| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
ГЛАВА 1
Сосвященнику Тимофею - священник Дионисий
Что всякое божественное озарение, по благости Божией разнообразно изливающееся в то, о чем заботится Промысл, остается простым - и не только, но и объединяет озаряемое
1. Всякое даяние благое и всякий дар совершенный свыше есть, сходя от Отца светов (Иак. 1, 17). Но и всякое явление движимого Отцом света, благодатно на нас нисходящее, вновь, возвышая, наполняет нас, как единотворящая сила, и обращает к единству и боготворящей простоте Отца, собирателя всех. Ибо из Него все и в Него, как сказало священное слово (ср. : Рим. 11, 36).
2. Итак, призвав Иисуса, Отчий Свет, сущий, истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин. 1, 9), через Которого мы обрели доступ к светоначальному Отцу, обратимся, насколько это возможно, ввысь к озарениям священнейших Речений, переданным нам отцами, и по мере наших сил будем созерцать ими для нас символически и возводительно открытые иерархии небесных умов; и, восприняв невещественными и недрожащими очами разума начальное и преначальное светодаяние богоначального Отца, показывающее нам в формирующих символах блаженнейшие иерархии ангелов, от него вновь устремимся к его простому лучу. Ибо само оно никогда не лишается своего единственного единства {вар. : своей единственной внутренности), но, хотя и преумножается, как то подобает благу, и изливается для возвышающего и соединяющего сорастворения себе всех, о ком заботится Промысл, пребывает внутри самого себя неколебимо утвержденным в неподвижном тождестве и всех подобающим образом к нему обращающихся соответственно возвышает и единотворит сообразно своему простому единству. Невозможно ведь, чтобы богоначальный луч просиял нам иначе, нежели возводительно окутанным пестротой священных завес, заботой Отчего Промысла приуготовленный в соестественном и соответствующем нам виде.
3. Вот почему совершенноначальное Священноутверждение, удостоив чистейшую нашу иерархию быть надмирным подобием небесных иерархий, изукрасив упомянутые невещественные иерархии материальными формами и изобразительными сочетаниями, предоставило нам возможность соответствующим нам самим образом восходить от этих священнейших измышлений к простым безобразным истечениям и уподоб лениям, поскольку для нашего ума возвыситься до невещественного подражания этим небесным иерархиям, а также их созерцания невоз можно иначе, как воспользовавшись соответствующим им веществен ным руководством, понимая при этом, что прекрасные явления суть отражения невидимого благолепия, воспринимаемые чувствами благо ухания - образы распространения постигаемого умом, материальные светы - образы невещественного светодаяния, обстоятельные священ ные учения - орудия свойственного уму насыщения созерцанием, по рядки здешних чинов - отражения созвучного божественному упоря доченного состояния, соучастие в божественнейшей евхаристии - сим вол сопричастности Иисусу и все прочее передано небесным сущнос тям надмирно, а нам символически. Ради этого-то возможного для нас обожения человеколюбивое Совершенноначалие, открывая нам небес ные иерархии и завершая сослужебную им нашу иерархию нашим упо доблением по мере сил их богообразному священству, описало надне бесные умы с помощью доступных нашим чувствам образов в священ нописанных сочетаниях Речений, да возведет нас через воспринимаемое чувствами к постигаемому умом и от священнозданных символов к простым вершинам небесных иерархий.
ГЛАВА 2
О том, что божественное и небесное подобающим образом показывается и с помощью несхожих с ним символов
1. Итак, я полагаю, сначала следует изложить то, что мы считаем целью всякой иерархии и что - пользой участников каждой из них, потом - воспеть небесные иерархии, согласно показанию о них Рече ний, и, наконец, рассказать, в каких священных образах священнописа ния Речений представляют небесные порядки и до какой степени про стоты надо сквозь эти изображения возвыситься, чтобы не полагать нечестиво и нам, подобно многим, что небесные богообразные умы суть некие многоногие и многоликие существа, имеющие вид домашних бы ков , диких львов и кривоклювых орлов (ср. : Иез. 1, 10-11), или перна тых, похожих на волосатых, птиц (ср. : Ис. 6, 2; Иез. 1, б-11) и не воображать некие огненные колеса над небом (ср. : Иез, 1, 15 - 21), и материальные престолы, нужные Богоначалию для восседания (ср. : Дан. 7, 9; Откр. 4, 2), и неких разномастных коней (ср. : Зах. 1, 8) и архистра тигов-копьеносцев (ср. : Ис. Нав. 5, 13; 2 Мак. 3, 25), и все прочее, что священнообразно передано нам Речениями в пестроте разъясняю щих символов. Ведь и богословие решительно воспользовалось по этическими священноизмышлениями применительно к не имеющим образа умам, изучив, как сказано, наш ум, предусмотрев свойственную и прирожденную ему способность возведения и создавая для него возводительные священнописания.
2. А кто полагает, что священные синтезы надо воспринимать как отражения чего-то простого, что само по себе не познаваемо и нами не видимо, тот знает, что изображения святых умов в Речениях кажутся нелепыми и вся эта скиния ангельских имен, скажем так -грубой, и богословам, говорит он, надлежит, приступая к творчеству телесных образов совершеннно бестелесного, создавать, чтобы его представить, близкие и по возможности родственные ему образы, заимствуя их у существ, наиболее нами почитаемых, в какой-то мере нематериальных и пребывающих выше нас, не сообщая небесному, богообразному и простому вида чего-то предельно земного и многообразного (ибо первое способствует нашему возведению и не низводит надмирные явления до представляющегося нелепым несходства, а второе и божественные силы беззаконно оскорбляет, и наш ум,при этом вводит в заблуждение, заключая его в несвященные сочетания, так что скоро он может начать воображать, что сверхнебесная сфера полна некими львиными и лошадиными стадами, песнопениями в виде мычания, птичьими стаями и другими живыми существами и вещами менее почтенными, сколько их описывают по всему неподобные, а именно использованные в разъясняющих Речениях - склоняющие к нелепому, ложному и страстному уподобления). Но поиски истины открывают, как я полагаю, священнейшую премудрость Речений, вполне предусмотревшую в изображениях каждого из небесных умов, чтобы и божественному, как кто-нибудь может сказать, не было нанесено оскорбление и чтобы мы, приземленные, не оказались пораженными страстью к низменности образов. Причиной того, что с достаточным основанием выставляются изображения неизобразимого и виды безвидного, можно называть не только присущую нам неспособность непосредственно достигать умственных созерцаний и нужду в возведении к ним с помощью свойственного и сродного нам, каковое предлагает доступные нам формы для созерцания бесформенного и нас превосходящего, но и то, что мистическим Речениям более приличествует скрывать с помощью невыразимого и священных загадок и держать недоступным для многих священную, тайную и сверхмирную истину небесных умов. Ибо не всякий священ, инеувсех, -говорят Речения, - разум (ср. : 1 Кор. 8, 7).
Если же кто-нибудь сочтет, что такая иконография нелепа, и скажет, что стыдно предлагать богообразным и святейшим небесным чинам столь оскорбительные изображения, тому достаточно сказать, что образ изъяснения священного двояк.
3. Первый по справедливости заключается в создании образов, подобных священным прототипам, а второй - в формотворчестве образов, не подобных до полного несходства и инаковости. Конечно, таин ственные предания изъясняющих Речений воспевают чтимое блажен ство сверхсущественного Богоначалия иногда как Слово (Ин. 1,1), как Ум (ср. : Рим. 11, 34), как Сущность, чтобы показать подобающую Богу разумность, ее мудрость, по-настоящему сущее существование и истин ную причину существования того, что существует; представляют Его и как свет (ср. : Ин. 8, 12; 1 Ин. 1,5), называют и жизнью (ср. : Ин. 5, 26; 14, 6). Хотя эти священные изображения более возышенны и кажутся имеющими некоторое преимущество перед материальными образами, но и им недостает сходства с богоначальной Истиной (ибо Она превыше всякой сущности и жизни, так что никакой свет охарактеризовать Ее не может и всякое слово и ум неизмеримо отстоят от подобия Ей). А иногда теми же самыми Речениями Она сверхмирно воспевается в отрицательных определениях, называющих Ее невидимой, беспредель ной, невместимой и прочим и указывающих не на то, чем Она является, но на то, чем Она не является. Это ведь, как я думаю, и более примени тельно к Ней существенно, поскольку, как указывает тайное священное предание, мы правы в том, что Она не существует так, как существует что-либо из сущего, но мы не знаем Ее сверхсущественной, немыслимой и невыразимой неопределенности. Таким образом, если отрицания при менительно к божественному истинны, а утверждения не согласуются с сокровенностью невыразимого, то для невидимого гораздо более под ходяще разъяснение через изображения, говорящие о неподобии.
Таким образом, священнописания Речений чтут, а не бесчестят не бесные чины, изображая их в неподобных им формах и таким образом показывая, что они надмирно пребывают за пределами всего веще ственного. А что неподобные образы возвышают наш ум лучше, чем подобные, я не думаю, что кто-либо из благоразумных людей стал бы оспаривать. Ибо в более достойных изображениях можно и обмануть ся, полагая что реально существуют некие златовидные небесные сущ ности и световидные, сверкающие прекрасные мужи, облаченные в свет лую, сияющую безвредным огнем одежду (ср. : Мф. 28, 3; Мк. 16, 5; Деян. 1, 10; Откр. 4, 4), и прочие подобные красоты, при помощи которых богословие изобразило небесные умы. Потому, чтобы не по страдали те, кто не представляет ничего превышающего зримые кра соты, возвышающая премудрость святых богословов священно нис ходит до странного несходства, не позволяя нашей приземленности успокаиваться, останавливаясь на неподходящих образах, побуждая то возвышающее, что есть в душе, и уязвляя ее безобразностью этих сочетаний, чтобы даже чрезмерно приземленным людям показалось недопустимым и невероятным, чтобы сверхнебесные божественные видения воистину были схожи со столь низким. А кроме того, следует принять во внимание и то, что нет совершенно ничего из сущего, что было бы лишено причастности красоте, поскольку, как говорит истина Речений, Все хорошо весьма (Быт. 1, 31).
4. Так что возможно из всего этого извлечь хорошие наблюдения и из вещественного материала создать для существ умопостигаемых и разумных упомянутые неподобные подобия, хотя существа разумные существуют не так, как это уделено чувственным, а иначе. Ибо и гнев у бессловесных рождается из страстного устремления, и их гневное движение исполнено всяческого неразумия, а у существ разумных гнев следует понимать иначе - как обнаруживающий, на мой взгляд, их мужественную разумность и неуклонную опытность в богообразных и неизменных изображениях. Точно так же вожделением у бессловесных мы называем некое безрассудное и приземленное пристрастие, неудержимо возникающее у подверженных изменениям во время естественного движения или спаривания, и безрассудную власть телесной похоти, толкающую всякое животное к чувственно вожделенному. Когда же мы, применяя к существам разумным неподобные подобия, приписываем им вожделение, его следует понимать как божественную любовь к превышающей слово и разум Невещественности и неуклонную и неослабную устремленность к сверхсущественно непорочному и бесстрастному созерцанию и поистине вечному умственному приобщению к этому чистому и высшему свечению и незримой творящей прекрасное красоте. Под неудержимостью же давайте понимать мощь и необратимость, воспрепятствовать которым ничем не возможно по причине беспримесной и неизменной любви к божественной красоте и всецелой склонности к истинно вожделенному. Но и саму бессловесность и бесчувственность у бессловесных животных или бездушных вещей мы справедливо называем отсутствием разума и чувства, что же касается нематериальных и умственных сущностей, то мы достойным святого образом признаем их превосходство как сверхмирных над нашим перемещающимся телесным словом и вещественным чуждым для бестелесных умов чувством.
Итак, можно, не впадая в ошибку, создавать образы небесного и из недостойнейших частей материи, поскольку и она, получив бытие от истинно Прекрасного, несет во всех своих материальных порядках не кие отражения умственной красоты, и через них возможно восходить к невещественным прообразам, по-разному, как сказано, понимая подобия и неодинаково - одно и то же, но соответствующим, подобающим обра зом различая свойства умственного и чувственного.
5. И мы найдем, что мистические богословы священно применяют таковое не только, чтобы показать небесные порядки, но бывает что и к самим проявлениям Богоначалия. И иногда воспевают Его, черпая образы у чтимых явлений - такие, как солнце справедливости; вос точная звезда (ср. : 2 Пет. 1, 19; Откр. 22, 16), в уме священно восхо дящая; свет, незакрытый, умственно озаряющий; а иногда - у средних, как-то огонь, безвредно светящий (Исх. 3,2); вода, подательница жи вительного наполнения во чрево, символически говоря сбегающая и извергающая неудержимо текущие реки; а иногда - у предельных, как-то миро благовонное (ср. : Пет. 1,2), камень краеугольный (Еф. 2, 20). Но также и зверообразность Ему приписывают: придают Ему свойства и льва, и пантеры (см. : Ос. 5, 14; 13, 7) и говорят, что Он станет барсом и лишенной детей медведицей (Ос. 13, 7 - 8). Прибавлю и то, что мне кажется наиболее недостойным и странным: сведущие в божественном передают, что Оно Себе приписывает даже облик чер вя (ср. : Пс. 21, 7). Таким образом, все богомудрые мыслители и тол кователи тайного вдохновения начисто отделяют Святое святых от несовершенного и несвященного и предпочитают неподобную свя щеннообразность, так как и божественное не оказывается при этом легкодоступным для непосвященных, и любящие созерцать изображе ния божественного не останавливаются на этих изображениях как на истинных, и так как божественное почитается с помощью истинных отрицаний и разного рода уподоблений последним из его отголосков. Так что нет ничего неслыханного, если по уже высказанной причине и небесные сущности воображаются с помощью кажущихся нелепыми неподобных уподоблений. И пожалуй, мы не пришли бы ни к вызван ному недоумением исследованию, ни к восхождению путем тщательно го разыскания священного, не приведи нас в смятение безобразность изображения, представляющего ангелов, не позволяющая нашему уму остановиться на лгущем формотворении, побуждающая отказаться от материальных пристрастий и приучающая священно устремляться вверх через видимое к сверхмирному.
Столько надлежало нам сказать касательно материальной, кажущей ся нелепой иконографии ангелообразия в священных Речениях; а далее нужно определить, что представляет собой, по нашему мнению, сама иерархия и какова польза от самой иерархии для ее избранников. И пусть руководствует нашим словом, если можно так сказать мне, мой Христос - вдохновение всякого разъяснения об иерархии. Ты же, дитя, в соответствии с тем, что установлено святым преданием нашей иерар хии, и сам подобающим священному образом слушай священно говори мое, становясь боговдохновенным от боговдохновенного в процессе научения, и в сокрытости ума береги святое от несвятого, храни как единоврщное от множества. Ибо не подобает, говорят Речения, бросать перед свиньям умственный жемчуг (ср. : Мф. 7, 6) с его беспримесным, световидным и творящим красоту благоустроением.
ГЛАВА 3
Что такое иерархия и какая от нее польза
1. Иерархия, по моему разумению, есть священная организация, область знания и деятельность, уподобляющаяся, насколько это доступно, боговидной и соответственно возводящая для богоподражания к дарованным ей от Бога озарениям. Богоподобная же красота, как простая, как благая и как начало всякого совершенства, вполне чиста от всякого неподобия и каждому по достоинству передает свой свет и совершенствует посвящаемых в божественном таинстве сообразно со своим неизменным образом.
2. Итак, цель иерархии - уподобление по мере возможности Богу и соединение с Ним, Его имея наставником всякого священного знания и действия, неуклонно взирая на Его божественнейшее благолепие и по мере сил запечатлевая Его и делая своих участников божественными подобиями, прозрачнейшими и чистыми зеркалами, приемлющими светоначальный и богоначальный луч и, священно преисполняясь даруемым светом, щедро затем изливающими его на других, согласно богоначальным установлениям.
Ибо непозволительно для совершителей священного или для свя щенно посвящаемых ни вообще что-либо делать вопреки священным заветам своего Совершенноначалия, ни существовать иным образом, если они стремятся к Его божественному сиянию, на Него святоприс тойно взирают и отображают в соответствии с мерой каждого из свя щенных умов. Стало быть, говоря об иерархии, являют вообще некую священную упорядоченность, образ богоначальной красоты, священно действующий посредством чинов и священноначальных знаний таин ство собственного озарения и уподобляющийся в меру доступного сво ему Началу. Ибо для каждого, кому выпал жребий принадлежать к иерархии, совершенство состоит в том, чтобы в меру своих возможнос тей быть возводимым к богоподражанию и, что божественнее всего, сделаться, как говорят Речения, соработником у Бога (1 Кор. 3, 9) и обнаружить в себе проявляемую по возможности божественную энер гию. Поскольку порядок иерархии состоит в том, чтобы одним очи щаться, а другим очищать, одним просвещаться, а другим просвещать, одним совершенствоваться, а другим делать совершенными, богоподра жание каждого будет находиться в гармонии с этим порядком. Боже ственное блаженство, говоря мирским языком, чисто от всякого непо добия, исполнено вечного света, совершенно и не нуждается ни в каком совершенствовании - очищающее, просвещающее и совершенствующее, оно есть скорее само очищение, просвещение и совершенство, выше очищения, выше света и до совершенства пребывающее самосовершенноначалие и причина всякой иерархии, превознесенная по своему пре восходству надо всем священным.
3. Итак, я полагаю, очищаемые должны становиться совершенно чи стыми и освобождаться от всякого неподобного смешения; просвещае мые - исполняться божественного света, возвышаясь для достижения созерцательного состояния и силы во всенепорочных очах ума; совер шенствуемые же должны, покидая несовершенство, становиться причас тниками совершенствующего знания созерцаемых святынь; а очищаю щие - в изобилии очищения передавать прочим собственную непороч ность; просвещающие же, как светлейшие умы, способные и к приобще нию свету, и к преподанию его, счастливо исполняемые священного сияния, весь изливаемый на них свет изливать далее на достойный света; наконец, совершенствующие, как сведущие в преподании совер шенствующего, посвящать совершенствуемых всесвященным наставле нием в знание созерцаемых святынь. Таким образом, каждый чин иерар хического строя соответственно своей мере возводится к божественно му сотрудничеству, совершая благодатью и богоданной силой все то, что естественным и сверхъестественным образом присуще Богонача лию и Им надсущностно осуществляется и что священноначалы яв ляется боголюбивым умам для доступного подражания.
ГЛАВА 4
Что означает имя ангела
1. Вполне, я полагаю, определив, что такое иерархия как таковая, мы должны теперь воспеть ангельскую иерархию и созерцать надмирными очами священные формы, которые приданы ей в Речениях, чтобы по средством мистических изображений ангелов возвыситься до ихбого подобнейшей простоты и с подобающим Богу почитанием воспеть в совершенноначальных благодарениях Начало всякого связанного с иерархией знания.
Прежде всего следует высказать ту истину, что сверхсущностное Богоначалие, осуществив благостью все сущности существующих ве щей, привело их к бытию. Это ведь свойственно Причине всего и всей превышающей благости - призывать к общению с Собой cyщее так, как каждому из сущего определено его собственной мерой. Таким об разом, все существующее причаствует Промыслу, проистекающему oт сверхсущностного и всепричинного Божества, ибо сущего просто не было бы, если бы оно не было причастно Сущности и Началу всего сущего. В самом деле, все неживое причастно Ему своим существовани ем (ибо бытие всех есть превышающая бытие божественность), жи вое - Его животворной превышающей всякую жизнь силе, словесное же и разумное - самосовершенной и предшествующей совершенству превосходящей всякие слово и разум премудрости. Ясно, что те из сущностей, которые причастны Ему многообразно, близки к Нему.
2. Таким образом, святые порядки небесных сущностей превышают в причастности богоначальному раздаянию и то, что только существует, и то, что живет бессловесно, и соответствующее нам разумное. Ибо, умственно стремясь вылепить себя в подражании Богу, надмирно взирая на подобие Богоначалия и с Ним сообразовывая образ своего разума, они поистине полнее приобщены Ему, как ближайшие к Нему и вечно к вершине, насколько это позволено, простирающиеся в усердии божественной и неколебимой любви и как воспринимающие первоначальные озарения невещественно и несмешанно, приобщающиеся к ним и имеющие всецелую разумную жизнь. Таким образом, они в первую очередь и многообразно оказываются причастны божественному и в первую очередь и многообразно раскрывают нам богоначальную сокровенность, и поэтому исключительно они, минуя всех, удостоились наименования ангелами, потому что богоначальное озарение изливается прежде всего на них и через них приходят к нам превышающие нас откровения.
Именно так, как говорит богословие, через ангелов, нам был дарован Закон (см. : Деян. 7, 53; Гал. 3, 19; Евр. 2, 2), и славных наших отцов, живших прежде Закона и после дарования Закона, ангелы возводили к божественному, то научая, что должно делать, и от заблуждений и нече стивой жизни выводя на прямой путь истины, то открывая священные чины или сокровенные видения надмирных тайн, или истолковывая некие божественные предвозвещения.
3. Если же кто-нибудь скажет, что богоявления бывали некоторым святым прямо и непосредственно (см. : Быт. 12, 7; 28, 13), тот пусть ясно уразумеет из священных Речений, что то, что представляет собой само сокровенное Божие, никто не видел (ср. : Ин. 1, 18) и не увидит, богоявления же святым бывали в виде подобающих Богу откровений через некие священные и сообразные созерцающим видения. И всепремудрое богословие это видение, которое являло в себе самом начертанное - как в образе неизобразимого - божественное подобие, поскольку оно возводит созерцающих к божественному, справедливо называет Богоявлением, потому что через него для созерцающих происходит божественное озарение и они священно наставляются в чем-то божественном. Именно в эти божественные видения славные наши отцы были посвящаемы при посредстве небесных сил. И разве предание Речений не говорит, что священное установление от Бога было даровано Моисею, чтобы истинно нас научить, что оно есть отображение и начертание божественного и священного закона? Богословие ясно учит и тому, что оно пришло к нам через ангелов, поскольку, как этого требует узаконенный Богом порядок, вторые возводятся к Богу через первых. Ибо всеобщим сверхсущественным Чиноначалием не только для высших и низших, но и для равночинных умов установлен закон, чтобы в каждой иерархии были первые, средние и последние чины и силы и чтобы более божественные были посвятителями и руководителями меньших при возведении к божественному, озарении и приобщении.
4. Для меня очевидно, что в божественную тайну Иисусова челове колюбия прежде всех были посвящены ангелы, затем через них к нам стала переходить благодать знания. Так, божественнейший Гавриил тай но открыл священнику Захарии, что сын, который сверх чаяния, по благодати Божией, у него родится, станет пророком грядущего во благо и во спасение миру мужеского богодеяния Иисуса (см. : Лк. 1,11 -20), и Марии - что в ней зародится богоначальное таинство неизреченного боговаяния (см. : Лк. 1, 26 - 38). Другой ангел наставлял Иосифа, что воистину исполнится (см. : Мф. 1, 20 - 23) обещанное Богом прадеду его Давиду (2 Цар. 7, 12 - 17). Третий благовестил пастухам, как очи щенным благодаря удалению от мира и тишине (см. : Лк. 2, 8), и с ним множество воинства небесного передало жителям земли то многопе-тое славословие (см. : Лк. 2, 13- 14). Обратимся же ввысь, к высочай шим светоявлениям Речений. Вижу ведь, что и Сам Иисус, наднебесных существ над сущностная Причина, непреложно придя к нам, не отступает от Им учрежденного и избранного подобающего людям благочиния, но покорно повинуется распоряжениям Отца и Бога, переданным через ангелов. Также через их посредство возвещается Иосифу о предусмот ренном Отцом бегстве Сына в Египет (см. : Мф. 2, 13) и затем о возвращении из Египта в Иудею (см. : Мф. 2, 19 - 20). И мы видим, что через ангелов Ему передаются предписания Отеческих законоположе ний. Я позволю себе не говорить тебе, как осведомленному, о том, что сказано в священных преданиях и об ангеле, который укрепил Иисуса (см. : Лк. 22, 43), или что Сам Иисус, ради спасительного для нас благо деяния войдя в чин возвестителя, был провозглашен великого совета Ангелом (Ис. 9, 6). Ибо, как Он Сам наподобие ангела говорит, что услышал от Отца, то Он и возвестил нам (Ин. 8, 26 - 28; 15, 15).