|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|

^§5353. ЧТО НЕ СМОГЛИ ВЫЯСНИТЬ ФРАНЦИСКАНЦЫ? (НТ, § 39)

«Согласно некоторым преданиям, Чингис-кан был создателем их [религиозного права], но в большинстве случаев наши братья, будучи среди них достаточно долго, почти ничего не узнали об исполнителях [этих традиций]». Это предложение в силу своей неясности остается предметом дискуссии. Наиболее аргументированная интерпретация, предложенная Оннерфорсом⁵⁸⁰, все же представляется нам неприемлемой. Согласно чтению Оннерфорса, текст выглядит следующим образом: Tradicione quorundam [religionum] eorum Cingis can jnuentor extitit, sed plurimos auctores fratres inter eos longo existentes tempore minime jnuenerunt. Оннерфорс настаивает на том, что речь идет о религиозных предписаниях, поскольку §§ 39 и 40 НТ посвящены различным аспектам религиозных верований монголов.

Чтение Пейнтера ближе к рукописи: Tradicione quorundam Tartarorum Cingis can inventor extitit sed plurimum auctores fratres inter eos longo existentes tempore minime inuenerunt. Пейнтер относит это предложение к концу § 38 и тем самым не связывает с темой верований монголов, полагая, что речь идет об обычаях, в частности, разжигании огня. В свою очередь Книпкенс предлагает следующее чтение: Tradicionum quarundam Tartarorum. Разбираемый отрывок по праву считается самым трудным в «Истории Тартар». Приведенные ниже немецкий, английский и польский переводы этого отрывка имеют принципиальные различия и демонстрируют нерешаемость проблемы.

По мнению Берга, никакой дилеммы здесь вообще нет и перевод должен выглядеть так: Hinsichtlich einiger Sitten der Tataren erwies sich Dschingis Khan als Stifter, in den meisten Fällen aber gelang es den Brüdern nicht, die Urheber [d.h. verschiedener Sitten] zu finden, obwohl sie eine lange Zeit bei ihnen blieben⁵⁸¹ 'В отношении нескольких обычаев татар Чингис-хан является их основателем, но в большинстве случаев братьям не удалось найти инициаторов [различных обычаев], хотя они оставались у них долгое время'. Как справедливо заметил Оннерфорс, разбирая перевод Берга, дело здесь не в падежных окончаниях; трудность этого отрывка другой природы.

Перевод Пейнтера⁵⁸² выглядит следующим (маловразумительным) образом: According to the tradition of some, Chingis Khan was the founder of the Tartars, but the friars, although they stayed with them a long time, were unable to discover more about their origin 'Согласно традиции некоторых, Чингис-хан был создателем тартар, но братья, хотя и оставались долгое время с ними, оказались не в состоянии узнать больше об их происхождении'. По мысли Пейнтера, jnuentor (узнавать) должно относиться к упомянутому в конце § 38 НТ обычаю разжигать огонь, что справедливо отвергнуто Оннерфорсом.

Польские исследователи, посетовав на то, что Оннерфорс не предложил своего перевода, интерпретируют сведения брата Ц. де Бридиа так: Na podstawie tradycji niektórych Tatarów Czyngis-chan był ich protoplastą, lecz choć bracia przebywali wśród nich długi czas, nie dowiedzieli siк wiele o twórcach [ich różnych zwyczajów]⁵⁸³. 'На основе традиции некоторых татар Чингисхан был их прародителем, но, хотя братья пребывали среди них долгое время, они не узнали многого о создателях (их разных обычаев)'.

Все исследователи сходятся на мысли, что в тексте брата Ц. де Бридиа говорится о том, что францисканцы не смогли выяснить нечто. Обозначенная проблема имела бы однозначное решение, если бы мы знали, как выглядел сокращаемый братом Ц. де Бридиа текст. В противном случае мысль копииста остается неясной. Собственно, непонятно, что именно, по мнению переписчика, не могли узнать авторы донесений. Параллельный пассаж у брата Иоанна о вере монголов в единого Бога не дает никаких оснований думать, что францисканцы чего-то не смогли выяснить у своих информаторов. Напротив, эти сведения отличаются полнотой и ясностью.

В нашем распоряжении для сравнения имеется только текст донесения брата Иоанна. В пятой главе он сообщает, что Чингис-хан, вернувшись из похода, создал различные законы и постановления (leges et statuta), и называет три из них: закон о престолонаследии, постановление о покорении мира и устройстве армии по десяткам, и далее замечает: «Он также установил многие вещи, о которых долго рассказывать, да и мы не знаем [всего]» (LT, V. 19). В четвертой главе брат Иоанн подробно останавливается на законах и обычных правилах, касающихся наказания за прелюбодеяние, грабеж или воровство, раскрытие военных замыслов, провинности младших по чину (LT, IV. 9). Следовательно, гипотеза о невозможности узнать какие-то юридические обычаи отпадает.

В третьей главе, посвященной богопочитанию и представлению монголов о грехах (магических запретах), «перечень грехов» брат Иоанн предваряет неясной преамбулой: Quamuis de iusticia facienda uel peccato cauendo nullam habeant legem, nichilominus tamen habent aliquas traditiones quas dicunt esse peccata, quas confixerunt ipsi uel antecessores eorum 'Хотя у них не было закона о вершении правосудия, а также наказания за грехи, тем не менее у них есть некие традиции, которые они определяют как грехи, и которые зафиксировали они сами или их предки’(LТ, III. 7).

Далее в § 42 НТ речь идет о вредоносной магии, которая наказывалась смертью. Скорее всего, францисканцы не поняли до конца связь между незначительностью бытовых проступков и сверхзначимой сущностью, приписываемой нарушениям. Скажем, преднамеренное пролитие молока или касание огня ножом влекло смерть виновного, потому что, по представлению монголов, в оскверненное таким образом место непременно упадет молния. С точки зрения монголов, с помощью таких действий можно было спровоцировать гнев Неба. Навряд ли кто-либо из окружения францисканцев мог объяснить им связь между бытовыми проступками и темой «небесного суда». Почему, к примеру, считалось страшным преступлением коснуться плетью стрел? Этот вопрос и сегодня неясен. Тот, кто рассказал францисканцам о монгольских «грехах», не смог объяснить глубинного смысла «грехов». Несоответствие норм и установок другой культуры, ориентированной на регулирующую роль Неба, создавало непреодолимые трудности при попытке адекватно описать их. Это обстоятельство западные дипломаты вполне осознавали, о чем и сообщили брату Ц. де Бридиа.

|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|