|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|

Универсальность кафолической веры

В начальные годы, в апостольский период «доброе исповедание», о котором Павел писал Тимофею (1 Тим. 6:12), обеспечивалось наставлением и учительством. Затем вопросы церковной жизни и вероисповедания - такие, как отношение к христианам, отступившим в период гонений от данных при крещении обетов, или к крещению, полученному от еретиков, коллегиально решались представителями разных Церквей в Риме, Антиохии и Карфагене. Также сообща они осуждали схизматиков и еретиков.

Непосредственно после обращения Константина такие «соборы», или «синоды» проходят на Западе с участием епископов, представляющих все большее число местных Церквей. Одним из самых известных соборов такого рода стал Арльский 314 года.

Затем наступила эпоха Вселенских Соборов, которые также были ответом на вызов универсальности: они сформулировали утверждения, общие для всей Церкви. В рамках данной работы изложение истории Семи Вселенских Соборов, определения которых признаны почти всеми существующими христианскими конфессиями, не представляется возможным⁷⁶. О проблематике Соборов можно судить по учебникам, посвященным вопросам тринитарного богословия и христологии, поскольку все Соборы прямо или косвенно занимались рассмотрением и осуждением еретических представлений о божественной и человеческой природах во Христе и об их ипостасном единстве. Эти соборы по-гречески называются «экуменическими», что указывает на их вселенское значение, так как слово «ойкумена» означает весь обитаемый мир.

Впервые определение «вселенский» встречается в материалах Халкидонского Собора 451 года в применении к имевшему место в 325 году в Никее собранию епископов - «великому и святому Собору»⁷⁷. В послании, которое отцы-участники направили Папе Римскому св. Льву I Великому (440-461) и в котором сообщается о том, что Собор принял выдвинутые им положения относительно двух природ и единстве личности (ипостаси) Христа, также присутствует это слово. В своем «Определении веры» Собор сам себя обозначил как «великий, святой и Вселенский Собор.., собравшийся в метрополии провинции Вифиния Халкидоне»⁷⁸.

Действительно, хотя в Никее отцы-участники в подавляющем своем большинстве были представителями Востока, этот Собор вполне можно считать Вселенским собранием епископов, ибо в лице двух легатов епископа Римского на нем был представлен и Запад. Анафематизмы, добавленные Собором к принятому им Символу веры, были вынесены от лица «кафолической и апостольской Церкви», и именно веру всей Церкви защищал на нем от многочисленных противников св. Афанасий Великий (297-373).

Халкидонский Собор подтвердил правомерность Константинопольского Собора, принявшего Никео-Константинопольский Символ веры. Тон в Константинополе задавали всецело отцы-каппадокийцы, такие, как Григорий Нисский и Григорий Назианзин. Поскольку этот Собор ни по замыслу, ни по составу не являлся вселенским, может возникнуть законный вопрос, почему же он таковым считается? Ответить на него следует следующим образом: «Константинопольский Собор был задним числом признан Вселенским в силу согласного решения (консенсуса) всей Церкви»⁷⁹.

В Эфесском Соборе принимали участие римские легаты. Несторий на нем был осужден «властью апостольского Престола и единодушным (consonans) приговором епископов»⁸⁰.

В Халкидоне ключевая роль принадлежала Папе Римскому св. Льву Великому. Папа отправил туда трех легатов, направлявших работу Собора, и представил в своем послании к Патриарху Константинопольскому Флавиану учение, оцененное Собором как «принятое Вселенской Церковью». Знаменитое христологическое определение Халкидонского Собора встретило ряд возражений в процессе его обсуждения и так и не было принято некоторыми Восточными Церквами, однако в VII веке именно оно стало опорой Церкви в ее борьбе за православие, в частности, в случае полемики св. Максима Исповедника против монофелитства.

Второй Константинопольский Собор 553 года оказался несколько необычным в том смысле, что, хотя он и был созван императором Юстинианом (527-565), Папа Вигилий (537-555) в его работе участия не принимал. Но, тем не менее, некоторое время спустя Рим присоединился к решениям этого Собора, то есть согласился с единодушным мнением других Церквей. С признанием Третьего Константинопольского Собора (680) Вселенским никаких проблем не возникало, несмотря на то, что ему предшествовали драматические события, в результате которых Папа св. Мартин 1 в 653 году стал мучеником.

Что касается Второго Никейского собора (787), посвященного вопросам иконопочитания, то он был безусловно принят Папой, однако его вселенскость и его постановления вызвали сомнения у Карла Великого и его богословов. В связи с этим Собором интересно отметить, что он, противопоставляя себя иконоборческому псевдособору 754 года и отрицая его вселенскость, сформулировал принципы, в соответствии с которыми тот или иной собор мог претендовать на звание Вселенского. Один из этих принципов гласил, что Римский епископ должен был «соучаствовать в работе собора, отправляя на него легатов или послание, а прочие патриархи соглашаться с его образом действия». На Востоке в результате интерпретации Второго Никейского собора возникла теория «Пентархии», согласно которой вселенскость обеспечивается согласием пяти вселенских патриархатов⁸¹.

Волнующая, драматичная и бесконечно сложная история Вселенских Соборов, как впрочем и вся двухтысячелетняя история Церкви, показывает, сколько созидательных усилий, поисков, рассудительности и мудрости требует обретение универсальности веры. Со своей стороны латинский Запад в первые века христианства сделал многое для ее достижения и для выработки ее критериев.

Св. Викентий Лиринский († ок. 450) в своем труде Commonitorium (434) стремился выявить критерии истинности веры, основанной на верном понимании Священного Писания. Именно в этом произведении он перечислил три условия своего знаменитого «канона»: к кафолическому Преданию принадлежит то, во что верили повсюду, всегда и все христиане (ubique, semper, ab omnibus)⁸². Таким образом представляется возможным превзойти ограниченность географического аспекта понятия универсальности, а значение слова «вселенский» в применении к Соборам не сводить к факту присутствия на них епископов со всех концов христианского мира. Помимо мнений различных школ и отдельных богословов, существует еще и кафолическая вера, определяемая традицией того, что являлось верою в «универсальности» пространства, времени и единомыслия.

Существует множество средств для распознавания «кафоличности» веры, среди них молитва и носитель веры - священное искусство. Но все-таки остается вопрос: на кого должна быть возложена обязанность принимать решения в последней инстанции относительно того, что же представляет собой предмет этого распознания? На Западе в связи с данной проблемой возник принцип главенства преемников апостола Петра, столь решительным образом повлиявший на всю последующую историю Церкви⁸³.

Св. Григорий Великий (†604) требовал для римских епископов титула «вселенский», каковой и был им «присужден достопочтенным Халкидонским собором»⁸⁴. Именно с этого периода, отмечающего, согласно традиционной историографии, начало средневековья, Папству, чья роль была значительна уже во время св. Льва, предстояло занять исключительное место в церковном сознании.

Действительно, со времени св. Григория начинается отсчет новой эпохи истории Церкви, перед которой теперь стояла задача использовать завоевания, зачастую оплаченные кровью и слезами, сделанные ею ради достижения универсальности. Сам Рим, некогда, по словам Лактанция, «город, все сохраняющий и утверждающий», Рим, имперский город, сердце империи, ко времени св. Григория - его уроженца и одного из самых выдающихся его граждан - перестал быть прежним Римом. Для Церкви же наступила эра нового вызова - вызова со стороны варварского мира.

|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|