| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
8. Паломничества в Иерусалим на праздник Пасхи
"Каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи" (Лк 2, 41). Эта фраза приоткрывает перед нами новое пространство молитвы и духовности Марии: ежегодное паломничество в священный город и празднование там Пасхи. Какие возможности для молитвы кроются в этих событиях!..
Путь в Иерусалим
"Каждый год родители Его ходили в Иерусалим..." (Лк 2, 41). Иудейский Закон предписывал посещение иерусалимского Храма три раза в год (Втор 16, 16). Затруднения, связанные с продолжительностью пути стали причиной того, что люди отправлялись в Храм один раз в году, обычно на Пасху. Женщины и дети не были обязаны это делать; но предписывалось перед тринадцатым годом жизни приучать детей к исполнению религиозных обязанностей. Поэтому присутствие Марии и двенадцатилетнего Иисуса в Храме надо считать выражением их особого благочестия. Об этом свидетельствует и пребывание их в Иерусалиме в течение всего праздника.
Что можно сказать о паломничестве в Иерусалим? На основе библейских и небиблейских источников можно приблизительно восстановить порядок путешествия, разузнать молитвы, которые произносили и пели во время него. Паломники из близлежащих деревень встречались ночью в определенном месте. Рано утром проводник громким голосом призывал путешествующих:
"Вставайте, и взойдем на Сион,
к Господу Богу нашему" (Иер 31, 6).
Путники, собираясь вместе, отвечали словами 122 псалма:
"Возрадовался я, когда сказали мне:
"пойдем в дом Господень".
Паломничество должно быть радостью для верующего израильтянина, а не только утомительным и изнуряющим путешествием. Такая концепция паломничества влияла на порядок его прохождения: путь совершался очень медленно. Во главе шествия находился музыкант, игравший на флейте, за ним вели вола, предназначенного в жертву. Часто люди несли в корзинах приношения. Как проходило паломничество - источники молчат. Описан только вход в Иерусалим. Когда паломники подходили к городу, они пели второй стих 122 псалма:
"Вот стоят ноги наши
во вратах твоих, Иерусалим".
Восходя же на гору Храма, они начинали пение 150 псалма:
"Аллилуйя!
Хвалите Бога во святыне Его,
хвалите Его на тверди силы Его!"
Во время пения последней строфы они входили во двор Храма. Навстречу паломникам выходили левиты, сопровождая шествие пением 30 псалма:
"Превознесу Тебя, Господи, что Ты поднял меня
и не дал моим врагам восторжествовать надо мною".
После приветственного псалма во время паломничества на Пятидесятницу верные отдавали священникам начатки плодов земли, произнося при этом торжественное исповедание веры (Втор 26, 3-10). Во время паломничества на праздник Пасхи отцы семейств приносили в жертву пасхального агнца.
В Иерусалиме
Во времена Нового Завета агнца приносили в жертву в 14-й день месяца нисана. После полудня, между третьим и пятым часом жители Иерусалима и паломники убивали агнца в Храме. Приносили его отцы семейств. Во время пасхального жертвоприношения левиты пели т.н. «аллель» (Пс 113-118). Эти псалмы начинаются словом "Аллилуия", отсюда и их название "аллель". В них вспоминается исход из египетского рабства (Пс 114). К пению левитов присоединялись отцы семейств, после каждой строфы воспевая "аллилуия". Во время исполнения 117 псалма все участвующие в обряде, вероятно, пели припев "Ибо вовек милость Его" (Пс 118, 1, 2, 3, 4, 29).
Убитого агнца ели каждый в своем доме, в семьях, на пасхальной вечере. Во время вкушения вечери также пелся «аллель». Первая его часть - после наполнения второй чаши; отец семейства говорил т.н. «пасхальную аггаду», в которой детям объяснялось значение пасхальной трапезы (Исх 12, 26; 13, 8). Отец также рассказывал о символике пищи (опресноки, горькие травы, пасхальный агнец). При этом он вспоминал великие дела Божии в истории Израиля, в особенности освобождение из Египта. Эхо этих великих событий мы слышим в «Песни Богородицы», которую можно назвать «Аллелем Марии». Именно во время исхода из Египта Бог явил "силу мышцы Своей" (Лк 1, 51) "низложил сильных с престолов и вознес смиренных" (Лк 1, 52). «Аггада» для Марии была уроком истории спасения. Отец семейства заканчивал «аггаду» призывом: "Воспоем Богу: аллилуия!". После чего пелся «аллель», который был прославлением Бога и размышлением о великих делах Божиих, совершенных в истории Израиля. Вторая часть «аллеля» пелась в конце вечери, во время испития четвертой чаши. По некоторым раввинистическим источникам, по окончании вечери пелся еще т.н. великий «аллель», 135 псалом. Это - особый псалом; он построен в форме литании: вторая строка каждого стиха - припев, повторяющийся во время чтения всего Псалма:
"Аллилуия.
Славьте Господа, ибо Он благ,
ибо вовек милость Его.
Славьте Бога богов,
ибо вовек милость Его" (Пс 136(135), 1-2).
Это - прекрасное славословие Богу Творцу (Пс 136(135), 4-9) и Владыке истории (Пс 136(135), 10-25). Прославление переходит в благодарение, как и в «Песни Богородицы» (Пс 136(135), 26). Отголоски этого псалма слышны в гимне Марии. В припеве повторяется существительное eleos, дважды встречающееся в «Песни Богородицы» (Лк 1, 50, 54). Бог именуется Господом (Kyrios Пс 136, 1; Лк 1, 46). В псалме воспеваются великие чудеса (thaumasia megala), сотворенные Богом; это - синоним "величия", которое прославляла Мария (Лк 1, 49). Эти соответствия не случайны. Св. Лука показывает, каким образом благочестие избранного народа воспитывало духовность Марии. Участие в паломничествах, присутствие на храмовом богослужении, ежегодные пасхальные трапезы с «аггадой» отца семейства имели живой отклик в душе Марии. Мы не поймем Марию, если оторвем Ее от Ее народа, от его благочестия и обычаев. Молитва Марии вне этой среды повисает в пустоте.
Наставница в слушании слова Божия и молитве
Павел VI назвал Марию "Наставницей в благочестии" (МС 47). Наши размышления показали истинность этого определения. Особо это касается молитвы Марии. Она - подлинная Наставница в молитве.
Чему Она учит нас? В предыдущей главе мы отметили, что молитва Марии была полна восхваления Бога и любви к человеку. «Песнь Богородицы» - этот гимн в честь Бога, и в то же время его отличает чуткость к проблемам общества. Мария объединяла в себе благочестие народа, общины, семьи (паломничества, Храм, Пасха) и личное благочестие, размышление в глубине сердца. Она радовалась о Господе, пела, ежегодно ходила в паломничество в иерусалимский Храм как обычная набожная израильтянка, и в то же время Она сохраняла в сердце слова об Иисусе, как израильский мудрец, размышляла о словах Торы и великих делах Бога, сотворенных в истории избранного народа. С одной стороны, Она любила традиционное благочестие Своего народа, а с другой - Она могла возвыситься до уровня мудрых Израиля, созерцая в сердце слово Божие.
Св. Лука отчетливо и сознательно подчеркивает связь благочестия Марии, выражающуюся в участии в паломничествах, с размышлениями в сердце. Это видно из построения отрывка (Лк 2, 41-52); он начинается упоминанием о путешествии в Иерусалим (паломничество - Лк 2, 41); Мария в молилась и пела вместе с паломниками. В центре отрывка - описание обретения Иисуса, разговор с Ним и непонимание родителей (2, 46сл); отрывок заканчивается упоминанием о сохранении в сердце слов Иисуса (2, 51). Стих 52 - лейтмотив, повторяющийся в Лк 1-2 (ср. Лк 1, 80; 2, 40, 52). Логика Луки такова: паломничество в Иерусалим (2, 41), разговор с Иисусом (2, 48), непонимание (2, 50) вели Марию к сохранению слов в сердце Своем и к размышлению о них (2, 51). Начав с молитв и пения, через беседу с Иисусом, Мария пришла к размышлению и созерцанию.
Мария присутствует в тайне Церкви как живой и непреходящий ее образ (RM 44). Чему может научиться у Нее современная Церковь? Двум важным вещам.
Первый урок Марии: нет и не может быть противоречия между истинным народным благочестием и благочестием настоящих мудрецов; между набожностью общины (паломничества, псалмы) и личным благочестием, выраженном в беззвучных размышлениях в глубине сердца. Богородичный идеал - гармония этих двух видов благочестия и молитвы. Пение и молитвы общины верных, обогащенные размышлениями, углубляют набожность народа Божия, сохраняя ее от обрядоверия и магии; размышление и созерцание мудреца, обогащенные народным благочестием, становятся живее и непосредственнее. Как углубить всеобщую и стихийную набожность размышлениями о словах Иисуса, созерцанием? Как оживить и сделать современным благочестие интеллигенции? Мария - единственный указатель пути. Такому богородичнму благочестию учит обновленное после II Ватиканского Собора богослужение, в котором очень последовательно осуществляется принцип соединения молитвословия, пения, слушания слова Божия с минутами тишины, размышления и созерцания. Пренебрежение этими предписаниями и упразднение молчания из богослужения не только обедняет, но и попросту убивает благочестие.
Второй урок: пример Марии, "размышляющей в сердце", напоминает Церкви во все времена о том, что ей не надо забывать о созерцательном измерении христианской жизни - непрестанном памятовании и размышлении о словах Евангелия. В начале существования Церкви апостолы, занятые попечением о бедных, оставили было молитву и служение слова (Деян 6, 1-3). Однако вскоре они заметили это и исправили положение (Деян 6, 4). Служение слова, согретое молитвой, оказалось действенным.
Церкви во все времена угрожает эта опасность - опасность излишней активности, суетливости, болтливости, это также одна из величайших опасностей современной Церкви. К счастью, эту угрозу видят благоразумные и ревностные пастыри, богословы и проповедники. Они взывают: Куда идешь, Церковь? Остановись, успокойся. Кардинал К. М. Мартини, предстоятель миланской епархии, опубликовал пастырское послание (сентябрь 1980 г.), вызвавшее удивление и даже шок. Послание было озаглавлено: "О созерцательном измерении жизни". Этот пастырь осмелился обратиться к известным своей предприимчивостью ломбардцам: "Мы призываем всех крещеных в нашей епархии серьезно подойти к этой теме и поддержать инициативы, направленные на то, чтобы обратить внимание на эту сторону христианской жизни". К шумным итальянцам он обратился с посланием о "молитве молчания": о молчании, о слушании слова, поклонении, размышлении. По мнению кардинала, христианская жизнь, лишенная созерцательного измерения, ущербна.
Еще настойчивее необходимость созерцания подчеркивает Томас Мертон9. "Именно эти кажущиеся бесполезными молитва, созерцание, тишина и "пустыня" делают жизнь настоящей жизнью. Без созерцания богослужение превращается всего лишь в благочестивое зрелище, а внебогослужебные молитвословия в какой-то бред. Без созерцания молитва ума это только тщетное упражнение... Без созерцания и внутренней молитвы Церковь не может исполнить задачу преображения и спасения человечества. Без созерцания она превратится в рабу циничных сил мира сего, независимо от того, насколько рьяно ее верные будут убеждать всех в том, что ведут битву за Царствие Божие".
Исчезновение размышления, тишины, пустыни, созерцания не только опустошает Церковь Божию, но и губит человеческие сердца, убивает внутреннюю жизнь. Пророк Осия напоминает, что Бог говорит к сердцу народа и к сердцу каждого Израильтянина в пустыне (Ос 2, 14), т.е. в тишине и одиночестве. Отказ от пустыни - отказ от гласа Господа, говорящего к сердцу, т.е. взывающего к совести. Иеремия, великий пророк молитвы, сокрушается об опустошении земли, потому что "ни один человек не прилагает этого к сердцу" (Иер 12, 11). Еще большее опустошение отсутствие размышления, тишины и созерцания производит в человеческой совести.
Мария, обдумывающая в Своем сердце слова и дела Иисуса, напоминает Церкви во все времена о том, что есть предмет размышлений: слово Божие, Евангелие. Псалтырь была Ее молитвословом, слова же и дела Иисуса - книгой для размышления.
А что происходит с созерцанием в моей жизни? Люблю ли я тишину, размышление, нравится ли мне слушать слово Божие? Научился ли я чему-нибудь у Марии, которая хранила слова Иисуса и об Иисусе в добром и чистом сердце? К этому также обязывает учение II Ватиканского Собора: истинное благочестие заключается в подражании (Марии - прим. перев.).