| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
II
Анализ содержания церковного византинизма. —
1. Православие и точное соблюдение догматов и канонов;
православно-миссионерская деятельность Византии
Первым существенным признаком византинизма нужно считать искреннюю и твердую преданность византийцев св. Православной вере и Церкви. Ортодоксия, Православие — вот главное отличие Христианского Востока от Запада, мира византийского от романского. Византия была разноплеменным по населению и разноязычным государством: на ее территории жили греки, римляне, славяне, армяне, грузины, германцы, иллирийцы, потомки древних фракийцев и т. д. Между этими народностями происходила постоянная борьба из-за политического преобладания, с которым было связано господство и этнических интересов. В борьбе перевес оставался на стороне то одной, то другой национальности, представители коей и занимали царский престол. Но частая смена династий, в свою очередь, не могла упрочить и развить в разноплеменном византийском населении чувство династии национальной. Пеструю этнографическую смесь населения в Византии связывала и скрепляла религия, в форме Православия, так как почти все подданные византийского василевса были православными. Православие было не только весьма прочным объединяющим началом для византийского населения, но и, можно сказать, господствующей национальностью византийского государства, основной стихией народной жизни в Византии, ее глубочайшим, самым чутким жизненным нервом. Византийцы по преимуществу были верными сынами Св. Православной Церкви, строгими ортодоксалами в своих религиозных воззрениях, ревностными сторонниками и выразителями общецерковного богословия, точными исполнителями церковной дисциплины, обрядов, церковно-богослужебной практики. Учение Святой Церкви, как оно раскрыто в определениях семи Вселенских соборов, признавалось у них божественным и непогрешимым, его исполнение почиталось делом обязательным, необходимым условием нравственного совершенства и спасения. Ересь же есть величайшее преступление против Бога, так как извращает оба источника Откровения — Св. Писание и Предание, искажает истинную веру, низвергает душу в погибель; верующие должны избегать всякого общения с еретиками. Представительство и истинное выражение Церкви составляет иерархия — сонм епископов, этих вождей и светильников для верующих, наследников св. апостолов, продолжателей служения Христа, Который есть Глава Церкви и вместе с нею образует единое, совершенное тело. Так богословствовал о Церкви и иерархии знаменитейший представитель строго ортодоксального направления в византийской науке — патриарх Фотий,21 при котором впервые возникли принципиальные разногласия между Востоком и Западом в области церковного учения и жизни. Этот строго ортодоксальный голос непрерывно звучал и во все последующее время вплоть до падения Византии, поддерживаемый целым сонмом писателей и ученых, святых и мучеников, которые и упрочили за Греческой церковью название Православной по преимуществу, так как никогда, во все время своего существования, она не вышла за пределы соборных определений.
Далее, во все время существования Византии, жизненным принципом местного общества была так называемая «ακρίβεια των δογμάτων και κανόνων», т. е. точное соблюдение православных догматов и канонов. Не только духовенство и монашество в своем большинстве, но и светское общество, особенно простой народ, были носителями и выразителями этого принципа, торжество которого в области церковно-религиозной жизни и мысли поддерживалось систематическим их протестом против нарушений, от кого бы они ни исходили, и упорной борьбой со сторонниками принципа «οικονομία», допускавшими снисходительность и послабление в практическом применении некоторых точнейших церковных законов. Властители Византии могли безнаказанно экспериментировать над имуществом, личностью и жизнью своих подданных, народ все сносил и терпел, но горе им было, если они отваживались святотатственными руками прикоснуться к заветной святыне — Православным догматам и канонам: тогда чувство боли и содрогания пробегало по всему народному организму и сопровождалось более или менее сильными пертурбациями во всех сферах государственной жизни. Примечательно, что принцип точного соблюдения догматов и канонов с особой силой был выдвинут на поле мысли и жизни после VII Вселенского собора, когда церковное вероучение было всесторонне раскрыто и заключено в соборных определениях, назначенных для всеобщего исполнения. Таким образом, сторонники и выразители этого принципа были преемниками по духу отцов — участников Соборов, продолжателями их служения Церкви, исполнителями в жизни тех начал Православия, которые возникли и развились в недрах Церкви в эпоху Вселенских соборов.22 И действительно, строго ортодоксальная партия весьма ревностно защищала чистоту и неприкосновенность церковного учения вплоть до падения Византии. Она пользовалась каждым удобным случаем для того, чтобы дать торжество религиозным и нравственным требованиям Церкви над общественными и государственными порядками, сохранить свободу и независимость Церкви от вторжения мирских элементов, соблюсти церковные догматы и каноны в их подлинной чистоте. Затем, громадная заслуга ортодоксалов для Церкви состояла в том, что они, опираясь на монашество, низшее духовенство и простой народ, обратили в ничто все попытки византийских императоров XI-XV вв. вступить в унию с Римом. Наконец, именно они выдвинули из своей среды целую плеяду сильных духом и богословскими познаниями писателей, которые вступили в полемику с Римом и в целом ряде учено-литературных произведений представили самые убедительные для современников доказательства правоты учения церкви Греческой и заблуждений церкви Латинской. Наивысшего своего торжества ортодоксалы достигли епископов и духовных лиц, разделявших прежде иконоборческие воззрения, а потом покаявшихся, и по поводу допущения им незаконного брака императора Константина VI. Против этих действий патриарха раздался протест со стороны византийских монахов во главе с Феодором Студитом; их авторитетный голос встретил сочувствие в среде духовенства и народа, и вот в недрах Византийской церкви образовались две партии религиозно-богословского характера, вступившие между собой в борьбу из-за вопросов принципиальной важности. Перевес в этой борьбе остался на стороне той партии, которая стояла за акривию в отношении церковных догматов и канонов. Эта партия еще раз заявила о своем принципе и отстояла правоту своих воззрений при патриархе Никифоре (806—815), причем на ее стороне оказался и византийский император Михаил Рангаве. Дальнейшие фазы в развитии принципа обязательного для всех точного исполнения догматов и канонов наблюдаются при патриархе Мефодии (843-847), в эпоху патриархов Фотия и Игнатия (IX в.), между сторонниками коих велась страстная и упорная борьба из-за этого принципа, а также в царствование Льва VI Мудрого (886-911), который, вступив в четвертый брак, требовал от патриарха Николая Мистика признать его законным и, встретив отказ, низложил патриарха и поставил на его место Евфимия; однако Николай вместе со своими сторонниками из монахов и мирян вступил с императором в борьбу за чистоту и обязательность для всех церковного учения и в результате создал новый повод для торжества акривии над экономией. Весьма ярко идеи ортодоксалов, или зилотов, выразились и в деле Никейско-Константинопольского патриарха Арсения (XIII в.) и его приверженцев-арсенитов, а также в борьбе паламитов с варлаамитами в XIV в. (например, в борьбе паламитов с варлаамитами), когда не только среди духовенства и монашества, но и в простом народе точное и строгое соблюдение церковных догматов и канонов почиталось делом жизни, долгом совести. Строго ортодоксальная партия была тогда господствующей в Византии и своим подавляющим большинством придавала Империи характер Православной по преимуществу.
Упрочив за собой в истории заслугу верной и ревностной хранительницы Православия, Византия передала эту величайшую национальную святыню и тем соседним народам, с которыми входила в культурные сношения. Ее значение в миссионерском деле громадно: она покорила Евангелию половину Европы и часть Азии. Сербы, болгары, русские, грузины, румыны и другие народы были духовными чадами Византии, ее преемниками в наследовании драгоценного сокровища веры Православной, носителями и хранителями этого величайшего завета средневекового византинизма. Приняв из Византии Православие, новопросвещенные народы вместе с тем восприняли разнообразные блага блестящей византийской культуры, развившейся под спасительной сенью Церкви, под благотворным воздействием веры Православной. И в культурном влиянии Византии на соседние народы проявился дух любви и кротости — разумная разборчивость в выборе средств, материнская попечительность о нуждах духовных чад. Словом, как размер, так и характер миссионерской деятельности Византии свидетельствуют о господствовавшем в стране духе Православия, о внутренней жизненности Церкви и ее энергии, развившихся на ортодоксальной основе, при строгом соблюдении догматов и канонов.