| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
Глава 1
БАРБАСТРО
Читая жития, мы нередко замечаем, что биографы святых - разумеется, неумышленно! - причиняют ущерб учению Христову, фиксируя внимание на необычных явлениях в жизни этих верных рабов Божиих. Мы видим, что они не похожи на нас порой уже с колыбели. В некоторых житиях говорится, что святой во младенчестве никогда не плакал и в духе самопожертвования по пятницам грудь не сосал... Мы же с тобой появились на свет, как Бог велит - заходясь от плача. И жадно сосали материнскую грудь, нимало не заботясь о Великом Посте.
Христос проходит рядом, 9
Св. Хосемария Эскрива родился 9 января 1902 года в семье коммерсанта, подобных которому было множество в его родном городе - Барбастро. Барбастро был узловым торговым центром между Уэской и Леридой. Отец Хосемарии - Хосе Эскрива был торговцем тканями. Мать - Долорес Альбас, происходившая из известной всей округе семьи, была типичная барбастрианка: скромная и трудолюбивая.
Барбастро когда-то играл непоследнюю роль в арагонской истории. К моменту рождения Хосемарии в нем насчитывалось 7. 000 жителей. Он был главным в регионе и являлся одной из старейших епископских резиденций в Испании.
На фасадах домов в Барбастро можно было увидеть гербы, свидетельствующие о происхождении живущих в них семей от древнеарагонской аристократии.
Благополучие Барбастро в наибольшей степени зависело от благорасположения Небес, к которым крестьяне то и дело поднимали свои исполненные надеждой и тревогой взоры. Любая стихия и, в первую очередь, засуха могла свести на нет самые героические усилия земледельца.
Во время засухи крестный ход, предводительствуемый выносимым из церкви Святым Христом Чудотворцем, шел по городу с мольбой о ниспослании дождя. И тотчас же, как вспоминают, отверзались небесные шлюзы, из которых потоками изливалась благодатная влага.
Жизнь семьи Эскрива ничем не отличалась от жизни любой семьи в испанской провинции. Донья Долорес вела хозяйство в доме на Главной улице на углу Рыночной площади. Хосе Эскрива занимался коммерческой деятельностью на противоположной стороне площади, на улице генерала Рикардоса.
Вечера дон Хосе часто проводил в кабачке с друзьями за картами или в Казино "Дружба" на плошади Конституции, где с одинаковым жаром обсуждал как дела небесные и земные, так и новости спорта и политики.
Оба супруга отличались живым и искренним благочестием. В субботу вечером они, как и другие семьи, молились по Розарию в церкви св. Варфоломея. А утром в воскресенье, после Литургии, они, в соответствии с существовавшим в те времена обычаем, прогуливались в праздичной одежде по центру города, раскланиваясь с соседями, родственниками и знакомыми. Родители Хосемарии были естественны в поведении, одевались по моде, чтили традиции.
Дон Хосе пользовался всеобщим уважением и любовью, имел вплоне заслуженную репутацию благодетеля. Он помогал любому обращавшемуся к нему за помощью. К моменту рождения Хосемарии у этих добрых, благочестивых людей уже была дочь Кармен двух с половиной лет.
А через два года после рождения сына, в 1904 году, на долю семьи выпало суровое испытание: Хосемария тяжело заболел. Долгие томительные дни и ночи шла борьба между жизнью и смертью. В конце концов, врачи отчаялись его спасти.
"Имей в виду, Пепе, - сказали они дону Хосе, - эту ночь он не переживет".
В эту ночь, сидя над кроваткой умирающего сына, Хосе Эскрива вспоминал всю его короткую жизнь. При крещении мальчику дали четыре имени: Хосе, как самому отцу, деду и прадеду; Мария, в честь св. Богоматери; Хулиан - в честь святого этого дня, и Мариано - в честь крестного отца. Через несколько месяцев (в праздник св. Георгия) над мальчиком было совершено таинство миропомазания. А менее, чем через два года после этого Бог забирает его к себе.
Мать сохраняла присутствие духа. Она с неослаблевающей настойчивостью молила Бога об исцелении сына. Донья Долорес дала обет в случае выздоровления посвятить Хосемарию Богородице и отвезти в скит Девы Торресьюдадской - святыню Божией Матери.
Врач, пришедший на следующий день, спросил: "Когда умер ребенок?" - "Он жив и чувствует себя великолепно", - ответили ликующие родители. Впоследствие мать говорила с глубокой убежденностью: "Сынок, Богоматерь оставила тебя в этом мире для чего-то великого, т. к. ты был скорее мертв, чем жив".
Донья Долорес исполнила свой обет. Верхом на лошади, которую вел муж, она отправилась в скит, расположенный в горах, чтобы отблагодарить Деву Торресьюдадскую.
Это было небезопасное путешествие среди отвесных скал, ущелий и стремительных горных потоков. Но страх исчезал от сознания того, что она держит на руках живого Хосемарию и должна отдать его под покровительство Богородицы. Св. Хосемария Эскрива в буквальном смысле получил вторую жизнь из рук Божией Матери. И он пронес через всю жизнь чувство благодарности и горячей сыновьей любви к Пречистой Деве.
В детстве Хосемария ничем не отличался от своих сверстников, разве что еще большей, чем они, необузданной веселостью и изобретательностью в детских проделках. Подобно остальным детям, он бегал, играл и смеялся на Главной улице, где находился его дом, неподалеку от которого располагались Колледж и школа, которые он посещал. Хосемария также проказничал, ревел и капризничал, как и любой ребенок его возраста. С криком носился по коридорам своего дома, совершал налеты на кухонные запасы, ссорился и вновь мирился со своими сестрами, от души хохотал на сеансах кино, только что открытого в Барбастро.
Как и большинство детей, маленький Эскрива терпеть не мог, когда его "показывали" гостям. Когда мать просила его подойти и поцеловать кого-то из знакомых, он иногда отвечал, что не имеет "готовых поцелуев". При их приходе он быстро нырял под кровать. То же он проделывал, когда надо было одевать новую одежду.
Я прятался под кровать, - вспоминал он впоследствии, - и не хотел идти на улицу, упрямясь, не желая одевать новый костюм... И моя мать тростью, с которой ходил мой отец, несколько раз ударяла по полу, не сильно. И тогда я выходил, из-за страха перед тростью, а не из-за чего другого...
Слегка журя его за излишнюю застенчивость и упрямство, донья Долорес не упускала случая дать сыну благочестивое наставление: "Хосемария, стыдиться надо только греха!"
Все-таки, какое великое преимущество родиться в христианской семье! Как страшно в этом отношении было обделено послевоенное поколение российских христиан!
России выпало на долю пережить уникальный опыт 70 лет государственнного атеизма. За это время была не только прервана преемственность христианской традиции, но и подорвана основа самой веры в душах людей.
Трудно сейчас в это поверить, но подавляющее большинство моих сверстников, томимых жаждой Богопознания, были полностью лишены доступа к каким-либо источникам христианского вероучения.
Они, конечно, шли в храм, в надежде сразу погрузиться в живительный поток христианской духовности. Но, не имея опытного проводника, не "зная броду", как говорят в народе, беспомощно барахтались, а иногда и тонули в глубоком, пронизанном подводными течениями и изобилующем опасными воронками океане церковной жизни.
Кто-то погружался во внешнюю обрядность, кто-то был затянут водоворотом магического прельщения. И очень редко кому удавалось выйти на прямую и ясную стезю Слова Божия, пережить Христа как единственный "курс" среди волн и подводных камней.
Такие простые и ясные ориентиры как вера и "добрая совесть", к которым призывает всех христиан Евангелие, открывались им с огромным трудом и ценою больших моральных и психологических потерь.
Но Бог направляет нас не только посредством вероучения, через духовных наставников и родителей. Он воспитывает нас с помощью страданий и лишений.
Эту суровую школу св. Хосемария Эскрива начал проходить еще будучи ребенком. Одна за другой умерли все три родившиеся после него сестры: Асунсьон, Долорес, Розарио.
Наблюдая этот ряд смертей, мальчик говорил своей матери: На следующий год мой черед. - "Не беспокойся, - отвечала донья Долорес, - ты отдан под покровительство Девы Марии".
И все же в душе маленького Эскрива происходило тяжкое борение. Он не мог смириться с безвременной смертью младших сестер, которых так любил. Друг детства Хосемарии вспоминает, как они вместе с другими мальчиками сооружали грандиозные карточные замки. Когда один из них был уже достроен, Хосемария неожиданно смел его взмахом руки. Его младшие друзья были потрясены и почти плакали. А Хосемария сказал необычайно серьезно: То же самое Бог делает с людьми: ты сооружаешь замок, а когда он почти построен, Бог разрушает его.
"Эти слова, - пишет немецкий биограф Хосемарии Эскривы Петер Берглар, - позволяют понять, на краю какой пропасти находилась душа малыша: он чувствовал свою неспособность постичь Волю Божию и, не отдавая себе в этом отчета, содрогался перед возможностью воспринять Его действия как холодный произвол. Его возмущенная душа отшатывалась от такого предположения".1
Этот эпизод показывает нам, как рано вопрос о том, добр Бог или зол, возник в сознании Хосемарии. Собственно, это одна из главных тем христианской, в том числе и русской, религиозной мысли. Перед лицом царящего в мире зла возникает проблема "оправдания Бога" - теодицеи. Зачастую, человеческий рассудок не в состоянии справиться с этой задачей. Отсюда - бунт. Такой, к примеру, как бунт Ивана Карамазова в романе Достоевского "Братья Карамазовы".
Конечно, Карамазов не ограничивается жестом, стилизующим мнимое вероломство Бога, как это делает юный Эскрива. Его жест изыскано-отвергающий - он "почтительнейше возвращает билет" в Царствие Небесное.
Причем, жест этот - не только знак духовного перерождения, но и шаг к практической реализации идеологии безбожия: "Если Бога и бессмертия нет, то все дозволено". Так Иван Карамазов становится не только идеологом, но и "практиком" атеизма: подстрекателем к убийству, фактически убийцей, собственного отца. Это, в сущности, метафора богоубийства и попытки заместить Бога собою, "комплекс Антихриста", нашедший наиболее яркое воплощение в образе Кириллова, в другом романе Достоевского - "Бесы".
В конечном счете, теодицея - не только рациональная, но и глубоко экзистенциальная проблема. Проблема личного выбора.
Христианское сознание Запада переводит теодицею в практическую плоскость, в усилия, направленные на улучшение этого мира. Православное сознание снимает проблему зла погружением в состредоточенную созерцательность, смирением и острым переживанием бренности всего земного.
На противоположных полюсах этих двух типов христианской реакции на мировое зло находятся два типа атеистического извращения этой вечной мучительной проблемы.
На Западе - это холодный безликий прагматизм, культ пользы и материального благополучия. На Востоке - бунт (кирилловский, карамазовский, мужицкий, интеллигентский), разрушительная экспансия, переходящая все нравственные и географические границы, трагические потуги создать Царствие Божие на земле.
Преодоление этих извращений возможно на пути органического слияния созерцательности и деятельности, на пути достижения того, что позднее cв. Хосемария Эскрива назовет "созерцательностью в миру".
В отличие от Ивана Карамазова и Кириллова, юный Хосемария выбирает Бога. И в этом выборе осуществилось великое таинство свободы, постигнуть которое ему еще предстоит.
Именно о таком выборе и пишет отец Эскрива в проповеди "Свобода - дар Божий". Как бы вступая в скрытую полемику с Иваном Карамазовым, он утверждает, что "возвращать билет" - глупость, ибо нам выпал счастливый билет, первый приз!2 Бунт истинно свободного человека, утверждает cв. Хосемария, должен быть направлен не против Бога, а против греха, против собственного маловерия, малодушия, порочности: Я повторяю вам снова и снова, что не принимаю другого рабства кроме Любви Божией. Ибо (как я уже объяснял вам раньше) религия - самый грандиозный бунт человека, который не хочет жить как животное. Который не удовлетворяется и не успокаивается, пока не достигнет общения с Творцом и не познает Его. Я люблю вас мятежниками, потому что хочу - Христос хочет - видеть вас детьми Божиими. Рабство или богосыновство - третьего не дано. Или дети Бога - или рабы тщеславия, похоти и унылого эгоизма, который многим кажется столь привлекательным.3
Если не считать подобных вышеописанному бунтарских срывов, Хосемария был мальчиком спокойным, сильным, живым и скромным. В общем, он был во всех отношениях обычным здоровым ребенком.
Он очень рано пристрастился к чтению, часто солнечными вечерами его видели сидящим на балконе дома с книгой в руках; а в зимние вечера, когда ледяной ветер с Пиреней свистал над крышами домов и капли дождя монотонно стучали по оконным стеклам, он путешествовал вместе с героями Жюль Верна по южным морям или спускался с ними к центру земли.
Летние каникулы он обычно проводил в деревне у своего дяди священника Теодоро. Деревня располагалась в складках горы Корродилья, в тени полуразрушенного мавританского замка. Там Хосемария наблюдал за полевыми работами, играл с друзьями между стогами, в виноградниках и оливковых рощах.
В общем, он был ребенком, как все дети: со своими радостями, печалями, мечтами о будущем. Когда ему, как это обычно делают взрослые, задавали вопрос: "Кем ты станешь, когда вырастешь?" - он с гордостью отвечал: Архитектором.
И он действительно стал архитектором: основателем и строителем Opus Dei.