| к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||||
 |
|||||||
Отцы Второго Ватиканского собора не сомневались в том, что в совокупности теологических исследований канонистике принадлежит весьма важное место. Они прямо утверждают, что «при изложении канонического права» следует «иметь в виду таинство Церкви, согласно Догматической конституции De Ecclesia, изданной настоящим Собором» (ОТ 16, 4). Такая четкая и решительная позиция имела следствием глубокое эпистемологическое* (Эпистемология - теория науки и научного познания - прим. пер.) и методологическое обновление дисциплины. В него оказались некоторым образом вовлечены все послесоборные канонистические школы, хотя первородство в этой области несомненно принадлежит так называемой Mьnchener Schule (Мюнхенской школе). Менее значительным оказалось усилие канонистов по обновлению, на новых теологических основаниях, также дидактико-педагогических инструментов своей науки.
Сознание важности и неотложности такого усилия непрестанно поддерживало меня в трудах по составлению этого учебника. Исходной идеей, вдохновившей всю книгу, стала убежденность в том, что все каноническое право - и как структурная реальность, внутренне присущая церковному общению, и как наука, обладающая собственной эпистемологией и методологией, - в последнем счете определяется, а значит, и объясняется на основании трех главных элементов устроения (конституции) Церкви: Слова, Таинства и Харизмы. Этой идеей я обязан моему учителю - Эудженио Корекко. По этой причине он с полным правом фигурирует среди авторов этой книги наряду со мной, чьим именем она подписана. Полностью отвечая за ее написание, в своей работе я руководствовался стремлением шаг за шагом подвергнуть критическому испытанию и удостоверить, на основании результатов собственной научной и преподавательской деятельности, ценность и научную плодотворность интуиции моего учителя1.
Настоящий учебник, который может использоваться в разных языковых и церковных контекстах, отражает, помимо прочего, все более междисциплинарный характер той работы, которую осуществляет научное руководство издания AMATECA. Постоянное общение со специалистами в других областях теологии, различными по своей культурной и церковной принадлежности, действительно помогло мне понять, что все отдельные теологические дисциплины - а значит, в том числе и каноническое право - «должны преподаваться таким образом, чтобы из внутренних отношений, присущих собственному предмету каждой дисциплины в ее связи с другими дисциплинами, в том числе философскими, а также с антропологическими науками, ясно обнаружилось единство всего теологического учения, и чтобы все дисциплины были устремлены к одной цели - глубокому познанию тайны Христа, дабы таким образом действеннее возвещать о Нем Народу Божьему и всем людям»2. Такая единая направленность не затемняет, а скорее выявляет дополнительный характер данного учебника по отношению к многочисленным компендиумам и комментариям Кодекса канонического права, опубликованным на разных языках в течение последнего десятилетия. Его близкое созвучие учебнику, недавно выпущенному Петером Кремером для внутреннего пользования в германском культурно-языковом пространстве3, никоим образом не умаляет его полезности и своеобразия. Во-первых, здесь уделено значительно больше места богословскому обоснованию канонического права и рассмотрению его научной методологии, потому что именно в этих областях вклад Эудженио Корекко был наиболее значителен, и потому, что именно эти области до сих пор слишком мало известны вне стен немецких теологических факультетов. Во-вторых, в настоящей книге рассматриваются такие разделы права Церкви (например, процессуальное и имущественное право), которые прямо не затрагиваются в учебнике Кремера. В-третьих, частные вопросы - например, проблемы канонических санкций или синодальности - трактуются здесь более подробно и широко, причем под несколько иным углом зрения.
Все авторы отдельных томов издания AMATECA, несмотря на различия в специализации и в подходе, следуют общему систематическому принципу и черпают из одних источников вдохновения. В связи с этим не могу не сказать, что при написании этого учебника меня вдохновлял монументальный труд Ханса Урса фон Бальтазара, его учение о том, что в Церкви как communio каноническому праву принадлежит функция обеспечивать собственное бытие Церкви - бытие в качестве «общины любви»4. Той любви, которая была явлена людям Иисусом Христом и дарована Святым Духом.
Либеро Джероза
Падерборн,
11 февраля 1995 г.
1). Эта интуиция, постепенно созревавшая в трудах по канонисти ке Эудженио Корекко, применительно к настоящему учебнику вышла на первый план весной 1989 г., во время недельной совместной работы в Сан Бартоломео аль Маре в Лигурии (Италия).
2). Giovanni Paolo II, СА Sapientia Chriatiana, ст. 67 §2, в: AAS 71 (1979), сс. 469_499).
3). См. P. Kremer, Kirchenrecht I. Wort-Sakrament-Charisma, Stuttgart-Berlin-Koln 1993.
4). Предлагая это определение в кратком, но отточенном параграфе о каноническом праве, Ханс Урс фон Бальтазар (см. Theologik. III. Der Geist der Wahrheit, Basel 1987, стр. 325_330, здесь: стр. 327) в прим. 93 приводит формулу, которая мало известна, однако имеет важное программное значение, так как предложена сразу по окончании Второго Ватиканского собора, гораздо ранее обнародования нового Кодекса Латинской Католической Церкви. Формула гласит: «Le Droit de l'Eglise est le gardien de la communion!» (Право Церкви - страж общения!) - B.Р. Dupuy, Esprit Saint et anthropologie cgretienne, в: Eglise et Esprit. Actes du Symposium organise par l'Academie internationale de sciences religieuses, Paris 1969, с. 326.