя таким образом ключ к объяснению тайны Христа.
5. Все, о чем мы здесь только вкратце напомнили, позволяет понять, какой ответственный шаг - введение нового языка как в богословие, так и в катехизацию, особенно тогда, когда, отбросив прежние понятия (например те, которые принято называть эллинизмами), настолько увлекаются новыми категориями и терминами, что ради них подвергают искажениям самую суть Богооткровенной истины.
Сказанное не означает, что запрещены дальнейшие шаги в постижении тайны Воплощенного Слова, что не имеет смысла «непрестанно искать более подходящие способы передачи христианских доктрин», согласно принципам и духу II Ватиканского Собора, на котором, вслед за Иоанном XXIII, было сказано: «одно дело - залог веры или истины веры, другое - способ, каким они выражаются, однако высказываемое должно быть всегда в том же смысле и значении» (РН 62; ср.: Иоанн XXIII, Речь на открытии Собора, 11 окт. 1962 г.: AAS 54 [1962], С. 792).
Необходимо обращаться к мышлению современного человека, сформированному в соответствии с критериями и методами научного познания, учитывая склонность человеческого ума проникать в тайны разных областей знания, а также его глубокое стремление к постижению того, что выходит за пределы человеческих измерений, что по своему качеству превышает все границы исследований и расчетов. Следует учитывать и часто проявляющуюся потребность человеческого ума в такой премудрости, которая более удовлетворяет человека и сильнее стимулирует его к действию, чем наука. И тогда оказывается, что современному уму вовсе не чуждо учение о «высшем смысле» жизни и его конечной обращенности к Богу. Вот почему можно обоснованно и честно говорить о Христе в Евангелии и о Христе как историческом лице, осознавая тайну, а значит, изъясняясь языком, полным недосказанного, но в то же время используя четкие понятия, выработанные по вдохновению Святого Духа участниками Соборов и Святыми Отцами и передаваемые нам Церковью.
6. Верность этому Богооткровенному и переданному нам «залогу» должно сохранять каждое катехизическое наставление о Христе, в котором, изучая и представляя образ, слово и дело Христа в Евангелии, мы получаем прекрасную возможность раскрыть, именно через эту истину и жизнь, как подтверждается предвечное существование Слова, тайна Его kenosis'a (ср.: Флп 2, 7), Его предназначение и возвышение, которые составляют истинную цель всего Домостроительства Спасения и которые соединяют - со Христом и во Христе, в Человеке-Боге - все человечество, а в известной мере и все творение.
Такое катехизическое наставление должно раскрывать всю истину о Христе как о Сыне и Слове Божием, втором Лице Святой Троицы (это следующий основной христианский догмат), Которое воплощается ради нашего спасения, претворяя таким образом в реальность величайший из мыслимых и возможных способов объединения твари и Творца в человеческом существе и во всем мире. Наставление это не должно также уходить от истины о Христе, Который в Своей онтологической реальности имеет человеческую природу, принадлежащую Божественному Лицу, но обладает и внутренним осознанием собственной Божественности, единства Своего человечества, Своего Божества и спасительной миссии, вверенной Ему как человеку.
Так перед нами открывается истина о том, что в Иисусе из Назарета, в Его жизненном опыте и внутреннем знании происходит величайшее осуществление «личности», также и в ее ценности sensus sui, то есть самосознания как основы и жизненного центра всей внутренней и внешней деятельности, совершающейся, однако, в сфере бесконечно более высокой - в Божественном Лице Сына.
Кроме того, проявляется истина о Христе - конкретной Личности, участвующей в конкретных исторических событиях (factum ex muliere, natum sub lege: Гал 4, 4), знаменующей Собой универсальную ценность человечества, задуманного и созданного в «предвечном замысле» Бога. Истина о Христе как истина о полном исполнении предвечного замысла, выраженного в завете о Царстве - в завете между Богом и человеком, - о чем мы знаем из пророчеств и из библейской истории. Истина о Христе, Предвечном Логосе, Свете и Смысле всех вещей (ср.: Ин 1, 4. 9 и след.), Который принял плоть и присутствует среди людей, среди всех вещей, в самом центре истории, дабы по замыслу Бога Отца стать онтологическим Главой Вселенной, Искупителем и Спасителем всех людей, Обновителем, соединяющим все небесное и земное (ср.: Еф 1, 10).
7. Если отбросить соблазны материалистического или панлогического монизма, наши новые размышления о тайне Бога, принявшего человеческую природу для того, чтобы придать ей полный смысл, спасти и принять ее в окончательное единение со Своей славой, не теряют ни в чем своего очарования и позволяют прикоснуться к глубинам истины и красоты и в том случае, когда, развиваясь в пределах христологии Соборов и Церкви, используют новые богословские, философские и художественные формулировки (ср.: РН 62), благодаря которым человеческая душа может еще более приблизиться к неисчерпаемой сути Божественного Откровения.
13. 04. 1988