| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
Национальные революции
XIX век отмечен эмансипацией наций по принципу, который укоренился в народном сознании в XX веке. Отношение Церкви будет сильно меняться в зависимости от контекста и конкретных обстоятельств, в которых происходит появление нового национального государства, особенно если оно возникает в ходе политической революции, как это было в 1830 и 1848 годах. Приведем несколько примеров.
В 1820-е годы, когда государства Южной Америки обретали независимость от Португалии и Испании и выдающуюся роль в этом играл Симон Боливар (1783-1830), воплощавший философию и предрассудки Просвещения, но бывший государственным человеком, который одновременно заботился о гражданском мире и реалистично оценивал роль католицизма на южноамериканском континенте, папство, казалось, колебалось. Чувствовалось, что оно разрывается между поддержанием законности и явным благом населения, которое должно иметь своих пастырей; оно колебалось оказать покровительство этим новым светским правительствам. Затем, повинуясь пастырскому реализму. Церковь признала свершившиеся изменения и стала сотрудничать с новыми государствами, особенно под давлением кардинала Каннеллари, будущего Папы Григория XVI.
Образование королевства в Бельгии в 1830 году вначале доставило много хлопот Святому Престолу. Поражает эта политическая и национальная революция, вдохновляемая бельгийскими католиками, особенно фламандцами, и поддерживаемая их духовенством, которая показывает, что союз между Церковью и «либерализмом» возможен, тогда как в Риме в то время он расценивался как «чудовищный». Благодаря влиянию нового архиепископа Малинского Стеркха, Церковь Бельгии смогла успокоить Святой Престол и осуществить гармоничное сотрудничество «свободной Церкви и свободного государства».
Эта формула принадлежит итальянцу Камилло Кавуру (1810- 1861): очевидно, что больше всего сложностей было в решении итальянской проблемы. В Италии мы видим трудно различимую смесь между лаицизмом, антиклерикализмом или, по крайней мере, критикой жизни Церкви, с одной стороны, и национальными требованиями, с другой, - смесь, которую «клерикалы» обозначали довольно неопределенным и взрывоопасным термином «либерализм». Главный подводный камень - светская власть Папы в папских владениях. Папство то приобретает центральное значение, то изгоняется из Италии.
В центре внимание оно оказалось тогда, когда Папой Пием IX (1846-1878) стал кардинал Джованни Мастаи, который приобрел репутацию Папы-либерала; последнее, по убеждению столпа европейского порядка Меттерниха, является худшей катастрофой. Джоберти, нео-гвельфское движение, а затем Розмини мыслили Папу как президента итальянской конфедерации. Но римская революция 1848 года, начавшаяся убийством графа Росси, меняет все перспективы и обнаруживает папство гораздо более консервативным, чем можно было надеяться или же опасаться.
После интронизации династии Савойи с целью создания нового итальянского королевства папские владения оказываются последним препятствием на пути к единству полуострова. Отныне новая власть всячески старается ослабить позиции папства вплоть до момента вступления итальянских войск в Рим в 1870 году (когда был положен конец светской власти Папы). Двумя месяцами ранее Римская Церковь на I Ватиканском Соборе приняла определение о непогрешимости Викария Христа в догматических вопросах. Папа, отныне осознавший себя «узником Ватикана», не может решиться покинуть то, что принадлежит не ему, а Вселенской Церкви, и изо всех сил борется против политики «либерального» итальянского государства.
Святой Престол занял нерешительную позицию по отношению к требованиям польских католиков в 1831 году. В весьма неудачном послании от 9 июня 1832 года Григорий XVI (1831-1846) напоминает епископам страны об их долге повиноваться законной политической власти против «распространителей новых идей». Несмотря на тайные переговоры и позднейшие опровержения, даже после возмущенной речи Панп в июле 1842 года, европейское общественное мнение оценило это выступление как вредное.
В действительности Святой Престол прежде всего имел в виду благо верующих. Отсутствие правительств, которые нужно было бы щадить, придает ему больше смелости в случае с Англией, где в 1853 году, вследствие значительной ирландской эмиграции, была восстановлена католическая иерархия; затем то же происходит и в Голландии, где в церковном окормлении нуждалось сильное католическое меньшинство. Следует, однако заметить, что эти требования свободы для Церкви наталкивались на препятствия; недоразумения между католицизмом и обществом были взаимными, о чем свидетельствуют война «Зондербунда»180 в Швейцарии, постоянные и повсеместные проблемы, связанные с присутствием и деятельностью иезуитов, и «культуркампф»181 второй половины века. Без сомнения, в этом противоборстве обе стороны не вполне отдают себе отчет в том, что их конфликт отражает интеллектуальную революцию, которая их во многом опережает.