| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
2. СОБОРНЫЕ ВЕРООПРЕДЕЛЕНИЯ (I)
1. «Веруем (...) во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, от Отца рожденного единородным способом (греч. monogene), то есть из первоосновы Отца - Бог от Бога, Свет от Света, Бога истинного, рожденного, несотворенного, Единосущного Отцу (homousion to patri), Им же все было сотворено - что на небесах и что на земле. Ради нас, людей, и ради нашего спасения Он сошел с небес, принял плоть и стал человеком, пострадал и воскрес в третий день, восшел на небеса, и придет судить живых и мертвых (...)» (ср.: DS 125).
В этой формулировке Собор в Никее (325 г.) выразил веру Церкви в Иисуса Христа: Иисус Христос - истинный Бог и истинный человек, Бог-Сын, Единосущный Предвечному Отцу; человек, единосущный нам. Приведенный выше соборный текст почти дословно вошел в Исповедание Веры, которое Церковь повторяет в Литургии и в других торжественных случаях как Никео-Константинопольский Символ (381 г.; ср.: DS 150). Настоящий цикл катехизических бесед опирается именно на этот Символ Веры.
2. Текст соборного догматического определения содержит в себе и выражает наиболее существенные элементы библейской христологии, известные нам из предыдущих катехизических бесед данного цикла. Эти элементы изначально являли суть живой веры Церкви в апостольском представлении (об этом шла речь в предыдущей беседе). Церковь, следуя за свидетельством апостолов, с самого начала верила и исповедовала, что Иисус из Назарета, сын Марии, а значит, истинный человек, распятый и воскресший, является Сыном Божиим, Господом (Kyrios), единственным Спасителем мира, дарованным человечеству в «полноте времени» (ср.: Гал 4, 4).
3. Эту веру Церковь с самого начала хранила, передавая ее все новым и новым поколениям исповедников. Этой вере она учила и ее защищала, стараясь по вдохновению Духа Истины углубить и разъяснить ее суть, заключенную в Божественном Откровении. Собор в Никее (325 г.) - исключительно важный этап в процессе постижения и разработки догмата, торжественное и выдающееся событие, которое с тех пор указывает путь истинной веры всем исповедникам Христа, даже несмотря на те разделения Церкви, которые произошли позднее. Знаменательно, что этот Собор состоялся вскоре после того, как Церковь в 313 г. получила свободу действия в обществе на территории всей Римской империи, как бы для того, чтобы этим Собором подчеркнуть свою волю пребывать в единой апостольской вере (fides) в то время, когда перед христианством открывались новые пути расширения его влияния.
4. Соборное определение отражает не только всю истину об Иисусе Христе, унаследованную от апостолов и запечатленную в книгах Нового Завета. Оно отражает также вероучение Отцов Церкви, сформировавшееся в после-апостольский период, который, как известно, был также периодом гонений и катакомб. Здесь следует назвать хотя бы тех, чье учение, подкрепленное святостью жизни, способствовало передаче традиции и стало прочным наследием Церкви. Это, например, св. Игнатий Антиохийский, брошенный на растерзание диким зверям в Риме в 107 или 106 г.; св. Ириней Лионский, погибший мученической смертью, по всей вероятности, в 202 г. Оба они были епископами - пастырями своих Церквей.
Утверждая, что Христос является «истинно человеком и истинно Богом», св. Ириней писал: «Как могли бы люди достичь спасения, если бы Бог не совершил спасения их на земле? Или как шел бы человек к Богу, если бы Бог не пришел к человеку?» (Adv. haer. IV, 33. 4). Как мы видим, здесь присутствует сотериологическая истина, которая также нашла отражение в определении Собора.
5. Приведенные выше слова св. Иринея заимствованы из труда Adversus haereses, ставившего своей целью защиту христианской истины от заблуждений еретиков, в данном случае дело касалось заблуждений эбионитов. В учении ранних Отцов Церкви довольно частой была тема защиты подлинной Боготкровенной истины от заблуждений, которые постоянно так или иначе давали о себе знать. В начале IV в. знаменит был Арий, положивший начало ереси, названной по его имени арианством. Согласно учению Ария, Христос не является Богом, так как хотя Он и существовал еще до рождения от Девы Марии, но не существовал без начала, а был сотворен во времени. Собор в Никее, разъяснив истинное вероучение Церкви, в то же время отверг заблуждения Ария.
Об этом было сказано словами, приведенными в начале данной катехизической беседы. Утверждая, что Христос как Единородный Сын Божий единосущен Отцу (homousios to patri), Собор, используя терминологию, понятную в контексте культуры того времени (греческой), выразил истину, которую мы находим во всем Новом Завете. Иисус Сам говорит о Себе, что Он «одно» с Отцом («Я и Отец - одно»: Ин 10, 30), и утверждает это перед слушателями, которые по этой причине хотят побить Его камнями как богохульника (ср.: Ин 10, SI-33). Окончательно Христос подтверждает эту истину, представ перед судом синедриона, что приводит к вынесению смертного приговора. Более подробное сопоставление библейских текстов на эту тему мы провели в предшествующих катехизических беседах. Все эти тексты свидетельствуют о том, что Никейский Собор, высказываясь о Христе как о Сыне Божием, «соприродном» (ek tes ousias tou patros}, как о «Боге от Бога», предвечно «рожденном, а не сотворенном», подтверждает подлинную стину веры Церкви, содержащуюся в Божественном Откровении. Это центральная истина для всего христианства.
6. Эта истина была сформулирована Собором в то время, когда мысль и сознание Церкви подошли именно к такому определению. Однако эта истина не перестает быть актуальной и в наши дни, когда разными способами утверждается тенденция признавать в Христе лишь необычного человека, но не Бога. Признание или поддержка подобных тенденций означает разрушение христологического догмата, а за этим следует уничтожение всей христианской сотериологии. Если Христос не является истинным Богом, Он не передает человечеству Божественную жизнь, и в таком случае не является Спасителем человека в том значении, о котором свидетельствует все Откровение и Священное Предание. Нарушение этой истины веры Церкви ведет к нарушению всей структуры христианской догматики, разрушая при этом целостную логику христианской веры и жизни. Истина о Божественности Христа является в этой структуре краеугольным камнем.
7. Следует отметить, что Никейский Собор, торжественно и окончательно подтверждая эту истину, стал в то же время выразителем, учителем и защитником правды об истинности человеческой природы Христа. Эта истина тоже стала предметом ошибочных мнений и еретических теорий. Здесь следует прежде всего вспомнить докетизм (от греч. слова dokein - «казаться»). Представители этого течения подвергали сомнению человеческую природу Христа, утверждая, что Он имел не настоящую плоть, а лишь кажущуюся. Они считали, что Бог не мог воистину родиться от женщины и воистину умереть на кресте и что во всем Воплощении и Искуплении присутствует только видимость плоти. Конечно же, такое понимание противоречит всему Откровению и многочисленным новозаветным текстам. Например, у апостола Иоанна мы читаем: «Иисуса Христа, пришедшего во плоти» (1 Ин 4, 2); «Слово стало плотию» (Ин 1, 14); а также у апостола Павла, который пишет, что в этой плоти Христос «стал послушным вплоть до смерти, и смерти крестной» (ср.: Флп 2, 8).
8. Основываясь на Откровении, Церковь верит, что Иисус Христос был истинным человеком, и следовательно, Его человеческая плоть оживлялась истинной человеческой душой. Свидетельства апостолов и евангелистов в этом отношении однозначны, точно так же, как вероучение ранней Церкви. «Во Христе (...), - пишет Тертуллиан, - мы открываем душу и тело, то есть душу, которая есть человеческая душа, и тело, которое есть плоть» (De carne Christi, 13. 4). Однако появлялись и противоположные мнения, особенно в форме «аполлиаризма», название которого произошло от имени епископа Аполлинария Лаодикийского (род. около 310 г. в Лаодикии Сирийской и ум. около 390 г.). Согласно аполлинаризму, Христа животворила не истинная человеческая душа, а Слово Божие. Это, конечно, яркий пример оспаривания истинно человеческой природы Христа.
9. Здесь следует привести высказывание Папы Дамасия I (366-384) из письма Восточным епископам (ок. 374 г.), в котором одновременно отмечаются заблуждения Ария и Аполлинария. Папа пишет: «Одни (ариане) говорят, что Божественность была несовершенна в Сыне Божием, другие же (аполлинариане), что несовершенна была человеческая природа в Сыне Человеческом. Если столь несовершенный человек был принят (в единстве Сына), то и дар Божий несовершенен, несовершенно также наше спасение, поскольку человек был спасен не целиком (...). Мы же, знающие, что были спасены целиком и совершенным способом, исповедуем, что совершенный Бог принял совершенного Человека согласно исповеданию Церкви». Этот документ, написанный через 50 лет после Никейского Собора, направлен главным образом против аполлинариан (ср.: DS 146). Спустя несколько лет Константинопольский Собор (381 г.) осудил все тогдашние ереси, в том числе арианство и аполлинаризм, повторяя за Дамасием, что человеческой природе Христа была, конечно же, присуща истинная человеческая душа (а следовательно, и истинный человеческий разум, и свободная воля) (ср.: DS 146, 149, 151).
10. Никейский Собор учит, что Сын, Единосущный Отцу, стал человеком, «ради нас, людей, и ради нашего спасения». Это сотериологический довод, выраженный по-новому Папой Дамасием и Константинопольским Собором, выступающими в защиту целостной истины о Христе как против арианства, так и против аполлина-ризма. Учитывая взгляды тех, кто отрицал подлинную человеческую природу Сына Божия, этот сотериологический довод был сформулирован по-новому: чтобы весь человек мог быть спасен, вся совершенная человеческая природа должна быть принята в единство Сына: quod поп est assumptum, поп est sanatum (ср.: св. Григорий Нази-анский, Ер. 101 ad Cledon.).
11. Халкидонский Собор (451 г.), еще раз осудив аполлинаризм, отчасти дополнил Никейский Символ Веры, провозглашая о Христе: perfectum in deitate, eundem perfectum in humanitate - «совершенный по Божеству и совершенный по человечеству, подлинный Бог и подлинный человек, состоящий из разумной души и тела, Единосущный Отцу по Божеству и единосущный нам по человечеству (homousion hemin ... kata ten anthropoteta), подобный нам во всем, кроме греха (ср.: Евр 4, 15), прежде веков рожденный от Отца по Божеству, а в последние дни для нас и нашего спасения по человечеству от Девы Марии; Один и Тот же Христос Господь Единородный» (Symbolum Chalcedonense, DS 301).
Как мы видим, христологический догмат, выработанный ценой огромных усилий Отцов и Соборов, постоянно обращает нас к тайне единого Христа, Слова, Воплощенного ради нашего спасения; нам дано было познать Его через Божественное Откровение, дабы, уверовав в Него и возлюбив Его, мы обрели спасение и имели жизнь (ср.: Ин 20, 31).
09. 03. 1988