Об инквизиции

Трудно найти человека, который никогда не слышал об «ужасах инквизиции». Согласно широко распространённому мнению, созданная в средневековье Католической Церковью всесильная и хорошо организованная инквизиция держала в страхе всю Европу. По малейшему подозрению церковные деятели могли схватить человека, жуткими пытками вынудить его признаться в ереси и отправить на костёр. Многие считают, что инквизиция уничтожила миллионы людей в средневековой Европе. Утверждают, например, что инквизиция устраивала «охоту на ведьм», в ходе которой было уничтожено до девяти миллионов подозреваемых в колдовстве. Как иллюстрацию к обычным действиям инквизиторов часто приводят навевающую ужас книгу Якоба Шпренгера и Генриха Инститориса «Молот ведьм».

Всё это далеко от правды. Значительная часть этих представлений основана вовсе не на документах и научных данных, а вымышленных текстах. Такие тексты сперва создавались в Европе протестантскими авторами, намеренными представить Католическую Церковь в максимально пугающем виде, а затем широко использовались и дополнялись атеистическими пропагандистами. Тщательные исследования огромного массива сохранившихся исторических документов, в том числе подробных записей подлинных инквизиционных процессов, проходивших в разное время и в разных странах, открыли перед учеными-медиевистами совершенно иную картину. К сожалению, эта картина, с середины 70-х годов ставшая фактически общей точкой зрения серьёзных учёных на проблему инквизиции, до сих пор мало представлена широкой аудитории.

С первых веков своего существования христианская Церковь, опираясь на учение Христа, рассматривала себя как хранительницу истины, которой вверена Богом миссия спасать человеческие души, приводя их к общению с Богом и защищая от греха. От верности исповедуемых христианином взглядов зависела правильность его пути к спасению. Поэтому Церковь заботилась о чистоте веры — просто исключая из своей общины тех, кто, вопреки её увещаниям, упорно держался ложных мнений о вере.

Однако когда христианство стало преобладающим вероисповеданием европейцев, возникла иная ситуация. Почти все государства Европы стали католическими. Это были сообщества граждан-католиков под главенством христианских, католических правителей. Все члены этих сообществ признавали, что их объединяет не только политическое или территориальное, но и религиозное начало — единая вера. Христианская религия понимается в тогдашней культуре не просто как убеждение (как её воспринимает современное плюралистическое общественное сознание), но как политическое основание единства общества и фундамент общественного порядка. Надо учитывать, что, согласно господствовавшему в те времена взгляду, если член общества явственно отступает от истинной веры, а общество это терпит — на общество может пасть Божий гнев (поскольку оно ответственно за каждого своего члена), а изнутри оно начнёт распадаться, поскольку подвергается опасности один из главных принципов, на которых оно основано.

Для средневекового государства, являющегося одновременно политическим и религиозным сообществом, вероотступничество или ересь были  не просто грехами, но и политической изменой.«Для людей Средневековья религия — не просто то, как ты ведёшь себя в церкви. Она была для них наукой, философией, политикой, самоопределением и надеждой на спасение. Не личным предпочтением, а неизменной и универсальной истиной. А значит, ересь била в сердце этой истины. Еретика она обрекала, тех, кто находился рядом с ним — подвергала опасности, а ткань общества разрывала», — пишет профессор Томас Ф. Мэдден.

Поэтому с весьма раннего времени светское законодательство разных христианских стран Европы сурово карало ересь и колдовство (несовместимые с верностью Богу), как преступления против благополучия общества и против государственной власти. Говоря современным языком, ересь рассматривалась как преступление, направленное на подрыв общественного строя и порядка, а учитывая религиозный строй средневекового общества, им и была. Можно провести примерную аналогию между средневековым ересеучителем и современным радикалом, призывающим к насильственному свержению существующей власти. Неудивительно, что закон преследовал такие действия — общество защищало свои устои.

Сперва расследование таких преступлений проводилось обычными средствами государственного средневекового права. Для установления факта преступления проводился светский инквизиционный процесс — в переводе с латинского слово «инквизиция» и означает просто «следствие». В процессе следствия могли использоваться и пытки. Средневековые пытки не были придуманы Церковью. Применение пыток в расследовании было обычной частью средневекового уголовного закона, наследием поздних норм римского права. В средневековом праве не допускалось осуждение человека за преступление без полного доказательства его вины, на основании лишь косвенных улик. Требовалось или свидетельство очевидца преступления, или признание самого человека. Когда факты указывали на виновность обвиняемого, очевидца не было, а человек не признавался в совершении преступления, в судопроизводстве часто использовалась пытка. Признание, полученное под пыткой, однако, не могло служить основанием для приговора, если потом оно не было подтверждено подсудимым свободно, уже без пытки. В светском судопроизводстве применение пыток с целью установления вины было очень широким, и на необходимость свободного подтверждения исторгнутого признания часто смотрели как на простую формальность. Следует, однако, понимать, что это было общепринятой процедурой следствия. Для средневекового сознания нормы современного права могли бы быть восприняты как несправедливость — как можно осудить человека на основании лишь косвенных улик?!

Поскольку суды по религиозным преступлениям требовали специальных знаний, которые часто отсутствовали у светских судей, к следствию привлекались местные епископы и богословы. «Средневековая инквизиция появилась в 1184 году, когда Папа Луций III разослал епископам Европы список ересей и повелел принимать активное участие в определении того, действительно ли обвиняемые в ереси виновны. Вместо того чтобы полагаться на мирские суды, местных сеньоров, или просто на толпу, епископы должны были обеспечить то, чтобы обвиняемые в ереси в их епархиях бывали допрошены квалифицированными церковными деятелями с использованием римского доказательственного права» (Томас Ф. Мэдден). Фактически, Церковь участвовала в этих процессах в качестве экспертной инстанции, которая должна была установить или опровергнуть сам факт преступления. Люди, возглавлявшие инквизиционные трибуналы, были подготовленными богословами, и, выражаясь современным языком, профессиональными юристами и судебными бюрократами. Почти всегда, как показывают документы инквизиционных трибуналов, они очень скептично относились к массовым предрассудкам и расхожим суевериям. Процедура следствия, применявшаяся инквизиционным трибуналом, была в целом гораздо гуманнее и мягче, чем процедуры светского судопроизводства того времени.

По прибытии трибунала на место его работы, инквизиторы выступали перед духовенством и жителями с проповедями, объяснявшими опасность ереси. Объявлялся «период милосердия», в течение которого любой виновный мог прийти и тайно покаяться в преступлении перед трибуналом — в этом случае на него накладывалось обычное церковное покаяние за грех, и он не подвергался уголовному преследованию. Инквизиционные процедуры были подробно описаны в специальных руководствах, которым обычно тщательно следовали. Эти руководства мало напоминают известный «Молот ведьм» (о нём позже) — это были скрупулезные юридические инструкции, созданные профессиональными юристами. Сомнительные показания не принимались в расчёт, обвиняемый имел право на защиту, он мог представить трибуналу список своих врагов, показания которых после этого не использовались в процессе. Никто не мог быть осуждён без доказательств. Многие дела прекращались за недостаточностью улик. Пытки использовались лишь в незначительном числе случаев, и дозволялись лишь в ситуациях, когда налицо были убедительные доказательства того, что обвиняемый лжёт. В ряде случаев (например, в исследованиях, проведенных известным ученым Карло Гинзбургом в итальянской местности Флиулия) вообще нет никаких указаний на использование пыток. Дело редко кончалось обвинительным приговором, но даже из этого небольшого числа приговоров лишь около 2% вели к смертной казни, когда она предусматривалась государственным законодательством за установленные судом преступления обвиняемого. Нередки случаи, когда обычные преступники намеренно богохульствовали, чтобы предстать перед судом инквизиции, поскольку она гуманнее относилась к подследственным, чем государственные дознаватели. Преступник всегда имел возможность принести покаяние, исповедать свое преступление и, получив сравнительно мягкое наказание, избежать предусмотренной законом суровой кары — в то время как светские законы не предусматривали подобной возможности.

Однако тот факт, что инквизиционные процессы всё же находились в ведении местных властей, часто приводил к злоупотреблениям, когда невиновные в силу политических причин осуждались, а виновные, напротив, оправдывались. Следуя наиболее прогрессивным для того времени юридическим представлениям, Церковь в XIII веке учредила инквизиционные трибуналы, подотчётные не местным епископам, а Риму. Это привело к повышению тщательности и аккуратности инквизиционных процессов. Фактически, нет исторических доказательств тех искажённых образов жестоких и страшных инквизиторов, которые предстают перед нами во многих фильмах и художественных произведениях (таких, как «Имя Розы» Умберто Эко). Светские правители нередко обвиняли инквизиторов в том, что те слишком мягко относились к обвиняемым и слишком гуманно вели следствие. В позднее средневековье короли, пользуясь поддержкой местных учёных, стали захватывать в свои руки инквизиционные процессы, выводя их из-под власти Папы (такое произошло, к примеру, во Франции). Собственно церковная римская инквизиция утрачивала свое влияние, и почти потеряла его после 1500 года.

На этой волне захвата светской властью инквизиционной юрисдикции возникла и испанская инквизиция, которую обычно считают самой жестокой, и которую следует отличать от церковной епископской и папской средневековой инквизиции. Историкам известно, что с XVI века в государствах-врагах Испании намеренно создавались тексты, призванные опорочить её, и расхожее мнение об ужасах испанской инквизиции — это отзвук одной из частей этой «чёрной легенды». Факты сильно отличаются от мифов.

В Испании жило очень много иудеев, которые, начиная с конца XIV века, начали часто обращаться в католичество. Под влиянием распространившихся в народе подозрений, что многие обратившиеся в действительности не являются католиками, оставаясь тайными иудеями, испанская монархия с разрешения Церкви учредила инквизиционный трибунал, призванный выявлять такие притворные обращения, считавшиеся преступлениями против государства. Инквизиционные трибуналы, особенно в первый период существования испанской инквизиции, допускали злоупотребления. Помимо этого, христиане нееврейского происхождения, недолюбливавшие обратившихся евреев, и оставшиеся в старой вере иудеи нередко старались использовать возможности трибуналов в целях личной мести. Эти злоупотребления вызвали реакцию Папы Сикста IV, который писал:

«В Арагоне, Валенсии, на Майорке и в Каталонии инквизиция была порою движима не ревностью о вере и спасении душ, а страстью к богатству. Многие верные и истинные христиане по доносу врагов, соперников, рабов и прочих низших и даже недостойных лиц были без всякого законного доказательства брошены в мирские тюрьмы, подвергнуты пыткам и осуждены как повторно впавшие в ересь, лишены своего добра и собственности и переданы светским органам на казнь, что вызвало опасность для душ, подало пагубный пример и вызвало во многих омерзение»[1]. Папа требовал участия епископов в работе трибуналов, соблюдения установленных норм церковного правосудия, доступа обвиняемых к помощи юристов и возможности для них апеллировать в Рим.

Церковь в лице Папы пыталась, таким образом, остановить злоупотребления испанской королевской инквизиции. Однако требования Папы не были исполнены, а король Фердинанд ответил на его требования отказом в оскорбительном тоне.

«На этом роль папства в испанской инквизиции закончилась. Отныне она была органом испанской монархии, отделённым от церковной власти. Так что странно, что испанскую инквизицию столь часто называют в наши дни одним из величайших грехов Католической Церкви. Католическая Церковь как институт практически не имела к ней отношения» (Томас Мэдден). Испанская инквизиция была, таким образом, государственным, а не церковным учреждением, и нельзя винить Церковь в её эксцессах. При этом сами эксцессы были сильно преувеличены противниками Испании. Будучи более жёсткой, чем церковная инквизиция, она была в целом всё же гуманнее светских судов своего времени. Обычно символом жестокости испанской инквизиции считают Фра Томаса де Торквемаду, великого инквизитора, возглавлявшего её с 1483 по 1498 годы. В действительности Торквемада скорее смягчил неумеренное рвение своих предшественников, в том числе ограничил использование пыток. Даже в годы его деятельности к смертной казни приговаривали не более 2 процентов всех обвиняемых. Хотя это значительно больший процент, чем в деятельности церковной инквизиции в средние века, но всё же далеко от тех миллионов жертв, которые приписывают испанской инквизиции. После Торквемады в испанских трибуналах были проведены дополнительные реформы, сделавшие испанскую инквизицию более справедливым и умеренным судебным учреждением. Казни и пытки были явлением весьма редким. Работали в трибуналах, как и в средневековой инквизиции в Европе, опытные юристы и бюрократы. За всё время существования испанской инквизиции ею было приговорено к смерти несколько тысяч человек, а никак не миллионы. Проведённые в последние десятилетия исследования документов испанской инквизиции (а они практически все сохранились и доступны учёным) показали, что с «чёрной легендой» историческая реальность имеет мало общего.

Несколько слов по поводу мнения, согласно которому Католическая Церковь содействовала охоте на ведьм. В действительности церковь на протяжении долгого времени противостояла народной вере в ведьм, считая её вредным суеверием. Вплоть до XIII века инквизиция не занималась обвинениями в колдовстве (скажем, в 1258 году Папа Александр IV прямо запретил инквизиции заниматься такими делами). С течением времени, однако, мнение о существовании ведьм и колдунов, вредящих людям, стало более или менее общим воззрением (его разделяли и сами обвиняемые, часто твёрдо верившие в свои колдовские действия). Лишь в 1326 году инквизиция получила от Папы право расследовать ведьмовские процессы. Тем не менее, до 1500 года, то есть в те столетия, когда Церковь была на пике своего влияния и власти в Европе, число таких процессов было очень невелико. Авторитетный исследователь ведовства Ричард Киркхефер в своей работе «European Witch Trials» показал, что с 1326 по 1500 годы на территории всей Европы произошло в общей сложности 702 документально подтверждённых казни ведьм, и из них лишь 137 приговоров было вынесено церковными трибуналами. И после этого времени деятельность инквизиции, даже испанской, скорее препятствовала массовой истерии на почве веры в ведьм. Так, в 1609 году эпидемия страха перед ведьмами проникла из Франции в Испанию, в регион, населенный басками. К расследованию была привлечена инквизиция. Высший суд испанской инквизиции, Супрема, признал страхи беспочвенными, и выпустил «Эдикт о молчании», запрещающий всякие дальнейшие дискуссии на тему ведовства. В другом регионе в 1616 году история почти повторилась — испанская инквизиция вновь выпустила «Эдикт о молчании» — однако, нашлись люди, обратившиеся к королю через голову инквизиционного трибунала, и король разрешил судить обвиняемых без инквизиции, что и вылилось в быстрый смертный приговор 289 людям. Если бы действовала инквизиция, их жизни были бы спасены. В действительности именно тогда, когда церковные инквизиционные трибуналы фактически утратили свое влияние в Европе, и начались массовые охоты на ведьм — изрядная их часть происходила в протестантских государствах и там, где инквизиция никогда не существовала (скажем, знаменитая Салемская охота на ведьм в США). Таким образом, фактически охота на ведьм начинается именно тогда, когда влияние Церкви на процессы по религиозным преступлениям типа ереси и колдовства фактически сходит на нет.

Немного поговорим о печально известном «Молоте Ведьм». Вопреки распространённому мнению, эта книга не имеет ничего общего с официальными руководствами для инквизиторов. История её такова. Молот ведьм был написан доминиканцем Генрихом Крамером (Инститорисом) в 1486 году. В это время Крамер вёл процесс над подозреваемыми в ведьмовстве в Инсбруке. Методы, которыми он вёл следствие, и его высказывания вызвали резкий протест со стороны местного епископа, и он остановил процесс. Второй «автор», Шпренгер, судя по всему, не имел к этой книге никакого отношения. Его имя было использовано Крамером лишь с целью увеличения её значения.

Желая придать авторитет своему труду, Крамер обратился в Рим к Папе и в Кёльнский университет. «Молот» издают с папской буллой, якобы его одобряющей, и с одобрением университета. В действительности, Папа никогда не читал книгу Крамера. В своей булле, в ответ на жалобу Крамера о том, что местный епископат не верит, что колдовство — это зло, и мешает работе инквизиции, Папа пишет, что колдовство — это зло, и с ним надо бороться, не мешая инквизиторам выполнять свою работу. Булла была написана до появления «Молота». Крамер вставил послание Папы в качестве предисловия к «Молоту», чтобы создать впечатление, что книга одобрена Церковью. Об эксцессах Крамера Папа не знал и книги в глаза не видел. Еще неприятнее история с университетом Кёльна. Одобрение университета было, судя по всему, сознательно подделано Крамером. Он действительно посылал туда книгу на оценку, но одобрения не получил.  Фактически же процедуры, описанные в книге Крамера, никогда не использовались инквизицией в том виде, в каком они там представлены, а через четыре года после её публикации за применение неправильных и скандальных методов ведения следствия был осужден властями ордена доминиканцев, к которому он принадлежал, собственно и её автор, Генрих Крамер (1490 год). К сожалению уже после 1500 года идеи, изложенные этой книге, часто воплощались на практике в охоте на ведьм, осуществлявшейся светскими властями, чаще протестантскими.

Павел Парфентьев

Источник: 50 религиозных идей, которые никогда не понравятся Богу. Москва: Эксмо, 2009.
Публикуется с разрешения правообладателя.