|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|

Глава 6

БУРГОС

Да предаст тебе силы препятствие. Благодать Божия - всегда с тобой. Inter medium montium pertransibunt aquae! - «Воды пройдут сквозь горы!» И ты также пройдешь.

Так ли важно, что сейчас приходится ограничивать свою деятельность? Зато потом, как отпущенная пружина, развернешься куда сильнее, чем когда-либо мечтал.

Путь, 12

Из Андорры Хосемария поехал в Лурд, чтобы поблагодарить Деву Марию за счастливое завершение перехода. Он отслужил Литургию в подземной часовне базилики Святого Розария и затем очень долго молился перед Гротом. Затем отец Эскрива прибыл в Памплону. Некоторые из его духовных детей, бежавших вместе с ним, поступили на военную службу.

Основатель Дела Божия посвятил несколько дней пребывания в наваррской столице интенсивным духовным упражнениям, несмотря на то, что был истощен и изнурен страданиями, которые пережил в Мадриде (он потерял почти 40 кг) и несмотря на усталось, накопленную во время перехода через Пиренеи. Он удвоил молитвенное рвение и умерщвление плоти, приняв решение спать очень мало и раз в неделю проводить целую ночь в молитве. Затем он переехал в Бургос, где среди военнослужащих было несколько членов Opus Dei.

Бургос был превращен франкистами в штаб военных действий. Город буквально затопило людское половодье: солдаты, перебежчики, ищущие убежища гражданские лица. Все это нарушало покой некогда тихого провинциального города, к тому же постоянно содрогавшегося от марширующих войск и рева танков.

Отец Хосемария не без труда снял комнату в скромном отеле этого в то время крайне перенаселенного, маленького кастильского городка. Вместе с ним в двадцативосьмиметровой комнате жили еще 3 члена Opus Dei: Хосе Мария Альбареда, Педро Касиаро и Франциско Ботелья. В комнате размещалось 4 никелированных кровати со скрипучими матрацами, шкаф, стол и пара стульев. Застекленный балкон, где находились 2 кресла и плетеный столик, обитатели номера в шутку называли "залой для визитов". На этом балконе отец Эскрива часто принимал гостей.

Иногда же он вел разговор с посетителями, прогуливаясь до монастыря Лас Уэльгас, где он собирал и обрабатывал материалы, необходимые для написания его докторской диссертации (все ранее написанное было утрачено в перипетиях военного времени). Иногда он и его собеседники поднимались на башни собора.

Вот как в одной проповеди рассказывал об этом сам основатель Opus Dei: Там я поднимался на башню, чтобы вместе с моими спутниками полюбоваться вблизи зубцами - подлинным чудом, каменным кружевом, плодом кропотливой, изысканной работы. Но самое удивительное здесь в том, что зубцы невозможно разглядеть, стоя внизу, на земле. Я говорил об этом и пояснял, желая еще нагляднее представить то, что я повторяю снова и снова: "Это - работа Бога! Дело Божие - увенчать свой труд совершенством этих тончайших каменных кружев". Мои собеседники видели эту конкретную, осязаемую реальность - и понимали, что перед ними молитва в камне, дивная беседа с Господом. Люди, вложившие свои силы в эту работу, знали, что никто из смотрящих снизу не сможет оценить их усилий. Они старались только для Бога! Теперь вы понимаете, каким образом профессия может приблизить к Господу? Сделайте то же, что сделали эти каменотесы - и ваш труд станет "operatio Dei", трудом человека с содержанием и обликом Божиим.⁶³

Почему же именно работа является, по утверждению самого отца Эскривы специфическим средством достижения святости? Почему освящение повседневного труда - стержень духовности Opus Dei?⁶⁴

Мне думается, что в наибольшей степени в этом проявилась поразительная глубина проникновения в дух Нового Завета, которая характеризует учение и апостольскую деятельность основателя Opus Dei. Христианство - не теория, не доктрина, а воплощенная Истина, естественное развитие земной жизни Слова. И как всякая жизнь, оно антиномично, вмещает в себя несовместимые, с точки зрения рассудка, противоположности. А казалось бы, что более противоположно освобождающему действию благодати, ликованию ангельского лика о спасенной душе, чем обыденный кропотливый, изнурительный труд. Интересно, что в старославянском "труд" - синоним "скорби". Путь же спасения в России всегда мыслился либо как духовный взлет, либо как духовная брань. Но христианство изначально несло в себе именно материализованную духовность, "мистический реализм", проникновение божественного в самое конкретное и обыденное - "Слово стало плотью". Причем, человек - не только пассивный медиум в этом великом деле обóжения, но его активный участник и сотрудник Бога. Вот почему он своими постоянными усилиями, своими руками, своими мыслями должен донести Бога до самых невзрачных, темных, почти неразличимых уголков бытия. Без такого труда просто невозможно освятить весь мир, то есть невозможно осуществить замысел Божий о мире.

Эскрива постоянно внушал окружающим, что в противоположность широко распространенному мнению, труд - не проклятие, не страдание, а святая обязанность, призвание человека еще до грехопадения, до изгнания из рая. При этом он ссылался на Книгу Бытия: И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его (Быт 2, 15 ).

В свете такого подхода не труд является страданием, а страдание может стать трудом - Работой Божией. Так произошло, в частности, с Марией Игнасией Эскобар, которая 9 апреля 1932, будучи больна туберкулезом, вступила в Opus Dei. И умерла 3 месяца спустя. "Ее болезнь, - пишет испанский биограф основателя Opus Dei Хосе Мигель Сехас, - была ее работа, ее орудие освящения, ее личный, радостный путь к Богу; ее особенный способ творить Дело Божие на этой земле".⁶⁵

Именно благодаря такому труду небесное проникает в земное и земное преображается в небесное: наш земной путь есть путь Божий - сокровище блаженства, отражение пути Небесного. Это - чудо, которым мы должны распорядиться с ответственностью, повернувшись лицом к людям и Богу, не изменяя своему призванию в этом мире, освящая свою профессию, свои занятия, семейную жизнь, социальные отношения. Словом - всю свою деятельность, которая только кажется нам земной.⁶⁶

Незаметный подвиг простого труженика представляет собой надежный путь к освящению, как это явствует из тридцатилетней, скрытой от людских взоров жизни Христа до начала Его проповеди. Это были годы, в которые Иисус вел обычную жизнь, такую же как наша, если угодно, человеческую и божественную одновременно.⁶⁷

Этот труд был Его невидимой проповедью и истинным апостольством. Труд - одновременно земной и небесный, делающий нас участниками божественного творчества - чтобы мы могли заработать на пропитание и в то же время собрать плод в жизнь вечную (Ин 4, 36).⁶⁸

Какая работа важнее, - спрашивает отец Эскрива, - работа банкира или работа мусорщика?.. Работа, в которой любви Божией больше.

Нельзя быть истинным христианином, будучи плохим работником: Какое мне дело, что этот сапожник считается хорошим христианином? Ведь он плохо чинит обувь!⁶⁹

Хорошо выполненная работа - путь к нравственному совершенствованию: Работай... - Когда погрузишься в глубины профессионального труда, сама душа твоя постепенно изменится. Станешь более зрелым, станешь мужем, и ты оставишь навсегда желание посплетничать, которое подтачивает твою душу.⁷⁰

Более того, работа подготавливает к духовному подвигу: Этот смиренный, однообразный, черный труд - молитва, воплощенная в делах, - поможет тебе обрести благодать тех великих, высоких и глубоких дел, о которых ты мечтаешь.⁷¹

По плодам повседневной трудовой деятельности можно судить о степени усовершенствования человека в вере и христианских добродетелях: Тот, кто пренебрегает обязанностями, на первый взгляд незначительными, вряд ли сможет исполнить труды жизни духовной, которые требуют куда больших усилий: верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом (Лк 16, 10).⁷²

По закону "мирской духовности", "христианского материализма", чем больше человек погружается, из любви к Богу и ближним, в самый неприметный повседневный труд, тем более глубокое мистическое воздействие оказывает он на жизнь всего мира. Работа, предложенная Богу и освященная, таинственным образом поддерживает и содействует спасению людей в самых отдаленных уголках земли, в том числе и в странах, в которых тоталитарные режимы подавляют свободу совести: ... через твой обыденный труд Царствие Христово распространится по всей земле. И потекут чередой часы работы, посвященные далеким народам, что возрождаются к вере; народам Востока, странам, где варварски запрещено свободно исповедовать свою религию; краям древней христианской традиции, в которых люди разучились воспринимать свет Евангелия и копошатся во мраке невежества...⁷³

И в том, что в бывшем СССР и странах восточной Европы с такой почти чудесной легкостью и быстротой пали богоборческие режимы, возможно, немалая заслуга простых тружеников, втайне посвящавших народам этих стран свой каждодневный труд.

Любовь к Богу давала отцу Эскриве силы для преодоления усталости. Он посвятил месяцы пребывания в Бургосе не отдыху и восстановлению сил, а непрерывной изнурительной работе. У него была только одна забота: как выполнить ту миссию, которая была ему поручена Богом в любое время и в любых обстоятельствах, в которых он жил.

И как же он мог отдыхать, когда он должен был возобновить свое апостольское служение, а все студенты, духовным руководством которых он занимался были разбросаны по разным фронтам войны?

В эти месяцы он удвоил молитву и умерщвление плоти: он очень часто не ел, не пил, не спал, посвящая эти жертвы Миру, Церкви и Делу. Лишь немногие члены Opus Dei могли посещать отца Эскриву в Бургосе. С остальными он поддерживал контакт через переписку. Он постоянно переезжал с места на место с апостольской миссией. Окормлял солдат на фронтах войны.

Вспоминая это время, основатель Дела Божия пишет: Я не знаю, был ли ты на войне. Много лет назад я оказался на поле боя уже после того, как сражение окончилось. Там повсюду валялись плащи, походные фляги, вещевые мешки, а в них - дорогие чьим-то сердцам предметы, память о доме: письма, фотографии любимых и близких... Все эти вещи принадлежали не побежденным, но победившим! В бою они стали грузом, который мешал атакующим бежать вперед, преодолевая препятствия. Они бросили свои вещи - так же, как и Вартимей, готовый бежать вслед за Христом.

Для достижения Христа нужна жертва. Необходимо отбросить то, что обременяет - плащ, флягу, вещевой мешок. Так же следует поступать и в битве за расширение границ Царства Божия, во имя славы Божией, во имя любви и мира. Для того, чтобы служить Церкви, Папе и людям, ты должен быть готов к отказу от многого - от плаща, согревающего в холодные ночи, от любимых семейных реликвий, от освежающего глотка воды. В этом - урок веры, урок любви. Именно так надо любить Христа!⁷⁴

Кроме того отец Хосемария посвящал много времени подготовке к печати "Пути", книги, являющейся расширенным изданием "Духовных Размышлений", выпущенной в свет в 1934 года.

Одна история из Бургосского периода отражает бедность, в которой жили члены Opus Dei, но в то же время чувство юмора, которое они сохранили несмотря на невзгоды. "Время от времени, - вспоминает Альваро дель Портильо, - Отца Эскриву посещал известный математик Франсиско Наварро Боррас. Однажды нашему основателю подарили сигару - и он, зная, что профессор много курит, решил оставить ее для гостя. Курили и двое членов Opus Dei, жившие вместе с основателем, но у них не было ни сантима, чтобы купить табак. И вот они решили отрезать кусочек сигары. Через несколько дней отрезали еще кусочек, потом еще... Когда пришел профессор Наварро, Отец сказал: Сейчас я дам Вам сигару. И попросил сыновей принести ее. А получил то, что осталось: крохотный обрезок. Профессор остолбенел, а отца Эскриву очень развеселила эта шалость".

"В 1938 году, - вспоминает Альваро дель Портильо, - высокопоставленный представитель государственной власти в Бургосе пригрозил клеветническим доносом члену Opus Dei Педро Касиаро, отец которого сотрудничал с республиканским правительством. На основании этого факта чиновник намеревался обвинить отца Педро в том, что он является коммунистом, масоном и несет ответственность за массовые убийства правых в Албасете. Он также утверждал, что сам Педро тоже коммунист, что он пропагандировал левую идеологию в Албасете во время избирательной кампании февраля 1936 года, когда победил Народный Фронт. Из всего вышесказанного следовал вывод, что Педро заслан в «национальную зону», чтобы шпионить в армии Франко, а конкретнее - в ставке генерала Оргаса.

"Обвинение, только выглядевшее правдивым, в сущности, было абсолютно ложным. В те тревожные годы, когда военные процессы проводились наскоро, без необходимых гарантий справедливости, подобный донос был очень опасным: Педро мог поплатиться жизнью.

"Надеясь удержать обвинителя от столь тяжкой несправедливости, св. Хосемария Эскрива посетил его в сопровождении профессора Хосе Марии Албареда. Разговор был очень тяжелым. Высокопоставленный чиновник вел себя холодно и высокомерно. Наш основатель защищал Педро с полнейшим спокойствием и с отеческой любовью, на какую только был способен. Вначале мягко, а затем настойчиво он пытался втолковать своему собеседнику, сколь это несправедливо - одним ударом отнять у матери Педро и мужа, и сына. И даже предложил ему представить на ее месте свою собственную жену...

"На это чиновник возразил, что поскольку невозможно поймать и наказать отца, то за него должен расплатиться сын - даже если он невиновен. И добавил, что многие невиновные погибли на фронте и в тюрьмах «красной зоны». С силой, поразившей Хосе Марию Албареда, Отец стал объяснять ему, что подобная позиция недопустима для христианина, который знает, что должен будет отвечать перед Богом за свои дела. Он сказал, что не хотел бы оказаться перед Божиим Судом с такой несправедливой злобой в душе, как у его собеседника. Он просил его подумать о том, что Господь уже сегодня может призвать его к ответу, или даже наказать его смертью его собственных детей. Но, ни просьбы, исполненные милосердия, ни суровые обличения Отца не могли смягчить сердце этого несчастного, который продолжал упорно твердить: «Либо отец, либо сын должны заплатить за все!»

"Молчаливым и погрустневшим вышел отец Эскрива из его кабинета. Хосе Мария Албареда был поражен и той страстью, с которой он защищал Педро, и той неистребимой жесткостью и бесконечной злобой, которые проявил его собеседник. Основатель спускался по лестнице, потупив взор, и словно размышляя вслух, произнес: Завтра или послезавтра похороны.

"В тот же день после обеда основатель вышел из дома по делам с другим своим сыном и, рассказав ему по дороге о своем неудачном визите, с болью в голосе повторил: Завтра или послезавтра похороны. Чуть позже его спутник резко остановился и побледнел: он увидел сообщения о смерти того чиновника, по местной традиции развешанные в витринах магазинов и на стенах домов. Отец Эскрива прочитал заупокойную молитву и сказал, что неправильно «понял» прозвучавшие в его душе слова: «завтра или послезавтра похороны». Он решил, что умрет сын того человека, ровесник Педро, бывший в ту пору на фронте.

"Новость так потрясла бедного Педро, что он заболел и слег. Отец Эскрива постарался его успокоить и призвал возблагодарить Бога как за собственное спасение, так и за спасение его отца. Он сказал, что не беспокоится за судьбу того человека, так как убежден, что, несмотря на тяжесть проступка, Господь пощадил его, предоставив милость предсмертного покаяния. Отец Хосемария признался ему, что, выйдя из кабинета, не переставал молиться за чиновника и его детей".

|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|