| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
5. ЧУДЕСА ИИСУСА ХРИСТА КАК ВЫРАЖЕНИЕ СПАСИТЕЛЬНОЙ ЛЮБВИ
1. Чудеса и знамения Христа, о которых свидетельствует Четвероевангелие, - это откровение всемогущества Бога и спасительной власти Сына Человеческого. Вместе с тем в них проявляется любовь Бога к человеку, прежде всего к страдающему, нуждающемуся, - к тому, кто просит излечить его, кто молит о прощении и милосердии. Итак, это знамения милосердной любви, о которой возвещает как Ветхий, так и Новый Завет (ср.: Dives in misericordia). И поэтому именно чтение Евангелия позволяет нам понять, как бы «почувствовать», что источник чудес Иисуса - Его любящее и милосердное сердце Бога, которое в то же время является живым, пульсирующим сердцем человека. Христос совершает эти чудеса, чтобы победить всякое зло, существующее в мире: зло физическое, зло нравственное, то есть грех, и, наконец, того, кто в истории человека является «отцом лжи», то есть сатану.
Иисус творит чудеса «ради человека». Эти деяния Иисуса, согласно искупительной цели Его служения, восстанавливают добро на месте укоренившегося зла. Так воспринимают чудеса испытавшие их на себе или бывшие их свидетелями. Евангелист Марк позже напишет об этих людях: «И чрезвычайно дивились и говорили: все хорошо делает: и глухих делает слышащими, и немых - говорящими» (Мк 7, 37).
2. Тщательное изучение евангельских текстов позволяет заметить, что никакая другая причина не может объяснить всех «чудес и знамений» Сына Человеческого - только любовь к человеку, милосердная любовь.
В Ветхом Завете пророк Илия воспользовался «огнем с неба», чтобы подтвердить свою пророческую власть и наказать маловерие (ср.: 4 Цар 1, 10). Когда апостолы Иаков и Иоанн пытались уговорить Иисуса наказать «огнем с неба» городок в Самарии, отказавший им в гостеприимстве, Христос решительно запретил делать это: «Он, обратившись к ним, запретил им» (Лк 9, 55), - пишет евангелист. (Многочисленные рукописи и Вульгата дополняют - «и сказал: не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не погублять души человеческие, а спасать» - Лк 9, 55-56). Ни одно из чудес Иисуса не служит наказанию провинившихся.
3. Характерен эпизод, случившийся при взятии Иисуса под стражу в Гефсиманском саду. Петр был готов защищать Учителя, он даже «ударил первосвященническо-го раба и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх» (Ин 18, 10). Христос же запретил применять меч. Более того, «коснувшись уха его, исцелил его» (Лк 22, 51). Итак, Христос не пользуется силой чудотворения для собственной защиты и не просит Отца послать Ему «двенадцать легионов Ангелов» (Мф 26, 53) для защиты от врагов. Все, что Христос делает, в том числе и чудеса, Он делает в глубоком единении с Отцом. Он совершает это ради Царства Божия и спасения человека. Он делает это из любви к нему.
4. Вот почему уже в самом начале Своей спасительной миссии Он отвергает все «предложения» искусителя, начиная с превращения камней в хлеб. Сила Мессии не служит никаким мнимым целям, исключена также суетная слава. Тот, Кто пришел «свидетельствовать о истине» (Ин 18, 37), Кто Сам «есть истина» (Ин 14, 6), всегда действует в полном согласии со Своей спасительной миссией. Все чудеса и знамения суть также выражение этого согласия в пределах мессианской тайны Бога, Который как бы укрылся в человеческой природе Сына.
На это указывает Четвероевангелие, и особенно Евангелие от Марка. И если, с одной стороны, чудеса Иисуса раскрывают Его Божественную власть, благодаря чему ученики и другие люди могут распознать в Нем Сына Божия и славить Его, то, с другой стороны, они показывают нам Его доброту, щедрость и простоту, то есть наиболее яркие черты Сына Человеческого.
5. В самом способе чудотворения проявились необычайная простота Христа, Его смирение, деликатность и чуткость. Как много пищи для размышлений дают слова Иисуса, сказанные Им при воскрешении дочери Иаира: «Девица не умерла, но спит» (Мк 5, 39)! Ими Он хотел как бы «умалить» значение совершенного; а затем «приказал им, чтобы никто об этом не знал» (Мк 5, 43). Подобным образом Он поступал и в других случаях - например, после исцеления глухонемого (ср.: Мк 7, 36) или после исповедания Петра (ср.: Мк 8, 29-30).
Знаменательно, что во время исцеления «глухого косноязычного» Иисус «отвел его в сторону от народа», потом, «воззрев на небо, вздохнул». И этот «вздох», кажется, означает сочувствие, а также - молитву. Слово «еффафа» («отверзись») сделало так, что «отверзся слух» и «разрешились узы языка» глухонемого (ср.: Мк 7, 33-35).
6. Некоторые Свои чудеса Иисус совершает в субботу, но не для того чтобы нарушить торжественный характер дня, посвященного Богу, а чтобы показать, что этот священный день особо отмечен спасительным действием Бога. «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин 5, 17). И это действие для блага человека, и значит, не противоречит святости субботы, а только ее подчеркивает: «суббота для человека, а не человек для субботы; посему Сын Человеческий есть господин и субботы» (Мк 2, 27-28).
7. Признавая истинность евангельских повествований о чудесах Иисуса, а единственное препятствие для такого признания - исключение a priori сверхъестественного, невозможно усомниться в том, что все чудеса и знамения Христа целенаправленно подчинены единой логике. Эта логика Божественного домостроительства спасения служит откровению любви к человеку - милосердной любви Бога, побеждающей зло добром, о чем свидетельствует хотя бы само присутствие и действие Иисуса Христа в мире. Чудеса и знамения Иисуса включены в это домостроительство и как таковые являются предметом нашей веры в контексте Божественного замысла спасения и тайны Искупления, совершенного Иисусом.
Свидетельства об исторических событиях, содержащиеся в Евангелиях, не только не противоречат другим источникам, но часто более подробны и достоверны. Ясно, что единственной настоящей преградой на пути к тому, чтобы признать их истинность в области как истории, так и веры, является упомянутая тенденция отвергать все, что носит сверхъестественный характер. Такая тенденция присуща тем, кто хотел бы ограничить силу Бога или свести ее к естественному порядку вещей, как бы принуждая Бога подчиниться их собственным законам. Однако такие концепции сталкиваются в философии и богословии с первоначальной идеей Бога - Личности бесконечной, вечной и всемогущей, ничем не ограниченной, поскольку единственным, что могло бы ограничить Бога, было бы небытие, что абсурдно.
В заключение этой катехизической беседы напрашивается вывод о том, что эта бесконечность существования и могущества является также бесконечной любовью. Об этом свидетельствуют чудеса, включенные в домостроительство Воплощения и Искупления как знамения той милосердной любви, с какой Бог послал в мир Сына Своего ради нас, людей, и ради нашего спасения. Сына, Который был предан нам вплоть до смерти. Sic dilexit! - «так возлюбил» (Ин 3, 16).
Так не оставим же этой великой любви без достойного, полного благодарности ответа, последовательно подтверждаемого нашими делами.
09. 12. 1987