| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
Глава 1
СЫН ЦЕРКВИ
Декрет о героичности добродетелей отца Хосемария провозглашенный Иоанном Павлом II 9 апреля 1990 года, определил то место в жизни Церкви, которое занимает Основатель Opus Dei, призвавший к святости всех крещеных - что, по словам Павла VI является "главной чертой учительства II Ватиканского Собора, а точнее - его конечной целью". Начиная со 2 октября 1928 года Отец Эскрива отдавал все силы распространению этого всеобщего призыва к святости, "пророчески совпавшего с духом II Ватиканского Собора".
Хорошо известно, что любовь к Церкви и желание служить ей пронизывают все работы, проповедь и саму жизнь отца Эскрива. Мне хотелось бы узнать подробнее, как это проявлялось в его повседневности.
Сохраняю неизгладимые воспоминания о его прибытии в Рим 23 июня 1946 года. Я сам находился в Риме с февраля того же года, выполняя ряд поручений Основателя, связанных с одобрением Opus Dei Святым Престолом. Поскольку собственные характеристики Opus Dei являлись беспрецедентными в каноническом праве того времени, я трудился на пределе своих возможностей, следуя точным указаниям Основателя. Но в итоге мне пришлось услышать, что утверждение Opus Dei было бы преждевременным, что мы родились на целый век раньше срока... Трудности были столь значительны и очевидно непреодолимы, что я решил написать Отцу о необходимости его личного присутствия в Риме.
В то время он страдал от жесточайшего диабета - настолько тяжелого, что лечивший его доктор Роф Карбальо заявил о снятии с себя всякой ответственности за жизнь пациента, если тот решится на путешествие. Тем не менее, 21 июня Отец ступил на борт судна "Х.Х.Систер", отплывающего в Геную из Барселоны. Предварительно он испросил мнения членов Генерального Совета Opus Dei, а затем вручил себя милости Богородицы Милосердия.
Судно прибыло в Геную 22 июня, чуть раньше полуночи, после тяжелого перехода, осложненного необычным для Средиземноморья ненастьем. Я и Сальвадор Каналс, также член Opus Dei, приехали из Рима, чтобы его встретить. Сразу же по прибытии мы зашли в скромный отель, сняли комнаты и поужинали (очень скромно - время было послевоенное). На десерт нам подали пармезано. Я не знал этого сыра - и он мне так понравился, что я приберег кусочек для нашего Основателя. Разумеется, я не мог и предположить, что это будет его первая трапеза за последние сорок восемь часов. Впоследствии Отец дружески подшучивал надо мною, вспоминая этот случай.
На следующий день он отслужил свою первую Литургию на итальянской земле, в церкви, сильно пострадавшей от бомбежек. Поездка до Рима в маленьком арендованном автомобиле, по дорогам, разрушенным войной, была нескончаемой и крайне неудобной. Но Отец, преисполненный радости, ни на что не жаловался. Его восхищала мысль о том, что наконец-то сбудется одно из самых заветных его желаний: videre Petrum - увидеть Петра. В пути он много молился за Папу.
Мы прибыли в Рим 23 июня, под вечер. Когда с Виа Аурелия стал виден купол Собора Св. Петра, Отец, взволнованный, прочитал Апостольский Символ Веры. Нам удалось снять несколько комнат под самой крышей на площади Цитта Леонина, в доме, с террасы которого были видны папский дворец и Собор Святого Петра. Увидев жилище Наместника Христова, Отец пожелал остаться на террасе и уединился в молитве, в то время как остальные, утомленные путешествием, отправились отдыхать. Охваченный любовью к Папе и взволнованный тем, что находится так близко от его дома, Отец оставался на террасе всю ночь и молился, позабыв усталость, трудности морского путешествия, плохое самочувствие и ужасную жажду, которую вызывала его болезнь.
Этот случай может дать представление о глубине его любви к Церкви и Папе. И в то же время, несмотря на страстное желание помолиться на могиле Главы Апостолов, Отец подождал несколько дней перед тем, как войти в собор Св. Петра - так силен был в нем дух самоотречения.
В конце месяца, а точнее 30 июня, он написал своим детям в Генеральный Совет Opus Dei, штаб-квартира которого находилась тогда в Испании: Получил фото Святого Отца с его дарственной надписью: "Основателю Священнического Общества Святого Креста и Opus Dei". Какая радость! Тысячу раз поцеловал его имя. Живем в тени Собора Святого Петра, вблизи колоннады.
31 августа он смог вернуться в Мадрид, получив канонический документ под названием "Восхваление целей", подобного которому папский престол не выдавал уже почти столетие. Это был первый шаг по пути преодоления всех препятствий.
22 октября 1946 года отец Эскрива вновь помолился перед образом Богородицы Милосердия в Барселоне, а 8 ноября окончательно перебрался из Мадрида в Рим, ставший его пристанищем почти на 30 лет - до того дня, когда Господь призвал его к Себе.
Блаженный Хосемария был благосклонно принят Римской Курией, и особенно монсеньором Монтини (будущим Папой Павлом VI, а в то время - заместителем Государственного Секретаря Ватикана). Однако стараниями отдельных священнослужителей возникали все новые и новые трудности. Иногда он говорил, что потерял невинность, побывав в Риме...
Но все его поступки говорят о глубоком духовном видении ситуации. Например, он часто ходил в собор Св. Петра, чтобы прочесть Символ Веры перед могилой Главы Апостолов. Читал по-испански, как в детстве учила мать. Дойдя до слов: Верую в Святую Католическую Церковь - добавлял прилагательное "римскую", а затем, как бы в скобках: несмотря ни на что. Однажды в моем присутствии он рассказывал об этом Государственному Секретарю Ватикана Кардиналу Тардини, и тот спросил его: «что это значит - "несмотря ни на что"?» Отец ответил: Несмотря на грехи - мои и ваши. Разумеется, он не хотел обидеть монс. Тардини. Никто не свободен от грехов - и даже праведник падает семь раз в день. Но именно поэтому наш Основатель всегда подчеркивал, что сотрудники Папы должны быть очень святы, преисполнены Святого Духа - дабы и во всей Церкви было больше святости...
Постоянно утверждая, что Церковь непорочна, так как является Невестой Христовой, Отец никогда не признавал и не оправдывал ложное смирение отдельных священнослужителей, склонных к "самокритике" Церкви. Их меакульпизм причиняло боль ему лично. Он не допускал и мысли о том, что признание людских слабостей способно поставить под сомнение объективную святость Церкви.
Основатель был знаком с тремя Папами. Каковы были его отношения с первым из них, Пием XII?
Святой Отец Пий XII неоднократно предоставлял ему аудиенцию и продемонстрировал свое личное уважение к Делу, утвердив его в первый раз в 1947 году посредством Decretum Laudis, и окончательно - в 1950 году. Выражая свою любовь к Папе, наш Основатель время от времени делал ему очень скромные подарки - например, однажды преподнес ему апельсины, которые получил из Испании. В другой раз, узнав, что Святой Отец любит определенный сорт испанского вина, достал несколько бутылок и подарил ему.
Во время одной из аудиенций он испросил разрешения поцеловать ноги Святого Отца. Папа позволил поцеловать одну и, считая, что этого достаточно, отказался дать для целования вторую. Но наш Основатель настоял с сыновьей любовью, говоря при этом, что он арагонец и, как все арагонцы, упрям.
Пий XII много раз выражал свое уважение к Основателю Opus Dei. Он сказал однажды Кардиналу Жилруа и его помощнику, Епископу Томасу Мульдеону: "Это истинный святой. Он послан Богом для нашего времени". После смерти Отца монс. Мульдеон воспроизвел эти слова в своем письменном свидетельстве.
В одном газетном интервью (Беседы с отцом Эскрива, 229) Основатель вспоминает, как однажды, воодушевленный любезным и отеческим характером Иоанна XXIII, сказал ему: В Opus Dei все люди - не только католики, - всегда находили себе место по душе. Я не учился экуменизму у Вашего Святейшества... И Папа засмеялся, взволнованный, так как знал, что уже в 1950 году Святой Престол позволил Opus Dei принимать в помощники некатоликов и даже нехристиан.
Это случилось 5 марта 1960 года, во время первой аудиенции, данной Основателю Иоанном XXIII. Святой Отец был очень любезен и скромен, что позволяло собеседникам вести с ним откровенные разговоры вне всякого протокола. На аудиенциях говорили не только о серьезных проблемах, но и старались рассказать что-нибудь такое, что могло бы порадовать Святого Отца. Помню, что вскоре после прибытия в Рим наш Основатель посетил монс. Монтини (будущего Папу Павла VI) и обстоятельно рассказал ему об Opus Dei, между прочим припомнив несколько случаев из апостольской практики своих духовных детей. Монс. Монтини заявил, что немедленно перескажет их Святому Отцу: "Чаще сюда доходят вести горестные и печальные. Папа будет рад узнать о стольких добрых делах, сделанных вами и вашими детьми".
По завершении той первой аудиенции Иоанн XXIII признал, что объяснения нашего Основателя по поводу духа Opus Dei раскрыли ему "неожиданные горизонты апостольского служения".
На приватной аудиенции 27 июля 1962 года Основателя сопровождал отец Хавиер Эчеваррия. Состоялась длительная беседа наедине между Папой и Основателем Opus Dei. Мне известно, что они говорили о сущности и деятельности Opus Dei в мире. А несколько дней спустя, 12 июня, Отец написал письмо своим духовным детям, живущим во всех концах света, с просьбой присоединиться к его благодарности Иоанну XXIII за оказанную ему честь и блаженство еще раз увидеть Петра. Необходимо добавить, что Отец неоднократно и с огромным восхищением говорил мне о священнических добродетелях Папы Ронкалли.
Во время тяжелой болезни Иоанна XXIII монс. Анджело Дель'Акуа, бывший в доверительных отношениях с Отцом, рассказывал ему, как он ухаживает за Папой. Например, когда он находился у изголовья постели, Папа брал его за руку. А когда он намеревался уйти и отпускал руку Святого Отца, тот восклицал: "Анхелино, не оставляй меня!.." Наш Основатель грустнел при мысли об одиночестве Святого Отца и от всей души благодарил монс. Дель'Акуа за то, что он вместе с ближайшими сотрудниками папского дома с такой нежностью ухаживает за Папой в его последние дни.
Из сказанного выше можно сделать вывод, что уважение Павла VI к Opus Dei и Основателю возникло задолго до его восшествия на папский престол.
Достаточно вспомнить, что после одобрения Opus Dei Папой Пием XII я посчитал уместным в качестве Генерального Прокуратора и от имени Генерального Совета просить Святой Престол о назначении нашего Основателя Прелатом Opus Dei. Тогда монс. Монтини не только поддержал мою инициативу, но и сделал ее своей. Это было в начале 1947 года.
Зная скромность Отца, я хлопотал, не предупредив его об этом. Весной того же года пришло письмо от монс. Монтини с назначением Основателя Opus Dei Прелатом. Похвалив Отца и его начинание, монс. Монтини назвал Дело Божие надеждой Церкви.
Отец почувствовал себя признанным, но сказал мне, что не хочет принимать назначения и намерен с благодарностью вернуть документ монс. Монтини, объяснив ему, что не желает для себя никакого почетного звания. Дон Сальвадор Каналс и я упросили его не делать этого. Решающим аргументом стало то, что данное назначение демонстирует с еще большей очевидностью секулярную духовность Opus Dei.* Тогда Отец изменил свое мнение и написал письмо Помощнику Государственного Секретаря, выражая ему признательность за это свидетельство его любви и любви Святого Отца. Позже мы узнали, что монс. Монтини проявил необыкновенную деликатность, заплатив из своего кармана все таксы, связанные с назначением.
Став преемником Основателя, я смог убедиться лично в любви Павла VI к отцу Эскрива. Папа говорил о нем с восхищением. Сказал, что убежден в его святости. Признался, что уже много лет ежедневно читает "Путь" - и на душе у него делается очень хорошо. Затем он спросил, в каком возрасте Отец опубликовал эту книгу. Я ответил, что он отдал рукопись издателю в 37 лет, но тут же уточнил, что основная часть книги была опубликована за пять лет до этого, в 1934 году, под заглавием Духовные размышления, а подготовлена к печати еще на пару лет раньше, когда Отцу было тридцать. Папа задумался, а затем сказал: "Значит, он написал ее в зрелой молодости".
До сих пор в моей памяти свежо воспоминание о посещении Павлом VI Центра ЭЛИС в день его инаугурации, 21 ноября 1965 года. Этот общественный объект был возведен по инициативе Иоанна XXIII в известном своей бедностью римском районе Тибуртино. На его строительство была выделена часть средств, собранных католиками всего мира в честь 80-летия Пия XII. Выработка и осуществление проекта были доверены Opus Dei. Так появилась на свет эта многоцелевая структура, объединившая в себе общежитие для студентов рабочих, центр профессиональной подготовки по техническим и ремесленным специальностям, библиотеку, спортивный центр и школу домохозяек с курсами по всем дисциплинам, необходимым для социального развития женщин. Рядом с ЭЛИС располагается приходская церковь Св. Иоанна Предтечи, вверенная священникам Opus Dei. На встрече Папа задержался дольше, чем предполагалось, отслужил Божественную Литургию, благословил икону Богородицы, предназначенную для Наваррского Университета, а после обошел все здания Центра. По окончании осмотра он обнял Основателя и, явно взволнованный, воскликнул: "Здесь все - Opus Dei!" Это было знаком большого уважения к Делу Божию и его Основателю. Тем более - если вспомнить, что Папа в то время крайне редко наносил визиты. Павел VI хотел, чтобы инаугурация Центра ЭЛИС состоялась в финальной фазе II Ватиканского Собора - ибо тогда многим Соборным Отцам будет легче принять участие в церемонии. И в самом деле, многие из них присутствовали.
Могли бы вы рассказать подробнее о последней встрече Основателя с Павлом VI?
Она состоялась 25 июня 1973 года и была незабываемой. Наш Основатель рассказывал Папе о развитии Opus Dei и его духовных плодах по всему миру. Павел VI был очень рад и временами прерывал его похвалой или восклицанием: "Вы - святой!" Я знаю об этом потому, что после аудиенции Отец выглядел опечаленным, даже грустным. Я спросил его, что случилось, но он вначале не захотел мне ответить. Потом рассказал о восклицанях Папы и о том, как он, преисполненный стыда и боли за свои грехи, возразил: Ваше Святейшество меня не знает. Я бедный грешник. Но Папа повторил: "Нет-нет, вы - святой". Тогда Основатель сказал, взволнованный: Здесь только один святой. Это - Святой Отец.
Богословский ассистент и личный друг Павла VI монс. Карло Коломбо свидетельствует, что Папа вдохновил его на ходатайство о причислении к лику Святых Основателя Opus Dei. Вот его слова: "Во время встречи с Павлом VI я сообщил ему, что намерен составить письмо-ходатайство с просьбой о начале процесса канонизации монс. Эскрива де Балагера, Основателя Opus Dei. Я посчитал себя обязанным сообщить Папе, что не стал бы писать это письмо, не имея на то серьезных оснований, ибо не мог бы себе позволить обмануть его доверие. Павел VI полностью одобрил и поддержал мое начинание, так как очень уважал отца Эскрива, чьи огромное желание творить добро, горячая любовь к Церкви и Папе, и стремление помочь всем душам были хорошо ему известны".
Вместе с членами Opus Dei из многих стран я присутствовал на Божественной Литургии, которую Иоанн Павел II отслужил для нас 19 августа 1979 года. Он произнес незабываемую проповедь, в которой, среди прочего, были следующие слова: "Ваш идеал действительно велик. Он поначалу опережал развитие богословского мышления о роли мирян в Церкви и обществе. Это новое богословское мышление - главная черта Церкви периода II Ватиканского Собора и после Собора". И меня, и всех присутствующих очень взволновала эта похвала нашей духовности и "церковной сущности", услышанная непосредственно из уст Преемника Св. Петра. Наши мысли обратились к Основателю, которому не довелось познакомиться с будущим Иоанном Павлом II, чье имя так тесно связано с историей Opus Dei.
Наш Основатель считался предвестником II Ватиканского Собора, но лично в нем не участвовал...
Когда Иоанн XXIII объявил о созыве Собора, наш Основатель был так обрадован, что немедленно отправил ему благодарственное письмо. Среди прочего, он предвидел, что Собор поможет заполнить теологический пробел относительно роли мирян в Церкви. Так и случилось.
Он подумал, что может быть приглашен на Собор в качестве Генерального президента Секулярного Института (так звучало тогда юридическое определение Opus Dei). В этом случае он попадал в число Соборных Отцов вместе с руководителями других Учреждений - в том числе и монашеских. Ему очень хотелось лично участвовать в соборных встречах, но все же он счел неудобным и нежелательным свое присутствие в качестве президента Секулярного Института. Ведь это могло быть понято как принятие юридического статуса, неадекватного природе Opus Dei. Или, во всяком случае, как создание прецедента, исключающего пересмотр этого статуса в будущем. Поэтому он изложил Курии мотивы, по которым не считает целесообразным свое участие в Соборе. И его мотивация была воспринята правильно.
Тогда по просьбе Иоанна XXIII монс. Лорис Каповилла предложил Отцу стать экспертом Собора. Наш Основатель подтвердил свое полное и безоговорочное расположение и готовность в любом случае подчиниться решению Папы, но тут же вновь изложил причины, по которым предпочел бы отказаться. Во-первых - он не сможет уделить этой миссии должное время. Во-вторых - было бы странным его участие в качестве простого эксперта, в то время как некоторые из его детей-епископов являются Соборными Отцами. Безусловно, дело тут не в гордости, но в желании избежать недоразумений при Святом Престоле. Если бы Основатель Opus Dei стал экспертом после отказа от назначения Соборным Отцом, могло возникнуть впечатление, что ведется закулисная игра. А те, кто не в курсе дела, могли решить, что Церковь не придает значения Opus Dei.
В то же время наш Основатель предложил Церкви сотрудничество Opus Dei и всех его членов, многие из которых действительно участвовали в подготовке и проведении Собора.
Он уговорил меня принять ряд должностей в различных комиссиях Собора и с усердием выполнить те обязанности, которые будут на меня возложены. Вначале я был назначен соборным экспертом, Секретарем Комиссии по вопросам дисциплины духовенства и христианского народа, в рамках которой мне пришлось немало потрудиться.
Это Комиссия, которая подготовила декрет о священниках Presbyterorum ordinis...
Точно. Кроме того, я был назначен консультантом в других соборных комиссиях - для Епископов и правления епархий, для монашествующих, по вероучению, а также в смешанной комиссии по объединениям верных и комиссии по пересмотру Кодекса Канонического Права. По завершении работы Экуменической Ассамблеи я получил назначение на должность консультанта пост-соборной комиссии для епископов и правления епархий.
Во время сессий Собора наряду с положительными и конструктивными результатами, которые затем конденсировались в окончательных документах, имели место трения и конфузы, зачастую преувеличенные газетами. Как рассказал Отцу монс. Дель'Акуа, эти нестроения причиняли боль Иоанну XXIII и Павлу VI. Необходимо пояснить, что искренность, проявленная Помощником Государственного Секретаря в отношениях с нашим Основателем и нашедшая подтверждение в обширной переписке того времени, объяснялась не только глубокой дружбой между ними, но и желанием Святого Отца, который воодушевлял монс. Дель'Акуа на доверительное общение с отцом Эскрива. Таким образом, был установлен всегда открытый канал прямой связи между Папой и Основателем Opus Dei.
За три года Собора, не считая подготовительного периода, наш Основатель имел встречи со многими Соборными Отцами и экспертами. Он то приглашал их обедать в нашу штаб-квартиру, то сам отправлялся к ним, возвращая визиты. Бывали дни, в которые он принимал более полудюжины гостей - а ведь ему, при его загруженности в правлении Opus Dei, было совсем непросто выкроить время, чтобы принять должным образом кардиналов, архиепископов, епископов, папских послов, теологов...
Я присутствовал при многих встречах и мог наблюдать, с какой простотой и доброжелательностью он общался со всеми, к нему приходившими. Например, монс. Франсуа Марти, бывший тогда Архиепископом Реймса, а позже - Кардиналом и Архиепископом Парижа, вспоминает: "Во времена II Ватиканского Собора мне довелось встречаться с монс. Эскрива, Основателем Opus Dei. Я сохранил воспоминание о нем, как о человеке, который говорил только о Боге. Время, проведенное в беседе с ним, было подобно времени, проведенному в молитве. Это совмещалось с его добродушием, духовным видением и исполненным нежности человеколюбием".
А вот свидетельство монс. Абилио дель Кампо: "Я искренне верю, что Хосемария весьма способствовал прояснению многих вопросов, для чего данные ему Богом свет и необыкновенный пастырский опыт в среде трудящихся были практически незаменимы. Благодаря его дружескому расположению, многие соборные Отцы смогли получить здравые и своевременные советы".
Полагаю, что многие из этих советов способствовали защите католической правоверности в тот период, когда ложно истолкованный "дух Собора" посеял определенную путаницу...
Очень важным представляется мне свидетельство монс. Джакомо Барабино, ныне Епископа Вентимиглия, бывшего в то время Секретарем Кардинала Сири: "Его защита правоверия исходила не от консервативной души, не от узости кругозора или непреклонности характера. Было очевидно, что он заботится лишь об утверждении праведности и необходимых священных структур Церкви. При этом не менее очевидным был в нем дух приятия и предложения нововведений. Я всегда приходил в восторг, слушая его слова о том, что необходимо содействовать работе Святого Духа в народе Божием и в любом из верных, призванных к полноте христианской жизни. Он подчеркивал необходимость Евангельской проповеди в любых условиях - даже в самых трудных. Все это вместе составляло его обычную, повседневную жизнь: всеобщий призыв к святости был фундаментальной отправной идеей и той целью, к которой он стремился, гибко приспосабливая методы убеждения к требованиям времени".
Трудно представить себе ту радость, которую испытал отец Эскрива, когда озарение, доверенное ему Господом 2 октября 1928 года, было подтверждено Церковным Собором и стало достоянием всей Церкви...
Безусловно. Вскоре после закрытия Собора он говорил: Дети мои, мы должны быть довольны итогами Собора. Почти тридцать лет назад многие обвиняли меня в ереси за то, что я проповедовал наши идеи, которые теперь торжественно приняты Собором. А в 1968 году, в интервью газете L'Osservatore della Domenica он заявил: Огромной радостью для меня было провозглашение Собором божественного призвания мирян. Должен сказать без всякого хвастовства, что Собор не предложил никаких изменений в том, что касается нас, нашей духовности - напротив, он подтвердил то, что мы, по милости Божией, проповедовали и делали в течение стольких лет. Основной характеристикой Opus Dei является не техника или методы апостольского служения, не конкретные структуры, а дух, ведущий к освящению обычного повседневного труда (Беседы, 72).